Переписывая Андреа: Джон Столтенберг нацелил редакторский скальпель на политику пола Дворкин
Авторка: Никки Крафт.
Ссылка на оригинал: Altering Andrea: How John Stoltenberg Performs Editorial Surgery on Dworkin’s Sexual Politics
Перевод и демотиватор: команда сообщества «Страшная и горжусь этим»: Юлия Курдибанская, Елена Скворцова, Наталья Чистова, Валерия Бакурова, Анна Морозова, Элтаморис Битлджус
Правка: Marissa the Witch, Любовь Калугина
Дорогие единомышленницы Андреа!
Я получила электронное письмо от Джона Столтенберга, владеющего авторским правом на работы Андреа Дворкин, в котором он обратился с несколькими просьбами. У меня есть некоторые серьёзные опасения по поводу того, что он написал, и опасения эти будут главной темой этого письма вам.
В том электронном письме Джон просил, чтобы я опубликовала отредактированную версию статьи "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник - вот кто он" в онлайн-библиотеке Андреа Дворкин. Он хотел, чтобы я заменила старую версию на веб-сайте новой (напечатанной ниже). Заметным отличием между этими двумя версиями было то, что новая содержала намного больше текста Столтенберга и в расширенном введении, и в постскриптуме. Я расскажу вам, что произошло после этого.
Ниже приведён мой ответ Джону от 2 февраля 2016 года.
«Здравствуйте, Джон.
Если сравнить обновлённую версию статьи Андреа "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник -- вот, кто он" (2016) со старой, от 2007 года, становится ясно, что вы внесли в текст отражающие ваше мнение правки, которых я не ожидала и о которых ранее не знала. К примеру, я не догадывалась, что именно вы уже вырезали из версии 2007 года прежде, чем она попала в онлайн-библиотеку Андреа Дворкин. Я не знала даже о правке ключевых моментов её текстов. И как я теперь вижу, вы по крайней мере один раз перебросили предложение из одного абзаца в другой -- не просто вычеркнули или добавили кусочек. Бросается в глаза и избавление от эллипсисов. Теперь читательницы не смогут узнать, какой по её [Дворкин] замыслу была структура текста.
Что мне теперь неясно, так это сам текстовый источник. Правильно ли я поняла из ваших описаний обновлённой версии, что статья "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник -- вот кто он" -- лишь одна из 12 частей составленной Андреа рукописи объемом в 24 тысячи слов, которую вы нашли на её компьютере? Другими словами, это лишь более-менее целое эссе из немаленькой книги?
Как вам известно, правила сайта, которые Андреа сама разработала, а я полностью приняла, включают следующий пункт: это должен быть уголок - единственный в мире уголок! - где ей не нужно бороться с издателями, критиками, комментаторами. И где ее труды будут опубликованы как есть, без каких-либо изменений. На этом сайте читатель мог спорить с ней один на один, читая ее работу, не подвергаясь влиянию контекстуализации, или предположений других людей, или теоретических фильтров иного рода. Она хотела одного-единственного места в интернете, на которое она может рассчитывать, - и это всегда было так.
Соответственно, Андреа не хотела, чтобы ее тексты снабжали предисловием и анализом. Она хотела, чтобы на сайте были ее и только ее работы.
Она не приветствовала изменения в структуре или последовательности своей работы вплоть до точки с запятой; она не хотела, чтобы ее работа вообще изменялась кем бы то ни было.
Я прошу у нее прощения за то, что проигнорировала некоторые условия нашего с ней соглашения, когда выложила версию ее эссе от 2007 года. Во всяком случае, теперь возвращение к данному мной обещанию стало возможно с вашей помощью.
Я все понимаю: вы просто хотите, чтобы труды Андреа оставались актуальными. Но все же мне любопытно узнать, что вы думаете: согласны ли вы, что при обращении с этим фрагментом допустили вольность, которой она бы не хотела? Я понимаю, отчасти это за пределами редакторских привилегий и вызвано обстоятельствами, последовавшими за ее смертью. Но согласны ли вы, по крайней мере, что она хотела бы оставить этот фрагмент неотредактированным на своем сайте?
Мне бы хотелось, чтобы люди могли прочесть этот текст в неизменном виде, без правок. Не могли бы вы переслать мне cканы неотредактированной статьи Андреа Дворкин "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник -- вот кто он" в формате PDF?
Если эта статья есть у вас в виде текстового документа и вы готовы проставить в тексте пропуски, чтобы читательницы знали, где есть сокращения - согласно ее воле, это можно сделать, но нежелательно... И даже если бы мы поступили так, я бы всё равно настояла на своём: людям нужна возможность прочесть цельное, неотредактированное произведение в интернет-библиотеке Андреа Дворкин.
Надеюсь, вы согласитесь, что здесь попросту неуместны любые вырезки или вставки предложений, как и перестановки, и все прочее, из-за чего текст перестает быть тем самым текстом, который вышел из-под её пера после последней авторской правки, слово в слово, с сохранением порядка повествования.
