без Ансамбля
- или вновь о человекопожирательном, слишком человекопожирательном... Ещё одна неточность в переводе была допущена по отношению к 6-му тезису, где Маркс говорит о человеческой сущности. В нём есть следующая мысль, которая на языке оригинала выглядит так: «In seiner Wirklichkeit ist es das ensemble der gesellschaftlichen Verhältnisse» (Перевод - «В своей действительности она (человеческая сущность - И.Гр.) есть ансамбль общественных отношений»).
Однако в официальной публикации французское слово «ensemble» (ансамбль) было заменено словом «совокупность».
Трудности перевода о русском варианте «Тезисов о Фейербахе» К. Маркса
Мы все включены в систему общественных отношений. И, в качестве подсистемных сфер, можно выделить, с одной стороны, межличностные отношения в непосредственном окружении, с другой стороны, отношения в рамках тех или иных социальных институтов: государства, семьи, сферы профессиональной и общественной деятельности.
Насколько в межличностной сфере воспроизводится институциональное, благодаря самосознанию, как осознанию себя членами общества, ответственными за его функционирование и развитие, настолько в наших мыслях и чувствах, поступках и взаимодействии воспроизводится, собственно, человеческое.
То самое человеческое в нас, которое, прежде чем про него может быть помыслено, как о некоем, в том или ином смысле, "слишком", оно предстаёт в своей действительности ансамблем общественных отношений (о чём, собственно, в эпиграфе; см. т.ж. в тему).
И в этой связи, прежде чем будет спрошено по поводу "личность для общества или общество для личности", соответственно, "личности делают общество или общество - личностей", прежде этого, а ещё лучше вместо непотребно-схоластического этого, должно быть спрошено о _способах бытия_ личностей. Способах бытия, как соприсутствия их друг другу. Соприсутствуя, личности становятся способны выстраивать свои отношения в том порядке, в котором отношения между этими личностями в образуемых ими коллективах будут иметь качество ансамбля. Причем, это качество способно присутствовать именно актуально, тем самым являя человеческую сущность в действительности!
Марксово определение сущности человека адресует к тому, как она себя проявляет в действительности. Точнее, способна проявлять, т.е. речь о возможности, которая реализуется при определенных условиях. Причем, надо подчеркнуть, что это не абстрактные "при прочих условиях равных", каковые, крайне здесь не уместные, формализмы суть выражение отчужденческого соприсутствия, на корню убивающего смысл общественных отношений, превращая их из ансамбля в совокупность (о чём т.ж. в эпиграфе, плюс см. по теме). Так вот, НЕ абстрактно-непотребное это, НО конкретнейшая способность _в соприсутствии быть к смыслу_. Смыслу, как _интенциональному референту_.
Что такое смысл в этом качестве?
Вот, говорится об общественных отношениях, как таком системообразующем элементе общества, ключевом в его структуризации и процессах его функционирования и развития. Причем, общественные отношения в свою очередь сами внутренне структурированы достаточно сложным образом. Но, прежде всего, они структурированы в соответствии со структурой самих субъектов этих отношений: биологическим, психологическим, социальным уровнями, плюс - духовно-экзистенциальное измерение, как та сфера бытия человека, которая связана со стремлением к смыслу.
Есть причины - в виде потребностей, формирующихся на этих уровнях, и есть возможности - в виде смыслов, обнаруживаемых на фоне действительности в конкретных ситуациях и, при своем обнаружении и реализации, образующих те взаимосвязи, из которых складывается каркас, пред-структурирующий всякую деятельность и взаимодействие (см. подробнее).
Всё это составляет структуру и динамику общественных отношений. Есть биологическая, психологическая и социальная обусловленность этих отношений. И есть духовно-экзистенциальная _безусловность, как возможность_, исходя из само-трансцендирующего обращения к смыслу и его обнаружения, творчески воздействовать на обусловленную сферу своего естества, совершенствовать его и тем самым придавать ему качество субъектности.
Именно безусловное наличие этого измерения есть условие возможности того, что человеческая сущность приобретает в своей действительности качество ансамбля общественных отношений.
То, посредством чего наиболее непосредственно обретается это качество, есть, как было замечено вначале, сфера межличностного сосуществования. Именно в этой сфере субъекты общественных отношений, на основе самоосознания себя именно в качестве таковых субъектов, становятся способны воспроизводить социально-институциональные формы и содержание этих отношений.
Ещё более непосредственным в этих процессах является коммуникация, как то, в чём выражается способность к человеческому соприсутствию. И уже самое непосредственнейшее здесь - это экзистенциально-психологический уровень коммуникации.
Вот то, чрезвычайно важное, что по этому поводу сказано Франклом.
В своих работах ученый замечает, что коммуникация, поскольку она на своём чисто речевом уровне структурирована трояким образом: самовыражением говорящего, обращением его к определенному адресату, сообщением ему определенного содержания, постольку и на уровне экзистенциально-психологическом важно, помимо самовыражения и взаимного вчувствования "я" и "ты", внимание к третьему элементу. А именно - к измерению логоса, как, собственно, смысла, являющегося интенциональным референтом межличностной коммуникации.
То, что справедливо для языка, относится также к со-существованию и общению-встрече, поскольку здесь также третий аспект межчеловеческой и межличностной коммуникации должен быть рассмотрен и принят во внимание. Именно для этого аспекта феноменология Брентано и Гуссерля создала термин «интенциональный референт». И все потенциальные интенциональные референты вместе, все объекты, к которым отсылает язык, объекты, которые «имеются в виду» двумя коммуницирующими друг с другом субъектами, образуют структурированное целое, мир «смысла»; эту необъятность смыслов уместно назвать «логосом». Из этого можно видеть, что любая психология, которая отбрасывает смыслы, отрезает человека от его «интенциональных референтов», - так сказать, кастрирует себя. Психология, заслуживающая своего имени, должна уделять должное внимание обеим половинам этого имени - как психе, душе, так и логосу.
