Про Калугу (и Полотняный завод).
Как я писала, ближе к прошлым выходным уже вполне настроилась на групповой тур. Я их совсем не люблю, особенно многодневные, и зависимость от жесткого тайминга - не главная причина моей нелюбви. Но найти способы доезда в Полотняный завод своим ходом я никак не могла. В туре отводился день на Калугу и гончаровское имение и день - на Козельск и Оптину пустынь. И ночевка в Калуге. Когда мне позвонили из турфирмы, сообщили, что группа на мой маршрут не набралась, и предложили в качестве замены двухдневную Калугу, я отказалась. Уж туда-то я и без них доеду.
Ну и доехала.
Калужские экспрессы "Рексы" ходят с завидной регулярностью и весьма бюджетны. Два с половиной часа от Киевского вокзала, и в половине одиннадцатого утра я уже была на станции Калуга-1. Пока ехала, прикидывала свои дальнейшие действия. "Яндекс-расписания" так и не показали ни одного автобуса до Полотняного завода, а прочие сайты что-то показывали, но все - разное. И я решила, что приеду, схожу на автовокзал, выясню точное расписание и, может быть, куплю на воскресенье билеты - туда и обратно.
Когда я вышла из поезда, над Калугой стеной стоял дождь.
Решив переждать его в здании вокзала, обнаружила там автобусную кассу и подошла спросить про Полотняный завод.
- Автобус через пять минут со второй платформы - сказала кассирша.
Почему-то купила билет и поехала. Всю дорогу, глядя в залитое дождем стекло, спрашивала себя, зачем это сделала. Но через сорок минут, когда я спрыгнула в жидкую грязь у остановки "Полотняный завод" (никаких тротуаров там не было), дождь как-то внезапно кончился, и среди серых туч выглянул кусочек синего неба. И я побрела через поля и по деревенским проселкам туда, где на холме была видна белая колокольня Спасской церкви - усадебного храма Полотняного завода.
Пока прошла эти два километра, вместо поздней хмурой осени как-то внезапно наступила весна.
История места очень интересная: сперва тут был построен именно завод. В 1718 году Петр I издал указ об основании в излучине реки Суходрев мануфактуры по изготовлению парусов. Еще через два года к ней добавилась бумажная фабрика. Сперва всем этим делом заправлял купец Карамышев, а в 30-е годы совладельцами предприятия стали Григорий Щепочкин и калужский мещанин Афанасий Гончаров. Последний вкладывался в дело сильно больше и в конце концов оказался единовластным хозяином завода.
Парусное полотно, изготовляемое на мануфактуре, отличалось редким качеством и даже поставлялось в Англию, для тамошнего флота.
Полотно нынче здесь уже не делают, а вот бумагу по-прежнему производят.
В 40-е годы Афанасий Гончаров получил за свои заслуги потомственное дворянство. Вот тогда-то и начал он возводить прямо рядом с заводом большой усадебный дом, что с одной стороны весьма удобно - никуда не надо ездить, но с другой стороны - усадьба и производство по соседству встречается почему-то крайне редко, наверное,есть тому причины. Вроде как строил господский дом известный московский архитектор Бланк.
После смерти А.Гончарова усадьба перешла к его сыну, а затем внуку - Афанасию Николаевичу Гончарову. А вот пятым ребенком его сына Николая как раз и стала девочка Наташа, здешний "гений места", ибо ее именем названа даже детская школа искусств, что находится все в той же усадьбе. Ей посвящена памятная доска на стене барского дома. Ее статуя вместе со знаменитым мужем украшает двор, а репродукция известного портрета кисти А.Брюллова встречает гостей при входе в музей. Хотя если подумать, вряд ли так уж хорошо жилось ей здесь рядом с властным и расточительным дедом и полусумасшедшим пьющим отцом.
Каждый из залов музея посвящен одной из страниц истории места. Можно увидеть и кабинет старого хозяина, и гостиную с семейными портретами, и "мраморную спальню", отделанную к приезду Екатерины II, с уменьшенной копией "Медной бабушки" - злополучной статуи императрицы, доставшейся в приданое Наталье Николаевне, и столовую, где праздновали именины дети Николая Гончарова, и китайскую "диванную", и детскую, где уже рассказывается и о семье Пушкиных.
