С.И. Фудель. Письма
Оригинал взят у alex_the_priest в Суббота (40 "С.И. Фудель. Письма"
Это выдержки из писем Сергея Иосифовича в период его жизни у нас здесь, в г. Покров. Письма Фуделя - в его духовном наследии наверно одни из самых важных. Когда я начинаю унывать, беру и читаю эти письма.
Очень хочу, чтобы и вы, несмотря на занятость и дела, прочитали хотя бы это немногое. Имейте ввиду, что о любви и доверии Богу размышляет человек, которого только и делали, что сажали, гнали и били. 11 лет заключения, плюс война четыре года от звонка до звонка. Который потом так никогда и не отвык от лагерной привычки ходить ссутулившись и смотреть на любого другого снизу вверх, точно в ожидании удара.
В письме Т.М. Некрасовой от 16.11.63 г.,- это самое начало Покровского периода их жизни, он пишет о литературном творчестве своего сына Николая, характеристика обширна и нелицеприятна, и вдруг среди размышлений - «Мы с Верой Максимовной ужасно устали от всего, но просить смерти не положено, хотя Апостол и говорит: «Мне жизнь Христос и смерть - приобретение». Такая усталость, но без ропота.
О состоянии здоровья Сергея Иосифовича, из письма Н.Н. Третьякову, 2.10.64 г. «Мое здоровье улучшилось в связи с переходом на строгую язвенную диету. Это очень скучно, но зато живешь. Пренебрежительно относился к постам, вот и посажен на пост принудительный. Из-за этой диеты очень сложно бывать в Москве, и я почти не вижу своих. Вера Максимовна вся в страдании, все время меня чем-то кормит, что-то протирает, и дел у нее прибавилось… «не так живи как хочется, а как Бог велит».
По поводу тяжелой душевной болезни дочери Варвары - «С Варенькой все не так просто, потому-то сердце так болит и мечется». Н.С. Фуделю 11.3.67г.
Из наставлений сыну: «В тебе есть природное смирение. И это для меня залог того, что Бог тебя не оставит, вразумит и проведет в жизни. Года и сроки здесь не имеют значения. Вот мне скоро 70, я только теперь увидел какой-то совсем ясный свет на дороге, и душой чувствую, что «времени нет». Это так невероятно укрепляет, успокаивает. Так что впереди у тебя еще целая жизнь душевной возможности, только «стучи в дверь», не замыкайся в свою болезнь, усталость, разочарованность. Никогда не начинай жалеть себя, а гляди кругом себя - чтобы пожалеть кого-нибудь другого. В этом и есть душевный труд, только в этом и есть жизнь. А без этого человек погибает…» Н.С. Фуделю, 7.4 69 г. (Благовещение).
«Сосед поехал на 2 дня в Загорск, несколько отдохнуть и набраться сил около святыни. От нее только и набираешься сил, и ни от чего другого, - придется когда-нибудь нам всем это понять. Мы изнеможем от тления жизни, от какой-то смерти в себе в других, от угнетающего плена своего в чем-то временном и темном. Спасение наше и противоборство наше - только в Вечности. Я жизненно это знаю, знаю, что это надо помнить и осуществлять буквально каждый день, если не час, чтобы собирались какие-то звенья этих капель и чтобы душа пила. Нам всем, может быть, даже и понятно, что это так, но тут дело не в том, чтобы понять, но в том, чтобы и понять и делать». 29.10.73г. ему же.
«В тебе сердце от природы предрасположено к любви, но это предрасположение еще не стало постоянным фактом жизни, не овладело еще умом и познанием. Вот ты иногда плачешь, что «твоя жизнь бессмысленна», и что она «проходит зря» и т.д. Но ведь она потому и представляется тебе бессмысленной, что ты не осознаешь необходимости наполнить ее любовью к людям, к людям, говорю, к каждой живой человеческой душе, а тем более к душе скорбящей и озлобленной. Только в любви к людям смысл жизни, только в этом выход из тупика погружения в себя самого, в свои удовольствия, в свои неприятности, прихоти и хотения… трудно писать обо всем этом, но я опять вспоминаю молитву: «света твоего зарями просвети ее». Очень бы я, по любви своей, хотел тебе полноты земного благополучия, т.е. такого благополучия, которое не в сосисках и не в квартире с телефоном, а именно в сочетании необходимых земных благ с предвкушением и предначатием уже будущей вечной жизни, «миров иных», как говорил Достоевский». Январь 74г. ему же.
