М. Ротбард "Экономическая мысль до А. Смита" Глава вторая, часть четвертая
Канонисты и романисты Болонского университета
Высокое Средневековье ознаменовалось коммерческой революцией XI-XIII веков, на протяжении которых торговля, производство и финансы процветали, уровень жизни заметно вырос, в Западной Европе сформировались институты торгового капитализма. По мере экономического роста и процветания также начали возрождаться каноническое и римское право, научная и общественной мысль.
В эпоху Высокого Средневековья источником и важнейшим центром исследований в сфере как канонического, так и римского права стал Болонский университет в Италии, расцвет которого пришелся на период с начала XII до второй половины XIII вв. В течение этих двух столетий и каноническое право, и римское, включая Кодекс Юстиниана, были возрождены в Болонье, взаимно влияли друг на друга и распространились по всей Западной Европе.
Обширный и наиболее полный свод канонического права, Decretum около 1140 г. был опубликован итальянским монахом Йоханнесом Грацианом, ставшим в Болонском университете отцом науки канонического права. С этого момента Декрет Грациана стал определяющей работой по каноническому праву, и до конца XII ученые Болоньи, известные как декретисты, разрабатывали, обсуждали и писали глоссы по работе Грациана.
38
Сам Грациан и его ранние глоссаторы заняли традиционно ревностную антикоммерческую позицию. Спекуляция, скупка задешево, продажа задорого - чисто коммерческая деятельность - считалась turpe lucrum и неизбежно увязывалась с мошенничеством.
Глоссаторами именовались прежде всего профессора римского права в Болонском университете и их ученики, занимавшиеся изучением этого права в течение XII и XIII вв., названные так по преобладающей форме своих трудов, глоссе. Сочинения глоссаторов, как и их преподавание, имели различный вид. Кроме выяснения смысла отдельных слов и выражений (глосса в прямом значении), они иногда выясняли отдельные места путем примеров, извлекали общие положения из объяснений и т. д. - пер.
Первым декретистом, занявшим здравую позицию по отношению к деятельности торговца, был болонский профессор Руфин Ассизский, позже ставший епископом Ассизским, а впоследствии архиепископом Сорренто.
В своей Summa (1157-59) к Decretum Руфин отметил, что ремесленники и умельцы могут покупать материалы дешевле, работать с ними, преобразовывать их, а затем продавать готовый продукт по более высокой цене.
Такая форма покупки задешево и продажи задорого оправдывалась расходами ремесленника и его трудом и считалась допустимой не только для мирян, но даже для духовенства. Но другой вид деятельности, практикуемый чистым коммерсантом или спекулянтом, покупающим дешево и продающим дорого, не преобразовывая продукт, был, согласно Руфину, под абсолютным запретом для духовенства. Однако профессиональный купец, не теряя при этом чести, мог участвовать в этих операциях, при условии, что он либо понес крупные расходы, либо был истощен тяжелым трудом. Однако чисто предпринимательское стремление совершать покупку дешево, после чего, когда рыночные цены станут выше, последуют продажа, Руфином безоговорочно осуждалось.
Это частичная реабилитация торговца со стороны декретистов был включена в важную Summa 1188 года болонского профессора Хугуччио, в последствии избранного епископом города Феррара. Хугуччио полностью воспроизвел позицию Руфина, однако перенес акцент оправдания торговца с труда и издержек на те действия, которые обеспечивают потребности семьи торговца. Хугуччио сделал главный акцент не на объективных издержках, а на субъективных намерениях торговца, полагая, что они могут быть распознаны: является это просто жадностью или желанием удовлетворить потребности своей семьи? Очевидно, что Хугуччио, тем самым, предоставил для деятельности торговцев значительные возможности.
Кроме того, Хугуччио предпринял радикальную реконструкцию святоотеческих учений о частной собственности. С времен Хугуччио частная собственность стала рассматриваться как священное право, вытекающее из естественного закона. Собственность индивидов и общин, по крайней мере в принципе, должна была быть свободной от произвольного посягательства со стороны государства. Как «модератор» и «арбитр» своих собственных благ, индивидуальный владелец может пользоваться и распоряжаться ими по своему усмотрению, при условии, что он не нарушил общие правовые нормы. Правитель мог только экспроприировать собственность невинного субъекта, если того требовала «общественная необходимость». Конечно это положение было явным изъяном в системе прав, поскольку понятие «общественная необходимость» может быть и часто бывало весьма эластичным. Однако в целом эта концепция частной собственности стала огромным шагом вперед, по сравнению со святоотеческими учениями.
