Великая северная война 1703...1709, лев запутавшийся в руте
Петр Алексеевич, вернувшись из Европы и добив восставших стрельцов, всерьез занялся реформами. Во время путешествия его слабость к кораблям и водоплаванию только усилилась, и в 1703 году, решив, что одного Ивангорода как порта на Балтике недостаточно, он заложил в устье Невы Санкт-Петербург.
Шведы сочил это чрезмерным, указав на ряд оговорок в мирном договоре пропускавшем Россию на Балтику, Петр Алексеич, со свойственным ему тактом, высказался в ключе, что он самодержец и нечего ему указывать, где города строить. В общем к началу следующего года началась война. Составленная Петром в ходе поездки коалиция сработала - все ее участники имели к шведам определенные претензии, в результате весной 1704 года Швеция оказалась в состоянии войны с Россией, Тевтонией, Польшей и Данией.
Несмотря не многочисленность противников их возможности были довольно скромными. Польшу раздирали внутренние усобицы, да она еще не конца оправилась после катастрофы 60-70, Дания была явно слабее Швеции, особенно в части сухопутных войск, Россия еще не сильно ушла от старых порядков организации армии. Тевтония же заслуживает отдельного рассмотрения.
Интерлюдия - наследный принц и племянница кардинала...
Тевтонский король Альбрехт III, начиная с 70-х, все больше рассчитывал на союз с Данией, чем со Швецией. Он выдал свою дочь за датского принца, а старшего сына, Христиана, женил на датской принцессе. Младший же, Мориц, был предоставлен сам себе, что и имело довольно серьезные последствия. Юный принц увлекался военным делом и немного дипломатией. В итоге в 1667 году он оказался в составе посольства направленного во Францию на переговоры о судьбе австрийского наследства. До серьезных вопросов 20-летнего принца не допускали, и он был вынужден околачиваться без дела при французском дворе, где и встретил многочисленных племянниц кардинала Мазарини. В отличие от РИ любвеобильного Луи XIV под рукой не было, да и положение Мазарини было при Конде не столь блестящим - у них возник ряд серьезных противоречий. В общем быстро выдать племянниц замуж кардинал не успел, и на глаза Морицу попалась вполне еще незамужняя Гортензия Манчини:
Приставленные к принцу дипломаты и советники были заняты, а когда опомнились, оказалось уже поздно.
Кардинал не упустил шанса такой удачной партии для племянницы, а попытки старших товарищей образумить Морица наткнулись на его на редкость упрямый характер... Короче говоря в 1668 году мадемуазель Манчини стала принцессой Тевтонии. По такому случаю Мориц даже перешел в католичество, чем довел значительную часть родных до состояния близкого к нервному потрясению. Для начала принца, дав ему возможность отпраздновать рождение сына, направили на войну в Польшу, то ли в надежде, что он там образумится, то ли что его там убъют (не враги, так собственные солдаты, не желающие служить под началом католика). Но принц выжил, да еще и зарекомендовал себя весьма недурным командиром и полководцем, завел полезные знакомства при польском дворе и вообще показал себя весьма толковым молодым человеком, сведущим в восточной политике.
Тогда его отправили вместе с супругой в самый дальний конец державы - в родовые имения Веттинов в Саксонии и Тюрингии с наказом и близко не подходить ко двору.
И все было бы хорошо, если бы не посредственная наследственность королевы Вильгельмины Эрнестины Ольденбургской
Детей у короля Христиана не было... то есть вообще. Это вынудило придворных намекнуть Морицу, что стоило бы принять протестантство и вообще подумать о будущем королевства. Намеки не удостоились ответа. Мориц проводил время в своей дрезденской резиденции, строил дворец во французском стиле, содержал пышный двор и коллекционировал произведения искусства и книги, посылая всех советчиков по одному и тому же адресу на различных языках, которыми владел (по свидетельствам очевидцев в их число входили даже польский и венгерский).
Мориц женил сына на дочери литовского канцлера Доминика Николая Радзивилла - Лукреции Катерине, общался с католиками и вообще вел себя на редкость вызывающе. Поэтому весь Франкфуртский двор облегченно вздохнул, когда в 1697 году умер сам принц Мориц, а в 1699 его супруга.
