Мочилово №N и мемуар 1998 года
ИТАК.
20 июня 1998 года,
мемуары.
Вот тут по следам катаклизма непосредственно, можно сравнить с воспоминанием в предыдущем посте.
У Р А Г А Н в Подмосковье.
Хилая тучка на горизонте, ничего не предвещающая, приблизилась ночью, и над дачами разверзлись хляби небесные.
В час ночи я проснулась - идёт дождь. Чую - гроза. Я спросонок: Ксюша, там туя осталась! И ринулась к двери. Едва распахнула - меня постиг шок, удар, волна первобытного страха. Это был ад!!! Меня назад отбросило, вырвав дверь из рук. Молнии, казалось, пронизывали всё пространство вокруг, словно безумные сполохи прожекторов, очень частых и ослепляющее белых - их, наверное, можно было ухватить за хвост, казалось светло как днём. И тяжёлый вихрь будто забивал в рваном ритме кувалдой редкие огромные капли дождя. Меня просто ужас охватил. Я бежала, бросив дверь.
Ксю возмущалась, что я разбудила её и пугаю. А я крестилась и готова была рыдать, и думала о Боге и грехах. Это папа Вася дождичком назвал? Это была артиллерийская линия огня - слов нет описать это жуткое великолепие. Какая-то первобытная гроза. Вспышки не прекращались ни на мгновение. В окно заливало - журналы утопли (хорошо, что чужие книги живы), на полу лужа, эл-ва нет. Я закрыла окно, фортку, дрожа крупной дрожью. А внешнее окно (как и внешняя дверь) было открыто, и по стене под окном текло. В комнате, и без того душной, стало удушающе. О сне не шло речи, а Ксю опять начала засыпать.
И только когда окончательно прекратились молнии (а гром, кстати, пришёл и ушёл намного позднее, вначале всё шло безмолвно, только рваные аккорды и вой и рёв косого ветра, швыряющего дождь), только тогда «храбрая Буратина» Лена вышла. Вылила горшок, «спасла» плавающих мореплавателей - туи и сосну в горшочках. Справа что-то белело крестообразно - что-то упало, и я только в пять утра, проснувшись от духоты, увидела, что упали лопаты и 2 плиты справа, у мусорного ведра, придавили и разметали кр.смородину - хорошо, что стекло в теплице не побило. Другие потери ещё не проверила.
Такое впечатление, что дождя толком и не было в этой грозе. Но таких непрерывных жутких вспышек в течение часа я ни разу не видела в жизни. Были шквалистые, потопные ливни, и с градом, но таких молний, швыряемых вихрем оземь…
Какой-то придурок (из тех, что с вечера дурью орали у магазина) завяз, что ли, и всё газовал, пытаясь уехать - вроде со второго раза смылся. А я лежала с одной берушой (вторую потеряла), тряслась и всё чудились какие-то голоса или крики, то запах гари, озона. А воняло мокрыми газетами, которые я бросила в лужу на полу, и мокрым половиком. Потом задремала. Проснулась в пять, выскочила открыть окно, подняла плиты, увидела в окно Нину (соседку) в белом халате, бредущую в дом. Сделал попытку включиться холодильник и умолк, опять сдохнув.
На мои причитания об грехах человеческих и атмосферном фронте Ксю недовольно и философично отвечала, что какой фронт, чего ты ещё хочешь при 30 град. жары, и перестань меня накачивать, я спать хочу.
День будет душный, утро без прохлады, щебечут птицы (вас не унесло, черепичи?). Интересно, каково было им? Когда я ныла о туях, которые смоет потопом (не фига не смыло, ну, пополоскались), Ксю разумно заметила: всем сейчас плохо. По крайней мере, у нас уютный дом, а каково Свете в её хибарке?
А как на такую бешеную электризацию реагируют растения? Всё вроде на месте, вот кусты только разметало.
