дальше больше
КАТРАН И СКАТЫ
Все рыбы, которых мы описывали до сих пор, - это костистые рыбы. Однако ядовитые виды есть и среди хрящевых рыб - например, катран, или обыкновенная колючая акула (Squalus асапthias). Это одна из самых распространенных ядообразующих рыб, встречающихся в морях умеренного климата. Она достигает примерно 1,2 метра в длину. Перед каждым из двух спинных плавников у нее растёт короткий и толстый шип. Катраны расселились по всему Мировому океану и часто собираются в стаи по нескольку тысяч рыб; плавая в прибрежных водах, они разгоняют треску, макрель и других промысловых рыб. Стаи катранов ежегодно рвут сети и другие рыболовные снасти, принося убытки на сумму в несколько сот тысяч долларов.
С помощью мечения ученые выяснили, что катран перемещается на огромные расстояния. В 1942 году в водах Ньюфаундленда было помечено триста катранов, и через четыре месяца один из них был пойман за тысячу миль от Ньюфаундленда - в водах штата Массачусетс. Пять лет спустя еще одного катрана из той же партии поймали в водах штата Вирдижиния.
Рыболовы-любители, как и рыбаки-профессионалы, считают катранов сущим бедствием, ибо стоит им появиться в каком-либо районе, как из этого района пропадает вся остальная рыба. Один рыбак как-то отправился за макрелью и оказался жертвой нашествия катранов, которые постоянно хватали наживку и, хуже того, попадались на крючки. Катрана, попавшегося на удочку, приходится снимать с крючка, а это сомнительное удовольствие: того и гляди сам попадешься на ядовитую колючку. Рана от колючек катрана очень неприятна и причиняет сильную боль, даже если колючка не ядовита. Некоторые источники - и в том числе журнал „Наука о море" - утверждают, что укол колючки катрана может быть смертелен, однако это пока не доказано.
Скаты-хвостоколы, или морские коты, принадлежащие, как и акулы, к хрящевым рыбам, чаще других ядовитых обитателей моря оказываются причиной человеческих страданий. Это происходит не оттого, что они особенно агрессивны, а потому, что скаты-хвостоколы часто лежат наполовину зарывшись в песок в таких местах, где много купающихся и рыболовов. На побережьях Северной Америки морские коты ежегодно ранят около 750 человек. Количество людей, ежегодно погибающих от яда этих животных по всем побережьям Мирового океана, измеряется, наверное, тысячами, ибо эти уплощенные рыбы, близкие родственники акул, обитают в прибрежных водах множества стран - от морей Северной Европы и Северной Америки до средних широт южного полушария. Как и акулы, они встречаются также и во многих крупных тропических реках.
Оружие морского кота - острая колючка или несколько колючек, располагающихся на конце плетевидного хвоста. Колючка, развившаяся из органа, подобного зубчику, окружена тканью, клетки которой вырабатывают яд. Яд морского кота очень токсичен, он поражает, сердечно-сосудистую систему человека, вызывая падение кровяного давления и учащение пульса. Специалисты сейчас занимаются исследованием вопроса об использовании этого яда при лечении заболеваний, связанных с повышенным кровяным давлением.
Ядовитые скаты-хвостоколы бывают самых разных размеров - от малютки величиной со сковороду до гигантского Dasyatis brevicaudata, достигающего 3,7 метра в длину и 5 в ширину, хвост же такого гиганта может быть толщиной с человеческую ногу. Весит этот огромный скат около 350 килограммов, своей колючкой он способен пробить днище лодки.
Самые опасные из скатов - это виды, относящиеся к семейству Dasyatidae. Они любят плавать в мелких заливах, эстуариях, устьях рек, возле пляжей. Представители другого семейства- Potamorygonidae - встречаются в пресных водах. До 1962 года ученые считали, что эти виды обитают только в реках Южной Америки, но в последние годы их стали обнаруживать и в реках Индокитая и Центральной Африки.
Большинство пострадавших получают удар длинного, гибкого хвоста ската, когда случайно наступают на животное. Скат может нанести такой удар в любом направлении, и большинство жертв оказываются раненными в ногу; от ран в конечностях обычно оправляются, но удар в грудь или в живот может оказаться смертельным.
Капитан Джон Смит едва не погиб, не оставив следа в истории Америки,- и причиной этого мог стать скат-хвостокол, который за шесть лет до исторического столкновения капитана с индейцами нанес ему удар хвостом в Чесапикском заливе. Корабль капитана сел на мель в этом заливе, и мистер Смит решил позабавиться охотой со шпагой на рыбу, плававшую на мелководье. Одна из заколотых им рыб оказалась ядовитым скатом, который успел перед смертью нанести ответный удар и проколол капитану запястье. Несколько часов капитан бился в агонии, а его матросы тем временем рыли ему могилу; однако капитан пришел в себя и к обеду был уже в состоянии съесть ту самую рыбу, которая чуть не стала причиной его смерти.
Когда скат наносит удар не по руке, а по туловищу, жертве его обычно менее везет, чем капитану Смиту. В 1952 году мексиканский мальчик, работавший на траулере, который ловил креветок, стал жертвой ската-хвостокола, ранившего его в живот: мальчик умер через несколько часов. Другой рыбак, ловивший тунца, был уколот таким же скатом в грудь и умер через пять минут.
Когда на ската-хвостокола наступаешь, он бьет хвостом; однако если их не трогать, скаты безобидны, как гуппи. Мне случалось плавать бок о бок с такими скатами, поражаясь их грации и нисколько не опасаясь нападения, ибо к таким опасениям они не подавали ни малейшего повода. Даже когда приближаешься: к скату, лежащему на дне, он не выказывает агрессивности, пока не подступишь к нему на расстояние вытянутой руки.
Лишь однажды я испугался скатов-хвостоколов, да и то по собственной ошибке. Я стоял в прибрежных волнах на пляже в Литчфилд-Бич, в Южной Каролине. Мой знакомый стоял метрах в пяти от меня. И вдруг на пенистом гребне высокой волны я заметил длинную тень, скользившую в нашу сторону. Увидев широкую голову и извивающееся тело, я решил, что это рыба-молот; она как будто нацелилась на моего знакомого, и я крикнул: „Акула!" Знакомый бросился к берегу, а тень свернула в противоположную сторону и... распалась на двух скатов, так близко следовавших один за другим, что они казались одним животным.
Отхлынувшая от берега волна унесла их в море. Они все еще держались совсем рядом и, по-видимому, были заняты любовными играми, хотя и трудно представить себе скатов такими же игривыми, какими бывают выдры.
