Чегемское детство (продолжение)
4
В детский сад я не ходила, а вот про своих подружек точно не помню. Да и был ли детский сад в селе вообще? Помню наши бесконечные игры то в одном дворе, то в другом, значит, было с кем играть. Наверно, всё же и подружки детский сад не посещали. В тёплое время года я проводила на улице чуть не весь день.
В какие же игры мы играли в Чегеме? Помню, что ребята 7-10 лет катали обруч. Размером он был с колесо маленького, детского двухколёсного велосипеда, сантиметров 30-35 в диаметре. Возможно, это и был обод от колеса, а может, специально мастерили обручи, не помню. Катали его чем-то вроде кочерги - толстым железным прутом, загнутым на конце. При всей кажущейся простоте это было непростое искусство - заставить обруч катиться и не падать, придерживая этой "кочергой". Не было ведь ровных асфальтированных дорожек, тротуаров и мостовой, как в городе. Колдобины, трава, бугорки и ямки - всё мешало катить обруч. Я несколько раз пробовала овладеть этим искусством, но была мала, и у меня не получалось. А когда подросла, эта забава уже устарела, забылась.
Подростки играли в азартную игру на металлические крышечки от бутылок. Эти крышечки считались большой ценностью, своеобразной валютой, по определённому курсу обменивались на монеты. Металлическую крышечку клали на камень и другим камнем обрабатывали её. Надо было хорошенько приплюснуть её бортик внутрь, к центру. Потом эти кружочки складывали один на другой, и надо было попасть битой в этот столбик и разбить его. Сбившему доставались кружочки в зависимости от расстояния, на которое они отлетели (измерялось разведёнными большим и указательным пальцами). Я смотрела на эти крышечки с завистью, мне тоже хотелось обладать этими сокровищами. Но дома бутылки не водились, и крышечки взять было неоткуда.
Однажды мама взяла меня с собой в магазин в самом центре села. Она стояла в очереди, а я слонялась рядом с магазином, глядела с мостика на речушку, потом подошла к чайной и вдруг увидела целую россыпь крышек. Вероятно, это была мусорка за чайной, куда ссыпали отходы жизнедеятельности этого питейного заведения. Я стояла ошеломлённая и прикидывала, во что бы набрать "валюту", но тут вышла из магазина мама и оттащила меня от свалки. Но горсть крышек я успела схватить, спрятать в кармашек платья и принести домой. Целую неделю я ходила, ощущая себя Крезом. Потом крышечки куда-то делись, возможно потерялись или были на что-то обменены.
Играли мальчики в "ножички". Перочинный нож они ловким движением бросали с руки, с локтя, плеча, ноги, и ножик, выполнив в полёте сальто, должен был воткнуться лезвием в землю. Эта игра не давала мне покоя года два. И я-таки научилась бросать ножик, получая ни с чем не сравнимое удовольствие, когда он вонзался в землю.
Игрушек у моих подруг практически не было. Самодельные куклы из тряпочек, вырезанная из дерева дедушкой или отцом игрушечная тачка или подобие машины, иногда мяч. На этом фоне мои магазинные, фабричного изготовления игрушки были чем-то редкостным и вызывали восхищение друзей. А мне больше нравились их игрушки. особенно деревянная форма для изготовления кирпичиков. Во всех дворах были формы для изготовления саманного кирпича-сырца, представлявшие собой ящики без дна с ручками по бокам. А детям мастерили игрушечные формы, и мы с упоением делали кирпичики из обыкновенной грязи, потом сушили их на солнце и строили подобия домиков. Я мечтала о такой форме страстно, и в конце концов мне её сделали (кажется кто-то из сыновей нашей хозяйки).
Я выходила на улицу поздно, часам к одиннадцати, и подружки уже ожидали меня с нетерпением: я выносила чайный кукольный сервиз из красной пластмассы или настоящую куклу или фильмоскоп с диафильмами-сказками. Но постепенно к моим игрушкам привыкли, новизна впечатления ушла, а мне хотелось ещё чем-нибудь удивить и порадовать друзей. И я добралась до маминой аптечки. Мама работала врачом, к тому же отец болел, поэтому дома всегда было много лекарств. До поры до времени они меня не интересовали. но всё бывает до поры до времени...