Тем не менее вопрос престолонаследия оставался открытым. Германия еще не изжила воспоминаний об имперском прошлом, и была весьма далека от централизации. Многочисленные князья и герцоги правили в своих владениях довольно самостоятельно, содержали частные армии и чеканили собственную монету. Чтобы не создавать прецедента, советники короля еще в конце девяностых взялись за обработку потенциального наследника престола - Руперта Фредерика (он же Рупрехт Фридрих) - сына Морица.
Руперт был не столь упрям как его отец, да и не одному Генриху Париж стоил мессы. Когда в 1700 король Христиан I умер, Руперт с супругой перешли в протестантизм, и были коронованы как король и королева Германии.
Тем не менее новый монарх не пользовался большой популярностью, особенно на западе страны, где возникла мощная оппозиция возглавленная многочисленными нассаусскими и оранскими принцами и наследственными штатгальтерами. Неудовольствие новым королем испытывали и радикальные кальвинисты, считавшие его слишком веротерпимым.
Однако бунта не случилось, Руперт Фредерик взошел на престол и подтвердил договоренности с союзниками (с Петром I он был знаком лично, еще по встречам в Дрездене, где тот был проездом в Польшу).
Поэтому когда дело дошло до войны, он в нее вступил.
Ну а теперь вернемся к нашим мутонам...
Кампания 1703 года
Карл XI Густав действовал примерно также как РИ Карл XII. Он постарался максимально быстро вывести из строя фланговых оппонентов, не дав им возможности объединится, и затем сосредоточиться на основных противниках - Тевтонии и Польше.
Первый удар был нанесен по Дании. Он получился не столь блистательно как в РИ, но на некоторое время датчан из игры вывел. Затем последовала переброска войск в Прибалтику, где Петр увлеченно осаждал Нарву. Там его шведы и побили... Дело не в детерминизме, а в логичности атаки именно на Нарву и вполне ожидаемом превосходстве шведов над русской армией образца рубежа XVII - XVIII веков. Остатки войск Петра отступили (скорее даже прибежали) в Псков и Новгород, а шведы разорили еще толком даже не отстроенный Санкт-Петербург и на сём сочли, что про русских можно забыть... Когда они поймут свою ошибку, будет уже поздно, однако не стоит забегать вперед.
Кампания 1704 года
Итак шведские войска были переброшены в Данциг, перезимовали, разбили поляков у Познани, и вторглись в тевтонский Бранденбург. Немецкая армия была велика, Руперт явно обладал полководческими талантами, но увы... Рейхстаг и локальные князья весьма ревниво следили, чтобы коронная армия не стала слишком боеспособной и не начала бы угрожать их независимости и самостоятельности. Частные же армии князей были не только зачастую слабы, но еще и не всегда готовы воевать за короля. Тем более, что рейнские и голландские князья, издавна составлявшие военное ядро королевства, были в явной оппозиции новому монарху.
В итоге тевтонская армия была разбита под Берлином и вынуждена отступить в верхнюю Саконию. Шведы осадили Магдебург и Лейпциг, но не стали задерживаться на добивание противника, а двинулись на зимние квартиры в Силезию. Это стало второй ошибкой.
Кампания 1705 года
Тем временем тевтонская оппозиция выступила с идеей подписания мира со шведами. Однако когда Руперту принесли на подпись соотвестсвующую бумагу, то он порвал ее со словами "для подписи вам потребуется другой король". Война продолжилась. Руперт потребовал от Рейхстага дополнительных финансов и возможности реорганизовать все войска, включая введение частных формирований князей и герцогов под единое королевское командование. И этого добился. В течение зимы и весны он основательно реорганизовал армию, изменил структуру командования и летом смог снять осаду с немецких городов и даже вытеснить шведов за пределы государства.
Петр занимался примерно тем же, но в больших масштабах. Спешно формировались новые полки, отливались новые пушки, назначились новые командиры...
Хуже всего пришлось полякам - именно они были вынуждены отвлекать на себя шведов пока немцы и русские приводили в порядок свои армии. В течение 1705 года войска Карла Густава заняли Варшаву осаждали Краков и Львов. Польша снова подверглась разорению, хотя и не до таких масштабов, как прошлый раз.