ИЗЯЩНЫЕ И ОПАСНЫЕ КИШЕЧНОПОЛОСТНЫЕ
Как это ни парадоксально, самые опасные для нас морские существа оказались также и самыми нежными и хрупкими. Морская оса, маленькая медуза-хиропсальмус (Chiropsalmus quadrigatus), обитающая у берегов Юго-Восточной Азии, убивает человека в течение нескольких секунд; для этого ей достаточно лишь прикоснуться к нему своими щупальцами. Морская оса принадлежит к типу животных, называемых кишечнополостными, или книдариями,- это медузы, кораллы, гидроиды, актинии и их сородичи. Все эти животные ядовиты, хотя и не все представляют опасность для человека. Многие кишечнополостные по красоте и изяществу соперничают с цветами - внешне они скорее напоминают растения, чем животных.
Кишечнополостные - один из самых примитивных типов живых существ на Земле. Всего их около девяти тысяч видов; большинство кишечнополостных живет в море и лишь несколько видов обитает в пресных водоемах. Среди этих последних - гидра, крошечный полип, которого часто демонстрируют студентам как типичного представителя типа кишечнополостных. Гидра- существо микроскопических размеров, и тем не менее она сохраняет все признаки строения кишечнополостных. У гидры полое мешочкообразное тело, оболочка которого состоит из двух слоев клеток - наружного слоя и внутреннего, пищеварительного,- разделенных упругой прослойкой, позволяющей полипу сохранить свою форму. Внутри оболочки находится пищеварительная полость. Она сообщается с окружающей средой через отверстие, которое служит как для втягивания пищи, так и для выбрасывания отходов. Отверстие это окружено бахромой тонких щупалец, вооруженных стрекательными клетками.
Полипы бывают самых разных размеров; мельчайшие из них - не больше точки на этой странице, но есть и довольно крупные. Полипы, которые возводят коралловые рифы и создают в океане целые острова,- это всего лишь крошечные пустотелые капельки живой протоплазмы, вооруженные микрощупальцами. Тем не менее, это они построили Большой Барьерный риф в Австралии - самое крупное цельное образование на планете. Этот риф занимает площадь более 200 тысяч квадратных километров; крошечные полипы строили его около миллиона лет, Коралловые рифы образуются более или менее быстро только в чистой воде, потому что мелкие частицы, оседающие из мутной воды, задерживают рост полипов. На скорость их роста влияет и осве4цённость воды - вот почему на глубине свыше 30 метров кораллов становится уже гораздо меньше, а за пределами 60-метровых глубин они исчезают совсем.
Каждый коралловый полип живет внутри крошечной известковой чашечки, которую он сам себе строит, извлекая из морской воды нужные химические вещества и вырабатывая из них известковый секрет. Нижняя часть тела полипа прикрепляется к субстрату, служащему фундаментом его чашечки. Большинство полипов имеет яркую расцветку, но, поскольку они обычно весь день проводят внутри своих чашечек, подлинную красоту коралловых рифов можно оценить лишь в ночное время, когда полипы появляются из чашечек, расцвечивая риф оранжевыми, зелеными, коричневыми тонами. Белым коралл становится лишь тогда, когда все составляющие его полипы умирают.
По-видимому, коралловые полипы возводят большие рифы только в том случае, если им помогают таинственные микроорганизмы, называемые зооксантеллами; зооксантеллы имеют признаки растений и животных одновременно. Внутри каждого полипа живут тысячи фотосинтезирующих зооксантелл, помогая полипу перерабатывать выделяемый им углекислый газ.
У полипов есть и еще один помощник в строительстве рифов - водоросли, входящие в род Lithothamnium. Эти водоросли большими пятнами покрывают коралловые постройки; они выделяют известь, которая тоже идет на строительство рифа. Растущий риф как бы покрыт живой кожей - полипы живут только на его наружной поверхности. А под этой кожей залегает конгломерат мертвых полипов, раковин и всевозможных отходов и обломков, из года в год оседающих на морское дно. Весь этот строительный материал скрепляется еще и благодаря присутствию громадного количества многощетинковых червей, которые строят трубчатые образования из песка, сцементированного продуктами их жизнедеятельности.
Устройство тела полипа может служить примером строения всех кишечнополостных, в том числе и медуз - с той лишь разницей, что у медузы щупальца свисают с нижнего края студенистого колокола, который, в сущности, подобен мешочкообразному удлиненному телу гидры. Кишечнополостные живут и колониями, и отдельными особями. Некоторые кишечнополостные представляют собой трубчатые, похожие на гидру полипы, один конец которых открыт, а другой прикреплен к субстрату. Другие же кишечнополостные - такие, например, как медуза,- свободно плавают. Многие кишечнополостные проходят в своем развитии обе эти стадии,
Сточки зрения биологии кишечнополостные - существа примитивные; тем не менее, они - первоклассные охотники. Их щупальца вооружены так называемыми нематоцистами - стрекательными клетками, которые, получив сигнал, выбрасывают крошечные отравленные „гарпуны". Нематоцист представляет собой овальную капсулу, закрытую крышечкой. Под крышечкой прячется свернутая полая нить, внутри которой находится яд. На внешней поверхности капсулы выступает чувствительный волосок - так называемый книдоциль, служащий как бы запалом этой миниатюрной гарпунной пушки. Получив сигнал, капсула сбрасывает крышку и буквально выворачивается наизнанку, выстреливая стрекательную нить.
Сигналом, „поджигающим запал", является, по-видимому, какое-то химическое вещество, а не механическое воздействие на книдоциль. (В ходе лабораторных опытов удавалось заставить капсулу „стрелять" в ответ на химический сигнал. Кроме того, вне всякого сомнения, рыбы-клоуны и другие рыбы, живущие вместе с кишечнополостными, случайно задевают нематоцисты, однако капсула на это не реагирует.) Как только конец стрекательной нити проникает в тело намеченной жертвы, из нити тут же изливается яд. Название „книдарии", кстати, происходит от греческого слова, "книдос", то есть „нить". Колония кишечнополостных может одновременно выбросить несколько тысяч ядовитых нитей, которые парализуют жертву; большинство кишечнополостных не в состоянии пробить нитями человеческую кожу, но те немногие животные, которым это под силу, представляют серьезную, иногда смертельную опасность.
Существует примерно семьдесят видов кишечнополостных, опасных для человека. На вид щупальца их нежны, как тонкая паутина, но это впечатление обманчиво: прикосновение их обжигает, как огонь. Мучительная боль, следующая за таким прикосновением, объясняется, по-видимому, наличием вещества из группы гистаминов, которое попадает на кожу человека: оно-то и вызывает болевые ощущения, оставляя на коже яркие полосы. Воздействие же наиболее сильных ядов, выделяемых кишечнополостными, приводит к самым неприятным явлениям - от головной боли и тошноты до прекращения дыхания и остановки сердца.
Среди гидроидов, то есть в том классе кишечнополостных, к которым относится безобидная гидра, есть и несколько чрезвычайно ядовитых видов.