<...> никакой истинный диалог не возможен, если не затрагивается измерение логоса. Я бы сказал, что диалог без логоса, диалог, в котором отсутствует направленность на интенциональный референт, - это в действительности взаимный монолог, всего лишь взаимное самовыражение. Здесь отсутствует качество человеческой реальности, которое я называю «самотрансценденцией», обозначая тот факт, что быть человеком, по сути, означает находиться в отношении к чему-то и быть направленным на что-то иное, нежели он сам. <...>
Не следует также недооценивать или забывать, что самотрансценденция означает стремление не только к смыслу, который ждет осуществления, но и к другому человеку, которого можно полюбить. Без сомнения, любовь идет далее общения-встречи, поскольку общение-встреча осуществляется на человеческом, а любовь - на личностном уровне. Общение-встреча в самом широком смысле слова дает нам осознать партнера как человека, любовь же к нему показывает нам большее - его сущностную уникальность. Эта уникальность - основополагающая характеристика личностного бытия. Самотрансценденция же равно присутствует, превосходит ли человек себя в осуществлении смысла или в общении-встрече, в любви: в первом случае участвует внеличный логос, во втором - личностный, так сказать, воплощенный логос.
В.-Э. Франкл. Критика чистого «общения»:
насколько гуманистична «гуманистическая психология»
(Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: "Прогресс",1990. Часть III Основы логотерапии
Значит, в нашем контексте, "внеличный логос" коммуникации соотносится с социально-институциональным уровнем общественных отношений, тем уровнем, который связан с биологической, психологической и социальной обусловленностью и удовлетворением потребностей во всём широком спектре этих уровней. Измерение "личностного логоса", в котором должно актуально воплощаться качество организации общественных отношений как ансамбля, соотносится со способностью со-присутствовать друг другу в совместном бытии к смыслу.
Здесь будет кстати ещё раз упомянуть о неуместности бестолково-схоластических "антиномий", в которых противопоставляются "уникально-самодовлеющая личность vs. безлико-подавляющий социум". В том-то всё и дело, что личностная уникальность каждого из участников коммуникации связана с их самотрансцендирующе-интенциональной отнесенностью к "структурированному целому мира" и наполняющей его "необъятности смыслов", которая обращена к этим коммуникантам в виде уникальных задач! Эти конкретные, жизненно-практические задачи востребуют именно уникально-личностного участия. В том числе и по преимуществу, участия в жизни общества!
Исчезновение из коммуникации логосного измерения, превращающее её во "взаимный монолог, всего лишь взаимное самовыражение", свидетельствует об отсутствии у участников коммуникации самотрансцендентного качества человеческой реальности. И это напрямую связано с тем самым, о котором выше тоже было замечено, отчужденческим способом соприсутствия, который на корню убивает смысл общественных отношений, превращая их из ансамбля в совокупность (см. материал по ссылке в эпиграфе).
Теперь перейдем к экзистенциально-психологическим аспектам этого отчужденчества и их проявления в сегодняшней общественно-исторической действительности (проявления как, собственно, уничтожения и общественного, и исторического).
Сначала коротко резюмируем всё сказанное выше.
Осветив некоторые ключевые моменты социально-философского понимания человека в коммунистическом учении, и при этом, обратив внимание на аспекты, связанные с духовно-экзистенциальным измерением бытия человека, и с тем, как оно проявляется в социальной и межличностной коммуникации, осветив всё это, мы высветили вполне _реалистическое_ существо коммунистического понимания общественной сущности человека, принципов функционирования и развития общества.
А вот, нечто по поводу того, как реализуются утопии с обратным знаком.
Об этом - именно как о "реализованной антиутопии" - говорится в Докладе С.Е. Кургиняна "Наш путь".
Конкретнее, речь идет об отчуждении общественного чувства.
... Анна Кудинова подробно обсуждала, к каким результатам приводит лишение человека права на те или иные эмоции - дефицит остро необходимых эмоций, он же - эмоциональная депривация < см. цикл "Апатия" >. Вообще-то, депривация (от латинского deprivatio - потеря, лишение) - это психическое состояние, вызванное лишением возможности удовлетворения самых необходимых жизненных потребностей. В числе которых, между прочим, находится не только потребность во сне или в пище, но и потребность ребенка в общении с отцом или матерью. То есть потребность в любви. Любовь - это сильное эмоциональное чувство. Лишение человека способности испытывать это чувство порождает глубочайшие патологии. Понимая всё значение любви и все последствия лишения человека доступа к тому, что позволяет ему удовлетворять потребность в любви (родители - это лишь самый простой пример), я здесь прежде всего хочу поговорить о недопущении для сегодняшних обитателей России удовлетворения их потребности в другом невероятно нужном чувстве - общественном. Об этом чувстве очень внятно говорит выдающийся психолог Альфред Адлер. <...>
Рассмотрим три сферы, в которых, как считает Адлер, человек может добыть для себя бесконечно нужный эмоциональный продукт под названием «общественное чувство».