Кампания 1706 года
Перезимовав в Польше, шведы снова двинулись в Германию. Лето ознаменовалось динамичной кампанией в Силезии и западной Польше, закончившейся разгромом шведской армии в генеральном сражении под Калишем. Карл Густав отвел остатки войск в Данциг, а немецкая оппозиция снова потребовала от короля заключить мир. Тот опять отказался, но на этот раз недовольные принцы подняли мятеж и потребовали отречения короля (видимо, руководствуясь принципом - "чем мы хуже англичан"). Насчет кандидатуры нового монарха согласия не было, но до этого и не дошло. Реформированная армия Руперта развернулась на 180 градусов, стремительно прошла через Германию и в ноябре появилась на Рейне, чем очень сильно огорчила мятежных принцев.
Зима прошла в переговорах. Руперт проявил недюжинные политические таланты, переманив на свою сторону торговую элиту городов и ведущие корпорации - Ост- и Вест-Индскую компании. После этого мятежники лишились большинства источников финансирования, кроме "подарков" со стороны французского короля, не упустившего случая половить рыбку в мутной воде. Однако после того как обстоятельства французского участия в денежном обеспечении мятежа стали достоянием общественности, популярность мятежников упала настолько стремительно, что уже летом они добровольно попросили мира.
Руперт великодушно согласился, и даже не стал отбирать земель и титулов, ограничившись принятием временного закона о том, что в сложившихся чрезвычайных обстоятельствах любые действия, направленные против короля, следует рассматривать не как старинные вольности, а как измену государству... (Потом он как-то подзабыл этот закон отменить, а ему особо и не напоминали).
Пока немцы разбирались во внутренних дрязгах, шведы получили передышку. Однако вместо того, чтобы броситься на беззащитную Тевтонию, им пришлось срочно двинуться на восток, где новая петровская армия осаждала прибалтийские крепости, а неизвестно откуда взявшийся русский флот пиратствовал на коммуникациях в Балтике.
Петр понимал, что пока его армия ещё не достигла уровня при котором сможет тягаться с полноценной шведской, поэтому блистательно продемонстрировал то, что злые языки называют "стратегией заманивания" - Карл Густав все лето гонялся за ним по болотам и лесам Белоруссии, но генерального сражения так и не добился.
Кампания 1707 года
Наведя некоторый порядок у себе дома, Руперт развернул войска на север. Тем временем датчане уже оправились от потрясений начала войны и совместно с тевтонцами начали зачистку Мекленбурга и Померании от шведских гарнизонов. Карл Густав плюнул на попытки отловить Петра и его войска в белорусских лесах, и двинул основные силы и доставленные из Швеции резервы на датчан и немцев. Генеральное сражение произошло в сентябре 1707 года у Пилы, севернее Познани. В тяжелом сражении тевтонские-датские войска разбили шведов. По этому поводу кто-то из придворных льстецов даже заметил - шведский лев запутался в саксонской руте (намек был на льва Фолькунгов как шведского символа и на рутовый венец в гербе Саксонии).
А тем временем русские войска взяли штурмом Нарву и Венден, и подступили к Риге. Поляки со своей стороны выбили шведов со своей территории и подошли к границам Пруссии.
Карл Густав изъявил желание начать переговоры, но выдвинутые противниками требования его не устроили и война продолжилась.
Кампания 1708 года
Шведы попытались отыграться за прошлый год, но теперь их шансы противостоять уже тройной армии - датско-тевтонско-польской оказались еще меньше, чем тогда. Они снова были разбиты уже под Торном и вынуждены были запереться в Данциге. А Петр тем временем взял Ригу...
В августе начались переговоры. Теперь шведы были существенно сговорчивее. В марте 1709 был подписан мир на довольно тяжелых для Швеции условиях:
Россия получила Карельский перешеек и Кексгольм, а также Эстляндию с Нарвой и Ревелем.
Датчанам вернули Сконе и Блекинге (но с оговорками насчет свободного судоходства в Эресунне).