Н.Е. и О.В. Емельяновым, 9.12.70. «Сейчас жизнь затягивает в одиночество, точно в какую-то воронку в воде, и надо противодействовать этому. Даже и совсем иной раз незнакомый человек на улице скажет что-нибудь доброе и улыбнется - и то кажется , что среди серого неба просияла лазурь… У нас тоже много трудного и даже тяжкого, но вот как то все переживается, и как не бывает трудно, до тупика никогда не бывает: под ногами чувствуешь все ту же дорогу, а над головой звезды. И в этом чувстве Пути и есть наша непобедимая сила».
Снова сыну: - «твое благополучие - целиком в руках Божиих. На эту мысль нужно направлять все свое дерзновение, без которого нет веры. В вере надо дерзать, иначе она умрет, как хилая старушка…
(о Покрове) Я получаю здесь то, чего не было в Москве: совершенную тишину и совсем заросший зеленью участок, с розами и белыми лилиями. Доброе отношение к себе я видел и в Москве, но и здесь оно заметно. Мама и работает за столом, и готовит, и бегает по магазинам, ничего не находя, и ездит в Москву и Орехово. Ради меня и других Бог дает ей силу». 8.8. 71г. Н.С. Фуделю. «Мама сидела до 5 часов утра, всю ночь, делая для одной парализованной больной в Москве тюфяк, а после этого с тюфяком поехала в Москву». 19.12.73г. ему же.
«Мама в Москве. Кроме заработка, еще ухаживает за одной близкой нам женщиной, у которой рак, и инфаркт, а родных совсем нет. И за тетей Женей, конечно, ухаживает, которой, кажется, уже 85 лет». 18.1.76г. М.С. Желноваковой.
Зима с 1973 на 1974 год прошла для Сергея Иосифовича очень тяжело. Он переболел воспалением легких, болел трудно, даже врач удивился выздоровлению своего пациента. В один из моментов высокого подъема температуры, пишет Сергей Иосифович сыну, «у меня было спокойное осознание возможности перехода и какая-то надежда на радость, этого перехода». Наступило время непрекращающихся болезней. Дома было очень холодно с пола, но и с этим он легко смиряется. Он постоянно молится. О молитве, из письма к внучке,: «молитва рождается от любви, как от любви рождается и вера. Любовь в молитве не всегда ощущается, часто сердце мертвое, как камень, но это надо перетерпеть, как терпят зной и сухость пустыни люди, идущие по ней к светлым оазисам, к живым источникам вод…Дай Бог, чтобы тебя в твоей жизни никогда не оставляла теплая молитва. Это самое большое мое тебе пожелание. Сколько бы ни было у тебя впереди страданий, молитва тебя защитит и согреет». 29.9.74г. М.Н. Фудель.
В день 75-летия он пишет сыну: «не думай, что если я страдаю, - я несчастлив. Даже если бы и действительно все меня оставили, - Бог меня не оставляет, спасает, милует, веселит сердце мое надеждою на соединение со всеми в любви», человек, прошедший путем страданий, говорит: «как жалко, что меня так мало, так редко укоряли и осуждали. Если это идет от любящего сердца, никогда не бойся этого. Держись за крест, даже если холодеет сердце. Господь, видя усилие твое, пошлет теплоту». 13.1.75г.
«Христианин должен всегда искать в себе любви к другим, но он никогда не должен требовать любви к себе. На то и есть христианство, чтобы любить без требования награды». 19.9.75г. Н.С. Фуделю.
Из письма к дочери Марии: «Ты меня беспокоишь не меньше Вари, а болею я за тебя даже еще больше. Может быть, потому, что ты из детей самая мне близкая по духу, по страшной судьбе, по страданию. Я бы только одного желал: не дожить мне до того времени, когда ты будешь как все, когда ожесточишься, когда потеряешь последнее тепло и любовь.
