О татарах крымских, буджакских и кубанских
Ханы Крымских Татар говорят, что они произошли от Менгли-Гарай-Хана, сына Гаджи-Гарай-Ханова. О сих то Крымских Татарах поныне больше всех ведали в Европе, ради частых от них нападений на Польшу, Венгрию и Россию. Сии Татары разделены ныне на три части. Первая часть Крымских Татар; 2, Буджакских; 3, Кубанских. Крымские Татары сильнее оных двух частей. Называют их еще Перекопскими Татарами по городу сего имени, также и Запорожскими для того что в рассуждении Поляков, которые им наложили сие имя, живут они за Днепрскими порогами. Сии Татары пребывают ныне на Крымском полуострове, также и на некоторой части матерые земли в Норд от сего полуострова, которой разделен рекою Самарою от Украины, и так называемою рекою Миус от России. Крымские Татары больше всех Магометанских Татар походят на Калмыков, однако не толь дурны: ибо они невелики и плотны, цвет у них в лице черноватой, глаза невеликие, но очень ясные, окружение лица четвероугольное и плоское, рот весьма невелик, а зубы так белы, как кость слоновая; волосы у них черные, и так жоски, как лошадиная грива, а очень мало бороды. Носят они рубахи весьма короткие из бумажного полотна, так же и портки такие. Штаны их весьма широки, и делаются из некоторого толстого сукна, или из бараньей кожи, бешметы у них выбойчетые, и сделаны наподобие Турецких кафтанов; сверьх сих бешметов накидывают шерстяную или овчинную епанчу. Те, которые ходят у них в лучшем платье, носят суконной кафтан подбитой каким нибудь дорогим звериным мехом, вместо епанчи. Шапки у них сделаны некоторым образом по Польски, которые опушены или бараньею овчиною, или какою другою лучшею опушкою, смотря по достатку и состоянию; а сапоги из красного сафьяна. Оружие их: сабля, лук и стрела, которое они употребляют с удивительным искусством. Лошади их на взгляд худы; однако в самой вещи хороши, и могут при нужном случае перебежать 20 или 30 миль не отдыхая, седла на лошадях деревянные, а пушлицы, на которых висят стремена, так коротки, что когда они сидят на лошади, то принуждены весьма сгибать колена. Жены их не из самых красных, потому что много таких черт в лице имеют, каковы у мужей их; однако довольно белы, носят долгие рубахи из бумажного полотна с кафтанами ускими из цветных сукон, или из бараньих овчин, а сапоги сафьянные желтые, или красные. И как сии Татары непрестанно ходят туда и сюда на воровство, то выбирают обыкновенно из своих невольниц ту, которая им нравится лучше, в свои наложницы, а жен презирают своего народа. Воспитывают они своих детей с великою жестокостию, и обучают еще шестилетных стрелять из лука. Закон содержат Магометанской, и весьма ревнительны к оному. Подчинены одному Хану, которой в союзе с Портою, а вся земля его под Турецкою протекциею. Турки почитают Крымских Ханов почти так, как своих Визирей; ибо за самую малую причину, когда Оттоманская Порта думает, что недовольна Ханскими поступками, низлагаются без всяких обрядов, и заключаются в какую нибудь темницу, ежели еще с ними и хуже не случается. Однако сие всегда наблюдают, чтоб Хан, которого выберут на место первого, был из фамилии Крымских Ханов. Тот которому надлежит быть преемником Ханским, всегда называется Султан-Галча, а другие Принцы его фамилии называются просто Султанами.