Поляки получили назад Жемайтию и порт в Мемеле (Данциг и Ригу шведы себе отстояли), а тевтонцы прибрали к рукам Мекленбург и Померанию.
Начало
Предыдущее
Продолжение
Шведы сочил это чрезмерным, указав на ряд оговорок в мирном договоре пропускавшем Россию на Балтику, Петр Алексеич, со свойственным ему тактом, высказался в ключе, что он самодержец и нечего ему указывать, где города строить. В общем к началу следующего года началась война. Составленная Петром в ходе поездки коалиция сработала - все ее участники имели к шведам определенные претензии, в результате весной 1704 года Швеция оказалась в состоянии войны с Россией, Тевтонией, Польшей и Данией.
Несмотря не многочисленность противников их возможности были довольно скромными. Польшу раздирали внутренние усобицы, да она еще не конца оправилась после катастрофы 60-70, Дания была явно слабее Швеции, особенно в части сухопутных войск, Россия еще не сильно ушла от старых порядков организации армии. Тевтония же заслуживает отдельного рассмотрения.
Интерлюдия - наследный принц и племянница кардинала...
Тевтонский король Альбрехт III, начиная с 70-х, все больше рассчитывал на союз с Данией, чем со Швецией. Он выдал свою дочь за датского принца, а старшего сына, Христиана, женил на датской принцессе. Младший же, Мориц, был предоставлен сам себе, что и имело довольно серьезные последствия. Юный принц увлекался военным делом и немного дипломатией. В итоге в 1667 году он оказался в составе посольства направленного во Францию на переговоры о судьбе австрийского наследства. До серьезных вопросов 20-летнего принца не допускали, и он был вынужден околачиваться без дела при французском дворе, где и встретил многочисленных племянниц кардинала Мазарини. В отличие от РИ любвеобильного Луи XIV под рукой не было, да и положение Мазарини было при Конде не столь блестящим - у них возник ряд серьезных противоречий. В общем быстро выдать племянниц замуж кардинал не успел, и на глаза Морицу попалась вполне еще незамужняя Гортензия Манчини:
Приставленные к принцу дипломаты и советники были заняты, а когда опомнились, оказалось уже поздно.
Кардинал не упустил шанса такой удачной партии для племянницы, а попытки старших товарищей образумить Морица наткнулись на его на редкость упрямый характер... Короче говоря в 1668 году мадемуазель Манчини стала принцессой Тевтонии. По такому случаю Мориц даже перешел в католичество, чем довел значительную часть родных до состояния близкого к нервному потрясению. Для начала принца, дав ему возможность отпраздновать рождение сына, направили на войну в Польшу, то ли в надежде, что он там образумится, то ли что его там убъют (не враги, так собственные солдаты, не желающие служить под началом католика). Но принц выжил, да еще и зарекомендовал себя весьма недурным командиром и полководцем, завел полезные знакомства при польском дворе и вообще показал себя весьма толковым молодым человеком, сведущим в восточной политике.
Тогда его отправили вместе с супругой в самый дальний конец державы - в родовые имения Веттинов в Саксонии и Тюрингии с наказом и близко не подходить ко двору.
И все было бы хорошо, если бы не посредственная наследственность королевы Вильгельмины Эрнестины Ольденбургской
Детей у короля Христиана не было... то есть вообще. Это вынудило придворных намекнуть Морицу, что стоило бы принять протестантство и вообще подумать о будущем королевства. Намеки не удостоились ответа. Мориц проводил время в своей дрезденской резиденции, строил дворец во французском стиле, содержал пышный двор и коллекционировал произведения искусства и книги, посылая всех советчиков по одному и тому же адресу на различных языках, которыми владел (по свидетельствам очевидцев в их число входили даже польский и венгерский).
Мориц женил сына на дочери литовского канцлера Доминика Николая Радзивилла - Лукреции Катерине, общался с католиками и вообще вел себя на редкость вызывающе. Поэтому весь Франкфуртский двор облегченно вздохнул, когда в 1697 году умер сам принц Мориц, а в 1699 его супруга.