Насчет вашего предисловия и всевозможных поправок: я могу вставить ссылку-перенаправление на отдельную вебстраницу с ними. Я не против, чтобы кто-то читал контекстуализацию или ваши заметки-пояснения. Но я хочу, чтобы в честь моей преданности Андреа на сайте все было написано так, как она написала, и содержало именно то, что она имела в виду.
Я надеюсь, что это все имеет смысл и что вы тоже хотите, чтобы ее сайт был именно таким, как она мечтала, как завещала.
Я буду благодарна, если вы пришлете мне неотредактированные эссе или подразделы большой рукописи, чтобы я наконец узнала, что входит, а что не входит в версии 2007 и 2016. Само собой, неотредактированные тексты не увидит никто, кроме нас: права принадлежат вам, и я даю вам слово, что ни одна часть не будет опубликована мною без вашего официального разрешения.
Спасибо за вашу помощь.
С наилучшими пожеланиями,
Никки.
P.S. Я удивилась количеству опечаток в новой версии, которую вы прислали. Надеюсь, вы их исправите!»
……………
После получения этого письма Джон немедленно ответил, что я подняла «важный вопрос» об условиях публикации текстов, заявленных Андреа, о которых он, по его признанию, забыл. Он сказал, что, требуя учитывать желания Андреа, я "совершенно права", что было бы неправильно публиковать новую версию и потому он хочет "отозвать материал". Засим поблагодарил меня за столь заботливые разъяснения.
Что меня беспокоит: Джон забыл ключевое условие публикаций работ Андреа Дворкин. Он и я лично пообещали выполнять ее требования. Мы дали согласие уважать ее желание сохранить целостность ее работ. Джон предал это доверие, хоть и сознался в этом. Чего он не сделал, так это не дал мне увидеть неотредактированное эссе, что было бы единственным способом оценить масштабы его прошлых и нынешних правок.
Столтенберг остается нашим редактором и посредником. Его манипуляции неопубликованными работами Андреа не могут быть обнаружены, если он не поделится рукописями со мной или другой феминисткой, желающей проконтролировать, выполняет ли он данное обещание. Пользуясь своей прерогативой и привилегией, он не отчитывается ни перед кем ни официально, юридически, ни по частному или публичному соглашению. Как можно судить по примеру, приведенному выше, Джон может менять ее работу, пропуская отрывки, уничтожая структуру или придумывая современный постмодернистский контекст. Он может переформулировать ее идеи в другом контексте и вывести ложные заключения. Другими словами, он может менять смысл и содержание работ Андреа совершенно против ее желания. Эти нарушения не являются гипотетическими - это то, что уже сделано.
Если бы он сам не предоставил мне этой возможности, прислав новую версию статьи, я бы никогда не узнала, что он морально способен на такое и тем более имеет политические мотивы. Скрупулёзная оценка обеих версий, сравнение строки за строкой показали: изменения во втором издании были куда значительнее, чем я могла предполагать. В оригинале были использованы знаменитые опущения, обозначенные многоточиями. Но во второй версии Джон жонглировал предложениями, отрывки старой версии исчезали бесследно или возникали совсем в другом месте, ранее не существовавшие абзацы появлялись из ниоткуда. По-настоящему меня волнует то, что он замёл все следы своих правок. Он однозначно хочет, чтобы читательницы думали, что читают текст в том виде, в котором он был написан Дворкин.
Я знаю, какое большое значение Андреа придавала формулировкам. Она знала, что слова ограняют замысел, а высказанные идеи задают форму активизму, сопротивлению. Я хочу, чтобы идеи Андреа доходили до нас в точности такими, какими она их записала. Я знаю, как много для нее значило наше обещание сохранять ее тексты [в неизменном виде], и клянусь оправдать ее доверие.
То, что в своём ответе Джон так и не упомянул о моей просьбе предоставить оригинал статьи "Ты слышишь...", выглядит лицемерием. Что, впрочем, неудивительно. Теперь о рукописи объемом в 24 тысячи слов мы знаем лишь две следующие вещи. Он использовал один из её разделов в пьесе об изнасиловании Дворкин, названной "Тяжкое наследие". По некоторым сведениям, этот фрагмент он почти не правил. И Джон искренне верит, что должен поделиться этим отрывком с миром. Из этого крупного труда он также извлёк отрывок о Хиллари Клинтон. Я прекрасно понимаю, почему он хочет, чтобы в последующие месяцы статья была срочно переиздана. Дело тут вовсе не в том, опубликует ли Джон доныне не изданные работы. Нам нужно убедиться, что он не замарал работы Дворкин своей предвзятостью и не разбавил их своими домыслами. Судя по последним действиям Джона, именно это сейчас угрожает наследию Дворкин.