Я поняла, почему так «смело» ночью бросилась спасать туи: беруши в ушах, и я слышала вой, хриплую музыку грозы и дождя вполуха. Потом сняла (нашла их утром на столе, драгоценные!) - и обомлела. Нет, неправда всё. Я бежала на улицу уже в страхе от происходящего, и, открывая дверь, словно уже страшилась…
Чушь. Жалко стало. Бросилась - а меня от двери отбросило буквально. Дверь в фантастику. Мир, словно чужой, сорвавшийся с цепи пёс-монстр, вооружённый огнемётами. Ксю спит, а я всё пишу, т.к. мечтала описать эту ночь, и ничего не получается: какое описание передаст всю картину и ощущения от этого видения? В прямом смысле ослепительного. Молнии и ветер, пластающий всё по земле. А дождь… дождь совсем не страшный был. Или не разошёлся толком, или его ветром сносило. Просто он под порывами лепил вкривь и вкось. И ещё - от ветра звук рвущейся ткани. Вот верное ощущение!
Ах, какое тихое утро! Вороны покрикивают, тучи уходят, проказницы. А вечером вчера такое небо было красивое - снежно-белая, с розовым исподом, перистая, дугой изогнутая гряда облаков - узкая лента, словно что-то ограничив или обозначив, светилась на западе.
Как там наш пузик переночевал? А вообще не слишком-то птахи чирикают. Наш краснопуз заикнулся, было, о чём-то - и тишина. Шесть часов. Не смыло ли мисика из можжевельника? Бедняги. И ещё что показалось удивительным - когда уже громы и молнии стихли, но дождь шёл, а я засыпала и подумала: а самолёт в такую погоду не рухнет? И вдруг слышу - летит себе - как он-то пробился?
А как в такие электрические бури чувствуют себя души во Вселенной? Клеточки этого гигантского супермозга - что для них гроза? Молния - огненная дама, дама в молниях, что в соболях, огненный подол летящего платья, взвившиеся языки пламени - её волосы, белые ослепительные глаза, чёрный провал рта - и летит, летит, мчится, и опять скользит вверх, в непостижимой скоростью, то здесь, то там - везде.
Безумно устала от берушей и позы, болят голова и шея, крыша поехала. Но этого зрелища, безумного, жуткого и прекрасного, забывать не хочется. И не хочется перебивать воспоминание никакой прозой жизни, ибо это была Поэзия в чистом виде, то самое высокое безумие. Но это - сейчас, на расстоянии, а в тот момент то была бесчеловечная стихия.
Вспомнила вдруг, как после ночной грозы, лет этак 20 назад или меньше, я самозабвенно бороздила лужи и потоки (машин мало!!! Всё так чисто и покойно!) - в поисках чёртовых пальцев. До сих пор жив мешочек с ними - штук 6о.
…Я уснула, когда Ксю уже проснулась.
21 вс
Эл-ва нет. У Петровых сломало шест антенны. Проснулась - а уже кролики! Вася в семь съездил в Дмитров - я думала, и коров не подоят, света нет, но - купил молока, хлеба. 5 маленьких серят и одна белая большая. Вася толстокожий - всю ночь проспал.
Ветер в Москве достигал 15-20 м.сек, в области 21. Самый сильный ветер был в Дмитрове, т.е у нас. Потому-то и дождь не лил, как положено, сверху вниз, его швыряло почти горизонтально. После фронта похолодает - в Калмыкии было вообще плюс 40.
У нас ломало ветки, а в Москве много деревьев поломано, разворошило крышу Большого. В огороде цветная капуста лежит, и в гараже на машину что-то попадало, Вася сказал. Что же, поездка из-за кроликов отпадает? Вася наложил девочке лебеды, а то она, бедняга, старое сено ест.
Вроде, кроме обломанных сучьев, сломанной розы и плиты, оставившей вмятину на машине, потерь, слава Богу, нет.