Тем не менее вопрос престолонаследия оставался открытым. Германия еще не изжила воспоминаний об имперском прошлом, и была весьма далека от централизации. Многочисленные князья и герцоги правили в своих владениях довольно самостоятельно, содержали частные армии и чеканили собственную монету. Чтобы не создавать прецедента, советники короля еще в конце девяностых взялись за обработку потенциального наследника престола - Руперта Фредерика (он же Рупрехт Фридрих) - сына Морица.
Руперт был не столь упрям как его отец, да и не одному Генриху Париж стоил мессы. Когда в 1700 король Христиан I умер, Руперт с супругой перешли в протестантизм, и были коронованы как король и королева Германии.
Тем не менее новый монарх не пользовался большой популярностью, особенно на западе страны, где возникла мощная оппозиция возглавленная многочисленными нассаусскими и оранскими принцами и наследственными штатгальтерами. Неудовольствие новым королем испытывали и радикальные кальвинисты, считавшие его слишком веротерпимым.
Однако бунта не случилось, Руперт Фредерик взошел на престол и подтвердил договоренности с союзниками (с Петром I он был знаком лично, еще по встречам в Дрездене, где тот был проездом в Польшу).
Поэтому когда дело дошло до войны, он в нее вступил.
Ну а теперь вернемся к нашим мутонам...
Кампания 1703 года
Карл XI Густав действовал примерно также как РИ Карл XII. Он постарался максимально быстро вывести из строя фланговых оппонентов, не дав им возможности объединится, и затем сосредоточиться на основных противниках - Тевтонии и Польше.
Первый удар был нанесен по Дании. Он получился не столь блистательно как в РИ, но на некоторое время датчан из игры вывел. Затем последовала переброска войск в Прибалтику, где Петр увлеченно осаждал Нарву. Там его шведы и побили... Дело не в детерминизме, а в логичности атаки именно на Нарву и вполне ожидаемом превосходстве шведов над русской армией образца рубежа XVII - XVIII веков. Остатки войск Петра отступили (скорее даже прибежали) в Псков и Новгород, а шведы разорили еще толком даже не отстроенный Санкт-Петербург и на сём сочли, что про русских можно забыть... Когда они поймут свою ошибку, будет уже поздно, однако не стоит забегать вперед.
Кампания 1704 года
Итак шведские войска были переброшены в Данциг, перезимовали, разбили поляков у Познани, и вторглись в тевтонский Бранденбург. Немецкая армия была велика, Руперт явно обладал полководческими талантами, но увы... Рейхстаг и локальные князья весьма ревниво следили, чтобы коронная армия не стала слишком боеспособной и не начала бы угрожать их независимости и самостоятельности. Частные же армии князей были не только зачастую слабы, но еще и не всегда готовы воевать за короля. Тем более, что рейнские и голландские князья, издавна составлявшие военное ядро королевства, были в явной оппозиции новому монарху.
В итоге тевтонская армия была разбита под Берлином и вынуждена отступить в верхнюю Саконию. Шведы осадили Магдебург и Лейпциг, но не стали задерживаться на добивание противника, а двинулись на зимние квартиры в Силезию. Это стало второй ошибкой.
Кампания 1705 года
Тем временем тевтонская оппозиция выступила с идеей подписания мира со шведами. Однако когда Руперту принесли на подпись соотвестсвующую бумагу, то он порвал ее со словами "для подписи вам потребуется другой король". Война продолжилась. Руперт потребовал от Рейхстага дополнительных финансов и возможности реорганизовать все войска, включая введение частных формирований князей и герцогов под единое королевское командование. И этого добился. В течение зимы и весны он основательно реорганизовал армию, изменил структуру командования и летом смог снять осаду с немецких городов и даже вытеснить шведов за пределы государства.
Петр занимался примерно тем же, но в больших масштабах. Спешно формировались новые полки, отливались новые пушки, назначились новые командиры...
Хуже всего пришлось полякам - именно они были вынуждены отвлекать на себя шведов пока немцы и русские приводили в порядок свои армии. В течение 1705 года войска Карла Густава заняли Варшаву осаждали Краков и Львов. Польша снова подверглась разорению, хотя и не до таких масштабов, как прошлый раз.