Столтенберг начал новый проект в 2016 году, и проект этот в глазах многих из нас, кто знал Андреа хорошо, выглядит как разворот ее идей на 180 градусов. Он извлек несколько ее самых ранних идей. В то время как они выдвигаются на первый план, ее основным политическим достижениям перекрывается кислород. Глубоко вдыхая тот кислород самостоятельно, он продвигает вольную интерпретацию ее слов о «мультисексуальности». Он направляет этот кислород по социальным сетям как по артериям, чтобы обеспечить постоянный кровоток к одному очень маленькому органу. Для стимулирования и эрекции этого органа требуется яростно защищать мужские привилегии, скрывая мизогинию и антифеминизм. Он осторожен в высказываниях, он сдерживает свои поллюции. Чтобы не быть уличенным в раздувании своего эго, он замалчивает и игнорирует все радикальные политические сражения, которые Андреа когда-либо вела в печати, на кафедре, в суде, на улице. Делается это из желания угодить гендерно-либеральным реформаторам, что не может быть приоритетом ни одной радикальной феминистки.
Де-факто Джон Столтенберг побратался с самым грязным и захватническим направлением антиженского секс-либерализма. Он не поддержит право лесбийских феминисток на политическое самоопределение. В отличие от феминисток и транссексуалов gender critical, он даже не считает, что желающие вступить в радфем-организацию должны направлять уважительный запрос без типично мужских попыток доминировать посредством давления и угроз, без антифеминистских оскорблений, без агрессивного, сродни терроризму утверждения своего права господствующего класса на доступ к женским телам. Не согласен, что людям, которые так себя ведут, не место в рядах радфем. Неудивительно, что после таких заявлений Джон попал под перекрёстный огонь со стороны многих феминисток.
Он не отчитывается не только перед теми, кто хочет читать неотредактированные тексты Дворкин, но и перед теми, кто критикует его за это новое, опасное союзничество. Упорствует, продолжая называть задачи своего нового партнёрства "радикальными" и "феминистскими", не сожалея об этом, словно ничего и не понимает. И, будто всего этого было недостаточно, утверждает, что проект "Обсуждение" - этот вскормленный мужчинами волк, одетый в овечью шкуру, - был рождён по личному благословлению Андреа. Столтенберг заявил, что Андреа не критиковала принципы транс-политики. Когда мы возразили, что у нас осталась личная переписка с Андреа, опровергающая его высказывания, он напомнил, что теперь только он владеет правом на публикацию каждого слова, когда-либо ей написанного, включая личную переписку и почтовые открытки, посланные другим радфем. Многие из нас распознали в этом бесстыдную тактику запугивания - неплохо замаскированную патриархальную угрозу судебными разбирательствами. Сколько бы ни было подобных материалов, мы узнаем их содержание только после того, как эти письма станут достоянием общественности, будут изданы в обход редакторского скальпеля Столтенберга. Изданы женщинами, совершенно не уважающими его право заставить нас молчать.
Есть и ещё одна, более старая история, имеющая отношение к тем двум стульям, на которых пытается усидеть Джон, говоря от лица феминизма и в то же время продвигая патриархальную повестку. Как показывает информация ниже, Джон неохотно поддерживает этику противостояния эксплуатации. Напротив, мы обнаруживаем, что он симпатизировал настоящему хищнику. Это даёт новую историческую точку зрения на тот факт, что он почти никогда не указывал в публичном доступе на связь между транс-политикой и сексуальным насилием. История начинается несколько десятилетий тому назад.
Позиция Андреа по поводу порнографии и садизма как механизмов угнетения женщин сформировалась к 1974 году, когда она опубликовала книгу "Ненависть к женщинам", в которой целый раздел был посвящён порнографии. В том же году она познакомилась с Джоном Столтенбергом. В поздние 1970-е она погрузилась в эту тему глубже, чем кто-либо до неё, и создала фундаментальный труд "Порнография: мужчины овладевают женщинами", который вышел в свет в 1980 году. В нём она разгромила философские, литературные, псевдонаучные и либерально-политические доводы, рационализирующие поддержку левым политкрылом индустрии, полностью основанной на эксплуатации женщин и насилии над ними. Она растолковала миру, что порнография - это не просто область фантазии и отвлеченных идей, но глубинное слияние господства и садизма мужчин, опьянённых непрерывно увеличивающимся производством изображений детей и женщин, подвергающихся физическому и сексуальному насилию.
В это же время, в 1980 году, Джону платили за работу над той же темой; результатом его усилий стала большая статья в издании, специализировавшемся на новостях науки и на научной фантастике. Частью его профессионального прошлого, которая, как он сам признает, не была его звездным часом, было авторство заказного текста, посвященного прославлению и продвижению несравненного Джона Мани.
Своей статьей "Гендеры будущего", опубликованой в майском выпуске 1980 года журнала «Omni» (лат. "всенавправленный" - прим. перев.) Столтенберг представляет доктора Мани аудитории издания, в основном состоящей из мужчин. Для тех, кто не в курсе: этот самый Мани был не только создателем опасных методик по смене пола и практикующим врачом, применявшим их. Он был также печально известным генитальным хирургом, серийным насильником детей, создателем детской порнографии и владельцем омерзительно обширной порноколлекции. Что было известно в феминистских кругах того времени, так это то, что владельцем «Omni» был издатель «Пентхауса» Боб Гуччионе - порнограф и ярый антифеминист.