Мы живем, и дышим, и верим, и терпим, - только для того, чтобы «не умирала великая мысль», чтобы не стерлись с лица земли те капли крови, которые пролил за нее Христос. Так как без них - духота, и смерть, и ужас. Если люди перестанут это понимать, то я ради них же, этих людей, не перестану, так как жизнь без любви - безумие. А удерживает в нас любовь только смирение. Есть ли это в тебе?
Все, что мы терпим, мы заслужили, мы сами в громадной степени создали свое страдание. Я в том числе, искренно тебе говорю. А, как сказал один человек, «нищие не могут роптать, но они не могут и унывать, они могут только нести свой труд нищеты и надежды». Они слышат, как «Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датеся в снедь верным» Прости меня, я ничего не знаю, кроме этого, и я хотел бы, чтобы ты жила и умерла с этим». 1.1.76г.
В одном из последних писем сыну: «Я всегда говорил тебе и всегда искренне говорю себе: в нас до безобразия мало любви… рви паутину лукавства. Для любви от нас нужны прежде всего и больше всего не романы и не богословские статьи, даже с самыми хорошими намерениями, а повседневное отношение с живыми людьми.
Но удерживать в себе тепло любви именно в этом плане, в повседневности, а не в статьях и размышлениях, невероятно трудно, что и показывает золотую пробу любви. Тут надо держать себя все время в порядке. Вот ты пишешь о метро, о «шествии мимо тебя роботов», и еще даже почище, об ужасе своего одиночества среди них. Нельзя так мыслить, пойми, дорогой мой. Я не буду говорить об образе Божием, луч которого не погаснет в человеке до окончательного суда Божия. (А как же иногда удивительно бывает почувствовать в метро этот ясный и нетленный луч! Какая это бывает радость). Я скажу другое, вспомню слова о. Николая Голубцова. Он мне сказал: «Если хотите начинать как-то упорядочивать свои душевные отношения с людьми, повторяйте иногда эти чьи-то слова: «все святые кроме меня». 22.5.76г.
В одном из самых последних писем, написанных Сергеем Иосифовичем в его жизни - это снова письмо к сыну, уже попрощавшись с ним, он вдруг начинает говорить о монашестве: «Одна твоя фраза в разговоре напомнила мне слова моего отца: русская религиозная личность корни свои имеет в монашестве. Можно не идти в него, но нельзя не понимать, что оно всегда было и будет высшим идеалом русского человека. Потому-то и созидались все эти «Северные Фиваиды», потому к нему и устремлялся со всех концов простой народ, потому его принимали князья, хотя бы перед смертью, потому его желали познать и Достоевский, и Толстой, и Блок.
Оно есть непрекращающееся первохристианство, полнота того безумия, к которому призвал Бог свой мир, призвал и призывает, так как только в нем спасение мира. Благоразумием и умеренностью мира не спасешь.
Можно не идти на монашеский подвиг, но очень плохо, когда не понимается самая суть монашества как апостольского горения за людей, когда Зосима смешивается с Ферапонтом. Древние отцы ясно определили монашество. «Монашество есть предание себя на молитву за весь мир». Осень 76г.
Видимо точка зрения на роль монашества в Церкви была Сергеем Иосифовичем воспринята еще от отца и с нею были созвучны мысли и тех, кто окружал протоиерея Иосифа в детские годы его сына Сергея. Эту мысль спешит передать и сам Сергей Иосифович своим детям, как что-то очень важное, что пронес через всю свою жизнь, в чем и укрепился собственным опытом.
И вот выдержка практически из последнего письма Сергея Иосифовича сыну, февраль 77г. «Я сам много унываю, тягощусь тем, что и не оживаю и не умираю, но, в общем и я, грешный, чувствую милостивую руку Божию и целую даже символ ее с любовью. «Все от Него, Им и к Нему». Мы часто забываем эту заповедь о бдительности против земной печали… «Печаль мирская производит смерть» (Апостол Павел). И мы так мало боремся с этой смертью в себе!» Здесь же о Вере Максимовне: «Она в бодрости и в чуде жизни ради других. Ради себя этого чуда не посылается».