Крымской полуостров всем весьма изобилен, что потребно к человеческой жизни, всякие плоды и травы родятся там в великом множестве, однако Татары прилежат к земледельству по своему обыкновению, то есть, как им можно, мало. Пища у них почти таж самая, какова и у прочих той же породы; ибо лошадиное мясо и кобылье молоко самая лучшая слабость на их столе. Крымские Татары живут в городах и деревнях; однако домы у них везде не что иное, как самые бедные хижины. Крымской Хан имеет обыкновенное свое пребывание в так называемом городе Бакчи-Сарай, которой стоит почтя по средине сего полуострова. Сей город имеет около 3000 дымов, а живут в нем Татары, и несколько Жидов. Город Перекоп стоит на восточном краю полуострова, которой совокупляет Крым с твердою землею в самом малом расстоянии от берега Гнилого моря (прим. Азовское). Понеже ей полуострове имеет токмо с полмили в ширину в сем месте, то основательно почитают город Перекоп за ключ Крыма. Однако оной не что иное, как самое хилое убежище состоящее около из 600 дымов с замком почти уже развалившимся. Правда что имеет некоторые укрепления, однако они весьма не искусно сделаны, и очень малые обороны. Татары провели от сего города, до самого восточного края полуострова, ров с парапетом по зади, которой им служит вместо ретраншемента, и защищает вход в Крым. Но как сей ров проведен прямою линеею, не имея ничего того, что бы ему могло служить вместо фланков; то не может он почтен быть за крепкую оборону, во время сильного нападения. В части матерой земли в Норде от Перекопа, которая в руках у Крымских Татар, в не многих местах земледельство находится, а орды, которые в ней пребывают, по большой части живут в кибитках, так как и прочие скитающиеся Татары а питаются своим скотом, когда им нет случая кого разбить. Турки владеют лучшими городами в Крымском полуострове, из которых первый Кафа, о котором уже мы объявили, и порт Балюклава стоящий под 44 градусом, 40 минутами широты на полуденном береге сей земли. Подлинно, что город, которой сим называется именем, не великие важности, потому что едва в нем есть 300 дымов ныне; но порт в нем из самых лучших в свете, в котором столько воды, сколько надобно для военных кораблей, и в прикрытии от всяких ветров чрез высокие горы, которые окружают оной. Сей имеет около до стоп в ширину при входе, и делает круг внутри на 800 стоп в долготу, а на 450 в широту. Сии обе крепости великие важности Туркам, а особливо порт Балюклава ради сообщения с сим полуостровом. Город Керчь на Таманском проливе, которой совокупляет Черное море с Азовским, также преизрядной порт; но как сия крепость в руках у Татар, которые не имеют судов; то сей порт ни к чему не служит им. Город Керчь имеет около 400 дымов. Прочие Крымские городы весьма не знатны. Татары сей земли храбрее всех Татар, хотя Калмыки безмерно превосходят их в храбрости. Когда надобно будет какое нападение учинить на соседние области, то каждой Татарин, которой в том числе будет, запасается двумя заводными лошадьми, которые идут за ним всюду без того, чтоб их вел. На сии лошади кладет мешок с ячменною мукою; и с не многими сухарями и солью, в чем весь его провиант состоит. В походе только что знатные из них имеют не большую палатку для укрытия себя во время ночи, также и войлок для спания: ибо другие Татары делают себе палатки из своих епанечь растягивая их на кольях, которые у них всегда готовы на сие, седло им служит вместо зголовья, под которое они кладут шерстяную попону, чтоб оное не гнело лошади, и оною одеваются. Каждой привязывает своих лошадей весьма долгою веревкою к колышку, близь того места, где спит. Тут оные лошади едят траву, которую находят под Снегом; разметывая оной копытами. Но когда им пить захочется, то едят снег. Ежели какая у них лошадь станет от труда, то тот же час убивают оную, и разделяют мясо по своим другам, которые тож делают, когда им самим случится убить лошадь. При сих случаях срезывают они самое лучшее мясо с костей вдоль толщиною в доброй перст, и привязывают оное весьма равно на спине у лошади под седло. Потом оседлывают оную, и подтягивают подпругу толь туго, сколь возможно будет, и так отравляются в путь. Переехавши 3 и 4 мили, снимают с лошади седло, и обарачивают свое под ним мясо, и весьма прилежно перстом снимают пот с лошади, и кропят оным мясо. Потом оседлывают паки лошадь, и едут в намеренный свой путь. К ночи сие кушанье поспевает, и почитается еще за наивкуснейшее у них. Протчее мясо, которое около костей, варят положив не много соли, или за недостатком котлов, жарят оное на шошлыках, которое тотчас съедают. Таким способом перебегивают с 200, или с 300 миль не раскладывая огня во время ночи, дабы чрез то поход их не открылся, не смотря на то, что холодно; ибо набеги их обыкновенно бывают в самую средину зимы, когда все уже болота, и ближние реки стоят, и то для того, чтоб не могло им ничто воспрепятствовать и остановить их на пути. По возвращении их, Хан берет десятую часть из всей добычи, которая обыкновенно состоит в невольниках. Мурза каждые орды берет такуюж долю из той части, котораж достанется подчиненным его, а остаток делят равно по себе все те, которые были в походе. Крымские Татары могут вывесть в поле до 80000 человек.