В своей статье Столтенберг деликатно описал Мани следующим образом: “...пятидесятивосьмилетний, ... энергичная фигура...одет в твидовую куртку, рубашку цвета электрик и походные ботинки, на шее темно-голубой галстук.... [Его волосы были] когда-то приглажены прямыми прядями, теперь они по моде завиты. Он говорит деликатно и красноречиво, часто без использования профессиональной терминологии, в изящно-сдержанной манере, которую он сознательно развил, начав преподавательскую деятельность. Это впечатляющее ораторское искусство, и доктор использует его почти все время”.
Без намёка на феминистскую критику или гуманистское осуждение Столтенберг рассказывает читателям, что доктор показывает на своих лекциях порнографию: "[Мани] с помощью телеобъектива делал тайные снимки, на которых мальчик лет пяти, со спущенными штанишками, взбирается на девочку чуть младше него". С тех времён многие взрослые заявили, что Джон Мани был "плохим" человеком, который сексуально надругался над ними, когда они были детьми, а также снимал порнографию с их участием во время врачебных приёмов. Всё, что мы получили от Столтенберга, -- признание этого человека гуру и восхищение его деятельностью. (Платный доступ к этой статье можно получить по ссылке: http://www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?119474).
В 1980х Джон стал свидетелем устных и гписьменных угроз в адрес своей партнерши и других феминисток со стороны либералов и порнографов. В 1987 он был единственным мужчиной, выступившим на феминистской конференции "Секс-либерализм и атака на феминизм" вместе с Андреа Дворкин, Катарин Маккиннон, Шейлой Джеффрис, Мэри Дэли и мн. др. Тезисы их докладов были выпущены в форме книги в 1990 году; в редактировании книги приняли участие Дорхен Ляйдхольдт и Дженис Реймонд. Столтенберг также написал две книги, в которых говорил о необходимости уничтожения мужского господства и мужской идентичности.
Сейчас, в 2016 году, Джон не желает критически переосмыслить свои либеральные взгляды. Теперь он принимает не только теорию "мультисексуальности", но и "политическую подвижность". Он отказывается говорить о мужском господстве и подчинении женщин, которые пропагандируют и на страже которых стоят его транс- и квир-френдли коллеги, больше не выступает с радикальными феминистками против поддержки либералами проституции и порнографии, поддерживает уничтожение пространств только для женщин на социальном, академическом и юридическом уровнях. Постоянно противореча сам себе, Джон настаивает на том, что его новый проект, поддерживающий транс-движение, является радикальным и феминистским, хотя его партнер по проекту известен своими мачисткими и антифеминисткими высказываниями. Был ли Джон всё это время всего лишь маскулистом? Или с момента, когда он встретил Андреа, и до настоящего времени, после её смерти, в его сознании произошёл сдвиг с Ф на М - с феминизма на маскулизм? Или ему кажется, что он может подвижно быть "всем перечисленным"? Или он всегда таким был?
Столтенберг пытается подвергать цензуре и контролировать то, что следует знать другим, что нам следует говорить и что разоблачать.
Таким образом, я прихожу к следующим выводам: Джон не желает быть ответственным редактором, уважающим оригинальный текст работ Андреа Дворкин. Он продемонстрировал вопиющее пренебрежение желанием Андреа сфокусироваться на проблемах женщин. Без указания на неотделимость политики, проводимой в отношении женщин, от женских тел, написание такой книги, как "Сношение" (Intercourse), было бы невозможно. Джон больше не участвует в совместных проектах с женщинами [по рождению, а не по "идентичности"] или с радикальными феминистками, чья позиция проверена временем. И в интеллектуальном, и в политическом плане он стремится сотрудничать только с теми, кто не признает мужские привилегии и патриархальную власть и отстаивает ценности, транслируемые в порнографии и проституции.
Я не знаю,что произойдет и как будут восприняты те претензии, которые я предъявила ему в публичных заявлениях и в личных разговорах за прошедшие несколько недель. Это может быть финалом серии публикаций. Вот первый вызов - "Письмо из Зоны боевых действий ТПРФ*: ответ Джону Столтенбергу" по этой ссылке: http://www.theturfwarzone.com. Второй вызов выявляется в публикации в Facebook "Худший вид предательства: как Джон Столтенберг поступил с Андреа Дворкин": https://www.facebook.com/notes/nikki-craft/the-worst-kind-of-betrayal-what-john-stoltenberg-did-to-andrea-dworkin/162074477509339. Дополнительные материалы по этой теме будут со временем доступны на веб-сайте Зоны боевых действий ТПРФ.
Пожалуйста, помогите распространить информацию. Люди, которые будут читать прежде не публиковавшиеся работы Андреа, должны знать, что Джон, возможно, изменил содержание, добавив и переделав больше, чем позволяет власть авторского права над делом всей жизни Андреа Дворкин.
Примечания.
*Зона боевых действий ТПРФ, в оригинале TURF WAR ZONE, - это название одного из сайтов Крафт. Turf (transinclusively undermining radical feminism - "трансинклюзивно подрывая радикальный феминизм") - это шуточное название для деятельности всяких столтенбергов с их трансинклюзивными радфемами - по аналогии с их обозначением радфем: TERF (trans-exclusive radical feminists).