Найти аптечку оказалось несложно: мама не особенно её и прятала, полагаясь на то, что я была разумна и послушна. И совершенно зря полагалась. Порывшись в богатствах, лежавших в большой коробке, наигравшись вволю аптекарскими крошечными весами с алюминиевыми разновесами, банками для процедур и шприцом и не осмелившись всё же взять для игры такие ценные вещи, я выхватила коробочку с таблетками и выбежала на улицу. Меня сразу же окружила детвора, и я разжала руку и показала им упаковку. Мы открыли её и увидев белые кружочки, восторженно закричали: колёсики, колёсики! И стали катать эти "колёсики" по доске. Потом нам это надоело и мы решили их съесть. Таблетки оказались невкусными, но выбрасывать было жаль и мы героически их доели. Придя с работы, мама обнаружила распотрошённую аптечку и опрометью выбежала из дома. К счастью, она быстро нашла нас и, схватив меня за руку, принялась допрашивать, куда мы дели таблетки (пустая коробка от них валялась тут же). Я решила, что маме жалко таблеток, которые я со своими друзьями съела, и принялась успокаивать маму: "Мама, ты не сердись, я девочкам не все колёсики раздала, я больше всех съела" После чего моей маме стало, к моему удивлению, совсем плохо. Потом она потащила меня домой и начала делать промывание желудка. Лекарство это было - пирамидон, обезболивающее средство.
Мама стала прятать аптечку, но я находила её опять и продолжала свои набеги. Правда, таблеток я больше не брала: промывание желудка мне не понравилось. Но я продолжала изучать всё, что лежало в коробке. Коричневая жирная на вид твёрдая масса с загадочным названием "бутерекакао" интриговала меня. Я долго размышляла, попробовать её или нет, потом не стала: жирное я не любила. Настал черёд пузырьков. Я открывала их по очереди, разглядывала жидкости. нюхала. Пить, к счастью, не пыталась. В одном из пузырьков была бесцветная, прозрачная жидкость. Ничего интересного, не то что йод или зелёнка. Но исследовать так уж исследовать. И я понюхала... Что было со мной в следующие пару минут, описать невозможно. В мозгу у меня словно взорвалась атомная бомба! Хиросима и Нагасаки вместе взятые! Я задыхалась от боли и каких-то спазм, текли слёзы, я корчилась, я умирала. Постепенно мне стало легче, я смогла дышать, дикая боль отступила. Я выжила. Это был нашатырный спирт.
После этого я охладела к маминой аптечке. Она так и не узнала о том, что со мной случилось.
Продолжение
В детский сад я не ходила, а вот про своих подружек точно не помню. Да и был ли детский сад в селе вообще? Помню наши бесконечные игры то в одном дворе, то в другом, значит, было с кем играть. Наверно, всё же и подружки детский сад не посещали. В тёплое время года я проводила на улице чуть не весь день.
В какие же игры мы играли в Чегеме? Помню, что ребята 7-10 лет катали обруч. Размером он был с колесо маленького, детского двухколёсного велосипеда, сантиметров 30-35 в диаметре. Возможно, это и был обод от колеса, а может, специально мастерили обручи, не помню. Катали его чем-то вроде кочерги - толстым железным прутом, загнутым на конце. При всей кажущейся простоте это было непростое искусство - заставить обруч катиться и не падать, придерживая этой "кочергой". Не было ведь ровных асфальтированных дорожек, тротуаров и мостовой, как в городе. Колдобины, трава, бугорки и ямки - всё мешало катить обруч. Я несколько раз пробовала овладеть этим искусством, но была мала, и у меня не получалось. А когда подросла, эта забава уже устарела, забылась.
Подростки играли в азартную игру на металлические крышечки от бутылок. Эти крышечки считались большой ценностью, своеобразной валютой, по определённому курсу обменивались на монеты. Металлическую крышечку клали на камень и другим камнем обрабатывали её. Надо было хорошенько приплюснуть её бортик внутрь, к центру. Потом эти кружочки складывали один на другой, и надо было попасть битой в этот столбик и разбить его. Сбившему доставались кружочки в зависимости от расстояния, на которое они отлетели (измерялось разведёнными большим и указательным пальцами). Я смотрела на эти крышечки с завистью, мне тоже хотелось обладать этими сокровищами. Но дома бутылки не водились, и крышечки взять было неоткуда.
Однажды мама взяла меня с собой в магазин в самом центре села. Она стояла в очереди, а я слонялась рядом с магазином, глядела с мостика на речушку, потом подошла к чайной и вдруг увидела целую россыпь крышек. Вероятно, это была мусорка за чайной, куда ссыпали отходы жизнедеятельности этого питейного заведения. Я стояла ошеломлённая и прикидывала, во что бы набрать "валюту", но тут вышла из магазина мама и оттащила меня от свалки. Но горсть крышек я успела схватить, спрятать в кармашек платья и принести домой. Целую неделю я ходила, ощущая себя Крезом. Потом крышечки куда-то делись, возможно потерялись или были на что-то обменены.