39
С конца XII века движение декретистов в каноническом праве уступило место школе декреталистов конца XII-XIII вв., которая опиралась на поток папских указов или декреталий. Поскольку папа является главой католической церкви, декреталии, исходившие от него или его Римской курии в Ватикане, автоматически включались в свод канонического права. Таким образом, каноническое право стало все сильнее отходить от Грациана и декретистов, который выстраивали закон, основываясь в основном на древних источниках. Однако и новые декреталии тоже не были произвольными; они основывались на раннем каноническое праве и выводились из него. Непрерывности процесса правотворчества во многом способствовал тот факт, что некоторые из тех пап происходили из Болоньи. Так, Папа Александр III (Роланд Бандинелли), который инициировал новый процесс декреталий, и который продолжительное время занимал папский престол (1159-1181), изучал право и богословие в Болонье и, вероятно, был там профессором и непосредственно общался с великим Грацианом. Известный ученый-правовед, автор ранней суммы по Декрету Грациана, Александр до своего избрания на папский престол был избран кардиналом и занимал должность канцлера папского двора. Еще один важный папский декреталист, папа Иннокентий III (Лотарио Конти, граф Сеньи), занимавший престол с 1198 по 1216 гг., изучал каноническое право в Болонье под руководством Хугуччио. Наконец, папа Григорий IX (Уголино де Сеньи), понтифик с 1227 по 1241 гг. собрал и опубликовал в 1234 году судьбоносные «Декреталии», в которые, в дополнение к папским декреталиям, вошел и Декрет Грациана, опубликованный столетием ранее. С этого момента «Декреталии» Григория IX стали стандартом работы по каноническому праву.
Декреталисты гораздо более благосклонно относились к торговцам и к свободному рынку, чем декретисты до них. Прежде всего декреталисты, вместо отрицательного святоотеческого отношения к купцам и торговле, начиная с папы Александра III и вплоть до Григория IX, разделяли отношение римского права к свободному рынку. К сожалению, это отношение не вполне соответствовало принципам laissez-faire кодеков Феодосия или даже Юстиниана. Поскольку, когда в начале XII века Кодекс Юстиниана попал в Болонью и в Западную Европу, французский автор Brachylogus значительно исказил смысл принципа laesio enormis (чрезмерного ущерба - пер.) Кодекса Юстиниана. Вместо применения концепции «справедливой цены», отличной от фактической цены, только при оценке ущерба (при сделках с недвижимостью - пер.), как в Кодексе Юстиниана, Brachylogus распространил эту концепцию с недвижимости на все блага, и с оценки ущерба на все фактические продажи. В интерпретации Brachylogus, если любая продажа, даже добровольная, были произведена по цене, меньшей половины «справедливой цены», тогда продавец имел право предоставить покупателю выбор: либо оплатить разницу между ценой продажи и справедливой ценой, либо расторгнуть договор; при этом покупатель возвращает товар, а продавец возвращает плату. Отметим, что это не являлось механизмом картелизации, поскольку ни третьи лица, ни государство не имели права вмешиваться, с целью обеспечить соблюдение laesio enormis; принуждение должно было производиться только в случае, если обвинение выдвигалось самим продавцом.
40
Римское право, развивавшееся на протяжении XII и XIII вв., в значительной степени является продуктом Болонского университета, в стенах которого в конце XI века Ирнерием была основана исследовательская школа римского права. В середине XII века юристы-романисты из Болоньи приняли расширительную трактовку brachylagus понятия laesio enormis. Около 1150 г. провансальский кодекс Lo Codi, популярная адаптация недавней болонской суммы, добавил еще одно, ставшее роковым, расширенное толкование принципу laesio enormis.
Lo Codi - ранняя «сумма» книг кодекса Юстиниана, написанная на старо-окситанском (старо-провансальском) языке, позже переведенная на латынь - пер.
