Созерцательная молитва не представляет собой ничего нового
Сегодняшняя медитация адаптирована из утренней медитативной сессии в CAC, во время которой Ричард Рор представил подборку цитат из традиции пустыни. Ричард показывает, как учения мистиков пустыни согласуются с практикой центрирующей молитвы:
На меня продолжают оказывать влияние мистики пустыни и восточные отцы церкви, вплоть до того, что я говорю: "Боже мой, это совсем другое христианство". Оно совершенно отличается от тех вопросов, которыми мы занимаемся сегодня. Главное, что меня поразило, это то, что некоторые из их учений почти буддистские. Оно полностью подтверждает то, чему нас учат в центрирующей молитве. Вот несколько их учений, чтобы показать, что то, о чём мы говорим в созерцании и центрирующей молитве, было ясно понято на протяжении веков в восточном христианстве.
Пока ум не освободится от множества мыслей и не достигнет единой простоты чистоты, он не может испытать духовное знание.
-Исаак Сирийский
Мы видим, что традиции пустыни очень сильны в вопросах самопознания. То, что они считают самопознанием, - это не знание наших типов личности, будь мы шестёркой или двойкой по Эннеаграмме; это видение наших паттернов. Это становится понятным:
Внимание - это начало созерцания, вернее, его необходимое условие: ведь через внимание Бог приближается и открывает Себя уму. Внимание - это безмятежность ума, точнее, это твердое стояние на месте и отсутствие блужданий, благодаря дару Божьего милосердия".
-Нисифор Отшельник
Святой Симеон описывал внимание таким образом:
Некоторые из отцов называли это делание безмолвием сердца; другие - вниманием; третьи - трезвением и противлением (помыслам), а четвертые - исследованием помыслов и охранением ума.
Монахи Каллист и Игнатий учили:
Собери свой ум от его привычного кружения и блуждания вовне и спокойно веди его в сердце посредством дыхания.
Филофей Синайский перечисляет, как мы "попадаем" в плен своих мыслей. Он говорит о том, что первоначальное воздействие соединяется с мыслью или эмоцией, сливается с ней, оказывается в её плену и, наконец, становится тем, что пустынные мистики называли "страстью". Чем больше я их читаю, тем яснее становится, что они имеют в виду "одержимость". Одержимость - это страсть для мистиков пустыни. Это всё, что мы не можем перестать делать своим разумом или эмоциями. В этот момент мы находимся в тисках "страсти". В этом есть полный смысл. Мы больше не свободны. Мы потеряли свою свободу.
Бесстрастность означает не только не чувствовать страстей, но и не принимать их изнутри.
-Каллист и Игнатий
Без этой внимательной дисциплины наш ум находится в "дезорганизованном и рассеянном состоянии". [1] Это то, что мы говорим спустя столетия! Поэтому, когда люди говорят, что созерцание или центрирующая молитва - это что-то новое, просто укажи им назад на традиции пустыни.
----------
[1] Цитаты из Richard Temple, Icons and the Mystical Origins of Christianity (Shaftesbury, UK: Element Books, 1990), 57, 60, 63.
Адаптировано из Ричарда Рора, "О практике: Отцы-пустынники", учение для сотрудников CAC, июнь 2012 года. Неопубликованный материал.