Приквел к "Сокровищу". Часть 2.
Жиголо отдышался, потом приподнялся, сел рядом и задумчиво погладил девушку по голове. Ее трясло, как от страха. Она долго не хотела встречаться с ним взглядом, но потом пересилила себя и взглянула вверх. Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся - все так же тепло и обезоруживающе.
- Как ты? - спросил он.
- Нормально, - поспешно ответила она. - А ты как? Прости, парень, я не хотела, то есть…
- Я-то хорошо, а вот с тобой что такое? То, что первый раз, это я и так понял. Лучше расскажи, откуда ты толком и что за чудеса с тобой творились. Не бойся, я не гипнотизер какой-то, я ирид наполовину. В общем, все пойму и буду молчать как рыба.
Эти слова как-то сняли с нее ответственность: душеносцу и вправду можно вывалить все, что угодно - а потом уйти как заново родившимся. Жаль, так редко они выбираются куда-то сами, а их собственное обиталище находится шут знает где - подальше от чужих переживаний. А этот вот какой полезный экземпляр оказался - и там, и сям молодец. Недаром столько сто́ит.
Только с чего начать? С мамы, наверное - она вечно вспоминается, куда ни кинь.
Орионочка вещала отстраненным, неглубоким голосом, словно отвечая на надоевший повседневный вопрос. Сбивчиво, перескакивая с темы на тему, с языка на язык. Словарный запас у нее был, что у черного пирата - сплошная брань да военные термины, которыми она заменяла недостающие слова для описания эмоций. Сквозь эти дебри М’ват отцовским чутьем различал жуткий смысл ее речи: война, нападение бааль-тцур, от которого шестнадцатилетняя девочка умудрилась отбиться - так вот откуда татуировка… Разрыв с семьей - глупый, жестокий - предательство первого напарника, тридцатилетний плен в секте Каменного огня, побег, измены и сокрушающее, неистовое одиночество. Не удивительно, что она готова убить любого, кто не так посмотрит или двинется.
- То есть, ты просто не знала, что это оно и есть? - уточнил он, обняв ее со спины обеими руками и заглядывая в лицо.
Она кивнула.
- Думала, больно будет, - проговорила она в кулак. Он вздохнул.
- Знаешь, тебе ведь наверняка приходилось есть всякую дрянь… В плену-то.
- В плену хорошо кормили, чтоб крови было много. Дерьмо исполина жрала, когда напарничек из пещеры сбежал.
- Ну, вот. Разницу между дерьмом и хорошим ужином чуешь? Вот так и здесь.
Йинра недоверчиво подняла бровь, зато оторвала губы от кулака.
- И?
- И я бы поубивал всех этих мудаков, которые тебя дерьмом кормили, да ты их сама уже на тот свет спровадила. Наверное, принести тебя в жертву было самой идиотской из всех идиотских идей этой секты.
Сработало! Она рассмеялась - немного нервно и устало, но совершенно искренне. Потом села к нему лицом и провела рукой по груди.
- Не больно?
- Уже нет. Но синяк еще час будет. Ну у тебя и силища.
Всю оставшуюся ночь они проспали - почти неподвижно, лишь изредка она поудобнее устраивалась в его объятиях.
Ольга встретила ее с утра внизу. Она прохаживалась босиком по свежим шелковым подушкам на полу и заплетала косу. Вид у нее был крайне довольный.
- Ну, как? - осведомилась она.
Йинра ответила не сразу. Ей было не грустно, не радостно, а странно. Казалось, она еще не все решила в разговоре с удивительным жиголо.
- Он красивый, - только и сказала она без всякого выражения.
- А то, - откликнулась землянка, подпоясывая платье. - Я бы сама к нему заглянула, да денег не хватит.
Йинра поймала себя на мысли, что не стала бы дарить Ольге такую возможность. Еще вчера заплатила бы за двоих, а сегодня - нет. Они дождались Торо, прошлись немного по пустынному в столь ранний час кварталу и разбрелись по делам и домам.
В съемной комнате на чердаке гостиницы не было ничего лишнего - только свет и нехитрые пожитки наемницы. Йинра ценила само пространство под раскаленной кровлей, сухое и удобное. Здесь было хорошо тренироваться, а ничем не прикрытую отопительную трубу можно было обнимать прохладными ночами.
И вот теперь ей чего-то здесь не хватало. Не то столика с рассыпанными цветами, не то мохнатых одеял, не то синих стекол на окнах - а может, маминых плетеных ковров на стенах, в чьи узоры она всматривалась когда-то перед сном?
Ей вдруг захотелось увидеть себя в зеркале - только себя. Причесаться, заглянуть себе в глаза, рассмотреть все, что стало с ее телом за эти полвека. Казалось, пока она не увидит этого, она так и останется шестнадцатилетней малышкой, в последний раз вертевшейся перед осколком зеркала в разбомбленном доме. Она ведь после этого не стала смотреть даже на свежие татуировки, словно не могла себя больше видеть с тех пор. И вот захотела снова.
Спасибо тому зеркалу, она вовремя заметила демона за своей спиной. Интересно, кого она увидит в нем сейчас?
Только себя, ничего больше.
