А поезд на небо уходит все дальше
...
Мне очень плохо без Ильи Кормильцева.
Потому что он написал песни, без которых я бы просто не пережила детство-отрочество, песни, без которых я бы не стала христианкой.
Он переводил Толкина (у меня есть раритетное уральское издание с его переводом сказок, говорят, что он переводил "Хоббита", этот текст видели у него в компьютере), Льюиса, роман и стихи Ника Кейва. все ,что так дорого мне...
Несколько дней назад скачала себе все альбомы "Наутилуса", потому что обрывки песен, текстов стали снова возникать в моей голове. Они все лежат на дне меня, я их все вспомнила.
Я нашла его живой журнал незадолго до его смерти, с невероятными стихами, с обидой на Бутусова, которому все равно перед кем петь песни.
Я вообще много думаю об этом феномене - некрасивом человеке, который писал грандиозные лирические тексты, и красавце с усталым голосом, что пел их.
А потом была его страшная смерть и ... ислам. От этого он стал еще дальше, совсем далеко, я не знаю, где он теперь.
Кажется - серебряная нить тянется, но она все тоньше, почти исчезает, его все меньше и меньше в нашем мире, мне все холоднее и тоскливее.
...а поезд на небо увозит отсюда всех тех, кому можно хоть как-то помочь...
Мне очень плохо без Ильи Кормильцева.
Потому что он написал песни, без которых я бы просто не пережила детство-отрочество, песни, без которых я бы не стала христианкой.
Он переводил Толкина (у меня есть раритетное уральское издание с его переводом сказок, говорят, что он переводил "Хоббита", этот текст видели у него в компьютере), Льюиса, роман и стихи Ника Кейва. все ,что так дорого мне...
Несколько дней назад скачала себе все альбомы "Наутилуса", потому что обрывки песен, текстов стали снова возникать в моей голове. Они все лежат на дне меня, я их все вспомнила.
Я нашла его живой журнал незадолго до его смерти, с невероятными стихами, с обидой на Бутусова, которому все равно перед кем петь песни.
Я вообще много думаю об этом феномене - некрасивом человеке, который писал грандиозные лирические тексты, и красавце с усталым голосом, что пел их.
А потом была его страшная смерть и ... ислам. От этого он стал еще дальше, совсем далеко, я не знаю, где он теперь.
Кажется - серебряная нить тянется, но она все тоньше, почти исчезает, его все меньше и меньше в нашем мире, мне все холоднее и тоскливее.
...а поезд на небо увозит отсюда всех тех, кому можно хоть как-то помочь...