Примером гидроидов могут служить полипы, живущие роскошными, ветвистыми колониями; внешний вид этих полипов обманчив: их можно принять за растения. На больших глубинах встречаются колонии гидроидов, похожих на деревья; такие колонии достигают иногда высоты человеческого роста; зато те колонии гидроидов, которыми, точно бахромой, обрастают прибрежные камни и сваи, подчас не превышают в длину нескольких сантиметров. Бахрома эта окрашена в яркие, приятные глазу тона - малиновый, розовый, красный. Из двух тысяч семисот видов гидроидов большинство вполне безобидны, но несколько способны причинить очень неприятные ощущения. Гидроид Pennaria tiarella, например, жжется, как крапива, оставляя след, который не проходит в течение нескольких дней. Этот гидроид встречается у побережья Калифорнии; аквалангистам часто случается видеть, как ветви его покачиваются в струях подводных течений, точно папоротник на ветру. Из всех гидроидов это, пожалуй, самый ядовитый.
Гораздо опаснее яды пресловутых „жгучих кораллов", которые на самом деле вовсе не относятся к кораллам, а являются родственниками гидроидов. Они представляют собой колонии полипов, которые похожи на огромные, ветвистые известковые деревья. Самый опасный из этих полипов - гидрокоралл Millepora alcicornis, отличающийся такой тонкой красотой, что многие при виде его не могут удержаться от соблазна и отламывают кусок: на память. Делать это не следует - не только потому, что так мы портим красоту подводного рифа, но и потому, что „жгучий коралл" обжигает, как раскалённое добела железо.
Я слышал историю о человеке, ставшем жертвой миллепоры и, пожалуй, заслужившем наказание со стороны „жгучих кораллов". Рассказал мне эту историю один из моих друзей, опытный аквалангист, сопровождавший группу туристов на подводную экскурсию по восхитительному рифу у северо-восточного побережья Пуэрто-Рико. Прежде чем начать погружение, руководитель группы предупредил туристов, что с целью сохранения подводного богатства района местные власти запретили обламывать коралловые ветви. Однако один из туристов, видимо, решил, что добыть сувенир важнее, чем сохранить ветку в подводном лесу. В воде он провел лишь несколько минут и скоро вернулся к туристскому пароходу, на котором загорала его жена. Быстро взобравшись на палубу, он исподтишка достал из плавок кусок миллепоры и показал его жене. Не прошло и пяти минут, как он начал кататься по палубе, держась за низ живота и завывая, точно его заживо жгли. Незаконно раздобытый сувенир оказался куском „жгучего коралла".
Не всегда прикосновение к этому виду полипов вызывает сильную боль. Доктор Мартин Стемпьен из Лабораторий имени Осборна, осматривавший однажды риф в районе Виргинских островов, неожиданно наткнулся на колонию „жгучих кораллов". Он ощупывал расщелину и вдруг почувствовал жжение, словно ошпарил кожу между пальцами. Однако боль, как говорит доктор Стемпьен, была не очень сильной.
Изящные древовидные постройки гидрокораллов являются убежищем миллиардов полипов, проживающих в крошечных порах, которыми усеяны ветви коралла. В каждой колонии есть два типа полипов - крупные, большеротые полипы, которые добывают из воды частицы пищи для всей колонии, и мелкие полипы, лишенные ротового отверстия, но обжигающие всякого, кто их коснется.
Самый известный из гидроидов - широко распространенный португальский кораблик, или физалия, - не похож ни на гидрокораллы, ни на остальные гидроиды. Многие считают его медузой, но на самом деле это громадная плавучая колония полипов. Она состоит из самых разных типов полипов, каждый тип выполняет определенную функцию на общее благо. Одни полипы образуют ярко-голубой поплавок, или пневматофор, увенчанный розовым гребнем. Именно пневматофор - самая заметная часть физалии, плывущей по воле ветра на поверхности моря. Под ним висят „вниз головами" группы других полипов, за которыми тянется длинный - иногда до 30 метров - хвост щупалец. Эти щупальца, вооруженные целыми батареями нематоцистов по цвету сливаются с океанской водой и часто почти незаметны. Как только щупальца касаются оказавшейся поблизости рыбы, миллионы капсул выстреливают в нее свои крошечные ядовитые „гарпуны", парализуя жертву.
Судьба рыбы, угодившей в „лапы" физалии, незавидна. Щупальца медленно сокращаются, подтаскивая оглушенную, но еще живую добычу к колонии, где ее ждут разинутые рты питающих полипов-гастрозоидов. Их ротовые отверстия окружены липким кольцом и батареей нематоцистов. Стоит таким полипам коснуться рыбы, и их ротовые отверстия тут же присасываются к ней. Щупальца сокращаются, приобретая при этом синюю окраску, и вплотную подтягивают рыбу к гастрозоидам, после чего злополучная рыба исчезает из виду; полипы-гастрозоиды покрывают всю поверхность ее тела; пищеварительные полости полипов выворачиваются наружу и начинают переваривать добычу, обеспечивая питательными веществами всю колонию. Завершив пищеварение, полипы извергают остатки своей жертвы: обычно это несколько мелких кусочков, которые оседают на дно моря, присоединяясь к „дождю" из органических веществ, который постоянно падает на ил, обогащая его.
Как это ни странно, существует рыба, которая любит скрываться среди щупалец физалии. Это рыба-пастушок, или номей (Nomeus gronovii), каким образом она избегает смерти-остается для нас загадкой. То ли она умеет не касаться нематоцистов, что мало вероятно, то ли просто невосприимчива к их яду. Возможно, какие-то особенности номея предотвращают атаку нематоцистов; однако время от времени и эта рыба почему-то становится добычей приютившей ее физалии.
Купаясь, люди часто сталкиваются с португальским корабликом, и многих он обжигает; но известно всего несколько случаев, когда эта колония полипов становилась виновницей человеческой смерти. Тем не менее, следует помнить, что португальский кораблик опасен - даже когда он лежит на берегу, выброшенный прибоем. Прикосновение к нему вызывает почти мгновенную резкую боль, которая, как говорят, похожа на боль от удара электрическим током. Кожа в месте прикосновения вздувается, иногда пострадавшего начинает лихорадить и тошнить, а в некоторых случаях даже может наступить паралич.
Пострадал от столкновения с португальским корабликом и Никсон Гриффис, нырявший с аквалангом у побережья островов Флорида-Кис. Поднимаясь на поверхность, Гриффис увидел прямо над своей головой несколько плавучих колоний. Он внимательно следил за ближайшей из них, но случайно коснулся щупалец другой колонии, и они прилипли к его руке. Гриффису удалось выбраться из воды, но рука его еще часов пять сильно болела.