Это выдержки из писем Сергея Иосифовича в период его жизни у нас здесь, в г. Покров. Письма Фуделя - в его духовном наследии наверно одни из самых важных. Когда я начинаю унывать, беру и читаю эти письма.
Очень хочу, чтобы и вы, несмотря на занятость и дела, прочитали хотя бы это немногое. Имейте ввиду, что о любви и доверии Богу размышляет человек, которого только и делали, что сажали, гнали и били. 11 лет заключения, плюс война четыре года от звонка до звонка. Который потом так никогда и не отвык от лагерной привычки ходить ссутулившись и смотреть на любого другого снизу вверх, точно в ожидании удара.
В письме Т.М. Некрасовой от 16.11.63 г.,- это самое начало Покровского периода их жизни, он пишет о литературном творчестве своего сына Николая, характеристика обширна и нелицеприятна, и вдруг среди размышлений - «Мы с Верой Максимовной ужасно устали от всего, но просить смерти не положено, хотя Апостол и говорит: «Мне жизнь Христос и смерть - приобретение». Такая усталость, но без ропота.
О состоянии здоровья Сергея Иосифовича, из письма Н.Н. Третьякову, 2.10.64 г. «Мое здоровье улучшилось в связи с переходом на строгую язвенную диету. Это очень скучно, но зато живешь. Пренебрежительно относился к постам, вот и посажен на пост принудительный. Из-за этой диеты очень сложно бывать в Москве, и я почти не вижу своих. Вера Максимовна вся в страдании, все время меня чем-то кормит, что-то протирает, и дел у нее прибавилось… «не так живи как хочется, а как Бог велит».
По поводу тяжелой душевной болезни дочери Варвары - «С Варенькой все не так просто, потому-то сердце так болит и мечется». Н.С. Фуделю 11.3.67г.
Из наставлений сыну: «В тебе есть природное смирение. И это для меня залог того, что Бог тебя не оставит, вразумит и проведет в жизни. Года и сроки здесь не имеют значения. Вот мне скоро 70, я только теперь увидел какой-то совсем ясный свет на дороге, и душой чувствую, что «времени нет». Это так невероятно укрепляет, успокаивает. Так что впереди у тебя еще целая жизнь душевной возможности, только «стучи в дверь», не замыкайся в свою болезнь, усталость, разочарованность. Никогда не начинай жалеть себя, а гляди кругом себя - чтобы пожалеть кого-нибудь другого. В этом и есть душевный труд, только в этом и есть жизнь. А без этого человек погибает…» Н.С. Фуделю, 7.4 69 г. (Благовещение).
«Сосед поехал на 2 дня в Загорск, несколько отдохнуть и набраться сил около святыни. От нее только и набираешься сил, и ни от чего другого, - придется когда-нибудь нам всем это понять. Мы изнеможем от тления жизни, от какой-то смерти в себе в других, от угнетающего плена своего в чем-то временном и темном. Спасение наше и противоборство наше - только в Вечности. Я жизненно это знаю, знаю, что это надо помнить и осуществлять буквально каждый день, если не час, чтобы собирались какие-то звенья этих капель и чтобы душа пила. Нам всем, может быть, даже и понятно, что это так, но тут дело не в том, чтобы понять, но в том, чтобы и понять и делать». 29.10.73г. ему же.
«В тебе сердце от природы предрасположено к любви, но это предрасположение еще не стало постоянным фактом жизни, не овладело еще умом и познанием. Вот ты иногда плачешь, что «твоя жизнь бессмысленна», и что она «проходит зря» и т.д. Но ведь она потому и представляется тебе бессмысленной, что ты не осознаешь необходимости наполнить ее любовью к людям, к людям, говорю, к каждой живой человеческой душе, а тем более к душе скорбящей и озлобленной. Только в любви к людям смысл жизни, только в этом выход из тупика погружения в себя самого, в свои удовольствия, в свои неприятности, прихоти и хотения… трудно писать обо всем этом, но я опять вспоминаю молитву: «света твоего зарями просвети ее». Очень бы я, по любви своей, хотел тебе полноты земного благополучия, т.е. такого благополучия, которое не в сосисках и не в квартире с телефоном, а именно в сочетании необходимых земных благ с предвкушением и предначатием уже будущей вечной жизни, «миров иных», как говорил Достоевский». Январь 74г. ему же.
