Вот и поговорили
"Однажды гулял по столице - и, двух прохожих случайно зашиб..." - эта заповедная песня нашего поэтического "всего" Семёныча, всплыла в моей помяти, когда я, гуляя поутру милейшего моего пса и, зайдя в маленький детский парчок, увидел её. Мнения наши с псом тут же разделились, ибо он завороженно взирал на того, что был с ней, желая, видимо, вдуть ему по самые клыки, но я уже от всего этого отвлёкся и вперил алчущий взор в неё. Не сказать, что красавица, но была в её лице эдакая приятность и нежная расположенность, дающая надежду, каковые я всегда приветствовал в женских лицах. Мало того, внешность её давала слабую надежду, что говорим мы оба на хорошо понятном нам обоим языке.
- Не говоришь ли ты, случайно, по-русски, - обратился я к ней и с печалью понял, что промахнулся в своих надеждах.
- Ну и хер с ним, - перешёл я на местное звукосложение, попробуем так, как тут положено. Далее я включил весь свой набор языковых знаний, приличествующих данной ситуации.
- - Дружелюбный ли у тебя пёс? Может ли мой с ним поиграть? Чревато? Ну, тогда пусть он на него только посмотрит, подобно Штирлицу, оттрахавшему свою жену взглядом через весь танцпол культового кафе "Элефант". Про Штирлица уже в уме, соответственно, ибо мой здешний словарный запас далёк от таких высот.
Проговорив всё для меня возможное, я затих. В голове крутились узоры и вензеля лихо закрученных фраз, которые я мог бы обрушить на неё и погубить, но, увы, при помощи иных форм звукосложений.
Она смотрела на меня влажным, полным надежд взглядом, а я ощущал осиновый кол в своей глотке. "Тяф-тяф-тяф". И пожелав друг-дружке хорошего дня мы разочарованно растворились в мареве набирающего силу средиземского утра.