Играли мальчики в "ножички". Перочинный нож они ловким движением бросали с руки, с локтя, плеча, ноги, и ножик, выполнив в полёте сальто, должен был воткнуться лезвием в землю. Эта игра не давала мне покоя года два. И я-таки научилась бросать ножик, получая ни с чем не сравнимое удовольствие, когда он вонзался в землю.
Игрушек у моих подруг практически не было. Самодельные куклы из тряпочек, вырезанная из дерева дедушкой или отцом игрушечная тачка или подобие машины, иногда мяч. На этом фоне мои магазинные, фабричного изготовления игрушки были чем-то редкостным и вызывали восхищение друзей. А мне больше нравились их игрушки. особенно деревянная форма для изготовления кирпичиков. Во всех дворах были формы для изготовления саманного кирпича-сырца, представлявшие собой ящики без дна с ручками по бокам. А детям мастерили игрушечные формы, и мы с упоением делали кирпичики из обыкновенной грязи, потом сушили их на солнце и строили подобия домиков. Я мечтала о такой форме страстно, и в конце концов мне её сделали (кажется кто-то из сыновей нашей хозяйки).
Я выходила на улицу поздно, часам к одиннадцати, и подружки уже ожидали меня с нетерпением: я выносила чайный кукольный сервиз из красной пластмассы или настоящую куклу или фильмоскоп с диафильмами-сказками. Но постепенно к моим игрушкам привыкли, новизна впечатления ушла, а мне хотелось ещё чем-нибудь удивить и порадовать друзей. И я добралась до маминой аптечки. Мама работала врачом, к тому же отец болел, поэтому дома всегда было много лекарств. До поры до времени они меня не интересовали. но всё бывает до поры до времени...
Найти аптечку оказалось несложно: мама не особенно её и прятала, полагаясь на то, что я была разумна и послушна. И совершенно зря полагалась. Порывшись в богатствах, лежавших в большой коробке, наигравшись вволю аптекарскими крошечными весами с алюминиевыми разновесами, банками для процедур и шприцом и не осмелившись всё же взять для игры такие ценные вещи, я выхватила коробочку с таблетками и выбежала на улицу. Меня сразу же окружила детвора, и я разжала руку и показала им упаковку. Мы открыли её и увидев белые кружочки, восторженно закричали: колёсики, колёсики! И стали катать эти "колёсики" по доске. Потом нам это надоело и мы решили их съесть. Таблетки оказались невкусными, но выбрасывать было жаль и мы героически их доели. Придя с работы, мама обнаружила распотрошённую аптечку и опрометью выбежала из дома. К счастью, она быстро нашла нас и, схватив меня за руку, принялась допрашивать, куда мы дели таблетки (пустая коробка от них валялась тут же). Я решила, что маме жалко таблеток, которые я со своими друзьями съела, и принялась успокаивать маму: "Мама, ты не сердись, я девочкам не все колёсики раздала, я больше всех съела" После чего моей маме стало, к моему удивлению, совсем плохо. Потом она потащила меня домой и начала делать промывание желудка. Лекарство это было - пирамидон, обезболивающее средство.
Мама стала прятать аптечку, но я находила её опять и продолжала свои набеги. Правда, таблеток я больше не брала: промывание желудка мне не понравилось. Но я продолжала изучать всё, что лежало в коробке. Коричневая жирная на вид твёрдая масса с загадочным названием "бутерекакао" интриговала меня. Я долго размышляла, попробовать её или нет, потом не стала: жирное я не любила. Настал черёд пузырьков. Я открывала их по очереди, разглядывала жидкости. нюхала. Пить, к счастью, не пыталась. В одном из пузырьков была бесцветная, прозрачная жидкость. Ничего интересного, не то что йод или зелёнка. Но исследовать так уж исследовать. И я понюхала... Что было со мной в следующие пару минут, описать невозможно. В мозгу у меня словно взорвалась атомная бомба! Хиросима и Нагасаки вместе взятые! Я задыхалась от боли и каких-то спазм, текли слёзы, я корчилась, я умирала. Постепенно мне стало легче, я смогла дышать, дикая боль отступила. Я выжила. Это был нашатырный спирт.
После этого я охладела к маминой аптечке. Она так и не узнала о том, что со мной случилось.
Продолжение