Обращая наше внимание на то, что связь с обществом, то есть канал, по которому этот продукт может быть доставлен человеку, может быть реализована только в совместной игре, общей работе и совместной жизни (а значит, деформация этих трех сфер просто перекрывает каналы, и искомый продукт под названием «общественное чувство» не может поступить к человеку), Адлер далее обсуждает те три сферы, в которых общественное чувство может быть развито. Я предлагаю собравшимся вместе со мной поразмыслить над тем, как деформация всего, что происходит в этих сферах, способствует обратному.
Итак, первая сфера, в которой общественное чувство может быть развито, - это сфера отношений между Я и Ты. Между Тобою и Другим человеком.
Вторая сфера, где, по мнению Адлера, должно развиваться общественное чувство, - сфера продуктивной деятельности, где Тебя с Другим объединяет созидание, в котором вы оба нужны друг другу для достижения общего результата.
Третья сфера, в которой, по мнению Адлера, должно развиваться общественное чувство, - любовь.
Я устал говорить о том, что это совсем непросто - извлечь из себя это чувство и адресовать его другому. Как минимум, для этого нужно обладать вниманием, позволяющим этого другого просто увидеть. А также воображением, позволяющим поставить себя на место другого, зафиксировать, что именно этому другому необходимо, и начать о нем заботиться.
Нужно иметь внутри себя некий аналог эмоционального приемника и передатчика, настроенного на чужие волны. Приемники и передатчики должны быть подстроены друг к другу. То есть они должны работать на одинаковых частотах. Они должны обладать чувствительностью, позволяющей улавливать определенные сигналы. А также перерабатывающим устройством. Всё это очень сильно повреждено. Сигналы не улавливаются. На них неправильно реагируют. Начав реагировать, устают. И реагирование превращается в нечто, сходное с самоутверждением. А это сходство с самоутверждением порождает конкуренцию, конфликты, а значит, и разрушение той сферы, которая должна способствовать развитию общественного чувства.
С. Кургинян. Наш путь (продолжение - 9). Доклад на зимней сессии Школы высших смыслов
Александровское, январь 2015 года // Суть времени. № 113 от 4 февраля 2015 г.
Итак, три сферы: отношения "я/ты"; нуждаемость участников этих отношений друг в друге для решении задач социальной практики; общественное чувство, способное эту нуждаемость преобразовать из уныло-рутинной обязаловки в ту самую общение-встречу (о которой у Франкла), питаемую любовью, как _заботящимся участием в бытии_ другого. А т.ж. в бытии других, общества, народа, человечества.
Но, вот, как в таких случаях говорят, "что-то пошло не так". И уже не то что участливое со-присутствие, но и возможность со-настроиться на "одинаковые частоты", хотя бы для того чтобы достойно выполнить повседневно-рутинные задачи, всё это оказывается большой проблемой.
Либо этого просто не оказывается... на радость врагу.
... Вдумаемся: одно дело - оккупация и иноземные танки на твоих площадях. А другое дело - деперсонализация и десоциализация, депривация общественного чувства, порождающая травму, лишающая мужества, оптимизма и уверенности в себе. А ведь Адлер говорит о большем. О том, что и язык, и разум, и чувство прекрасного могут быть недоразвиты и сколь угодно деформированы только за счет того, что вы не обеспечите в своем обществе или в своей микрогруппе поступления по определенным каналам необходимого количества продукта под названием «общественное чувство». И что же? Враг, который хочет вас раздавить, не начнет перекрывать каналы, не начнет сажать на голодный паек этого общественного чувства, то есть обеспечивать его депривацию? Да конечно же, он будет этим заниматься.
Он будет заниматься этим очень настойчиво. Если он поставил задачу превратить вас в слизь, то только этим он и будет заниматься - зачем ему танки посылать? И это будет называться реформами, «избытием патологий совковости» или как-нибудь еще. Называлось же нечто сходное, но в меньших дозах, денацификацией.
С. Кургинян. Там же
И вот, самое-то чудовищное в сложившейся ситуации, что даже угроза вот этого использования врагом такого, скажем ёмко, деморализованного состояния общества, даже это не способно хоть как-то растормошить людей. Впрочем, состояние таково, что и угроза эта совершенно не осознается, т.е. не затрагивает никакие регистры в мировосприятии. Не затрагивает как будто даже самые низшие из таких регистров, те, которые связаны с инстинктом самосохранения. А не то чтобы, там, экзистенциальные высоты духа!...
Поэтому, например, в процессе учиненного фашистской хунтой геноцида в Новороссии, многие из погибших среди мирного населения даже не поняли, собственно, в чём причина этих преступных действий по отношению к ним. Это уже за всякими пределами чудовищности! Бесчинства могут быть сколь угодно вероломными и зверскими. Но если жертве даже не объявляется о том, каков, с точки зрения агрессора, смысл причиняемых ей страданий, значит, её не считают даже за "слишком недочеловеческое существо". А рассматривают как неодушевленный предмет, просто "засоряющий пространство".
Но если настолько чудовищно экзистенциально-метафизическое падение того, кто осуществляет эту агрессию, то что же с нашим отношением к себе, своим бытию и сущности, если нас не затрагивает угроза, которая исходит от этого врага, низвергшегося в такую бездну бесчеловечности?!... Насколько же это "что-то" должно "пойти не так"?!...
Выше говорилось об исчезновении духовно-экзистенциального (логосного) измерения из межличностной коммуникации. О том, что это связано с уничтожением смысла, скрепляющего общественные отношения, поскольку они теряют укорененность в сущности человека. И ввиду этого, из ансамбля превращаются в совокупность...
Марксу, имевшему в своем распоряжении богатый аппарат немецкой философской классики, и прекрасно владевшему этим аппаратом, почему-то, потребовалось французское и совсем не философское словечко "ансамбль" (см. материал по ссылке в эпиграфе).