Да, я счастлива, что видела эту вакханалию света и тьмы, ветра и дождя, и хочу запомнить это первое ощущение, когда распахнула дверь, т.к. это была истинная фантастика. А ведь с вечера ничего не предвещало. Хотела у Смирнова Володи спросить ехидно, хорошо ли пролило огород, т.к. вчера Нина всё его пилила, что плохо поливает. Но он на полном серьёзе ответил, что хорошо. Он, кстати, тоже всё проспал. А Нина не спала. Говорит, Петровы пытались на киноплёнку заснять. Здорово!
Проглядывает солнце, становится тепло и душно. Очень надеюсь, что это не повторится, во всяком случае, с такой силой.
Трифочка с утра нервный. В доме воняет не досохшим ковром (вечером «стирала») и чехлами, а у нас - мокрыми половиками. Подсохнет - принесём травы, а Ксю сходит к Эле, попросит завтра их подкормить.
Холодильники потекли.
У Светы сломалась летняя груша - под корень.
Короче. Грозой восхищаюсь и боюсь её.
И еще вспомнила, с чего началось - детство с грозой, когда я одна орала в доме. Никого нет, я и две бабушки Федосьи. Накануне картошку копали, а тут гроза надвигается. Бабушки подхватились и побежали в огород - спасать корзинки и мешки, а я одна в большом гулком доме. А как звучит дождь в большом доме с разными покрытием крыш различных рекреаций, когда «мостом» соединены и «парадные» комнаты, и горница, и амбарные закуточки, и два крыльца, и крытый скотный двор? Везде разная музыка. Так вот. Гроза разошлась, дождь лупит, создавая какофонию, или оркестровую пьесу на ударных - кому как нравится. Гром гремит, молнии сверкают. А я одна. И я начала орать и звать бабушек, боясь даже покинуть главную комнату - уж больно страшно на «мосту» барабанило. Орала до полной хрипоты - но кто ж услышит. Когда бабушки вернулись - я уже и голос потеряла.
Такие вот теплые дружеские взаимоотношения...
20 июня 1998 года,
мемуары.
Вот тут по следам катаклизма непосредственно, можно сравнить с воспоминанием в предыдущем посте.
У Р А Г А Н в Подмосковье.
Хилая тучка на горизонте, ничего не предвещающая, приблизилась ночью, и над дачами разверзлись хляби небесные.
В час ночи я проснулась - идёт дождь. Чую - гроза. Я спросонок: Ксюша, там туя осталась! И ринулась к двери. Едва распахнула - меня постиг шок, удар, волна первобытного страха. Это был ад!!! Меня назад отбросило, вырвав дверь из рук. Молнии, казалось, пронизывали всё пространство вокруг, словно безумные сполохи прожекторов, очень частых и ослепляющее белых - их, наверное, можно было ухватить за хвост, казалось светло как днём. И тяжёлый вихрь будто забивал в рваном ритме кувалдой редкие огромные капли дождя. Меня просто ужас охватил. Я бежала, бросив дверь.
Ксю возмущалась, что я разбудила её и пугаю. А я крестилась и готова была рыдать, и думала о Боге и грехах. Это папа Вася дождичком назвал? Это была артиллерийская линия огня - слов нет описать это жуткое великолепие. Какая-то первобытная гроза. Вспышки не прекращались ни на мгновение. В окно заливало - журналы утопли (хорошо, что чужие книги живы), на полу лужа, эл-ва нет. Я закрыла окно, фортку, дрожа крупной дрожью. А внешнее окно (как и внешняя дверь) было открыто, и по стене под окном текло. В комнате, и без того душной, стало удушающе. О сне не шло речи, а Ксю опять начала засыпать.