Моя приятельница Кэрол Сандерс рассказывала мне о своем неприятном столкновении с физалией. „Это было в 1957 году,- говорила она,- на пляже в Майами-Бич. Метрах в двадцати от берега я заметила предмет, похожий на красивую купальную шапочку. Он плавал на поверхности, и я поплыла к нему, но когда между нами осталось метра два, я вдруг почувствовала резкую, нестерпимую боль в руках и ногах. Это было как ожог и удар электрического тока одновременно. Я с ужасом увидела, что вокруг меня обвились ярко-фиолетовые щупальца. Я изо всех сил поплыла обратно к берегу и попыталась скинуть щупальца, водя руками и ногами по песчаному дну. Мои странные движения и крики привлекли внимание любопытных; толку от них, впрочем, не было никакого. Несколько минут щупальца, как живые, упрямо льнули ко мне, но, к счастью, мои вопли услышали мой друг, тоже бывший на пляже. Он не потерял присутствия духа, о6epнув руку полотенцем, содрал с меня физалию.
Боль мучила меня в течение нескольких часов, а белые полосы, похожие на рубцы, оставленные бичом, держались несколько дней. Соседи по гостинице, которые вовсе не спешили прийти мне на помощь, когда толпились вокруг меня на пляже, теперь щедро давали мне советы, убеждая подать в суд на администрацию гостиницы за то, что она не выполнила распоряжение городских властей и не вывесила на пляже плакат с изображением португальского кораблика. Вернувшись в Нью-Йорк, я пожалела, что не последовала их совету, потому что через пять дней после столкновения с корабликом у меня началась такая сильная аллергия, что меня увезли на скорой помощи".
Настоящие медузы, которых относят к классу сцифоидных (Scyphozoa),- это не колонии полипов, как физалии, а одиночные, независимые животные. Колокол, или зонтик, составляющий тело медузы, окружен бахромой щупалец; колокол, ритмически сокращаясь и распускаясь, служит движителем медузы, а ее щупальца ловят проплывающих мимо рыбок. Жертва получает дозу парализующего яда, подтягивается к ротовому отверстию, ведущему в желудок, размещенный в полости колокола, и там переваривается. Медузы ловят и поедают довольно-таки крупную для своих - размеров добычу. Самая большая из медуз - это полярная медуза цианея (Cyanea arctica) , колокол которой достигает 2,5 метра в диаметре, а щупальца 60 метров в длину. Еще не было отмечено случая, чтобы полярная медуза обожгла человека своими _ щупальцами, но, учитывая их длину и относительные размеры рыбы, которую поедают медузы, можно предположить, что это чудище способно поймать человека и сунуть его себе в желудок.
Более мелкие виды цианеи встречаются у восточного и западного побережий Соединенных Штатов, а также и в других районах Мирового океана. Многие из них довольно сильно обжигают кожу; яд одного вида - так называемой розовой медузы (Суапеа capillata) - вызывает потерю сознания и, судя по некоторым сообщениям, даже смерть. Некоторые ученые относят розовую медузу и гигантскую полярную медузу к одному виду. У берегов Америки встречается и ушастая медуза, или аурелия (Aurelia aurita), колокол которой достигает в диаметре 15 сантиметров; прикосновение ушастой медузы тоже очень болезненно.
Самая ядовитая из медуз и, вероятно, самый смертоносный из всех известных обитателей моря - это морская оса, ужас австралийских пляжей. Размером она с небольшой воздушный шар. Морская оса убивает в течение нескольких секунд. В 1966 году в лабораториях университета Квинсленда был выделен яд этой медузы. Проникнув в кровь человека, он достигает сердечной мышцы, и, если доза яда была достаточно большой, паралич сердца наступает уже через тридцать секунд после прикосновения медузы.
Один из пострадавших умер даже раньше чем через тридцать секунд после того, как его ужалила морская оса. Другой успел с воплями выбежать на берег и скончался только через час. Вероятно, боль, вызываемая ожогом этого рода, превосходит все остальные болевые ощущения, какие только выпадают на долю человеку. В Австралии от яда морской осы пострадали десятки людей; многие из них скончались. Одиннадцатилетняя девочка, бродившая по воде в 10 метрах от берега, была ужалена в ногу и минуту спустя умерла. Несколько лет назад на пляже около Кэрнса, в Квинсленде, один человек учил своего маленького сына плавать и не заметил, как мальчика коснулась морская оса. Мальчик закричал от боли, и его тут же повезли в больницу. Но не прошло и получаса, как он скончался, несмотря на все попытки врачей поддержать его сердечную деятельность.
День, когда погиб этот мальчик, был тихий и облачный. В такую погоду прилив часто выносит морских ос па мелководье; опытные люди не купаются в эти дни.
Самое большое число видов относится к третьему классу кишечнополостных - к коралловым полипам Anthozoa. Животные, относящиеся к этому классу, менее ядовиты, чем представители первых двух классов. К коралловым полипам принадлежат горгонарии, морские перья, актинии - там, где они „произрастают", подводный мир напоминает сказочные сады - и. многие виды кораллов. Неприятности человеку могут причинить только актинии и несколько видов кораллов.
Актинии и кораллы находятся в близком родстве. Актинии, размеры которых колеблются от нескольких миллиметров до 15 сантиметров, называют также морскими анемонами - по названию мелких лесных цветочков; эти полипы и впрямь можно считать цветами подводного царства: они раскачиваются на длинных, утолщенных стеблях, которые увенчаны щупальцами, напоминающими тонкие лепестки цветка; однако у актинии есть и пасть, похожая на узкую щель. „Лепестки" актинии окрашены в яркие тона - розовые, красные, белые, лиловые, желтые, коричневые. Прикрепляясь ко дну или к лежащим на дне камням и раковинам, морские анемоны грациозно покачивают своими „лепестками", точно цветы на ветру.
Рыб и других мелких морских животных, которые неосторожно приближаются к этим „цветам", встречают щупальца, усеянные нематоцистами. Как и другие кишечнополостные, актини” парализуют жертву и затем подтягивают ее ко рту. У нескольких видов актиний яд такой сильный, что может причинить боль и человеку. Это, например, розовая актиния (Sagartia elegans), обитающая в европейских водах, и обыкновенная актиния (Actinia equina), которая встречается в восточных районах Атлантического океана.
Кораллы строят свои огромные рифы только в тех районах, где температура никогда не бывает ниже 21° Цельсия; это очень нежные полипы, живущие в крошечных известковых чашечках. Я думаю, что каждый, кто побывал с аквалангом в тропических водах, знает, как болезненны порезы, возникающие от случайного или неосторожного прикосновения к кораллам. Если эти порезы запустить, они начинают нагнаиваться, и тогда лечение их затягивается на несколько месяцев. А некоторые виды кораллов больно жгутся. Самый распространенный из них - коралл акропора, который иногда называют „оленьими рогами" (Acropora paimata), ветви этого коралла можно увидеть на глубине от 1,5 до 10 метров.
Полипы, возводящие коралловые рифы, прячутся днем в свои чашечки, но ночью они высовываются наружу и расцвечивают рифы желтыми, зелеными и красными узорами.
