никогда не знаешь о чем будет эта игра
Когда я готовилась к Исходу, я много думала про что же это игра может быть вообще и про что она может быть у меня лично. В конце игры, в третьей роли меня внезапно очень сильно накрыло.
А потом я поняла почему.
Моя бабушка была из небольшого городка на границе Польши и Украины. До 39 года он принадлежал Польше, а после - СССР. Городок был маленький, жили в нем поляки, евреи и украинцы, никто никого особо не трогал, каждый жил как ему велел его Бог или его семья.
В 39 году в городке осел еврей из Германии, который говорил что отходом к СССР эта история не кончится и снимал комнату в доме бабушкиной мамы. Бабушка учила его польскому, а он ее немецкому.
Когда наступило 22 июня 41 года немецкей еврей велел уходить - потому что ничего хорошего не будет когда придут немцы. Потому что он знает чем все закончится.
Но бабушкина мама была немолода, у нее был дом, трое взрослых детей, зачем идти? И ушла одна моя бабушка 17 лет, во Львов. Из Львова она ушла пешком утром 30 июня, а вечером 30 июня город взяли немцы.
Когда после войны бабушка вернулась в родной Немиров и попыталась найти родных, то оказалось что никого нет. Брата расстреляли в первый же день немцы, сестра с племянниками сгинула в гетто, а свидетельство смерти матери удалось найти. Ее смеху ради расстрелял немец на улице. Смотри как смешно ковыляет старая еврейка, говорил он.
Никого из семьи не осталось, а дом уцелел. И жили в нем новые люди. И бабушка пришла туда и вдруг увидела там мамину чашку - она чудом пережила все семейство и всю войну. Не помню, с щербинкой она была или без ручки, но бабушка попросила ее отдать, как единственную память от семьи. Но ей не отдали. А кто-то из переживших войну друзей поляков, велел уезжать побыстрее, а то как бы новые хозяева дома не написали бы на нее донос.
Я всегда думала, что же он испытала, когда вернувшись в родной город ничего не нашла кроме ущербной кружки, и даже попросив которую, оказывается, рисковала она жизнью. Для чего надо было пройти войну, воевать и учиться, выучить новый язык, вернуться домой и понять что одно возвращение домой угрожает тебе? Теперь - понимаю. Очень тяжело, почти невозможно обрести смысл после войны.
А Рахиль Якубовне Валлер (так ли пишется эта фамилия?) удалось. Выйти замуж, получить высшее образвание после полученного ей в детстве начального школьного, родить 2 дочерей, работать в КБ инженером, участвовать в создании первых советских телевизоров и дождаться 3 внучек.
Я не знаю, что знал об игре Волк, когда писал это:
Они ушли из Египта через Красное море,
По дну, наступая ногами на глотающих воздух рыб
И сорок исходных лет народ ходил по пустыне.
По пятницам- с неба манна, и родники из скал
Успеть напиться, пока не вечер, и напоить овец.
И вот, вроде как лет через сорок,
Они поднялись на дюну в бескрайнем пустынном море...
Те двое, что ждали Народ сразу за гребнем дюны,
Там, на обратном скате,
Были молоды, и щетина на их подбородках
Была довольно мягкой, а лица этих двоих
Загорели до красноты, видно, их не спасали
От солнца Земли Обетованной
Даже чудные шапки с загнутыми полями
Те двое, кто встретил Народ
Там, на обратном скате,
Молчали и ждали, когда первые из народа
Подойдут к ним поближе,
И тогда тот из двоих, что выглядел малость постарше,
Заговорил, с сильным и странным акцентом:
Послушайте, мы все про вас знаем,
Вы-это люди легенды о данном Старом Законе,
Мы знаем, как перед вами мелело море,
Знаем про манну и про ваши скрижали,
И мы понимаем ваш выбор, но вот что, ребята,
Раз уж так получилось, и вы пришли
Вроде туда, куда вы хотели,
Знайте, что здесь не пристало заниматься некоторыми вещами:
Нельзя побивать камнями, нельзя рвать одежду
И если вдруг выяснилось, что именно ты-козёл,
Не надо переводить стрелки. Не поможет.
Потому, что то, где вы сейчас оказались-
вот уже два десятка лет как
Подмандатная территория Короны.
А с гребня соседней дюны-
-"Лейтенант, сэр, я им ни на шилллинг не доверяю,
Это какая-то чертова хитрость гансов.
С Вашего. сэр, позволения- я и пара ребят заляжем здесь с "Бреном",
"Лэндровер" останется внизу, а броневик поставим еще левее-
чтобы если что, выйти им во фланг. Я махну водиле рукой.
И возьмем еще рыжего Тома- он, хоть и чертов ирландец, но парень отличный
И лучший стрелок в батальоне.
Если что, сэр, просто падайте на песок-
-Джо, иди с ним, головой отвечаешь за лейтенанта-
Мы будем брать повыше, к счастью, у "Брена" не такой уж большой разлет".
А обгоревший от солнца, там, на обратном скате, продолжал:
Живите, здесь места много. Туда, на восход и север-там море и реки
И кедровые рощи. Там вам будет лучше чем здесь, но там тоже законы Короны.
Поэтому оправдывать чьим-то именем всякую фигню-очень плохая идея
Но зато- никто не помешает вам соблюдать субботу.
А если что-там неплохая больница, и есть стройплощадка для школы
Кстати, и разрешения на строительство особо не нужно-
-Обратитесь к губернатору-пришлем архитектора, чтобы посчитал стены и стропила.
И не бойтесь. Сейчас не время бояться, потому, что мы знаем, что Он есть любовь.
так получилось, что вы ходили не 40 лет, а дольше, гораздо дольше
И все пропустили...