Впервые это провансальская работа включала покупателей наравне с продавцами в число пострадавших от laesio enormis, когда цена продажи была значительно выше справедливой цены. В Lo Codi если покупатель заплатил вдвое дороже истинной или справедливой цены продукта, то продавец имел возможность либо оплатить покупателю разницу между справедливой и продажной ценой, либо расторгнуть договор.
Примечательно, что когда был сделан обратный перевод Lo Codi на латынь, эта новая расширенная, ограничивающая laissez-faire интерпретация, была в конце XII века добавлена в римское право. В частности, профессором римского права в Болонье Альберикусом в его свод канонического права.
Процветающий принцип laesio enormis получил свое предельное расширительное толкование в конце XII века в работе болонского воспитанника Петруса Плацентинуса. Плацентинус снизил максимально допустимую цену в полтора раза, по отношению к справедливой цене, и по достижении этой цены вступал в силу принцип laesio enormis. Это окончательное расширенное толкование было включено в работы трех великих болонских профессоров римского права XIII века: Азо (около 1210 г.); уроженца Флоренции Аккурсиса, оказавшего большое влияние. ученика и последователя Азо (около l228-60); и Одофредуса, ставшего в середине XIII века вершиной болонской школы.
Хотя в XII и XIII вв. католики действительно приняли тривиальную концепцию laesio enormis и, тем самым, значительно ограничили свободу договора и laissez-faire, однако в конце XII века они, по крайней мере, столь же отчетливо заявили о том, что в рамках laesio enormis свобода переговоров и свобода перехитрить другого должна быть полной. Начиная с папы Александра III, декреталисты многое почерпнули из этой традиции римского права.
Это означало, что теперь церковный закон берет на вооружение не только святоотеческие громовые раскаты в адрес торговцев per se, но также и имеющую противоположную направленность традицию полной свободы торга в рамках laesio enormis. Деятельность декреталистов достигла пика, когда «Декреталии» Григория IX получили новое развитие и трактовку в работах кардинала Генрика Гостезиса де Сегузо, в период с конца 1250-х и до 1271 года, года его смерти. Гостензис изучал каноническое и римское право в Болонье, преподавал в Англии и Франции и был кардиналом-архиепископом Остии.
Декреталисты оправдывали спекулятивные покупки и продажи, освобождая их от греха turpe lucrum, принимая и расширяя линию Хугуччио, когда спекуляция считается допустимой, если спекулянт действует с целью удовлетворения потребностей своей семьи. В глоссе французского каноника доминиканца Уильяма Ренна (около 1250 г.), эта область свободы была расширена еще больше.
41
Действия торговца или спекулянта не считались греховными, если они не были обусловлены бессмысленной страстью обретения временных богатств. Если они совершались не для необходимого применения или полезности, но из любопытства, достигающего такой степени, что люди оказываются зачарованными фантазиями, подобно сорокам или воронам, соблазненных монетами, которые они находят и прячут. Определенно, что такого рода ограничения, которые в реальной жизни касаются лишь очень немногих людей, отстоят очень далеко от святоотеческого обличения коммерсантов и торговцев per se.
Другое послабление ограничений исходило от Алана Английского, уроженца Англии и профессора канонического права в Болонье, писавшего в первые два десятилетия XIII века. Алан заявил, что turpe lucrum (или ростовщичество, если на то пошло) не может существовать, если будущая цена блага в уме торговца не сформировалась. Неопределенность присутствует всегда, и не на только рынке. Внешний судья или орган власти тоже неспособен доказать, что торговец не пребывал в неопределенности, когда он покупал или продавал. По существу, тем самым снимались все ограничения на торговлю turpe lucrum или на спекуляцию.
При анализе прибылей бизнеса более поздние канонисты XIII века добавили к раннему оправданию прибыли ее понимание как затраченный труд плюс издержки. Элемент риска также присутствует в любой бизнес-ситуации. Рост цен, как следствие риска, впервые получил оправдание в известных комментариях канонического права папы Иннокентия IV (Синибальдо Фиески, графа Лаваньи), опубликованных между 1246 и 1253 гг. Прежде, чем стать папой, Иннокентий, уроженец Генуи, изучал римское и каноническое право в Болонье, был профессором римского права в этом университете, и, наконец, стал кардиналом и известным государственным деятелем.