Она размялась, отследила заказы, взяла ближайший на вытаскивание из жопы какого-то ученого и принялась собираться. Ага, планетка с разбившимся кораблем вплотную вокруг тройной звезды - и что этого идиота туда занесло? Хотя кто их поймет, этих ученых, вечно лезут на рожон. Надо было юджианский корабль брать, коль уж поперся…
- Как ты? - спросил он.
- Нормально, - поспешно ответила она. - А ты как? Прости, парень, я не хотела, то есть…
- Я-то хорошо, а вот с тобой что такое? То, что первый раз, это я и так понял. Лучше расскажи, откуда ты толком и что за чудеса с тобой творились. Не бойся, я не гипнотизер какой-то, я ирид наполовину. В общем, все пойму и буду молчать как рыба.
Эти слова как-то сняли с нее ответственность: душеносцу и вправду можно вывалить все, что угодно - а потом уйти как заново родившимся. Жаль, так редко они выбираются куда-то сами, а их собственное обиталище находится шут знает где - подальше от чужих переживаний. А этот вот какой полезный экземпляр оказался - и там, и сям молодец. Недаром столько сто́ит.
Только с чего начать? С мамы, наверное - она вечно вспоминается, куда ни кинь.
Орионочка вещала отстраненным, неглубоким голосом, словно отвечая на надоевший повседневный вопрос. Сбивчиво, перескакивая с темы на тему, с языка на язык. Словарный запас у нее был, что у черного пирата - сплошная брань да военные термины, которыми она заменяла недостающие слова для описания эмоций. Сквозь эти дебри М’ват отцовским чутьем различал жуткий смысл ее речи: война, нападение бааль-тцур, от которого шестнадцатилетняя девочка умудрилась отбиться - так вот откуда татуировка… Разрыв с семьей - глупый, жестокий - предательство первого напарника, тридцатилетний плен в секте Каменного огня, побег, измены и сокрушающее, неистовое одиночество. Не удивительно, что она готова убить любого, кто не так посмотрит или двинется.
- То есть, ты просто не знала, что это оно и есть? - уточнил он, обняв ее со спины обеими руками и заглядывая в лицо.
Она кивнула.
- Думала, больно будет, - проговорила она в кулак. Он вздохнул.
- Знаешь, тебе ведь наверняка приходилось есть всякую дрянь… В плену-то.
- В плену хорошо кормили, чтоб крови было много. Дерьмо исполина жрала, когда напарничек из пещеры сбежал.
- Ну, вот. Разницу между дерьмом и хорошим ужином чуешь? Вот так и здесь.
Йинра недоверчиво подняла бровь, зато оторвала губы от кулака.
- И?
- И я бы поубивал всех этих мудаков, которые тебя дерьмом кормили, да ты их сама уже на тот свет спровадила. Наверное, принести тебя в жертву было самой идиотской из всех идиотских идей этой секты.
Сработало! Она рассмеялась - немного нервно и устало, но совершенно искренне. Потом села к нему лицом и провела рукой по груди.
- Не больно?
- Уже нет. Но синяк еще час будет. Ну у тебя и силища.
Всю оставшуюся ночь они проспали - почти неподвижно, лишь изредка она поудобнее устраивалась в его объятиях.
Ольга встретила ее с утра внизу. Она прохаживалась босиком по свежим шелковым подушкам на полу и заплетала косу. Вид у нее был крайне довольный.
- Ну, как? - осведомилась она.
Йинра ответила не сразу. Ей было не грустно, не радостно, а странно. Казалось, она еще не все решила в разговоре с удивительным жиголо.
- Он красивый, - только и сказала она без всякого выражения.
- А то, - откликнулась землянка, подпоясывая платье. - Я бы сама к нему заглянула, да денег не хватит.
Йинра поймала себя на мысли, что не стала бы дарить Ольге такую возможность. Еще вчера заплатила бы за двоих, а сегодня - нет. Они дождались Торо, прошлись немного по пустынному в столь ранний час кварталу и разбрелись по делам и домам.
В съемной комнате на чердаке гостиницы не было ничего лишнего - только свет и нехитрые пожитки наемницы. Йинра ценила само пространство под раскаленной кровлей, сухое и удобное. Здесь было хорошо тренироваться, а ничем не прикрытую отопительную трубу можно было обнимать прохладными ночами.
И вот теперь ей чего-то здесь не хватало. Не то столика с рассыпанными цветами, не то мохнатых одеял, не то синих стекол на окнах - а может, маминых плетеных ковров на стенах, в чьи узоры она всматривалась когда-то перед сном?
Ей вдруг захотелось увидеть себя в зеркале - только себя. Причесаться, заглянуть себе в глаза, рассмотреть все, что стало с ее телом за эти полвека. Казалось, пока она не увидит этого, она так и останется шестнадцатилетней малышкой, в последний раз вертевшейся перед осколком зеркала в разбомбленном доме. Она ведь после этого не стала смотреть даже на свежие татуировки, словно не могла себя больше видеть с тех пор. И вот захотела снова.
Спасибо тому зеркалу, она вовремя заметила демона за своей спиной. Интересно, кого она увидит в нем сейчас?
Только себя, ничего больше.
Она размялась, отследила заказы, взяла ближайший на вытаскивание из жопы какого-то ученого и принялась собираться. Ага, планетка с разбившимся кораблем вплотную вокруг тройной звезды - и что этого идиота туда занесло? Хотя кто их поймет, этих ученых, вечно лезут на рожон. Надо было юджианский корабль брать, коль уж поперся…