Кампания 1706 года
Перезимовав в Польше, шведы снова двинулись в Германию. Лето ознаменовалось динамичной кампанией в Силезии и западной Польше, закончившейся разгромом шведской армии в генеральном сражении под Калишем. Карл Густав отвел остатки войск в Данциг, а немецкая оппозиция снова потребовала от короля заключить мир. Тот опять отказался, но на этот раз недовольные принцы подняли мятеж и потребовали отречения короля (видимо, руководствуясь принципом - "чем мы хуже англичан"). Насчет кандидатуры нового монарха согласия не было, но до этого и не дошло. Реформированная армия Руперта развернулась на 180 градусов, стремительно прошла через Германию и в ноябре появилась на Рейне, чем очень сильно огорчила мятежных принцев.
Зима прошла в переговорах. Руперт проявил недюжинные политические таланты, переманив на свою сторону торговую элиту городов и ведущие корпорации - Ост- и Вест-Индскую компании. После этого мятежники лишились большинства источников финансирования, кроме "подарков" со стороны французского короля, не упустившего случая половить рыбку в мутной воде. Однако после того как обстоятельства французского участия в денежном обеспечении мятежа стали достоянием общественности, популярность мятежников упала настолько стремительно, что уже летом они добровольно попросили мира.
Руперт великодушно согласился, и даже не стал отбирать земель и титулов, ограничившись принятием временного закона о том, что в сложившихся чрезвычайных обстоятельствах любые действия, направленные против короля, следует рассматривать не как старинные вольности, а как измену государству... (Потом он как-то подзабыл этот закон отменить, а ему особо и не напоминали).
Пока немцы разбирались во внутренних дрязгах, шведы получили передышку. Однако вместо того, чтобы броситься на беззащитную Тевтонию, им пришлось срочно двинуться на восток, где новая петровская армия осаждала прибалтийские крепости, а неизвестно откуда взявшийся русский флот пиратствовал на коммуникациях в Балтике.
Петр понимал, что пока его армия ещё не достигла уровня при котором сможет тягаться с полноценной шведской, поэтому блистательно продемонстрировал то, что злые языки называют "стратегией заманивания" - Карл Густав все лето гонялся за ним по болотам и лесам Белоруссии, но генерального сражения так и не добился.
Кампания 1707 года
Наведя некоторый порядок у себе дома, Руперт развернул войска на север. Тем временем датчане уже оправились от потрясений начала войны и совместно с тевтонцами начали зачистку Мекленбурга и Померании от шведских гарнизонов. Карл Густав плюнул на попытки отловить Петра и его войска в белорусских лесах, и двинул основные силы и доставленные из Швеции резервы на датчан и немцев. Генеральное сражение произошло в сентябре 1707 года у Пилы, севернее Познани. В тяжелом сражении тевтонские-датские войска разбили шведов. По этому поводу кто-то из придворных льстецов даже заметил - шведский лев запутался в саксонской руте (намек был на льва Фолькунгов как шведского символа и на рутовый венец в гербе Саксонии).
А тем временем русские войска взяли штурмом Нарву и Венден, и подступили к Риге. Поляки со своей стороны выбили шведов со своей территории и подошли к границам Пруссии.
Карл Густав изъявил желание начать переговоры, но выдвинутые противниками требования его не устроили и война продолжилась.
Кампания 1708 года
Шведы попытались отыграться за прошлый год, но теперь их шансы противостоять уже тройной армии - датско-тевтонско-польской оказались еще меньше, чем тогда. Они снова были разбиты уже под Торном и вынуждены были запереться в Данциге. А Петр тем временем взял Ригу...
В августе начались переговоры. Теперь шведы были существенно сговорчивее. В марте 1709 был подписан мир на довольно тяжелых для Швеции условиях:
Россия получила Карельский перешеек и Кексгольм, а также Эстляндию с Нарвой и Ревелем.
Датчанам вернули Сконе и Блекинге (но с оговорками насчет свободного судоходства в Эресунне).
Поляки получили назад Жемайтию и порт в Мемеле (Данциг и Ригу шведы себе отстояли), а тевтонцы прибрали к рукам Мекленбург и Померанию.
Начало
Предыдущее
Продолжение