Но в какой-то момент это оказалось именно тем, про что для меня игра.
А потом я поняла почему.
Моя бабушка была из небольшого городка на границе Польши и Украины. До 39 года он принадлежал Польше, а после - СССР. Городок был маленький, жили в нем поляки, евреи и украинцы, никто никого особо не трогал, каждый жил как ему велел его Бог или его семья.
В 39 году в городке осел еврей из Германии, который говорил что отходом к СССР эта история не кончится и снимал комнату в доме бабушкиной мамы. Бабушка учила его польскому, а он ее немецкому.
Когда наступило 22 июня 41 года немецкей еврей велел уходить - потому что ничего хорошего не будет когда придут немцы. Потому что он знает чем все закончится.
Но бабушкина мама была немолода, у нее был дом, трое взрослых детей, зачем идти? И ушла одна моя бабушка 17 лет, во Львов. Из Львова она ушла пешком утром 30 июня, а вечером 30 июня город взяли немцы.
Когда после войны бабушка вернулась в родной Немиров и попыталась найти родных, то оказалось что никого нет. Брата расстреляли в первый же день немцы, сестра с племянниками сгинула в гетто, а свидетельство смерти матери удалось найти. Ее смеху ради расстрелял немец на улице. Смотри как смешно ковыляет старая еврейка, говорил он.
Никого из семьи не осталось, а дом уцелел. И жили в нем новые люди. И бабушка пришла туда и вдруг увидела там мамину чашку - она чудом пережила все семейство и всю войну. Не помню, с щербинкой она была или без ручки, но бабушка попросила ее отдать, как единственную память от семьи. Но ей не отдали. А кто-то из переживших войну друзей поляков, велел уезжать побыстрее, а то как бы новые хозяева дома не написали бы на нее донос.
Я всегда думала, что же он испытала, когда вернувшись в родной город ничего не нашла кроме ущербной кружки, и даже попросив которую, оказывается, рисковала она жизнью. Для чего надо было пройти войну, воевать и учиться, выучить новый язык, вернуться домой и понять что одно возвращение домой угрожает тебе? Теперь - понимаю. Очень тяжело, почти невозможно обрести смысл после войны.
А Рахиль Якубовне Валлер (так ли пишется эта фамилия?) удалось. Выйти замуж, получить высшее образвание после полученного ей в детстве начального школьного, родить 2 дочерей, работать в КБ инженером, участвовать в создании первых советских телевизоров и дождаться 3 внучек.
Я не знаю, что знал об игре Волк, когда писал это:
Они ушли из Египта через Красное море,
По дну, наступая ногами на глотающих воздух рыб
И сорок исходных лет народ ходил по пустыне.
По пятницам- с неба манна, и родники из скал
Успеть напиться, пока не вечер, и напоить овец.
И вот, вроде как лет через сорок,
Они поднялись на дюну в бескрайнем пустынном море...
Те двое, что ждали Народ сразу за гребнем дюны,
Там, на обратном скате,
Были молоды, и щетина на их подбородках
Была довольно мягкой, а лица этих двоих
Загорели до красноты, видно, их не спасали
От солнца Земли Обетованной
Даже чудные шапки с загнутыми полями
Те двое, кто встретил Народ
Там, на обратном скате,
Молчали и ждали, когда первые из народа
Подойдут к ним поближе,
И тогда тот из двоих, что выглядел малость постарше,
Заговорил, с сильным и странным акцентом:
Послушайте, мы все про вас знаем,
Вы-это люди легенды о данном Старом Законе,
Мы знаем, как перед вами мелело море,
Знаем про манну и про ваши скрижали,
И мы понимаем ваш выбор, но вот что, ребята,
Раз уж так получилось, и вы пришли
Вроде туда, куда вы хотели,
Знайте, что здесь не пристало заниматься некоторыми вещами:
Нельзя побивать камнями, нельзя рвать одежду
И если вдруг выяснилось, что именно ты-козёл,
Не надо переводить стрелки. Не поможет.
Потому, что то, где вы сейчас оказались-
вот уже два десятка лет как
Подмандатная территория Короны.
А с гребня соседней дюны-
-"Лейтенант, сэр, я им ни на шилллинг не доверяю,
Это какая-то чертова хитрость гансов.
С Вашего. сэр, позволения- я и пара ребят заляжем здесь с "Бреном",
"Лэндровер" останется внизу, а броневик поставим еще левее-
чтобы если что, выйти им во фланг. Я махну водиле рукой.
И возьмем еще рыжего Тома- он, хоть и чертов ирландец, но парень отличный
И лучший стрелок в батальоне.
Если что, сэр, просто падайте на песок-
-Джо, иди с ним, головой отвечаешь за лейтенанта-
Мы будем брать повыше, к счастью, у "Брена" не такой уж большой разлет".
А обгоревший от солнца, там, на обратном скате, продолжал:
Живите, здесь места много. Туда, на восход и север-там море и реки
И кедровые рощи. Там вам будет лучше чем здесь, но там тоже законы Короны.
Поэтому оправдывать чьим-то именем всякую фигню-очень плохая идея
Но зато- никто не помешает вам соблюдать субботу.
А если что-там неплохая больница, и есть стройплощадка для школы
Кстати, и разрешения на строительство особо не нужно-
-Обратитесь к губернатору-пришлем архитектора, чтобы посчитал стены и стропила.
И не бойтесь. Сейчас не время бояться, потому, что мы знаем, что Он есть любовь.
так получилось, что вы ходили не 40 лет, а дольше, гораздо дольше
И все пропустили...
Но в какой-то момент это оказалось именно тем, про что для меня игра.