Н.Е. и О.В. Емельяновым, 9.12.70. «Сейчас жизнь затягивает в одиночество, точно в какую-то воронку в воде, и надо противодействовать этому. Даже и совсем иной раз незнакомый человек на улице скажет что-нибудь доброе и улыбнется - и то кажется , что среди серого неба просияла лазурь… У нас тоже много трудного и даже тяжкого, но вот как то все переживается, и как не бывает трудно, до тупика никогда не бывает: под ногами чувствуешь все ту же дорогу, а над головой звезды. И в этом чувстве Пути и есть наша непобедимая сила».
Снова сыну: - «твое благополучие - целиком в руках Божиих. На эту мысль нужно направлять все свое дерзновение, без которого нет веры. В вере надо дерзать, иначе она умрет, как хилая старушка…
(о Покрове) Я получаю здесь то, чего не было в Москве: совершенную тишину и совсем заросший зеленью участок, с розами и белыми лилиями. Доброе отношение к себе я видел и в Москве, но и здесь оно заметно. Мама и работает за столом, и готовит, и бегает по магазинам, ничего не находя, и ездит в Москву и Орехово. Ради меня и других Бог дает ей силу». 8.8. 71г. Н.С. Фуделю. «Мама сидела до 5 часов утра, всю ночь, делая для одной парализованной больной в Москве тюфяк, а после этого с тюфяком поехала в Москву». 19.12.73г. ему же.
«Мама в Москве. Кроме заработка, еще ухаживает за одной близкой нам женщиной, у которой рак, и инфаркт, а родных совсем нет. И за тетей Женей, конечно, ухаживает, которой, кажется, уже 85 лет». 18.1.76г. М.С. Желноваковой.
Зима с 1973 на 1974 год прошла для Сергея Иосифовича очень тяжело. Он переболел воспалением легких, болел трудно, даже врач удивился выздоровлению своего пациента. В один из моментов высокого подъема температуры, пишет Сергей Иосифович сыну, «у меня было спокойное осознание возможности перехода и какая-то надежда на радость, этого перехода». Наступило время непрекращающихся болезней. Дома было очень холодно с пола, но и с этим он легко смиряется. Он постоянно молится. О молитве, из письма к внучке,: «молитва рождается от любви, как от любви рождается и вера. Любовь в молитве не всегда ощущается, часто сердце мертвое, как камень, но это надо перетерпеть, как терпят зной и сухость пустыни люди, идущие по ней к светлым оазисам, к живым источникам вод…Дай Бог, чтобы тебя в твоей жизни никогда не оставляла теплая молитва. Это самое большое мое тебе пожелание. Сколько бы ни было у тебя впереди страданий, молитва тебя защитит и согреет». 29.9.74г. М.Н. Фудель.
В день 75-летия он пишет сыну: «не думай, что если я страдаю, - я несчастлив. Даже если бы и действительно все меня оставили, - Бог меня не оставляет, спасает, милует, веселит сердце мое надеждою на соединение со всеми в любви», человек, прошедший путем страданий, говорит: «как жалко, что меня так мало, так редко укоряли и осуждали. Если это идет от любящего сердца, никогда не бойся этого. Держись за крест, даже если холодеет сердце. Господь, видя усилие твое, пошлет теплоту». 13.1.75г.
«Христианин должен всегда искать в себе любви к другим, но он никогда не должен требовать любви к себе. На то и есть христианство, чтобы любить без требования награды». 19.9.75г. Н.С. Фуделю.
Из письма к дочери Марии: «Ты меня беспокоишь не меньше Вари, а болею я за тебя даже еще больше. Может быть, потому, что ты из детей самая мне близкая по духу, по страшной судьбе, по страданию. Я бы только одного желал: не дожить мне до того времени, когда ты будешь как все, когда ожесточишься, когда потеряешь последнее тепло и любовь.
