Говорите мне «ты», мне всего пятьдесят!
Впервые материал «Говорите мне «ты», мне всего пятьдесят!» был опубликован в журнале Esquire в 2006 году. Перевод Михаила Визеля. Иллюстратор Александр Ширнин.
Итальянский писатель Умберто Эко предсказывает ближайшее будущее: продолжительность жизни составит 200 лет, несколько миллиардов людей умрут от новых болезней, а детей будут воспитывать не родители, а государство.
Как-то раз я представил другу-профессору сына еще одного моего приятеля. Они стали общаться, и в какой-то момент пожилой ученый сказал молодому человеку: «Извини, что я непроизвольно перешел на «ты». «Да что вы, - отвечал тот, - мне всего двадцать пять!» Этот эпизод меня поразил. Если бы в мои двадцать пять какой-нибудь незнакомец вздумал, не будучи при этом лицом духовным, обращаться ко мне на «ты», я бы посмотрел на него очень косо. И не только в двадцать пять, но и, скажем, в восемнадцать. Меняя детские штанишки на мужские брюки, мы завоевывали право обращения на «Вы». Что уж говорить о двадцати двух годах - времени окончания университета. Даже старый друг семьи говорил: «Теперь мне надо называть вас доктором...» И мы, гордясь своей взрослостью, скромно отвечали: «Ну что вы, зовите меня как прежде...» В другой раз, в Бостоне, у меня была дискуссия с Марвином Минским. Мы должны были говорить о ХХI веке и развлекались, выдвигая различные гипотезы. Минский заметил, что одной из наиболее характерных примет следующего тысячелетия станет рост продолжительности жизни. Можно предположить, что постепенно она сместится к двумстам годам. Это создаст множество проблем: в промежутке между 80 и 200 мы, возможно, окажемся подвержены новым, неизвестным болезням, но постепенно научимся с ними бороться. Задача нелегкая, несколько миллиардов падут жертвами, но в конце концов наши правнуки добьются своего.
Я в свою очередь заметил, что человечек ста пятидесяти лет от роду, если он сохранит свой интеллектуальный запас, будет обладать огромным опытом, и на фоне наших правнуков Солон, этот вошедший в поговорку мудрец, покажется неопытным юнцом. Значительно дольше станет период отрочества, то есть время от младенчества до освобождения из-под родительской опеки. У котенка это несколько месяцев, у человека - в зависимости от типа цивилизации - можно говорить о промежутке от 12 до 16 лет.
Заметим, что между Древним Римом и моим поколением постепенно произошло изменение, более заметное для правящих классов, менее - для бесправных. Учитывая время, проведенное в университете, можно сказать, что финишная прямая, перехода во взрослую жизнь, сместилась от четырнадцати к двадцати пяти годам. Соответственно сместилось и начало репродуктивного цикла, то есть сознательного рождения потомства. И все потому, что удлиняется средняя продолжительность жизни родителей. Взрослым в четырнадцать лет становишься в том случае, если накопленный тобой опыт оказывается относительно приемлемым по сравнению с опытом пятидесятилетнего «старика». Ясно, что в обществе, где родители доживают до восьмидесяти и даже девяноста лет, молодому человеку, чтобы набраться подобающего опыта, нужно дать время по крайней мере до тридцати. Вот почему со второй половины ХХ века, когда резко, на десятилетие, увеличилась продолжительность жизни, университеты оказались полны тридцатилетних «ребят», которые еще не помышляют о потомстве. Вообразим теперь, что человечество в среднем доживает до 150 лет. Тогда инициация смещается к пятидесяти годам. «Извини, что обращаюсь на «ты». - «Ну что вы, мне всего пятьдесят...» А хорошее питание (которое позволяет нынешнему подростку быть выше и крепче своих сверстников столетней давности) ничуть не замедлит полового созревания: люди будут и дальше начинать свою сексуальную жизнь рано и не станут ждать до пятидесяти. Таким образом, мы столкнемся с феноменом безответственного отцовства и материнства - точно так же, как сегодня множество тринадцатилетних девушек заводят детей, о которых приходится заботиться государству. В обществе, в котором тридцатилетние и сорокалетние подростки будут заводить детей, государству снова придется вмешаться, забирая потомство под свой контроль и помещая их в детские учреждения. Любопытная перспектива: увеличение продолжительности жизни может привести к разновидности диктаторского контроля и к воспитанию на манер спартанского.