И только когда окончательно прекратились молнии (а гром, кстати, пришёл и ушёл намного позднее, вначале всё шло безмолвно, только рваные аккорды и вой и рёв косого ветра, швыряющего дождь), только тогда «храбрая Буратина» Лена вышла. Вылила горшок, «спасла» плавающих мореплавателей - туи и сосну в горшочках. Справа что-то белело крестообразно - что-то упало, и я только в пять утра, проснувшись от духоты, увидела, что упали лопаты и 2 плиты справа, у мусорного ведра, придавили и разметали кр.смородину - хорошо, что стекло в теплице не побило. Другие потери ещё не проверила.
Такое впечатление, что дождя толком и не было в этой грозе. Но таких непрерывных жутких вспышек в течение часа я ни разу не видела в жизни. Были шквалистые, потопные ливни, и с градом, но таких молний, швыряемых вихрем оземь…
Какой-то придурок (из тех, что с вечера дурью орали у магазина) завяз, что ли, и всё газовал, пытаясь уехать - вроде со второго раза смылся. А я лежала с одной берушой (вторую потеряла), тряслась и всё чудились какие-то голоса или крики, то запах гари, озона. А воняло мокрыми газетами, которые я бросила в лужу на полу, и мокрым половиком. Потом задремала. Проснулась в пять, выскочила открыть окно, подняла плиты, увидела в окно Нину (соседку) в белом халате, бредущую в дом. Сделал попытку включиться холодильник и умолк, опять сдохнув.
На мои причитания об грехах человеческих и атмосферном фронте Ксю недовольно и философично отвечала, что какой фронт, чего ты ещё хочешь при 30 град. жары, и перестань меня накачивать, я спать хочу.
День будет душный, утро без прохлады, щебечут птицы (вас не унесло, черепичи?). Интересно, каково было им? Когда я ныла о туях, которые смоет потопом (не фига не смыло, ну, пополоскались), Ксю разумно заметила: всем сейчас плохо. По крайней мере, у нас уютный дом, а каково Свете в её хибарке?
А как на такую бешеную электризацию реагируют растения? Всё вроде на месте, вот кусты только разметало.
Я поняла, почему так «смело» ночью бросилась спасать туи: беруши в ушах, и я слышала вой, хриплую музыку грозы и дождя вполуха. Потом сняла (нашла их утром на столе, драгоценные!) - и обомлела. Нет, неправда всё. Я бежала на улицу уже в страхе от происходящего, и, открывая дверь, словно уже страшилась…
Чушь. Жалко стало. Бросилась - а меня от двери отбросило буквально. Дверь в фантастику. Мир, словно чужой, сорвавшийся с цепи пёс-монстр, вооружённый огнемётами. Ксю спит, а я всё пишу, т.к. мечтала описать эту ночь, и ничего не получается: какое описание передаст всю картину и ощущения от этого видения? В прямом смысле ослепительного. Молнии и ветер, пластающий всё по земле. А дождь… дождь совсем не страшный был. Или не разошёлся толком, или его ветром сносило. Просто он под порывами лепил вкривь и вкось. И ещё - от ветра звук рвущейся ткани. Вот верное ощущение!
Ах, какое тихое утро! Вороны покрикивают, тучи уходят, проказницы. А вечером вчера такое небо было красивое - снежно-белая, с розовым исподом, перистая, дугой изогнутая гряда облаков - узкая лента, словно что-то ограничив или обозначив, светилась на западе.
Как там наш пузик переночевал? А вообще не слишком-то птахи чирикают. Наш краснопуз заикнулся, было, о чём-то - и тишина. Шесть часов. Не смыло ли мисика из можжевельника? Бедняги. И ещё что показалось удивительным - когда уже громы и молнии стихли, но дождь шёл, а я засыпала и подумала: а самолёт в такую погоду не рухнет? И вдруг слышу - летит себе - как он-то пробился?
А как в такие электрические бури чувствуют себя души во Вселенной? Клеточки этого гигантского супермозга - что для них гроза? Молния - огненная дама, дама в молниях, что в соболях, огненный подол летящего платья, взвившиеся языки пламени - её волосы, белые ослепительные глаза, чёрный провал рта - и летит, летит, мчится, и опять скользит вверх, в непостижимой скоростью, то здесь, то там - везде.