Мы живем, и дышим, и верим, и терпим, - только для того, чтобы «не умирала великая мысль», чтобы не стерлись с лица земли те капли крови, которые пролил за нее Христос. Так как без них - духота, и смерть, и ужас. Если люди перестанут это понимать, то я ради них же, этих людей, не перестану, так как жизнь без любви - безумие. А удерживает в нас любовь только смирение. Есть ли это в тебе?
Все, что мы терпим, мы заслужили, мы сами в громадной степени создали свое страдание. Я в том числе, искренно тебе говорю. А, как сказал один человек, «нищие не могут роптать, но они не могут и унывать, они могут только нести свой труд нищеты и надежды». Они слышат, как «Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датеся в снедь верным» Прости меня, я ничего не знаю, кроме этого, и я хотел бы, чтобы ты жила и умерла с этим». 1.1.76г.
В одном из последних писем сыну: «Я всегда говорил тебе и всегда искренне говорю себе: в нас до безобразия мало любви… рви паутину лукавства. Для любви от нас нужны прежде всего и больше всего не романы и не богословские статьи, даже с самыми хорошими намерениями, а повседневное отношение с живыми людьми.
Но удерживать в себе тепло любви именно в этом плане, в повседневности, а не в статьях и размышлениях, невероятно трудно, что и показывает золотую пробу любви. Тут надо держать себя все время в порядке. Вот ты пишешь о метро, о «шествии мимо тебя роботов», и еще даже почище, об ужасе своего одиночества среди них. Нельзя так мыслить, пойми, дорогой мой. Я не буду говорить об образе Божием, луч которого не погаснет в человеке до окончательного суда Божия. (А как же иногда удивительно бывает почувствовать в метро этот ясный и нетленный луч! Какая это бывает радость). Я скажу другое, вспомню слова о. Николая Голубцова. Он мне сказал: «Если хотите начинать как-то упорядочивать свои душевные отношения с людьми, повторяйте иногда эти чьи-то слова: «все святые кроме меня». 22.5.76г.
В одном из самых последних писем, написанных Сергеем Иосифовичем в его жизни - это снова письмо к сыну, уже попрощавшись с ним, он вдруг начинает говорить о монашестве: «Одна твоя фраза в разговоре напомнила мне слова моего отца: русская религиозная личность корни свои имеет в монашестве. Можно не идти в него, но нельзя не понимать, что оно всегда было и будет высшим идеалом русского человека. Потому-то и созидались все эти «Северные Фиваиды», потому к нему и устремлялся со всех концов простой народ, потому его принимали князья, хотя бы перед смертью, потому его желали познать и Достоевский, и Толстой, и Блок.
Оно есть непрекращающееся первохристианство, полнота того безумия, к которому призвал Бог свой мир, призвал и призывает, так как только в нем спасение мира. Благоразумием и умеренностью мира не спасешь.
Можно не идти на монашеский подвиг, но очень плохо, когда не понимается самая суть монашества как апостольского горения за людей, когда Зосима смешивается с Ферапонтом. Древние отцы ясно определили монашество. «Монашество есть предание себя на молитву за весь мир». Осень 76г.
Видимо точка зрения на роль монашества в Церкви была Сергеем Иосифовичем воспринята еще от отца и с нею были созвучны мысли и тех, кто окружал протоиерея Иосифа в детские годы его сына Сергея. Эту мысль спешит передать и сам Сергей Иосифович своим детям, как что-то очень важное, что пронес через всю свою жизнь, в чем и укрепился собственным опытом.
И вот выдержка практически из последнего письма Сергея Иосифовича сыну, февраль 77г. «Я сам много унываю, тягощусь тем, что и не оживаю и не умираю, но, в общем и я, грешный, чувствую милостивую руку Божию и целую даже символ ее с любовью. «Все от Него, Им и к Нему». Мы часто забываем эту заповедь о бдительности против земной печали… «Печаль мирская производит смерть» (Апостол Павел). И мы так мало боремся с этой смертью в себе!» Здесь же о Вере Максимовне: «Она в бодрости и в чуде жизни ради других. Ради себя этого чуда не посылается».