Если цена сделки выходила за пределы определенной зоны значений выше или ниже справедливой цены, и такая сделка признавалась греховной и незаконной, то тогда церковь и власть должны найти способ понять, какой должна быть справедливая цена. До XII и XIII вв. это не было проблемой, поскольку доктрина laesio enormis в реальной жизни не применялась. Решение каноников и романистов, схожее с доктриной Каролингов, состояло в том, что справедливая цена была подвижной, текущей, обычной рыночной ценой (communis aestimatio). Это означало либо конкурентную, обычную рыночную цену, в противоположность отдельным изолированным сделкам, либо могло относиться к ценам, установленным государством или гильдиями, привилегии которым дарует государство, поскольку такие элементы управления будут посредством строгих законов определять цену de jure. Вероятно, что санкционировать или даже признать любые цены черного рынка, нарушающие подобные правила, было ниже достоинства этих юристов.
Плацентинус в конце XII в. использовал этот критерий в римской юриспруденции, и точно так же поступил, в частности, Азо в начале XIII в. Азо был достаточно либерален, чтобы считать «справедливой ценой» цену продажи, равную цене любой другой сопоставимой продажи, однако Аккурсис, а после него Одофредус - явно ссылались на общую или среднюю рыночную цену, как на стандарт справедливости. Как выразился Аккурсис, «вещь оценивается по той цене, за которую ее обычно можно продать».
42
Юристы-канонисты приняли тот же критерий для справедливой цены. Влияние практики Каролингов и намеки на Устав Св. Бенедикта VI века проявились в работе каноника конца XII века и ученика Грациана Симона из Бизиньяно, который впервые описал истинную цену благ как цену, по которой они обычно продаются. Той же позиции в XIII веке придерживались и декреталисты. Канонисты и романисты теперь были согласны с тем, что общая цена блага является его справедливой ценой.
Однако даже продвинутые канонисты XIII века были неспособны разрешить одну проблему. С одной стороны, они приняли позицию римского права, согласно которой всякий свободный торг является законным, за исключением определенной области значений выше или ниже «справедливой цены», в качестве которой они принимали текущую общую рыночную цену. Однако с другой стороны, они унаследовали от отцов церкви и предшествовавших им декретистов враждебность по отношению к торговым сделкам, в особенности к сделкам спекулятивным. Каким образом они могли разрешить это противоречие?
Как мы уже убедились, они могли частично ослабить степень осуждения спекуляции. Кроме того, начиная с XIII века и далее, церковь и ее адвокаты-канонисты почти разрешили эту проблему посредством весьма разумной доктрины «двух форумов», над которыми церковь осуществляла свою юрисдикцию. «Внешний форум» - jus fori - разрешал общественную деятельность христиан в общественных церковных судах. Эти суды судили за преступления против церкви и ее общего права, придерживаясь во многом той же процедуры, какая принята в светских судах. С другой стороны, «внутренний форум» - jus poli - был конфессиональным, в нем священник судил отдельных христиан на основе их личного отношения к Богу.
Два форума были самостоятельными и отдельными, соответствующие решения выносились на двух разных уровнях. Хотя предполагается, что церковь управляла обоими, один был внешним и общественным, другой частным и личным.
Доктрина двух форумов позволила каноникам разрешить кажущееся противоречие в каноническом праве. Принцип laesio enormis, принцип общего рынка, где ведется свободный торг, относится к сфере действия внешнего права и открытого суда, в которой, иначе говоря, свободный рынок может превалировать. С другой стороны, ограничения на коммерческую прибыль, превышающую трудовые затраты, издержки и риски - не являлись предметом рассмотрения государства и внешнего закона и были вопросом совести на исповеди. Еще более очевидно, что к сфере индивидуальной исповеди относились запреты, налагаемые на торговлю или спекуляцию на основе жадности, как выходящие за рамки почетной необходимости содержания своей семьи. Очевидно, что только сам человек в глубине души мог знать о своих намерениях; едва ли они были наблюдаемы для внешнего закона.
Полный текст второй главы вы найдете на сайте
http://www.zelenovbooks.com/