УТЯНУТО ИЗ ИНЕТА
Все рыбы, которых мы описывали до сих пор, - это костистые рыбы. Однако ядовитые виды есть и среди хрящевых рыб - например, катран, или обыкновенная колючая акула (Squalus асапthias). Это одна из самых распространенных ядообразующих рыб, встречающихся в морях умеренного климата. Она достигает примерно 1,2 метра в длину. Перед каждым из двух спинных плавников у нее растёт короткий и толстый шип. Катраны расселились по всему Мировому океану и часто собираются в стаи по нескольку тысяч рыб; плавая в прибрежных водах, они разгоняют треску, макрель и других промысловых рыб. Стаи катранов ежегодно рвут сети и другие рыболовные снасти, принося убытки на сумму в несколько сот тысяч долларов.
С помощью мечения ученые выяснили, что катран перемещается на огромные расстояния. В 1942 году в водах Ньюфаундленда было помечено триста катранов, и через четыре месяца один из них был пойман за тысячу миль от Ньюфаундленда - в водах штата Массачусетс. Пять лет спустя еще одного катрана из той же партии поймали в водах штата Вирдижиния.
Рыболовы-любители, как и рыбаки-профессионалы, считают катранов сущим бедствием, ибо стоит им появиться в каком-либо районе, как из этого района пропадает вся остальная рыба. Один рыбак как-то отправился за макрелью и оказался жертвой нашествия катранов, которые постоянно хватали наживку и, хуже того, попадались на крючки. Катрана, попавшегося на удочку, приходится снимать с крючка, а это сомнительное удовольствие: того и гляди сам попадешься на ядовитую колючку. Рана от колючек катрана очень неприятна и причиняет сильную боль, даже если колючка не ядовита. Некоторые источники - и в том числе журнал „Наука о море" - утверждают, что укол колючки катрана может быть смертелен, однако это пока не доказано.
Скаты-хвостоколы, или морские коты, принадлежащие, как и акулы, к хрящевым рыбам, чаще других ядовитых обитателей моря оказываются причиной человеческих страданий. Это происходит не оттого, что они особенно агрессивны, а потому, что скаты-хвостоколы часто лежат наполовину зарывшись в песок в таких местах, где много купающихся и рыболовов. На побережьях Северной Америки морские коты ежегодно ранят около 750 человек. Количество людей, ежегодно погибающих от яда этих животных по всем побережьям Мирового океана, измеряется, наверное, тысячами, ибо эти уплощенные рыбы, близкие родственники акул, обитают в прибрежных водах множества стран - от морей Северной Европы и Северной Америки до средних широт южного полушария. Как и акулы, они встречаются также и во многих крупных тропических реках.
Оружие морского кота - острая колючка или несколько колючек, располагающихся на конце плетевидного хвоста. Колючка, развившаяся из органа, подобного зубчику, окружена тканью, клетки которой вырабатывают яд. Яд морского кота очень токсичен, он поражает, сердечно-сосудистую систему человека, вызывая падение кровяного давления и учащение пульса. Специалисты сейчас занимаются исследованием вопроса об использовании этого яда при лечении заболеваний, связанных с повышенным кровяным давлением.
Ядовитые скаты-хвостоколы бывают самых разных размеров - от малютки величиной со сковороду до гигантского Dasyatis brevicaudata, достигающего 3,7 метра в длину и 5 в ширину, хвост же такого гиганта может быть толщиной с человеческую ногу. Весит этот огромный скат около 350 килограммов, своей колючкой он способен пробить днище лодки.
Самые опасные из скатов - это виды, относящиеся к семейству Dasyatidae. Они любят плавать в мелких заливах, эстуариях, устьях рек, возле пляжей. Представители другого семейства- Potamorygonidae - встречаются в пресных водах. До 1962 года ученые считали, что эти виды обитают только в реках Южной Америки, но в последние годы их стали обнаруживать и в реках Индокитая и Центральной Африки.
Большинство пострадавших получают удар длинного, гибкого хвоста ската, когда случайно наступают на животное. Скат может нанести такой удар в любом направлении, и большинство жертв оказываются раненными в ногу; от ран в конечностях обычно оправляются, но удар в грудь или в живот может оказаться смертельным.
Капитан Джон Смит едва не погиб, не оставив следа в истории Америки,- и причиной этого мог стать скат-хвостокол, который за шесть лет до исторического столкновения капитана с индейцами нанес ему удар хвостом в Чесапикском заливе. Корабль капитана сел на мель в этом заливе, и мистер Смит решил позабавиться охотой со шпагой на рыбу, плававшую на мелководье. Одна из заколотых им рыб оказалась ядовитым скатом, который успел перед смертью нанести ответный удар и проколол капитану запястье. Несколько часов капитан бился в агонии, а его матросы тем временем рыли ему могилу; однако капитан пришел в себя и к обеду был уже в состоянии съесть ту самую рыбу, которая чуть не стала причиной его смерти.
Когда скат наносит удар не по руке, а по туловищу, жертве его обычно менее везет, чем капитану Смиту. В 1952 году мексиканский мальчик, работавший на траулере, который ловил креветок, стал жертвой ската-хвостокола, ранившего его в живот: мальчик умер через несколько часов. Другой рыбак, ловивший тунца, был уколот таким же скатом в грудь и умер через пять минут.
Когда на ската-хвостокола наступаешь, он бьет хвостом; однако если их не трогать, скаты безобидны, как гуппи. Мне случалось плавать бок о бок с такими скатами, поражаясь их грации и нисколько не опасаясь нападения, ибо к таким опасениям они не подавали ни малейшего повода. Даже когда приближаешься: к скату, лежащему на дне, он не выказывает агрессивности, пока не подступишь к нему на расстояние вытянутой руки.
Лишь однажды я испугался скатов-хвостоколов, да и то по собственной ошибке. Я стоял в прибрежных волнах на пляже в Литчфилд-Бич, в Южной Каролине. Мой знакомый стоял метрах в пяти от меня. И вдруг на пенистом гребне высокой волны я заметил длинную тень, скользившую в нашу сторону. Увидев широкую голову и извивающееся тело, я решил, что это рыба-молот; она как будто нацелилась на моего знакомого, и я крикнул: „Акула!" Знакомый бросился к берегу, а тень свернула в противоположную сторону и... распалась на двух скатов, так близко следовавших один за другим, что они казались одним животным.
Отхлынувшая от берега волна унесла их в море. Они все еще держались совсем рядом и, по-видимому, были заняты любовными играми, хотя и трудно представить себе скатов такими же игривыми, какими бывают выдры.