Ссылка на оригинал: Altering Andrea: How John Stoltenberg Performs Editorial Surgery on Dworkin’s Sexual Politics
Перевод и демотиватор: команда сообщества «Страшная и горжусь этим»: Юлия Курдибанская, Елена Скворцова, Наталья Чистова, Валерия Бакурова, Анна Морозова, Элтаморис Битлджус
Правка: Marissa the Witch, Любовь Калугина
Дорогие единомышленницы Андреа!
Я получила электронное письмо от Джона Столтенберга, владеющего авторским правом на работы Андреа Дворкин, в котором он обратился с несколькими просьбами. У меня есть некоторые серьёзные опасения по поводу того, что он написал, и опасения эти будут главной темой этого письма вам.
В том электронном письме Джон просил, чтобы я опубликовала отредактированную версию статьи "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник - вот кто он" в онлайн-библиотеке Андреа Дворкин. Он хотел, чтобы я заменила старую версию на веб-сайте новой (напечатанной ниже). Заметным отличием между этими двумя версиями было то, что новая содержала намного больше текста Столтенберга и в расширенном введении, и в постскриптуме. Я расскажу вам, что произошло после этого.
Ниже приведён мой ответ Джону от 2 февраля 2016 года.
«Здравствуйте, Джон.
Если сравнить обновлённую версию статьи Андреа "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник -- вот, кто он" (2016) со старой, от 2007 года, становится ясно, что вы внесли в текст отражающие ваше мнение правки, которых я не ожидала и о которых ранее не знала. К примеру, я не догадывалась, что именно вы уже вырезали из версии 2007 года прежде, чем она попала в онлайн-библиотеку Андреа Дворкин. Я не знала даже о правке ключевых моментов её текстов. И как я теперь вижу, вы по крайней мере один раз перебросили предложение из одного абзаца в другой -- не просто вычеркнули или добавили кусочек. Бросается в глаза и избавление от эллипсисов. Теперь читательницы не смогут узнать, какой по её [Дворкин] замыслу была структура текста.
Что мне теперь неясно, так это сам текстовый источник. Правильно ли я поняла из ваших описаний обновлённой версии, что статья "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник -- вот кто он" -- лишь одна из 12 частей составленной Андреа рукописи объемом в 24 тысячи слов, которую вы нашли на её компьютере? Другими словами, это лишь более-менее целое эссе из немаленькой книги?
Как вам известно, правила сайта, которые Андреа сама разработала, а я полностью приняла, включают следующий пункт: это должен быть уголок - единственный в мире уголок! - где ей не нужно бороться с издателями, критиками, комментаторами. И где ее труды будут опубликованы как есть, без каких-либо изменений. На этом сайте читатель мог спорить с ней один на один, читая ее работу, не подвергаясь влиянию контекстуализации, или предположений других людей, или теоретических фильтров иного рода. Она хотела одного-единственного места в интернете, на которое она может рассчитывать, - и это всегда было так.
Соответственно, Андреа не хотела, чтобы ее тексты снабжали предисловием и анализом. Она хотела, чтобы на сайте были ее и только ее работы.
Она не приветствовала изменения в структуре или последовательности своей работы вплоть до точки с запятой; она не хотела, чтобы ее работа вообще изменялась кем бы то ни было.
Я прошу у нее прощения за то, что проигнорировала некоторые условия нашего с ней соглашения, когда выложила версию ее эссе от 2007 года. Во всяком случае, теперь возвращение к данному мной обещанию стало возможно с вашей помощью.
Я все понимаю: вы просто хотите, чтобы труды Андреа оставались актуальными. Но все же мне любопытно узнать, что вы думаете: согласны ли вы, что при обращении с этим фрагментом допустили вольность, которой она бы не хотела? Я понимаю, отчасти это за пределами редакторских привилегий и вызвано обстоятельствами, последовавшими за ее смертью. Но согласны ли вы, по крайней мере, что она хотела бы оставить этот фрагмент неотредактированным на своем сайте?
Мне бы хотелось, чтобы люди могли прочесть этот текст в неизменном виде, без правок. Не могли бы вы переслать мне cканы неотредактированной статьи Андреа Дворкин "Ты слушаешь, Хиллари? Президент-насильник -- вот кто он" в формате PDF?
Если эта статья есть у вас в виде текстового документа и вы готовы проставить в тексте пропуски, чтобы читательницы знали, где есть сокращения - согласно ее воле, это можно сделать, но нежелательно... И даже если бы мы поступили так, я бы всё равно настояла на своём: людям нужна возможность прочесть цельное, неотредактированное произведение в интернет-библиотеке Андреа Дворкин.
Надеюсь, вы согласитесь, что здесь попросту неуместны любые вырезки или вставки предложений, как и перестановки, и все прочее, из-за чего текст перестает быть тем самым текстом, который вышел из-под её пера после последней авторской правки, слово в слово, с сохранением порядка повествования.
