Июньское слово редактора. Муж сказал: "Это - лучшее".
Привет Петровне!
Детям для счастья почти ничего не надо: быть маленькими, быть любимыми и делать то, что нравится. Чтобы мы могли вместе с ними разделить волшебство бытия: переливающиеся на солнце мыльные пузыри, яркие бензиновые пятна в лужах, «белый снег» с цветущих яблоневых деревьев, искреннюю радость от всего, что вокруг происходит.
Был у меня одноклассник Юрка. Нелепый такой, длинный. Лопоухий. Всю школу перекатывался с тройки на двойку, но второгодником не стал, вытянул до 9-го класса, ушел в ПТУ. Он был из обычной семьи трудяг. Мы вместе проучились до 8-го класса: потом всех отличников пригласили учиться в профильные классы гимназии. И Юрка выпал из моего поля зрения навсегда. Улыбка у него была самая очаровательная из всех, что я видела. Такие улыбки есть у мальчишек в советских фильмах, которым дали по копейке на стакан газировки, они свою газировку залпом выпили и смеются пузырчатыми усами. Потому что у них, мальчишек, все хорошо. И Юрка вот был таким: простые желания, простые решения. Был, потому что умер. Наркоман.
Даже не знаю, когда мы перестаем обращать внимание на других… Не видим, не слышим, не помогаем. Я хочу это исправить. Юрку, конечно, не вернуть, но… Стою на остановке. В думах. Подходит старушка: бейсболка, спортивные штаны, модная нежно-зеленая рубашка и вязаная безрукавка, глаза ясные-ясные, лукавые.
- У тебя собака на спине смешная, - говорит мне.
- Я знаю, спасибо!
- А я вот накупила сканвордов, завтра пенсию получу, поеду еще судоку накуплю. У меня, знаешь, сколько дома судоку? До потолка! Мозги тренирую. А те, кто моложе меня, уже все умерли. Только я вот все живу и живу. А ты чего грустная такая?
- Думаю, о чем слово редактора написать.
- Тююю, да вот обо мне и напиши! О, «соточка» приехала. Я отчаливаю. Мне еще в два магазина за сканвордами надо, там дешевле.
- Зовут-то вас как?
- Петровна!
Привет вам, Петровна! Жаль адрес не спросила, не знаю, куда выслать журнал. Но верю, что еще увидимся.