ИЗЯЩНЫЕ И ОПАСНЫЕ КИШЕЧНОПОЛОСТНЫЕ
Как это ни парадоксально, самые опасные для нас морские существа оказались также и самыми нежными и хрупкими. Морская оса, маленькая медуза-хиропсальмус (Chiropsalmus quadrigatus), обитающая у берегов Юго-Восточной Азии, убивает человека в течение нескольких секунд; для этого ей достаточно лишь прикоснуться к нему своими щупальцами. Морская оса принадлежит к типу животных, называемых кишечнополостными, или книдариями,- это медузы, кораллы, гидроиды, актинии и их сородичи. Все эти животные ядовиты, хотя и не все представляют опасность для человека. Многие кишечнополостные по красоте и изяществу соперничают с цветами - внешне они скорее напоминают растения, чем животных.
Кишечнополостные - один из самых примитивных типов живых существ на Земле. Всего их около девяти тысяч видов; большинство кишечнополостных живет в море и лишь несколько видов обитает в пресных водоемах. Среди этих последних - гидра, крошечный полип, которого часто демонстрируют студентам как типичного представителя типа кишечнополостных. Гидра- существо микроскопических размеров, и тем не менее она сохраняет все признаки строения кишечнополостных. У гидры полое мешочкообразное тело, оболочка которого состоит из двух слоев клеток - наружного слоя и внутреннего, пищеварительного,- разделенных упругой прослойкой, позволяющей полипу сохранить свою форму. Внутри оболочки находится пищеварительная полость. Она сообщается с окружающей средой через отверстие, которое служит как для втягивания пищи, так и для выбрасывания отходов. Отверстие это окружено бахромой тонких щупалец, вооруженных стрекательными клетками.
Полипы бывают самых разных размеров; мельчайшие из них - не больше точки на этой странице, но есть и довольно крупные. Полипы, которые возводят коралловые рифы и создают в океане целые острова,- это всего лишь крошечные пустотелые капельки живой протоплазмы, вооруженные микрощупальцами. Тем не менее, это они построили Большой Барьерный риф в Австралии - самое крупное цельное образование на планете. Этот риф занимает площадь более 200 тысяч квадратных километров; крошечные полипы строили его около миллиона лет, Коралловые рифы образуются более или менее быстро только в чистой воде, потому что мелкие частицы, оседающие из мутной воды, задерживают рост полипов. На скорость их роста влияет и осве4цённость воды - вот почему на глубине свыше 30 метров кораллов становится уже гораздо меньше, а за пределами 60-метровых глубин они исчезают совсем.
Каждый коралловый полип живет внутри крошечной известковой чашечки, которую он сам себе строит, извлекая из морской воды нужные химические вещества и вырабатывая из них известковый секрет. Нижняя часть тела полипа прикрепляется к субстрату, служащему фундаментом его чашечки. Большинство полипов имеет яркую расцветку, но, поскольку они обычно весь день проводят внутри своих чашечек, подлинную красоту коралловых рифов можно оценить лишь в ночное время, когда полипы появляются из чашечек, расцвечивая риф оранжевыми, зелеными, коричневыми тонами. Белым коралл становится лишь тогда, когда все составляющие его полипы умирают.
По-видимому, коралловые полипы возводят большие рифы только в том случае, если им помогают таинственные микроорганизмы, называемые зооксантеллами; зооксантеллы имеют признаки растений и животных одновременно. Внутри каждого полипа живут тысячи фотосинтезирующих зооксантелл, помогая полипу перерабатывать выделяемый им углекислый газ.
У полипов есть и еще один помощник в строительстве рифов - водоросли, входящие в род Lithothamnium. Эти водоросли большими пятнами покрывают коралловые постройки; они выделяют известь, которая тоже идет на строительство рифа. Растущий риф как бы покрыт живой кожей - полипы живут только на его наружной поверхности. А под этой кожей залегает конгломерат мертвых полипов, раковин и всевозможных отходов и обломков, из года в год оседающих на морское дно. Весь этот строительный материал скрепляется еще и благодаря присутствию громадного количества многощетинковых червей, которые строят трубчатые образования из песка, сцементированного продуктами их жизнедеятельности.
Устройство тела полипа может служить примером строения всех кишечнополостных, в том числе и медуз - с той лишь разницей, что у медузы щупальца свисают с нижнего края студенистого колокола, который, в сущности, подобен мешочкообразному удлиненному телу гидры. Кишечнополостные живут и колониями, и отдельными особями. Некоторые кишечнополостные представляют собой трубчатые, похожие на гидру полипы, один конец которых открыт, а другой прикреплен к субстрату. Другие же кишечнополостные - такие, например, как медуза,- свободно плавают. Многие кишечнополостные проходят в своем развитии обе эти стадии,
Сточки зрения биологии кишечнополостные - существа примитивные; тем не менее, они - первоклассные охотники. Их щупальца вооружены так называемыми нематоцистами - стрекательными клетками, которые, получив сигнал, выбрасывают крошечные отравленные „гарпуны". Нематоцист представляет собой овальную капсулу, закрытую крышечкой. Под крышечкой прячется свернутая полая нить, внутри которой находится яд. На внешней поверхности капсулы выступает чувствительный волосок - так называемый книдоциль, служащий как бы запалом этой миниатюрной гарпунной пушки. Получив сигнал, капсула сбрасывает крышку и буквально выворачивается наизнанку, выстреливая стрекательную нить.
Сигналом, „поджигающим запал", является, по-видимому, какое-то химическое вещество, а не механическое воздействие на книдоциль. (В ходе лабораторных опытов удавалось заставить капсулу „стрелять" в ответ на химический сигнал. Кроме того, вне всякого сомнения, рыбы-клоуны и другие рыбы, живущие вместе с кишечнополостными, случайно задевают нематоцисты, однако капсула на это не реагирует.) Как только конец стрекательной нити проникает в тело намеченной жертвы, из нити тут же изливается яд. Название „книдарии", кстати, происходит от греческого слова, "книдос", то есть „нить". Колония кишечнополостных может одновременно выбросить несколько тысяч ядовитых нитей, которые парализуют жертву; большинство кишечнополостных не в состоянии пробить нитями человеческую кожу, но те немногие животные, которым это под силу, представляют серьезную, иногда смертельную опасность.
Существует примерно семьдесят видов кишечнополостных, опасных для человека. На вид щупальца их нежны, как тонкая паутина, но это впечатление обманчиво: прикосновение их обжигает, как огонь. Мучительная боль, следующая за таким прикосновением, объясняется, по-видимому, наличием вещества из группы гистаминов, которое попадает на кожу человека: оно-то и вызывает болевые ощущения, оставляя на коже яркие полосы. Воздействие же наиболее сильных ядов, выделяемых кишечнополостными, приводит к самым неприятным явлениям - от головной боли и тошноты до прекращения дыхания и остановки сердца.
Среди гидроидов, то есть в том классе кишечнополостных, к которым относится безобидная гидра, есть и несколько чрезвычайно ядовитых видов.
