МОЯ ПУБЛИКАЦИЯ В "НОВОМ МИРЕ"
Из рассказов Иоганна Петера Айхёрнхена. Метель.
"Молодые люди -- пробный экземпляр природы"
И. В. Гёте "Максимы и рефлексии"
…Так вот, надобно вам знать, что племянник мой, Эвальд Гюнтер Вольф, окончив курс университета в Халле, не сподобился изобрести ничего лучше, как уехать надолго в Россию. Уж и не ведаю, что его тогда сподвигло к этому - всего вернее, виды детства, когда через город наш прошествовала русская гвардия, спеша сложить свои головы в войне с Бонапартом. Признаюсь, это было действительно дивное зрелище - сродни параду римских гладиаторов на камнях Колизея, morituri te salutant - все шли пешими, даже офицеры, все в парадных мундирах и с абсолютно равнодушными к судьбе, праздничными лицами. Надо думать, ребенка все это особо впечатлило, и позже, повзрослев, он вдруг ощутил острую нужду увидеть этих людей вновь, увидеть непосредственно в стране их обитания и даже, в меру своих сил, поспособствовать их движению в Европу - примерно так же, как некогда способствовали движению на Запад полков царя наши поставщики фуража и продовольствия.
Решив так, бедолага Эвальд принялся наводить справки, выправил паспорт и, найдя то, что искал, отправился в неведомые края навстречу приключениям - ведомый, впрочем, не одним лишь любопытством, согретым чувством благой миссии, но также и более прозаичными упованиями, кои принято измерять серебром.
Как известно, жизнь обычно довольно бесцеремонна с молодыми людьми. Первоначальные планы моего племянника, как-то вращавшиеся вокруг учрежденных в России университетов, довольно быстро сошли на нет. Сунувшись туда и сюда, он, в конце концов, не нашел иного, как наняться учителем немецкого и французского к детям одного из богатых русских землевладельцев - причем, ехать к этому его нанимателю предстояло отнюдь не в Петербург и даже не в нелепую Москву, расположенную посреди унылых русских равнин, а чуть ли не в самую Сибирь. Тамошний городок (от которого, впрочем, до цели путешествия лежало еще несколько десятков миль по плохим дорогам) так и звался - Сибирск или, кажется, Симбирск, что и означает по-русски - ворота в Сибирь. Каковая, как видно из этого названия, начинается от тех мест совсем неподалеку.
Стоит вообразить моего Эвальда, кое-как понимающего по-русски несколько слов, но все же отправившегося смело в эту Симбирскую провинцию ровно посреди зимы - когда не то, что иностранцы, но даже сами русские крестьяне предпочитают неделями не покидать своих жилищ, обогреваясь там в объятиях со своим скотом.
Время течет как-то по-особому в тех местах. Эвальду предстояло доехать посредством императорской почты до некой станции, откуда его должен был забрать высланный из поместья экипаж. Станции эти называются по-русски «ям» - что в переводе значит Grube, то есть яма. И это неспроста: нередко путешественнику доводится просиживать в таких ямах неделями, дожидаясь дальнейшего движения. Это действительно, словно бы охотничья яма, ловушка.
В общем, Эвальд вполне благополучно добрался до предписанного ему яма и, как и следовало ожидать, не обнаружил там никого, помимо......................................................................................
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_11/Content/Publication6_7601/Default.aspx?fbclid=IwAR3dywkMUgmIiDUTYaLBxo20d2FC_mb2O_KRxiznIofY2fjcAFe71n3bQmo
"Молодые люди -- пробный экземпляр природы"
И. В. Гёте "Максимы и рефлексии"
…Так вот, надобно вам знать, что племянник мой, Эвальд Гюнтер Вольф, окончив курс университета в Халле, не сподобился изобрести ничего лучше, как уехать надолго в Россию. Уж и не ведаю, что его тогда сподвигло к этому - всего вернее, виды детства, когда через город наш прошествовала русская гвардия, спеша сложить свои головы в войне с Бонапартом. Признаюсь, это было действительно дивное зрелище - сродни параду римских гладиаторов на камнях Колизея, morituri te salutant - все шли пешими, даже офицеры, все в парадных мундирах и с абсолютно равнодушными к судьбе, праздничными лицами. Надо думать, ребенка все это особо впечатлило, и позже, повзрослев, он вдруг ощутил острую нужду увидеть этих людей вновь, увидеть непосредственно в стране их обитания и даже, в меру своих сил, поспособствовать их движению в Европу - примерно так же, как некогда способствовали движению на Запад полков царя наши поставщики фуража и продовольствия.
Решив так, бедолага Эвальд принялся наводить справки, выправил паспорт и, найдя то, что искал, отправился в неведомые края навстречу приключениям - ведомый, впрочем, не одним лишь любопытством, согретым чувством благой миссии, но также и более прозаичными упованиями, кои принято измерять серебром.
Как известно, жизнь обычно довольно бесцеремонна с молодыми людьми. Первоначальные планы моего племянника, как-то вращавшиеся вокруг учрежденных в России университетов, довольно быстро сошли на нет. Сунувшись туда и сюда, он, в конце концов, не нашел иного, как наняться учителем немецкого и французского к детям одного из богатых русских землевладельцев - причем, ехать к этому его нанимателю предстояло отнюдь не в Петербург и даже не в нелепую Москву, расположенную посреди унылых русских равнин, а чуть ли не в самую Сибирь. Тамошний городок (от которого, впрочем, до цели путешествия лежало еще несколько десятков миль по плохим дорогам) так и звался - Сибирск или, кажется, Симбирск, что и означает по-русски - ворота в Сибирь. Каковая, как видно из этого названия, начинается от тех мест совсем неподалеку.
Стоит вообразить моего Эвальда, кое-как понимающего по-русски несколько слов, но все же отправившегося смело в эту Симбирскую провинцию ровно посреди зимы - когда не то, что иностранцы, но даже сами русские крестьяне предпочитают неделями не покидать своих жилищ, обогреваясь там в объятиях со своим скотом.
Время течет как-то по-особому в тех местах. Эвальду предстояло доехать посредством императорской почты до некой станции, откуда его должен был забрать высланный из поместья экипаж. Станции эти называются по-русски «ям» - что в переводе значит Grube, то есть яма. И это неспроста: нередко путешественнику доводится просиживать в таких ямах неделями, дожидаясь дальнейшего движения. Это действительно, словно бы охотничья яма, ловушка.
В общем, Эвальд вполне благополучно добрался до предписанного ему яма и, как и следовало ожидать, не обнаружил там никого, помимо......................................................................................
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_11/Content/Publication6_7601/Default.aspx?fbclid=IwAR3dywkMUgmIiDUTYaLBxo20d2FC_mb2O_KRxiznIofY2fjcAFe71n3bQmo