Буджакские Татары живут близь восточных берегов Черного моря между устьем реки Дуная, и рекою Бугом. Хотя сии Татары подлинно произошли от Крымских Татар; однако они живут вольными людьми не отдавая никакова послушания Крымскому Хану и Порте. Внешний их вид, закон и обычай весьма сходны с Крымскими Татарами; однако они храбрее, нежели те. Хотя они и говорят, что питаются своим скотом и земледельством; однако воровство главное есть упражнение в их жизни, так что нет ни мира ни перемирия, ни дружбы, ни союза, которой бы их мы от того удержать; ибо они иногда набегают и на Турецкие земли, и берут там при сих случаях всех Христиан подданных Порте, которые им попадутся, а потом возвращаются к себе. Когда Турки или другие соседние Государи посылают великие армеи против их; то они уходят на некоторые высокие места, которые все окружены болотами к берегам Черного моря, откуда почти невозможно их выгнать, для того что к ним нельзя подойти ни морем ни сухим путем, как токмо чрез весьма уские места, где 50 человек могут способно остановить всю армею, как бы она ни велика была. И как сие высокие места, которые очень пространны, одни токмо такие земли у буджакских Татар, на которых они хлеб сеют, и что много у них там и кормных мест, то нет им нужды выходить оттуда прежде, нежели неприятели отойдут. Однако стараются они так, как возможно чтоб не раздражить Турков, и обыкновенно всегда заодно с Крымскими Татарами, когда надобно будет учинить знатное нападение. Буджакские Татары поныне не имеют особливого Хана; но живут они под командою у мурз глав над разными ордами, из которых они состоят. Может их собраться с 30000 человек.
Кубанские Татары живут в Зюйд от города Азова при берегах реки Кубани, которую Россияне называют, Турки-Гора, и впала в Гнилое море под 46 градусом, 15 минутами широты в Норд-Ост от города Тамана. Сии Татары также произошли от Крымских Татар, и прежде сего были послушны Хану сего полуострова; но почти уже тому 40 лет, как они имеют особливого Хана, которой происшел от той же фамилии, от которой Крымской Хан. Оной не слушает указов от Порты, и содержит себя в совершенной вольности в рассуждении всех соседних государей. Сие подлинно, что Кубанские Татары имеют несколько бездельных деревнишек вдоль по реке Кубани; однако большая часть из них живет в кибитках при Кавкаских горах, в которые они убегают, когда их весьма утесняют соседние области. Питаются всеконечно токмо тем, что могут отнять и украсть у своих соседов, каковаб они народа не могли быть. Выбегают они до самые реки Волги, перебираются часто чрез нее зимою для нападения на Калмыков, и на Нагайских Татар. Сие было для прикрытия Казанского царства против их нападения, что блаженные памяти Император Российский повелел сделать оной великой ретрашемент, которой начинается при Царицыне у Волги, и кончится при Доне пряма против городка Твия. Кубанские Татары не разнятся ни чем от Крымских Татар, кроме только, что они не толь храбры, и что они имеют меньше порядка и подчинения между собою. Турки их весьма берегут, для того что чрез них токмо достают они себе невольников из Черкеской, Грузинской и Абоской земли (прим. абхазской): которые толь нравятся Туркам, и для того еще, что они боятся, дабы не поддалися под Российскую протекцию, ежелиб им поступить с ними сурово: ибо сие весьма бы могло обеспокоить ближние Турецкие провинции. Когда Крымские Татары боятся какова великого нещастия, или когда надобно будет им иметь великое нападение, то Кубанские Татары всегда им помогают. Может их набраться с 40000 человек по большой мере.
«Родословная история о татарах, переведенная на французский язык с рукописной татарской книги, сочинения Абулгачи-Баядур-хана, и дополненная великим числом примечаний достоверных и любопытсвенных о прямом нынешнем состоянии, а с французского на российский в академии наук под редакцией В. К. Тредиаковского», 1768 год