Насчет вашего предисловия и всевозможных поправок: я могу вставить ссылку-перенаправление на отдельную вебстраницу с ними. Я не против, чтобы кто-то читал контекстуализацию или ваши заметки-пояснения. Но я хочу, чтобы в честь моей преданности Андреа на сайте все было написано так, как она написала, и содержало именно то, что она имела в виду.
Я надеюсь, что это все имеет смысл и что вы тоже хотите, чтобы ее сайт был именно таким, как она мечтала, как завещала.
Я буду благодарна, если вы пришлете мне неотредактированные эссе или подразделы большой рукописи, чтобы я наконец узнала, что входит, а что не входит в версии 2007 и 2016. Само собой, неотредактированные тексты не увидит никто, кроме нас: права принадлежат вам, и я даю вам слово, что ни одна часть не будет опубликована мною без вашего официального разрешения.
Спасибо за вашу помощь.
С наилучшими пожеланиями,
Никки.
P.S. Я удивилась количеству опечаток в новой версии, которую вы прислали. Надеюсь, вы их исправите!»
……………
После получения этого письма Джон немедленно ответил, что я подняла «важный вопрос» об условиях публикации текстов, заявленных Андреа, о которых он, по его признанию, забыл. Он сказал, что, требуя учитывать желания Андреа, я "совершенно права", что было бы неправильно публиковать новую версию и потому он хочет "отозвать материал". Засим поблагодарил меня за столь заботливые разъяснения.
Что меня беспокоит: Джон забыл ключевое условие публикаций работ Андреа Дворкин. Он и я лично пообещали выполнять ее требования. Мы дали согласие уважать ее желание сохранить целостность ее работ. Джон предал это доверие, хоть и сознался в этом. Чего он не сделал, так это не дал мне увидеть неотредактированное эссе, что было бы единственным способом оценить масштабы его прошлых и нынешних правок.
Столтенберг остается нашим редактором и посредником. Его манипуляции неопубликованными работами Андреа не могут быть обнаружены, если он не поделится рукописями со мной или другой феминисткой, желающей проконтролировать, выполняет ли он данное обещание. Пользуясь своей прерогативой и привилегией, он не отчитывается ни перед кем ни официально, юридически, ни по частному или публичному соглашению. Как можно судить по примеру, приведенному выше, Джон может менять ее работу, пропуская отрывки, уничтожая структуру или придумывая современный постмодернистский контекст. Он может переформулировать ее идеи в другом контексте и вывести ложные заключения. Другими словами, он может менять смысл и содержание работ Андреа совершенно против ее желания. Эти нарушения не являются гипотетическими - это то, что уже сделано.
Если бы он сам не предоставил мне этой возможности, прислав новую версию статьи, я бы никогда не узнала, что он морально способен на такое и тем более имеет политические мотивы. Скрупулёзная оценка обеих версий, сравнение строки за строкой показали: изменения во втором издании были куда значительнее, чем я могла предполагать. В оригинале были использованы знаменитые опущения, обозначенные многоточиями. Но во второй версии Джон жонглировал предложениями, отрывки старой версии исчезали бесследно или возникали совсем в другом месте, ранее не существовавшие абзацы появлялись из ниоткуда. По-настоящему меня волнует то, что он замёл все следы своих правок. Он однозначно хочет, чтобы читательницы думали, что читают текст в том виде, в котором он был написан Дворкин.
Я знаю, какое большое значение Андреа придавала формулировкам. Она знала, что слова ограняют замысел, а высказанные идеи задают форму активизму, сопротивлению. Я хочу, чтобы идеи Андреа доходили до нас в точности такими, какими она их записала. Я знаю, как много для нее значило наше обещание сохранять ее тексты [в неизменном виде], и клянусь оправдать ее доверие.
То, что в своём ответе Джон так и не упомянул о моей просьбе предоставить оригинал статьи "Ты слышишь...", выглядит лицемерием. Что, впрочем, неудивительно. Теперь о рукописи объемом в 24 тысячи слов мы знаем лишь две следующие вещи. Он использовал один из её разделов в пьесе об изнасиловании Дворкин, названной "Тяжкое наследие". По некоторым сведениям, этот фрагмент он почти не правил. И Джон искренне верит, что должен поделиться этим отрывком с миром. Из этого крупного труда он также извлёк отрывок о Хиллари Клинтон. Я прекрасно понимаю, почему он хочет, чтобы в последующие месяцы статья была срочно переиздана. Дело тут вовсе не в том, опубликует ли Джон доныне не изданные работы. Нам нужно убедиться, что он не замарал работы Дворкин своей предвзятостью и не разбавил их своими домыслами. Судя по последним действиям Джона, именно это сейчас угрожает наследию Дворкин.