А именно потому, что, помимо чисто концептуальной искушенности, у философа было обостренное чувство исторического времени! И он видел, что вся эта изысканная, рафинированная концептуальная аппаратура не вполне улавливает то, что сообщается в этом чувстве. Концептуальное решение в виде "ансамбля" в определении человеческой сущности было выходом из этого затруднения.
А советские переводчики, при том, что они прекрасно знали об интернациональной общеизвестности слова "ансамбль", тем не менее, "перевели" его в виде "совокупности" (см. там же). И это было свидетельством отсутствия у них чувства исторического времени. Полного отсутствия всякого присутствия такого чувства и у них, и у идеологического сектора политической элиты СССР.
Результатом стало то, что, будучи осознанной как совокупность, субъектное (ансамблевое) качество общества и отношений в нём, в действительности, постепенно превращаясь в эту бессубъектную совокупность, ныне переходит уже в запредельно никакое состояние слизи.
... Спецсказки Стругацких по поводу расчеловеченной слизи, создаваемой в России, ставшей не просто зоной оккупации, а зоной тотального порабощения и расчеловечивания - это нечто почти свершившееся сегодня. Шансов на то, что оно не свершится до конца в России и не будет потом как передовой опыт внедрено в общечеловеческом масштабе - немного. И один из них сидит в этом зале в виде недооформленной надежды, которая сама же в себе всё это несет. Захочет ли эта надежда оформиться? Тут многое зависит от того, какие чувства овладевают собравшимися, когда они, выйдя за рамки того, что непосредственно дано им в их обычном опыте, видят этот опыт иначе - вот так, как я его описал. У увиденного должна была бы возникнуть другая, не обыденная яркость, другая выпуклость. Эта яркость и выпуклость, помноженная на энергию, которую начинает излучать обыденность, став необыденно яркой и выпуклой, помноженная на запахи, которые она, приобретя новые качества, начинает, так сказать, источать, должна вызвать определенные чувства. Являются ли эти чувства достаточно сильными? Будут ли они адресованы самим себе как будущим субъектам, или же их удастся обезопасить, изъяв из них и чувство личной ответственности, и чувство личной вовлеченности в описанное?
Там же
Дальше там ещё о "прожекторах интеллектуальной рефлексии, направленных на труднораспознаваемые сгустки чего-то этакого", а т.ж. о том, что, поскольку и этого не достаточно, для того чтобы "разобраться с внутренней структурой" этих сгустков, нужны "интеллектуальные рентгены"...
Нет, понятно, о чём речь. И о чём, понятно, и главное, значимость - спасительная значимость - того, о чём речь, тоже понятна! Прежде всего, это - методология. И в когнитивно-исследовательском смысле - методология, как сложный концептуально-методологический органон. И в организационно-практическом смысле - методология, как органон проектно-мобилизационный.
И всё это, да, супер-мощные прожектора, позволяющие выдернуть из мрака зло, чтобы его беспощаднейше уничтожать самим, смертоносным для этого зла, светом этих прожекторов! А т.ж. гипер-мощные прожектора, освещающие путь в царство свободы сквозь тернии царства необходимости!
Но, помимо этого, мне, вот, ещё понятно про интециональность. А это про то самое, что, собственно, до всяких "супер-гипер-мега"- средств, составляет самое наше понимание, которое, где-то снабжая себя этими средставми, где-то обходясь без них, но всегда неотъемлемо несет в самой своей энергии интенциональность, как сущностно характеризующее эту энергию. Несёт в качестве нашего живого устремления, отношения, восприятия и всего того, посредством чего наша душа совершает работу обнаружения смысла, его означивания, сообщения, мотивирования этим смыслом практических, когнитивных и коммуникативных действий и т.д.
Интенциональность в качестве такого энергийного, живого и предельнейше конкретнейшего того, что непосредственнейше составляет самое наше духовное существо, всегда устремляющееся вовне, к иному, к тому, что востребует нашего участия! Да, то самое "Не пропадет ваш скорбный труд / И дум высокое стремленье", а т.ж. "нам сочувствие дается, / Как нам дается благодать" - это всё тоже про интенциональность!
Стало быть, и общественные отношения, и общественное чувство, и связывающая эти отношения и чувство коммуникация, они суть то, что интенционально в самой своей сущности и в максимально всеохватывающем, вплоть до самых метафизических пределов, смысле!
И помимо понимания всего этого, я имею ещё опыт. Крайне измождающий опыт, когда, начиная говорить о таких конкретнейших вещах, как интенциональность и всё то сущностное, что с ней связано, ты встречаешь что-то вроде той гримасы на лице члена КПРФ при слове коммунизм (см. подробнее):
"... мы же серьезные люди... Я вас умоляю, не надо".
Встречаешь в разных вариациях, но по сути это.
И встерачая это, ты начинаешь понимать про "спецсказки Стругацких" как-то особенно проникновенно. Настолько проникновенно, что это ещё большая проблема - проартикулировать то, что ты, в данный момент, смутно-интуитивно понимаешь. Однако, в любом случае, для тебя, для сугубо твоего понимания в этот момент, оказываются уже совершенно излишними заверения и всевозможные оговаривания Кургиняна, что это "не конспирология".
Ты лишь ещё отчетливей проникаешься насущностью той самой задачи создания интеллектуальных прожекторов и рентгенов!...
А пока имеем, что имеем: "серьезные люди" - без ансамбля...
