С Днём Победы!
Многие мужчины из старшего поколения моей семьи воевали.
Родня со стороны отца
У моей бабушки, папиной мамы, было два брата - Виталий (в семье его называли Витя) и Александр Сидлецкие (Седлецкие). О Виталии Сидлецком папа сообщает коротко: «Дядя Витя воевал». Есть снимок 1945 года, где Виталий Михайлович сфотографирован, видимо, в госпитале, причём видны две награды. На более позднем фото не ордена, а орденские планки, но каким наградам они соответствуют - сказать не берусь.
Александра Михайловича Сидлецкого я знал лично, и о нём мне известно больше. Вот что папа пишет: «…дядя воевал. Кажется, он был лётчиком, но сведения у меня на эту тему очень скудные. Я даже не знаю, была это транспортная авиация или истребительная, а расспросить об этом дядю подробнее я почему-то не удосужился. Но, по-моему, где-то в архиве есть фотография, на которой дядя в лётной форме. Как бы то ни было, после ранения дядю Шуру к самолётам уже не допустили, войну он заканчивал уже в артиллерии. <…>
После окончания войны дядю направили служить в Западную Украину, кажется в г. Злочев. В то время на территории Западной Украины проводились военные операции по подавлению бандеровских формирований, ведших настоящую партизанскую войну против советского строя. Это была страшная война. Запечатлелась в памяти фраза, сказанная дядей: „Это было хуже, чем фронт, как я остался жив - не знаю“. В подтверждение этому приведу один случай, который запомнился мне с детства. Однажды дядя, а был он заядлым охотником, пошёл вместе с ещё одним офицером в лес охотиться на дикого кабана. В лесу они почему-то разошлись в разные стороны. В воинскую часть дядя вернулся один, а его товарища через какое-то время нашли в лесу убитым. Конечно же, было следствие, дядю понизили в звании (был, кажется, на то время майором, а стал капитаном) только за то, что они не имели права ходить в лесу поодиночке».
Евстафия Феодосьевича Турецкого я знал хорошо, видел часто и подолгу, но о войне мы почти не говорили, поэтому опять слово моему папе: «Война застала отца, когда он уже служил срочную службу в Красной Армии. Был он в сержантском звании, на вооружении у них были ротные миномёты. По рассказам отца, в период боёв ему пришлось выполнять офицерские функции. По этой причине пенсия ему сейчас назначена как для младшего офицерского состава, участвовавшего в боях. Военный путь отца был короток, но испытаний и лишений на его долю выпало сверх всякой меры. Он участвовал в двух десантах на Крымский полуостров - под Керчью и Феодосией. Причём это не были освободительные десанты. Чтобы отвлечь противника от основного направления удара, наше командование, организовав оба десанта, сознательно жертвовало своими бойцами, понимая, что поддержку им организовать не в состоянии. Оба десанта заранее были обречены на неудачу, мало кто остался после них в живых. Во время первого десанта у отца было осколочное ранение в спину (осколок, кажется, так и не вытащили). В период второго десанта он получил тяжелейшее ранение в челюсть. Как рассказывал отец, поначалу они в течение недели гнали немцев через весь Крымский полуостров, а затем немцы гнали наши войска обратно (десант ведь не был поддержан нашими войсками и техникой с Большой земли). После ранения отец плохо помнит, как добирался до порта, откуда эвакуировали наши войска. Очнулся он, когда вокруг никого из наших солдат не было, куда-то шёл самостоятельно. Помнит, что где-то какая-то старушка дала ему попить воды из чайника. Потом его, вероятно, подобрали отступающие войска, так он оказался в какой-то школе вместе с другими ранеными. Помнит, как в класс, где бойцы лежали на полу, зашёл военврач и сказал своим спутникам: «Этих ещё возьмём, а остальных уже некуда». Так отец оказался на пароходе, который вывез раненых из Крыма. Затем было долгое лечение в госпитале (кажется, в Грозном или Орджоникидзе), операции. Московский врач-профессор, специалист по челюстным травмам, говорил отцу: „Вот закончится война, приедете ко мне в клинику в Москву, я вас по-настоящему подлечу, сделаю косметическую операцию“. Но отец в Москву так и не собрался. После госпиталя он был признан негодным к продолжению службы и комиссован на гражданку. Украина была оккупирована немцами, возвращаться было некуда, поэтому отец остался в том же городе, где и лечился. Он был принят в городской драматический театр, работал там артистом, пока Одесскую область не освободили от немцев. Затем вернулся на родину в село Антоновку.
Вот что отец написал собственноручно об армейском периоде.
Год рождения 1921. Призван в армию в сентябре 1939 года. Последний раз ранен в мае 1942 года. Комиссован из госпиталя в мае 1943 года по второй группе инвалидности. Последняя должность в армии - командир взвода. Армейский оклад 600 рублей. Трудовой стаж по найму: работал учителем общеобразовательной школы 49 лет с 1944 по 1993 год».
Из-за челюстного ранения у дедушки на всю жизнь осталась нечёткая дикция. След от раны на спине я тоже хорошо запомнил.
Это общий вид Антоновки, откуда дедушка родом. Фото 1939 года. Почти наверняка снимал сам Евстафий Феодосьевич Турецкий.
Родня со стороны матери
О семье Климовских я когда-то говорил в этой публикации: https://www.facebook.com/victor.turetsky/posts/1847166438648999?notif_id=1580914173491083¬if_t=feedback_reaction_generic&ref=notif. Как пишет мой дальний родственник, все шестеро братьев Климовских - Иван Иванович, Василий Иванович, мой дедушка Павел Иванович, Сергей Иванович, Николай Иванович и Михаил Иванович - прошли войну с первого до последнего дня.
Там же я поместил снимок 1929 года, где все братья Климовские запечатлены вместе. Повторяю его сегодня. (Это единственная из приведённых здесь фотографий, которая появлялась в другой публикации. Остальные фото публикуются впервые.)
К этому снимку я сегодня добавляю ещё несколько фотографий своих двоюродных дедушек.
Сергей и Михаил Климовские:
Николай Климовский:
Особо хочу сказать о моём дедушке. Павел Иванович Климовский был майором сапёрных войск, отвечал за минные поля и заграждения. Участвовал в операции по взятию Кёнигсберга, Победу встретил в Штеттине. Я когда-то публиковал дедушкино письмо, датированное 9 мая 1945 года (https://lingvik.livejournal.com/12387.html). Кроме того, во фронтовой прессе периодически появлялись дедушкины статьи, описывающие новые типы немецких мин и способы их обезвреживания. По имеющимся фотографиям можно установить номера газет и названия этих статей, хотя мелкий текст неразборчив.
13 марта 1945 года:
17 марта 1945 года:
13 апреля 1945 года:
Вот несколько дедушкиных фотографий военного периода (на обороте снимка 1942 года надпись: «Под Москвой»).
Мой папа, конечно, по возрасту воевать не мог. Но во время службы в армии в шестидесятых годах папа получил так называемую юбилейную медаль, которая вручалась в ознаменование двадцатилетия Победы.
Судя по всему, в 1966 году папа сфотографировался именно с этой медалью.
Всех поздравляю с Днём Победы. Семьдесят семь лет назад мир стал лучше. Об этом нужно помнить - и противостоять фашизму во всех его проявлениях.