Столтенберг начал новый проект в 2016 году, и проект этот в глазах многих из нас, кто знал Андреа хорошо, выглядит как разворот ее идей на 180 градусов. Он извлек несколько ее самых ранних идей. В то время как они выдвигаются на первый план, ее основным политическим достижениям перекрывается кислород. Глубоко вдыхая тот кислород самостоятельно, он продвигает вольную интерпретацию ее слов о «мультисексуальности». Он направляет этот кислород по социальным сетям как по артериям, чтобы обеспечить постоянный кровоток к одному очень маленькому органу. Для стимулирования и эрекции этого органа требуется яростно защищать мужские привилегии, скрывая мизогинию и антифеминизм. Он осторожен в высказываниях, он сдерживает свои поллюции. Чтобы не быть уличенным в раздувании своего эго, он замалчивает и игнорирует все радикальные политические сражения, которые Андреа когда-либо вела в печати, на кафедре, в суде, на улице. Делается это из желания угодить гендерно-либеральным реформаторам, что не может быть приоритетом ни одной радикальной феминистки.
Де-факто Джон Столтенберг побратался с самым грязным и захватническим направлением антиженского секс-либерализма. Он не поддержит право лесбийских феминисток на политическое самоопределение. В отличие от феминисток и транссексуалов gender critical, он даже не считает, что желающие вступить в радфем-организацию должны направлять уважительный запрос без типично мужских попыток доминировать посредством давления и угроз, без антифеминистских оскорблений, без агрессивного, сродни терроризму утверждения своего права господствующего класса на доступ к женским телам. Не согласен, что людям, которые так себя ведут, не место в рядах радфем. Неудивительно, что после таких заявлений Джон попал под перекрёстный огонь со стороны многих феминисток.
Он не отчитывается не только перед теми, кто хочет читать неотредактированные тексты Дворкин, но и перед теми, кто критикует его за это новое, опасное союзничество. Упорствует, продолжая называть задачи своего нового партнёрства "радикальными" и "феминистскими", не сожалея об этом, словно ничего и не понимает. И, будто всего этого было недостаточно, утверждает, что проект "Обсуждение" - этот вскормленный мужчинами волк, одетый в овечью шкуру, - был рождён по личному благословлению Андреа. Столтенберг заявил, что Андреа не критиковала принципы транс-политики. Когда мы возразили, что у нас осталась личная переписка с Андреа, опровергающая его высказывания, он напомнил, что теперь только он владеет правом на публикацию каждого слова, когда-либо ей написанного, включая личную переписку и почтовые открытки, посланные другим радфем. Многие из нас распознали в этом бесстыдную тактику запугивания - неплохо замаскированную патриархальную угрозу судебными разбирательствами. Сколько бы ни было подобных материалов, мы узнаем их содержание только после того, как эти письма станут достоянием общественности, будут изданы в обход редакторского скальпеля Столтенберга. Изданы женщинами, совершенно не уважающими его право заставить нас молчать.
Есть и ещё одна, более старая история, имеющая отношение к тем двум стульям, на которых пытается усидеть Джон, говоря от лица феминизма и в то же время продвигая патриархальную повестку. Как показывает информация ниже, Джон неохотно поддерживает этику противостояния эксплуатации. Напротив, мы обнаруживаем, что он симпатизировал настоящему хищнику. Это даёт новую историческую точку зрения на тот факт, что он почти никогда не указывал в публичном доступе на связь между транс-политикой и сексуальным насилием. История начинается несколько десятилетий тому назад.
Позиция Андреа по поводу порнографии и садизма как механизмов угнетения женщин сформировалась к 1974 году, когда она опубликовала книгу "Ненависть к женщинам", в которой целый раздел был посвящён порнографии. В том же году она познакомилась с Джоном Столтенбергом. В поздние 1970-е она погрузилась в эту тему глубже, чем кто-либо до неё, и создала фундаментальный труд "Порнография: мужчины овладевают женщинами", который вышел в свет в 1980 году. В нём она разгромила философские, литературные, псевдонаучные и либерально-политические доводы, рационализирующие поддержку левым политкрылом индустрии, полностью основанной на эксплуатации женщин и насилии над ними. Она растолковала миру, что порнография - это не просто область фантазии и отвлеченных идей, но глубинное слияние господства и садизма мужчин, опьянённых непрерывно увеличивающимся производством изображений детей и женщин, подвергающихся физическому и сексуальному насилию.
В это же время, в 1980 году, Джону платили за работу над той же темой; результатом его усилий стала большая статья в издании, специализировавшемся на новостях науки и на научной фантастике. Частью его профессионального прошлого, которая, как он сам признает, не была его звездным часом, было авторство заказного текста, посвященного прославлению и продвижению несравненного Джона Мани.
Своей статьей "Гендеры будущего", опубликованой в майском выпуске 1980 года журнала «Omni» (лат. "всенавправленный" - прим. перев.) Столтенберг представляет доктора Мани аудитории издания, в основном состоящей из мужчин. Для тех, кто не в курсе: этот самый Мани был не только создателем опасных методик по смене пола и практикующим врачом, применявшим их. Он был также печально известным генитальным хирургом, серийным насильником детей, создателем детской порнографии и владельцем омерзительно обширной порноколлекции. Что было известно в феминистских кругах того времени, так это то, что владельцем «Omni» был издатель «Пентхауса» Боб Гуччионе - порнограф и ярый антифеминист.