Из одной дискуссии (см. подробнее), где оппонент, который втыкал в мой текст на какие-то примерещившиеся ему там "обобщения", в ответ на предложение ознакомиться с понятием интенциональности, обозначающим то самое непосредственнейше-конкретнейшее:
Ну, вспоминать анекдот про "без ан-сам-бля" здесь не буду...
Однако в официальной публикации французское слово «ensemble» (ансамбль) было заменено словом «совокупность».
Трудности перевода о русском варианте «Тезисов о Фейербахе» К. Маркса
Мы все включены в систему общественных отношений. И, в качестве подсистемных сфер, можно выделить, с одной стороны, межличностные отношения в непосредственном окружении, с другой стороны, отношения в рамках тех или иных социальных институтов: государства, семьи, сферы профессиональной и общественной деятельности.
Насколько в межличностной сфере воспроизводится институциональное, благодаря самосознанию, как осознанию себя членами общества, ответственными за его функционирование и развитие, настолько в наших мыслях и чувствах, поступках и взаимодействии воспроизводится, собственно, человеческое.
То самое человеческое в нас, которое, прежде чем про него может быть помыслено, как о некоем, в том или ином смысле, "слишком", оно предстаёт в своей действительности ансамблем общественных отношений (о чём, собственно, в эпиграфе; см. т.ж. в тему).
И в этой связи, прежде чем будет спрошено по поводу "личность для общества или общество для личности", соответственно, "личности делают общество или общество - личностей", прежде этого, а ещё лучше вместо непотребно-схоластического этого, должно быть спрошено о _способах бытия_ личностей. Способах бытия, как соприсутствия их друг другу. Соприсутствуя, личности становятся способны выстраивать свои отношения в том порядке, в котором отношения между этими личностями в образуемых ими коллективах будут иметь качество ансамбля. Причем, это качество способно присутствовать именно актуально, тем самым являя человеческую сущность в действительности!
Марксово определение сущности человека адресует к тому, как она себя проявляет в действительности. Точнее, способна проявлять, т.е. речь о возможности, которая реализуется при определенных условиях. Причем, надо подчеркнуть, что это не абстрактные "при прочих условиях равных", каковые, крайне здесь не уместные, формализмы суть выражение отчужденческого соприсутствия, на корню убивающего смысл общественных отношений, превращая их из ансамбля в совокупность (о чём т.ж. в эпиграфе, плюс см. по теме). Так вот, НЕ абстрактно-непотребное это, НО конкретнейшая способность _в соприсутствии быть к смыслу_. Смыслу, как _интенциональному референту_.
Что такое смысл в этом качестве?
Вот, говорится об общественных отношениях, как таком системообразующем элементе общества, ключевом в его структуризации и процессах его функционирования и развития. Причем, общественные отношения в свою очередь сами внутренне структурированы достаточно сложным образом. Но, прежде всего, они структурированы в соответствии со структурой самих субъектов этих отношений: биологическим, психологическим, социальным уровнями, плюс - духовно-экзистенциальное измерение, как та сфера бытия человека, которая связана со стремлением к смыслу.
Есть причины - в виде потребностей, формирующихся на этих уровнях, и есть возможности - в виде смыслов, обнаруживаемых на фоне действительности в конкретных ситуациях и, при своем обнаружении и реализации, образующих те взаимосвязи, из которых складывается каркас, пред-структурирующий всякую деятельность и взаимодействие (см. подробнее).
Всё это составляет структуру и динамику общественных отношений. Есть биологическая, психологическая и социальная обусловленность этих отношений. И есть духовно-экзистенциальная _безусловность, как возможность_, исходя из само-трансцендирующего обращения к смыслу и его обнаружения, творчески воздействовать на обусловленную сферу своего естества, совершенствовать его и тем самым придавать ему качество субъектности.
Именно безусловное наличие этого измерения есть условие возможности того, что человеческая сущность приобретает в своей действительности качество ансамбля общественных отношений.
То, посредством чего наиболее непосредственно обретается это качество, есть, как было замечено вначале, сфера межличностного сосуществования. Именно в этой сфере субъекты общественных отношений, на основе самоосознания себя именно в качестве таковых субъектов, становятся способны воспроизводить социально-институциональные формы и содержание этих отношений.
Ещё более непосредственным в этих процессах является коммуникация, как то, в чём выражается способность к человеческому соприсутствию. И уже самое непосредственнейшее здесь - это экзистенциально-психологический уровень коммуникации.
Вот то, чрезвычайно важное, что по этому поводу сказано Франклом.
В своих работах ученый замечает, что коммуникация, поскольку она на своём чисто речевом уровне структурирована трояким образом: самовыражением говорящего, обращением его к определенному адресату, сообщением ему определенного содержания, постольку и на уровне экзистенциально-психологическом важно, помимо самовыражения и взаимного вчувствования "я" и "ты", внимание к третьему элементу. А именно - к измерению логоса, как, собственно, смысла, являющегося интенциональным референтом межличностной коммуникации.
То, что справедливо для языка, относится также к со-существованию и общению-встрече, поскольку здесь также третий аспект межчеловеческой и межличностной коммуникации должен быть рассмотрен и принят во внимание. Именно для этого аспекта феноменология Брентано и Гуссерля создала термин «интенциональный референт». И все потенциальные интенциональные референты вместе, все объекты, к которым отсылает язык, объекты, которые «имеются в виду» двумя коммуницирующими друг с другом субъектами, образуют структурированное целое, мир «смысла»; эту необъятность смыслов уместно назвать «логосом». Из этого можно видеть, что любая психология, которая отбрасывает смыслы, отрезает человека от его «интенциональных референтов», - так сказать, кастрирует себя. Психология, заслуживающая своего имени, должна уделять должное внимание обеим половинам этого имени - как психе, душе, так и логосу.
