(no subject)
Ну, ладно, поскольку дело к выходным у вас, а у меня к одному единственному, да и то не факт, что я себе это позволю, поскольку овёс нынче дорог, я вам баечку по-быстрому травану.
Лет сорок пять назад мне одна девушка нравилась. Она, правда, проживала в подвальном помещении, где воздух был затхл и напоён ароматом крысиного помёта, но так многие советские люди жили и поэтому сие вовсе меня не смущало. Оно скорее родителей моих смутить могло, если бы у меня серьёзные намерения к барышне возникли, а так, девку попортить - это пожалуйста. Однако портиться она не желала, по крайней мере с моей помощью, но с помощью того, кто ей шибко нравился у неё тоже ничего не получилось, ибо взаимности у него к ней не было даже по-пьяни и на раз. Странные всё-таки люди. Я бы его спросил теперь, да он помер давно. Впрочем, ладно, дань памяти отдал.
И вот, по прошествии лет двадцати встречаю её случайно на улице. Дело зимой было, но даже под облезшей её шубкой угадывались заметно покруглевшие бока. Стоим мы с ней стало быть, лясы да балясы точим, точнее, я как всегда. Она хихичит, но рот варежкой всё прикрывает. Тут меня это дело заинтриговало, и даже, пожалуй, поболее интереса к тому, что у ней там под шубкой осталось от былой молодости. Расстарался я во всю силу и на какой-то моей очередной хохме взоржала она, да так что варежки рот заткнуть не хватило. Глядь, а на месте зубов у ей пеньки, да обрубки. Заметила она мой взгляд, стушевалася вся. Ты, грит, добрый молодец на это не смотри. Это я зубы таперича делаю, краше чем была стану. Однако же, сильное на меня это впечатление тогда произвело, прям-таки до полного избавления от остатков прежних чувств.
К чему я это всё. Люблю конец этого дня, когда наступает затишье. Лавки закрываются, транспорт ходить перестаёт, хотя удобного в этом мало, и всё погружается в отдых, сиречь, жизнь замирает. Такого ощущения в мире не сыщешь, но не о том я теперь, а о том, что плюхнувшись на стул, налил себе водочки, чавкнул бутербродом с варёной колбасой и штук шесть зубов на этом бутерброде и оставил. Они, конечно, временные пока, но сам факт избытия человечьей жизни это не отменяет. Я почему и зазнобу свою вспомнил, обнялись бы сейчас с ней, зубы в стакан сложили и на полку поставили, да и ну водочку кушать. . Водочка она никогда не подведёт, жевать её надобности нет.
Лет сорок пять назад мне одна девушка нравилась. Она, правда, проживала в подвальном помещении, где воздух был затхл и напоён ароматом крысиного помёта, но так многие советские люди жили и поэтому сие вовсе меня не смущало. Оно скорее родителей моих смутить могло, если бы у меня серьёзные намерения к барышне возникли, а так, девку попортить - это пожалуйста. Однако портиться она не желала, по крайней мере с моей помощью, но с помощью того, кто ей шибко нравился у неё тоже ничего не получилось, ибо взаимности у него к ней не было даже по-пьяни и на раз. Странные всё-таки люди. Я бы его спросил теперь, да он помер давно. Впрочем, ладно, дань памяти отдал.
И вот, по прошествии лет двадцати встречаю её случайно на улице. Дело зимой было, но даже под облезшей её шубкой угадывались заметно покруглевшие бока. Стоим мы с ней стало быть, лясы да балясы точим, точнее, я как всегда. Она хихичит, но рот варежкой всё прикрывает. Тут меня это дело заинтриговало, и даже, пожалуй, поболее интереса к тому, что у ней там под шубкой осталось от былой молодости. Расстарался я во всю силу и на какой-то моей очередной хохме взоржала она, да так что варежки рот заткнуть не хватило. Глядь, а на месте зубов у ей пеньки, да обрубки. Заметила она мой взгляд, стушевалася вся. Ты, грит, добрый молодец на это не смотри. Это я зубы таперича делаю, краше чем была стану. Однако же, сильное на меня это впечатление тогда произвело, прям-таки до полного избавления от остатков прежних чувств.
К чему я это всё. Люблю конец этого дня, когда наступает затишье. Лавки закрываются, транспорт ходить перестаёт, хотя удобного в этом мало, и всё погружается в отдых, сиречь, жизнь замирает. Такого ощущения в мире не сыщешь, но не о том я теперь, а о том, что плюхнувшись на стул, налил себе водочки, чавкнул бутербродом с варёной колбасой и штук шесть зубов на этом бутерброде и оставил. Они, конечно, временные пока, но сам факт избытия человечьей жизни это не отменяет. Я почему и зазнобу свою вспомнил, обнялись бы сейчас с ней, зубы в стакан сложили и на полку поставили, да и ну водочку кушать. . Водочка она никогда не подведёт, жевать её надобности нет.