В своей статье Столтенберг деликатно описал Мани следующим образом: “...пятидесятивосьмилетний, ... энергичная фигура...одет в твидовую куртку, рубашку цвета электрик и походные ботинки, на шее темно-голубой галстук.... [Его волосы были] когда-то приглажены прямыми прядями, теперь они по моде завиты. Он говорит деликатно и красноречиво, часто без использования профессиональной терминологии, в изящно-сдержанной манере, которую он сознательно развил, начав преподавательскую деятельность. Это впечатляющее ораторское искусство, и доктор использует его почти все время”.
Без намёка на феминистскую критику или гуманистское осуждение Столтенберг рассказывает читателям, что доктор показывает на своих лекциях порнографию: "[Мани] с помощью телеобъектива делал тайные снимки, на которых мальчик лет пяти, со спущенными штанишками, взбирается на девочку чуть младше него". С тех времён многие взрослые заявили, что Джон Мани был "плохим" человеком, который сексуально надругался над ними, когда они были детьми, а также снимал порнографию с их участием во время врачебных приёмов. Всё, что мы получили от Столтенберга, -- признание этого человека гуру и восхищение его деятельностью. (Платный доступ к этой статье можно получить по ссылке: http://www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?119474).
В 1980х Джон стал свидетелем устных и гписьменных угроз в адрес своей партнерши и других феминисток со стороны либералов и порнографов. В 1987 он был единственным мужчиной, выступившим на феминистской конференции "Секс-либерализм и атака на феминизм" вместе с Андреа Дворкин, Катарин Маккиннон, Шейлой Джеффрис, Мэри Дэли и мн. др. Тезисы их докладов были выпущены в форме книги в 1990 году; в редактировании книги приняли участие Дорхен Ляйдхольдт и Дженис Реймонд. Столтенберг также написал две книги, в которых говорил о необходимости уничтожения мужского господства и мужской идентичности.
Сейчас, в 2016 году, Джон не желает критически переосмыслить свои либеральные взгляды. Теперь он принимает не только теорию "мультисексуальности", но и "политическую подвижность". Он отказывается говорить о мужском господстве и подчинении женщин, которые пропагандируют и на страже которых стоят его транс- и квир-френдли коллеги, больше не выступает с радикальными феминистками против поддержки либералами проституции и порнографии, поддерживает уничтожение пространств только для женщин на социальном, академическом и юридическом уровнях. Постоянно противореча сам себе, Джон настаивает на том, что его новый проект, поддерживающий транс-движение, является радикальным и феминистским, хотя его партнер по проекту известен своими мачисткими и антифеминисткими высказываниями. Был ли Джон всё это время всего лишь маскулистом? Или с момента, когда он встретил Андреа, и до настоящего времени, после её смерти, в его сознании произошёл сдвиг с Ф на М - с феминизма на маскулизм? Или ему кажется, что он может подвижно быть "всем перечисленным"? Или он всегда таким был?
Столтенберг пытается подвергать цензуре и контролировать то, что следует знать другим, что нам следует говорить и что разоблачать.
Таким образом, я прихожу к следующим выводам: Джон не желает быть ответственным редактором, уважающим оригинальный текст работ Андреа Дворкин. Он продемонстрировал вопиющее пренебрежение желанием Андреа сфокусироваться на проблемах женщин. Без указания на неотделимость политики, проводимой в отношении женщин, от женских тел, написание такой книги, как "Сношение" (Intercourse), было бы невозможно. Джон больше не участвует в совместных проектах с женщинами [по рождению, а не по "идентичности"] или с радикальными феминистками, чья позиция проверена временем. И в интеллектуальном, и в политическом плане он стремится сотрудничать только с теми, кто не признает мужские привилегии и патриархальную власть и отстаивает ценности, транслируемые в порнографии и проституции.
Я не знаю,что произойдет и как будут восприняты те претензии, которые я предъявила ему в публичных заявлениях и в личных разговорах за прошедшие несколько недель. Это может быть финалом серии публикаций. Вот первый вызов - "Письмо из Зоны боевых действий ТПРФ*: ответ Джону Столтенбергу" по этой ссылке: http://www.theturfwarzone.com. Второй вызов выявляется в публикации в Facebook "Худший вид предательства: как Джон Столтенберг поступил с Андреа Дворкин": https://www.facebook.com/notes/nikki-craft/the-worst-kind-of-betrayal-what-john-stoltenberg-did-to-andrea-dworkin/162074477509339. Дополнительные материалы по этой теме будут со временем доступны на веб-сайте Зоны боевых действий ТПРФ.
Пожалуйста, помогите распространить информацию. Люди, которые будут читать прежде не публиковавшиеся работы Андреа, должны знать, что Джон, возможно, изменил содержание, добавив и переделав больше, чем позволяет власть авторского права над делом всей жизни Андреа Дворкин.
Примечания.
*Зона боевых действий ТПРФ, в оригинале TURF WAR ZONE, - это название одного из сайтов Крафт. Turf (transinclusively undermining radical feminism - "трансинклюзивно подрывая радикальный феминизм") - это шуточное название для деятельности всяких столтенбергов с их трансинклюзивными радфемами - по аналогии с их обозначением радфем: TERF (trans-exclusive radical feminists).