Примером гидроидов могут служить полипы, живущие роскошными, ветвистыми колониями; внешний вид этих полипов обманчив: их можно принять за растения. На больших глубинах встречаются колонии гидроидов, похожих на деревья; такие колонии достигают иногда высоты человеческого роста; зато те колонии гидроидов, которыми, точно бахромой, обрастают прибрежные камни и сваи, подчас не превышают в длину нескольких сантиметров. Бахрома эта окрашена в яркие, приятные глазу тона - малиновый, розовый, красный. Из двух тысяч семисот видов гидроидов большинство вполне безобидны, но несколько способны причинить очень неприятные ощущения. Гидроид Pennaria tiarella, например, жжется, как крапива, оставляя след, который не проходит в течение нескольких дней. Этот гидроид встречается у побережья Калифорнии; аквалангистам часто случается видеть, как ветви его покачиваются в струях подводных течений, точно папоротник на ветру. Из всех гидроидов это, пожалуй, самый ядовитый.
Гораздо опаснее яды пресловутых „жгучих кораллов", которые на самом деле вовсе не относятся к кораллам, а являются родственниками гидроидов. Они представляют собой колонии полипов, которые похожи на огромные, ветвистые известковые деревья. Самый опасный из этих полипов - гидрокоралл Millepora alcicornis, отличающийся такой тонкой красотой, что многие при виде его не могут удержаться от соблазна и отламывают кусок: на память. Делать это не следует - не только потому, что так мы портим красоту подводного рифа, но и потому, что „жгучий коралл" обжигает, как раскалённое добела железо.
Я слышал историю о человеке, ставшем жертвой миллепоры и, пожалуй, заслужившем наказание со стороны „жгучих кораллов". Рассказал мне эту историю один из моих друзей, опытный аквалангист, сопровождавший группу туристов на подводную экскурсию по восхитительному рифу у северо-восточного побережья Пуэрто-Рико. Прежде чем начать погружение, руководитель группы предупредил туристов, что с целью сохранения подводного богатства района местные власти запретили обламывать коралловые ветви. Однако один из туристов, видимо, решил, что добыть сувенир важнее, чем сохранить ветку в подводном лесу. В воде он провел лишь несколько минут и скоро вернулся к туристскому пароходу, на котором загорала его жена. Быстро взобравшись на палубу, он исподтишка достал из плавок кусок миллепоры и показал его жене. Не прошло и пяти минут, как он начал кататься по палубе, держась за низ живота и завывая, точно его заживо жгли. Незаконно раздобытый сувенир оказался куском „жгучего коралла".
Не всегда прикосновение к этому виду полипов вызывает сильную боль. Доктор Мартин Стемпьен из Лабораторий имени Осборна, осматривавший однажды риф в районе Виргинских островов, неожиданно наткнулся на колонию „жгучих кораллов". Он ощупывал расщелину и вдруг почувствовал жжение, словно ошпарил кожу между пальцами. Однако боль, как говорит доктор Стемпьен, была не очень сильной.
Изящные древовидные постройки гидрокораллов являются убежищем миллиардов полипов, проживающих в крошечных порах, которыми усеяны ветви коралла. В каждой колонии есть два типа полипов - крупные, большеротые полипы, которые добывают из воды частицы пищи для всей колонии, и мелкие полипы, лишенные ротового отверстия, но обжигающие всякого, кто их коснется.
Самый известный из гидроидов - широко распространенный португальский кораблик, или физалия, - не похож ни на гидрокораллы, ни на остальные гидроиды. Многие считают его медузой, но на самом деле это громадная плавучая колония полипов. Она состоит из самых разных типов полипов, каждый тип выполняет определенную функцию на общее благо. Одни полипы образуют ярко-голубой поплавок, или пневматофор, увенчанный розовым гребнем. Именно пневматофор - самая заметная часть физалии, плывущей по воле ветра на поверхности моря. Под ним висят „вниз головами" группы других полипов, за которыми тянется длинный - иногда до 30 метров - хвост щупалец. Эти щупальца, вооруженные целыми батареями нематоцистов по цвету сливаются с океанской водой и часто почти незаметны. Как только щупальца касаются оказавшейся поблизости рыбы, миллионы капсул выстреливают в нее свои крошечные ядовитые „гарпуны", парализуя жертву.
Судьба рыбы, угодившей в „лапы" физалии, незавидна. Щупальца медленно сокращаются, подтаскивая оглушенную, но еще живую добычу к колонии, где ее ждут разинутые рты питающих полипов-гастрозоидов. Их ротовые отверстия окружены липким кольцом и батареей нематоцистов. Стоит таким полипам коснуться рыбы, и их ротовые отверстия тут же присасываются к ней. Щупальца сокращаются, приобретая при этом синюю окраску, и вплотную подтягивают рыбу к гастрозоидам, после чего злополучная рыба исчезает из виду; полипы-гастрозоиды покрывают всю поверхность ее тела; пищеварительные полости полипов выворачиваются наружу и начинают переваривать добычу, обеспечивая питательными веществами всю колонию. Завершив пищеварение, полипы извергают остатки своей жертвы: обычно это несколько мелких кусочков, которые оседают на дно моря, присоединяясь к „дождю" из органических веществ, который постоянно падает на ил, обогащая его.
Как это ни странно, существует рыба, которая любит скрываться среди щупалец физалии. Это рыба-пастушок, или номей (Nomeus gronovii), каким образом она избегает смерти-остается для нас загадкой. То ли она умеет не касаться нематоцистов, что мало вероятно, то ли просто невосприимчива к их яду. Возможно, какие-то особенности номея предотвращают атаку нематоцистов; однако время от времени и эта рыба почему-то становится добычей приютившей ее физалии.
Купаясь, люди часто сталкиваются с португальским корабликом, и многих он обжигает; но известно всего несколько случаев, когда эта колония полипов становилась виновницей человеческой смерти. Тем не менее, следует помнить, что португальский кораблик опасен - даже когда он лежит на берегу, выброшенный прибоем. Прикосновение к нему вызывает почти мгновенную резкую боль, которая, как говорят, похожа на боль от удара электрическим током. Кожа в месте прикосновения вздувается, иногда пострадавшего начинает лихорадить и тошнить, а в некоторых случаях даже может наступить паралич.
Пострадал от столкновения с португальским корабликом и Никсон Гриффис, нырявший с аквалангом у побережья островов Флорида-Кис. Поднимаясь на поверхность, Гриффис увидел прямо над своей головой несколько плавучих колоний. Он внимательно следил за ближайшей из них, но случайно коснулся щупалец другой колонии, и они прилипли к его руке. Гриффису удалось выбраться из воды, но рука его еще часов пять сильно болела.