<...> никакой истинный диалог не возможен, если не затрагивается измерение логоса. Я бы сказал, что диалог без логоса, диалог, в котором отсутствует направленность на интенциональный референт, - это в действительности взаимный монолог, всего лишь взаимное самовыражение. Здесь отсутствует качество человеческой реальности, которое я называю «самотрансценденцией», обозначая тот факт, что быть человеком, по сути, означает находиться в отношении к чему-то и быть направленным на что-то иное, нежели он сам. <...>
Не следует также недооценивать или забывать, что самотрансценденция означает стремление не только к смыслу, который ждет осуществления, но и к другому человеку, которого можно полюбить. Без сомнения, любовь идет далее общения-встречи, поскольку общение-встреча осуществляется на человеческом, а любовь - на личностном уровне. Общение-встреча в самом широком смысле слова дает нам осознать партнера как человека, любовь же к нему показывает нам большее - его сущностную уникальность. Эта уникальность - основополагающая характеристика личностного бытия. Самотрансценденция же равно присутствует, превосходит ли человек себя в осуществлении смысла или в общении-встрече, в любви: в первом случае участвует внеличный логос, во втором - личностный, так сказать, воплощенный логос.
В.-Э. Франкл. Критика чистого «общения»:
насколько гуманистична «гуманистическая психология»
(Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: "Прогресс",1990. Часть III Основы логотерапии
Значит, в нашем контексте, "внеличный логос" коммуникации соотносится с социально-институциональным уровнем общественных отношений, тем уровнем, который связан с биологической, психологической и социальной обусловленностью и удовлетворением потребностей во всём широком спектре этих уровней. Измерение "личностного логоса", в котором должно актуально воплощаться качество организации общественных отношений как ансамбля, соотносится со способностью со-присутствовать друг другу в совместном бытии к смыслу.
Здесь будет кстати ещё раз упомянуть о неуместности бестолково-схоластических "антиномий", в которых противопоставляются "уникально-самодовлеющая личность vs. безлико-подавляющий социум". В том-то всё и дело, что личностная уникальность каждого из участников коммуникации связана с их самотрансцендирующе-интенциональной отнесенностью к "структурированному целому мира" и наполняющей его "необъятности смыслов", которая обращена к этим коммуникантам в виде уникальных задач! Эти конкретные, жизненно-практические задачи востребуют именно уникально-личностного участия. В том числе и по преимуществу, участия в жизни общества!
Исчезновение из коммуникации логосного измерения, превращающее её во "взаимный монолог, всего лишь взаимное самовыражение", свидетельствует об отсутствии у участников коммуникации самотрансцендентного качества человеческой реальности. И это напрямую связано с тем самым, о котором выше тоже было замечено, отчужденческим способом соприсутствия, который на корню убивает смысл общественных отношений, превращая их из ансамбля в совокупность (см. материал по ссылке в эпиграфе).
Теперь перейдем к экзистенциально-психологическим аспектам этого отчужденчества и их проявления в сегодняшней общественно-исторической действительности (проявления как, собственно, уничтожения и общественного, и исторического).
Сначала коротко резюмируем всё сказанное выше.
Осветив некоторые ключевые моменты социально-философского понимания человека в коммунистическом учении, и при этом, обратив внимание на аспекты, связанные с духовно-экзистенциальным измерением бытия человека, и с тем, как оно проявляется в социальной и межличностной коммуникации, осветив всё это, мы высветили вполне _реалистическое_ существо коммунистического понимания общественной сущности человека, принципов функционирования и развития общества.
А вот, нечто по поводу того, как реализуются утопии с обратным знаком.
Об этом - именно как о "реализованной антиутопии" - говорится в Докладе С.Е. Кургиняна "Наш путь".
Конкретнее, речь идет об отчуждении общественного чувства.
... Анна Кудинова подробно обсуждала, к каким результатам приводит лишение человека права на те или иные эмоции - дефицит остро необходимых эмоций, он же - эмоциональная депривация < см. цикл "Апатия" >. Вообще-то, депривация (от латинского deprivatio - потеря, лишение) - это психическое состояние, вызванное лишением возможности удовлетворения самых необходимых жизненных потребностей. В числе которых, между прочим, находится не только потребность во сне или в пище, но и потребность ребенка в общении с отцом или матерью. То есть потребность в любви. Любовь - это сильное эмоциональное чувство. Лишение человека способности испытывать это чувство порождает глубочайшие патологии. Понимая всё значение любви и все последствия лишения человека доступа к тому, что позволяет ему удовлетворять потребность в любви (родители - это лишь самый простой пример), я здесь прежде всего хочу поговорить о недопущении для сегодняшних обитателей России удовлетворения их потребности в другом невероятно нужном чувстве - общественном. Об этом чувстве очень внятно говорит выдающийся психолог Альфред Адлер. <...>
Рассмотрим три сферы, в которых, как считает Адлер, человек может добыть для себя бесконечно нужный эмоциональный продукт под названием «общественное чувство».
Обращая наше внимание на то, что связь с обществом, то есть канал, по которому этот продукт может быть доставлен человеку, может быть реализована только в совместной игре, общей работе и совместной жизни (а значит, деформация этих трех сфер просто перекрывает каналы, и искомый продукт под названием «общественное чувство» не может поступить к человеку), Адлер далее обсуждает те три сферы, в которых общественное чувство может быть развито. Я предлагаю собравшимся вместе со мной поразмыслить над тем, как деформация всего, что происходит в этих сферах, способствует обратному.