Источник: esquire.ru
Итальянский писатель Умберто Эко предсказывает ближайшее будущее: продолжительность жизни составит 200 лет, несколько миллиардов людей умрут от новых болезней, а детей будут воспитывать не родители, а государство.
Как-то раз я представил другу-профессору сына еще одного моего приятеля. Они стали общаться, и в какой-то момент пожилой ученый сказал молодому человеку: «Извини, что я непроизвольно перешел на «ты». «Да что вы, - отвечал тот, - мне всего двадцать пять!» Этот эпизод меня поразил. Если бы в мои двадцать пять какой-нибудь незнакомец вздумал, не будучи при этом лицом духовным, обращаться ко мне на «ты», я бы посмотрел на него очень косо. И не только в двадцать пять, но и, скажем, в восемнадцать. Меняя детские штанишки на мужские брюки, мы завоевывали право обращения на «Вы». Что уж говорить о двадцати двух годах - времени окончания университета. Даже старый друг семьи говорил: «Теперь мне надо называть вас доктором...» И мы, гордясь своей взрослостью, скромно отвечали: «Ну что вы, зовите меня как прежде...» В другой раз, в Бостоне, у меня была дискуссия с Марвином Минским. Мы должны были говорить о ХХI веке и развлекались, выдвигая различные гипотезы. Минский заметил, что одной из наиболее характерных примет следующего тысячелетия станет рост продолжительности жизни. Можно предположить, что постепенно она сместится к двумстам годам. Это создаст множество проблем: в промежутке между 80 и 200 мы, возможно, окажемся подвержены новым, неизвестным болезням, но постепенно научимся с ними бороться. Задача нелегкая, несколько миллиардов падут жертвами, но в конце концов наши правнуки добьются своего.
Я в свою очередь заметил, что человечек ста пятидесяти лет от роду, если он сохранит свой интеллектуальный запас, будет обладать огромным опытом, и на фоне наших правнуков Солон, этот вошедший в поговорку мудрец, покажется неопытным юнцом. Значительно дольше станет период отрочества, то есть время от младенчества до освобождения из-под родительской опеки. У котенка это несколько месяцев, у человека - в зависимости от типа цивилизации - можно говорить о промежутке от 12 до 16 лет.
Заметим, что между Древним Римом и моим поколением постепенно произошло изменение, более заметное для правящих классов, менее - для бесправных. Учитывая время, проведенное в университете, можно сказать, что финишная прямая, перехода во взрослую жизнь, сместилась от четырнадцати к двадцати пяти годам. Соответственно сместилось и начало репродуктивного цикла, то есть сознательного рождения потомства. И все потому, что удлиняется средняя продолжительность жизни родителей. Взрослым в четырнадцать лет становишься в том случае, если накопленный тобой опыт оказывается относительно приемлемым по сравнению с опытом пятидесятилетнего «старика». Ясно, что в обществе, где родители доживают до восьмидесяти и даже девяноста лет, молодому человеку, чтобы набраться подобающего опыта, нужно дать время по крайней мере до тридцати. Вот почему со второй половины ХХ века, когда резко, на десятилетие, увеличилась продолжительность жизни, университеты оказались полны тридцатилетних «ребят», которые еще не помышляют о потомстве. Вообразим теперь, что человечество в среднем доживает до 150 лет. Тогда инициация смещается к пятидесяти годам. «Извини, что обращаюсь на «ты». - «Ну что вы, мне всего пятьдесят...» А хорошее питание (которое позволяет нынешнему подростку быть выше и крепче своих сверстников столетней давности) ничуть не замедлит полового созревания: люди будут и дальше начинать свою сексуальную жизнь рано и не станут ждать до пятидесяти. Таким образом, мы столкнемся с феноменом безответственного отцовства и материнства - точно так же, как сегодня множество тринадцатилетних девушек заводят детей, о которых приходится заботиться государству. В обществе, в котором тридцатилетние и сорокалетние подростки будут заводить детей, государству снова придется вмешаться, забирая потомство под свой контроль и помещая их в детские учреждения. Любопытная перспектива: увеличение продолжительности жизни может привести к разновидности диктаторского контроля и к воспитанию на манер спартанского.
Источник: esquire.ru