Моя приятельница Кэрол Сандерс рассказывала мне о своем неприятном столкновении с физалией. „Это было в 1957 году,- говорила она,- на пляже в Майами-Бич. Метрах в двадцати от берега я заметила предмет, похожий на красивую купальную шапочку. Он плавал на поверхности, и я поплыла к нему, но когда между нами осталось метра два, я вдруг почувствовала резкую, нестерпимую боль в руках и ногах. Это было как ожог и удар электрического тока одновременно. Я с ужасом увидела, что вокруг меня обвились ярко-фиолетовые щупальца. Я изо всех сил поплыла обратно к берегу и попыталась скинуть щупальца, водя руками и ногами по песчаному дну. Мои странные движения и крики привлекли внимание любопытных; толку от них, впрочем, не было никакого. Несколько минут щупальца, как живые, упрямо льнули ко мне, но, к счастью, мои вопли услышали мой друг, тоже бывший на пляже. Он не потерял присутствия духа, о6epнув руку полотенцем, содрал с меня физалию.
Боль мучила меня в течение нескольких часов, а белые полосы, похожие на рубцы, оставленные бичом, держались несколько дней. Соседи по гостинице, которые вовсе не спешили прийти мне на помощь, когда толпились вокруг меня на пляже, теперь щедро давали мне советы, убеждая подать в суд на администрацию гостиницы за то, что она не выполнила распоряжение городских властей и не вывесила на пляже плакат с изображением португальского кораблика. Вернувшись в Нью-Йорк, я пожалела, что не последовала их совету, потому что через пять дней после столкновения с корабликом у меня началась такая сильная аллергия, что меня увезли на скорой помощи".
Настоящие медузы, которых относят к классу сцифоидных (Scyphozoa),- это не колонии полипов, как физалии, а одиночные, независимые животные. Колокол, или зонтик, составляющий тело медузы, окружен бахромой щупалец; колокол, ритмически сокращаясь и распускаясь, служит движителем медузы, а ее щупальца ловят проплывающих мимо рыбок. Жертва получает дозу парализующего яда, подтягивается к ротовому отверстию, ведущему в желудок, размещенный в полости колокола, и там переваривается. Медузы ловят и поедают довольно-таки крупную для своих - размеров добычу. Самая большая из медуз - это полярная медуза цианея (Cyanea arctica) , колокол которой достигает 2,5 метра в диаметре, а щупальца 60 метров в длину. Еще не было отмечено случая, чтобы полярная медуза обожгла человека своими _ щупальцами, но, учитывая их длину и относительные размеры рыбы, которую поедают медузы, можно предположить, что это чудище способно поймать человека и сунуть его себе в желудок.
Более мелкие виды цианеи встречаются у восточного и западного побережий Соединенных Штатов, а также и в других районах Мирового океана. Многие из них довольно сильно обжигают кожу; яд одного вида - так называемой розовой медузы (Суапеа capillata) - вызывает потерю сознания и, судя по некоторым сообщениям, даже смерть. Некоторые ученые относят розовую медузу и гигантскую полярную медузу к одному виду. У берегов Америки встречается и ушастая медуза, или аурелия (Aurelia aurita), колокол которой достигает в диаметре 15 сантиметров; прикосновение ушастой медузы тоже очень болезненно.
Самая ядовитая из медуз и, вероятно, самый смертоносный из всех известных обитателей моря - это морская оса, ужас австралийских пляжей. Размером она с небольшой воздушный шар. Морская оса убивает в течение нескольких секунд. В 1966 году в лабораториях университета Квинсленда был выделен яд этой медузы. Проникнув в кровь человека, он достигает сердечной мышцы, и, если доза яда была достаточно большой, паралич сердца наступает уже через тридцать секунд после прикосновения медузы.
Один из пострадавших умер даже раньше чем через тридцать секунд после того, как его ужалила морская оса. Другой успел с воплями выбежать на берег и скончался только через час. Вероятно, боль, вызываемая ожогом этого рода, превосходит все остальные болевые ощущения, какие только выпадают на долю человеку. В Австралии от яда морской осы пострадали десятки людей; многие из них скончались. Одиннадцатилетняя девочка, бродившая по воде в 10 метрах от берега, была ужалена в ногу и минуту спустя умерла. Несколько лет назад на пляже около Кэрнса, в Квинсленде, один человек учил своего маленького сына плавать и не заметил, как мальчика коснулась морская оса. Мальчик закричал от боли, и его тут же повезли в больницу. Но не прошло и получаса, как он скончался, несмотря на все попытки врачей поддержать его сердечную деятельность.
День, когда погиб этот мальчик, был тихий и облачный. В такую погоду прилив часто выносит морских ос па мелководье; опытные люди не купаются в эти дни.
Самое большое число видов относится к третьему классу кишечнополостных - к коралловым полипам Anthozoa. Животные, относящиеся к этому классу, менее ядовиты, чем представители первых двух классов. К коралловым полипам принадлежат горгонарии, морские перья, актинии - там, где они „произрастают", подводный мир напоминает сказочные сады - и. многие виды кораллов. Неприятности человеку могут причинить только актинии и несколько видов кораллов.
Актинии и кораллы находятся в близком родстве. Актинии, размеры которых колеблются от нескольких миллиметров до 15 сантиметров, называют также морскими анемонами - по названию мелких лесных цветочков; эти полипы и впрямь можно считать цветами подводного царства: они раскачиваются на длинных, утолщенных стеблях, которые увенчаны щупальцами, напоминающими тонкие лепестки цветка; однако у актинии есть и пасть, похожая на узкую щель. „Лепестки" актинии окрашены в яркие тона - розовые, красные, белые, лиловые, желтые, коричневые. Прикрепляясь ко дну или к лежащим на дне камням и раковинам, морские анемоны грациозно покачивают своими „лепестками", точно цветы на ветру.
Рыб и других мелких морских животных, которые неосторожно приближаются к этим „цветам", встречают щупальца, усеянные нематоцистами. Как и другие кишечнополостные, актини” парализуют жертву и затем подтягивают ее ко рту. У нескольких видов актиний яд такой сильный, что может причинить боль и человеку. Это, например, розовая актиния (Sagartia elegans), обитающая в европейских водах, и обыкновенная актиния (Actinia equina), которая встречается в восточных районах Атлантического океана.
Кораллы строят свои огромные рифы только в тех районах, где температура никогда не бывает ниже 21° Цельсия; это очень нежные полипы, живущие в крошечных известковых чашечках. Я думаю, что каждый, кто побывал с аквалангом в тропических водах, знает, как болезненны порезы, возникающие от случайного или неосторожного прикосновения к кораллам. Если эти порезы запустить, они начинают нагнаиваться, и тогда лечение их затягивается на несколько месяцев. А некоторые виды кораллов больно жгутся. Самый распространенный из них - коралл акропора, который иногда называют „оленьими рогами" (Acropora paimata), ветви этого коралла можно увидеть на глубине от 1,5 до 10 метров.
Полипы, возводящие коралловые рифы, прячутся днем в свои чашечки, но ночью они высовываются наружу и расцвечивают рифы желтыми, зелеными и красными узорами.
УТЯНУТО ИЗ ИНЕТА