Безумно устала от берушей и позы, болят голова и шея, крыша поехала. Но этого зрелища, безумного, жуткого и прекрасного, забывать не хочется. И не хочется перебивать воспоминание никакой прозой жизни, ибо это была Поэзия в чистом виде, то самое высокое безумие. Но это - сейчас, на расстоянии, а в тот момент то была бесчеловечная стихия.
Вспомнила вдруг, как после ночной грозы, лет этак 20 назад или меньше, я самозабвенно бороздила лужи и потоки (машин мало!!! Всё так чисто и покойно!) - в поисках чёртовых пальцев. До сих пор жив мешочек с ними - штук 6о.
…Я уснула, когда Ксю уже проснулась.
21 вс
Эл-ва нет. У Петровых сломало шест антенны. Проснулась - а уже кролики! Вася в семь съездил в Дмитров - я думала, и коров не подоят, света нет, но - купил молока, хлеба. 5 маленьких серят и одна белая большая. Вася толстокожий - всю ночь проспал.
Ветер в Москве достигал 15-20 м.сек, в области 21. Самый сильный ветер был в Дмитрове, т.е у нас. Потому-то и дождь не лил, как положено, сверху вниз, его швыряло почти горизонтально. После фронта похолодает - в Калмыкии было вообще плюс 40.
У нас ломало ветки, а в Москве много деревьев поломано, разворошило крышу Большого. В огороде цветная капуста лежит, и в гараже на машину что-то попадало, Вася сказал. Что же, поездка из-за кроликов отпадает? Вася наложил девочке лебеды, а то она, бедняга, старое сено ест.
Вроде, кроме обломанных сучьев, сломанной розы и плиты, оставившей вмятину на машине, потерь, слава Богу, нет.
Да, я счастлива, что видела эту вакханалию света и тьмы, ветра и дождя, и хочу запомнить это первое ощущение, когда распахнула дверь, т.к. это была истинная фантастика. А ведь с вечера ничего не предвещало. Хотела у Смирнова Володи спросить ехидно, хорошо ли пролило огород, т.к. вчера Нина всё его пилила, что плохо поливает. Но он на полном серьёзе ответил, что хорошо. Он, кстати, тоже всё проспал. А Нина не спала. Говорит, Петровы пытались на киноплёнку заснять. Здорово!
Проглядывает солнце, становится тепло и душно. Очень надеюсь, что это не повторится, во всяком случае, с такой силой.
Трифочка с утра нервный. В доме воняет не досохшим ковром (вечером «стирала») и чехлами, а у нас - мокрыми половиками. Подсохнет - принесём травы, а Ксю сходит к Эле, попросит завтра их подкормить.
Холодильники потекли.
У Светы сломалась летняя груша - под корень.
Короче. Грозой восхищаюсь и боюсь её.
Click to viewИ еще вспомнила, с чего началось - детство с грозой, когда я одна орала в доме. Никого нет, я и две бабушки Федосьи. Накануне картошку копали, а тут гроза надвигается. Бабушки подхватились и побежали в огород - спасать корзинки и мешки, а я одна в большом гулком доме. А как звучит дождь в большом доме с разными покрытием крыш различных рекреаций, когда «мостом» соединены и «парадные» комнаты, и горница, и амбарные закуточки, и два крыльца, и крытый скотный двор? Везде разная музыка. Так вот. Гроза разошлась, дождь лупит, создавая какофонию, или оркестровую пьесу на ударных - кому как нравится. Гром гремит, молнии сверкают. А я одна. И я начала орать и звать бабушек, боясь даже покинуть главную комнату - уж больно страшно на «мосту» барабанило. Орала до полной хрипоты - но кто ж услышит. Когда бабушки вернулись - я уже и голос потеряла.
Такие вот теплые дружеские взаимоотношения...