Итак, первая сфера, в которой общественное чувство может быть развито, - это сфера отношений между Я и Ты. Между Тобою и Другим человеком.
Вторая сфера, где, по мнению Адлера, должно развиваться общественное чувство, - сфера продуктивной деятельности, где Тебя с Другим объединяет созидание, в котором вы оба нужны друг другу для достижения общего результата.
Третья сфера, в которой, по мнению Адлера, должно развиваться общественное чувство, - любовь.
Я устал говорить о том, что это совсем непросто - извлечь из себя это чувство и адресовать его другому. Как минимум, для этого нужно обладать вниманием, позволяющим этого другого просто увидеть. А также воображением, позволяющим поставить себя на место другого, зафиксировать, что именно этому другому необходимо, и начать о нем заботиться.
Нужно иметь внутри себя некий аналог эмоционального приемника и передатчика, настроенного на чужие волны. Приемники и передатчики должны быть подстроены друг к другу. То есть они должны работать на одинаковых частотах. Они должны обладать чувствительностью, позволяющей улавливать определенные сигналы. А также перерабатывающим устройством. Всё это очень сильно повреждено. Сигналы не улавливаются. На них неправильно реагируют. Начав реагировать, устают. И реагирование превращается в нечто, сходное с самоутверждением. А это сходство с самоутверждением порождает конкуренцию, конфликты, а значит, и разрушение той сферы, которая должна способствовать развитию общественного чувства.
С. Кургинян. Наш путь (продолжение - 9). Доклад на зимней сессии Школы высших смыслов
Александровское, январь 2015 года // Суть времени. № 113 от 4 февраля 2015 г.
Итак, три сферы: отношения "я/ты"; нуждаемость участников этих отношений друг в друге для решении задач социальной практики; общественное чувство, способное эту нуждаемость преобразовать из уныло-рутинной обязаловки в ту самую общение-встречу (о которой у Франкла), питаемую любовью, как _заботящимся участием в бытии_ другого. А т.ж. в бытии других, общества, народа, человечества.
Но, вот, как в таких случаях говорят, "что-то пошло не так". И уже не то что участливое со-присутствие, но и возможность со-настроиться на "одинаковые частоты", хотя бы для того чтобы достойно выполнить повседневно-рутинные задачи, всё это оказывается большой проблемой.
Либо этого просто не оказывается... на радость врагу.
... Вдумаемся: одно дело - оккупация и иноземные танки на твоих площадях. А другое дело - деперсонализация и десоциализация, депривация общественного чувства, порождающая травму, лишающая мужества, оптимизма и уверенности в себе. А ведь Адлер говорит о большем. О том, что и язык, и разум, и чувство прекрасного могут быть недоразвиты и сколь угодно деформированы только за счет того, что вы не обеспечите в своем обществе или в своей микрогруппе поступления по определенным каналам необходимого количества продукта под названием «общественное чувство». И что же? Враг, который хочет вас раздавить, не начнет перекрывать каналы, не начнет сажать на голодный паек этого общественного чувства, то есть обеспечивать его депривацию? Да конечно же, он будет этим заниматься.
Он будет заниматься этим очень настойчиво. Если он поставил задачу превратить вас в слизь, то только этим он и будет заниматься - зачем ему танки посылать? И это будет называться реформами, «избытием патологий совковости» или как-нибудь еще. Называлось же нечто сходное, но в меньших дозах, денацификацией.
С. Кургинян. Там же
И вот, самое-то чудовищное в сложившейся ситуации, что даже угроза вот этого использования врагом такого, скажем ёмко, деморализованного состояния общества, даже это не способно хоть как-то растормошить людей. Впрочем, состояние таково, что и угроза эта совершенно не осознается, т.е. не затрагивает никакие регистры в мировосприятии. Не затрагивает как будто даже самые низшие из таких регистров, те, которые связаны с инстинктом самосохранения. А не то чтобы, там, экзистенциальные высоты духа!...
Поэтому, например, в процессе учиненного фашистской хунтой геноцида в Новороссии, многие из погибших среди мирного населения даже не поняли, собственно, в чём причина этих преступных действий по отношению к ним. Это уже за всякими пределами чудовищности! Бесчинства могут быть сколь угодно вероломными и зверскими. Но если жертве даже не объявляется о том, каков, с точки зрения агрессора, смысл причиняемых ей страданий, значит, её не считают даже за "слишком недочеловеческое существо". А рассматривают как неодушевленный предмет, просто "засоряющий пространство".
Но если настолько чудовищно экзистенциально-метафизическое падение того, кто осуществляет эту агрессию, то что же с нашим отношением к себе, своим бытию и сущности, если нас не затрагивает угроза, которая исходит от этого врага, низвергшегося в такую бездну бесчеловечности?!... Насколько же это "что-то" должно "пойти не так"?!...
Выше говорилось об исчезновении духовно-экзистенциального (логосного) измерения из межличностной коммуникации. О том, что это связано с уничтожением смысла, скрепляющего общественные отношения, поскольку они теряют укорененность в сущности человека. И ввиду этого, из ансамбля превращаются в совокупность...
Марксу, имевшему в своем распоряжении богатый аппарат немецкой философской классики, и прекрасно владевшему этим аппаратом, почему-то, потребовалось французское и совсем не философское словечко "ансамбль" (см. материал по ссылке в эпиграфе).
А именно потому, что, помимо чисто концептуальной искушенности, у философа было обостренное чувство исторического времени! И он видел, что вся эта изысканная, рафинированная концептуальная аппаратура не вполне улавливает то, что сообщается в этом чувстве. Концептуальное решение в виде "ансамбля" в определении человеческой сущности было выходом из этого затруднения.
А советские переводчики, при том, что они прекрасно знали об интернациональной общеизвестности слова "ансамбль", тем не менее, "перевели" его в виде "совокупности" (см. там же). И это было свидетельством отсутствия у них чувства исторического времени. Полного отсутствия всякого присутствия такого чувства и у них, и у идеологического сектора политической элиты СССР.
Результатом стало то, что, будучи осознанной как совокупность, субъектное (ансамблевое) качество общества и отношений в нём, в действительности, постепенно превращаясь в эту бессубъектную совокупность, ныне переходит уже в запредельно никакое состояние слизи.
... Спецсказки Стругацких по поводу расчеловеченной слизи, создаваемой в России, ставшей не просто зоной оккупации, а зоной тотального порабощения и расчеловечивания - это нечто почти свершившееся сегодня. Шансов на то, что оно не свершится до конца в России и не будет потом как передовой опыт внедрено в общечеловеческом масштабе - немного. И один из них сидит в этом зале в виде недооформленной надежды, которая сама же в себе всё это несет. Захочет ли эта надежда оформиться? Тут многое зависит от того, какие чувства овладевают собравшимися, когда они, выйдя за рамки того, что непосредственно дано им в их обычном опыте, видят этот опыт иначе - вот так, как я его описал. У увиденного должна была бы возникнуть другая, не обыденная яркость, другая выпуклость. Эта яркость и выпуклость, помноженная на энергию, которую начинает излучать обыденность, став необыденно яркой и выпуклой, помноженная на запахи, которые она, приобретя новые качества, начинает, так сказать, источать, должна вызвать определенные чувства. Являются ли эти чувства достаточно сильными? Будут ли они адресованы самим себе как будущим субъектам, или же их удастся обезопасить, изъяв из них и чувство личной ответственности, и чувство личной вовлеченности в описанное?
Там же
Дальше там ещё о "прожекторах интеллектуальной рефлексии, направленных на труднораспознаваемые сгустки чего-то этакого", а т.ж. о том, что, поскольку и этого не достаточно, для того чтобы "разобраться с внутренней структурой" этих сгустков, нужны "интеллектуальные рентгены"...
Нет, понятно, о чём речь. И о чём, понятно, и главное, значимость - спасительная значимость - того, о чём речь, тоже понятна! Прежде всего, это - методология. И в когнитивно-исследовательском смысле - методология, как сложный концептуально-методологический органон. И в организационно-практическом смысле - методология, как органон проектно-мобилизационный.
И всё это, да, супер-мощные прожектора, позволяющие выдернуть из мрака зло, чтобы его беспощаднейше уничтожать самим, смертоносным для этого зла, светом этих прожекторов! А т.ж. гипер-мощные прожектора, освещающие путь в царство свободы сквозь тернии царства необходимости!
Но, помимо этого, мне, вот, ещё понятно про интециональность. А это про то самое, что, собственно, до всяких "супер-гипер-мега"- средств, составляет самое наше понимание, которое, где-то снабжая себя этими средставми, где-то обходясь без них, но всегда неотъемлемо несет в самой своей энергии интенциональность, как сущностно характеризующее эту энергию. Несёт в качестве нашего живого устремления, отношения, восприятия и всего того, посредством чего наша душа совершает работу обнаружения смысла, его означивания, сообщения, мотивирования этим смыслом практических, когнитивных и коммуникативных действий и т.д.
Интенциональность в качестве такого энергийного, живого и предельнейше конкретнейшего того, что непосредственнейше составляет самое наше духовное существо, всегда устремляющееся вовне, к иному, к тому, что востребует нашего участия! Да, то самое "Не пропадет ваш скорбный труд / И дум высокое стремленье", а т.ж. "нам сочувствие дается, / Как нам дается благодать" - это всё тоже про интенциональность!
Стало быть, и общественные отношения, и общественное чувство, и связывающая эти отношения и чувство коммуникация, они суть то, что интенционально в самой своей сущности и в максимально всеохватывающем, вплоть до самых метафизических пределов, смысле!
И помимо понимания всего этого, я имею ещё опыт. Крайне измождающий опыт, когда, начиная говорить о таких конкретнейших вещах, как интенциональность и всё то сущностное, что с ней связано, ты встречаешь что-то вроде той гримасы на лице члена КПРФ при слове коммунизм (см. подробнее):
"... мы же серьезные люди... Я вас умоляю, не надо".
Встречаешь в разных вариациях, но по сути это.
И встерачая это, ты начинаешь понимать про "спецсказки Стругацких" как-то особенно проникновенно. Настолько проникновенно, что это ещё большая проблема - проартикулировать то, что ты, в данный момент, смутно-интуитивно понимаешь. Однако, в любом случае, для тебя, для сугубо твоего понимания в этот момент, оказываются уже совершенно излишними заверения и всевозможные оговаривания Кургиняна, что это "не конспирология".
Ты лишь ещё отчетливей проникаешься насущностью той самой задачи создания интеллектуальных прожекторов и рентгенов!...
А пока имеем, что имеем: "серьезные люди" - без ансамбля...
Из одной дискуссии (см. подробнее), где оппонент, который втыкал в мой текст на какие-то примерещившиеся ему там "обобщения", в ответ на предложение ознакомиться с понятием интенциональности, обозначающим то самое непосредственнейше-конкретнейшее:
Ну, вспоминать анекдот про "без ан-сам-бля" здесь не буду...