Поэт бывал здесь дважды (или даже трижды?): сперва приезжал женихом, ненадолго, а затем в качестве мужа даже жил недолгое время, после чего до самой смерти вел активную переписку с братом Натальи, Дмитрием, унаследовавшим усадьбу. Тот, судя по письмам, помогал молодой семье не только деньгами, но даже бумагой.
Сама усадьба Пушкину, похоже, нравилась.
После гибели поэта, по его завещанию, вдова с детьми прожила на Полотняном заводе почти два года, до нового замужества. Последней хозяйкой усадьбы стала актриса Вера Константиновна - вдова Дмитрия Гончарова, племянника жены Пушкина. Она обустроила в поселке библиотеку и театр, на сцене которого позже дебютировала Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. На его подмостках выступали Е.Ф.Гнесина, А.В.Луначарский и даже сами хозяева фабрики.
Есть тут уголок, рассказывающий еще об одном местном промысле: здесь разводили на продажу певчих канареек, их продавали до 50 руб. за штуку, и до революции они приносили усадьбе неплохой доход.
В 1918 году потомки Гончаровых покинули усадьбу, а национализированные вещи из дома попали в музеи Москвы, Петрограда и Калуги. В годы войны немецкие захватчики сожгли дом, правда архивы, картины и мебель эвакуировали. Восстановление усадьбы началось в 1968 году: был благоустроен парк, отреставрирован главный дом, а полная реставрация завершилась в 1999 году к 200-летию Пушкина.
Усадьба обустроена с любовью, хотя нехватка средств ощущается почти везде - начиная с отсутствия гардеробщика и заканчивая отчетливыми пустотами в экспозиции. Но хозяева сделали все возможное, чтобы, располагая совсем небольшим количеством подлинников и мемориальных вещей, все же воссоздать атмосферу каждой из эпох существования этого места. Подобрали аутентичную мебель для интерьеров, сделали копии подходящих к теме картин и писем, где рядом с неразборчивым почерком 19 века - понятный печатный текст. Здесь часто проходят и меняются выставки, проводят детские занятия и квесты, поэтические праздники и концерты, в одной из старых построек даже открыли гостиницу.
В одноэтажном здании между заводом и усадьбой в 2018 году открылся музей бумаги Бузеон - кажется, единственный в нашей стране. Он вполне достоин внимания - ибо демонстрирует не только продукцию местной мануфактуры, но знакомит с историей письменности - от папирусов и пергаментов, с материалами и технологиями бумажного производства. Здесь есть образцы очень разной бумажной продукции, вплоть до совсем необычной.
Гордость музея - водяная молотковая мельница 18 века, которая использовалась на заводе для обработки пиломатериалов, бумаги и текстиля.
Самый большой зал посвящен работам местной детской студии, и это действительно любопытно: есть и аппликации, и папье-маше, и квиллинг, и бумагопластика, и самые разные их сочетания.
За усадебным домом - восстановленная Спасская церковь, и при ней - семейный некрополь Гончаровых.
Попасть в обширный парк усадьбы можно либо через Готические ворота прямо за домом, либо через ворота Конного двора.
Когда-то обихоженный, с гротами, беседками и "английскими" пейзажными уголками, нынче парк подзапущен, что не делает его менее живописным. Столетние дубы, липовые аллеи и затейливо изгибающаяся речка Суходрев - все это видел и Пушкин, любивший гулять здесь в те жаркие августовские дни 1834 года, когда навещал семью, наблюдать в беседке рассвет, может быть даже что-то сочинять.
Беседку на берегу тоже восстановили.
Безусловно, Полотняный завод уступает по ощущению "пушкинского присутствия" Михайловскому и Болдину, но место на редкость приятное, не замученное туристами, обжитое и с любовью обустроенное. Приехать сюда, конечно же, стоило.
В Калугу я возвращалась под вечер, практически без всякого ожидания вскочив в автобус на трассе. Рандомно вылезла в центре города, не доезжая до вокзала и оказалась в десяти минутах ходьбы от гостиницы "Фишер", где забронировала две ночи.
Гостиница, к слову, вполне приличная. Правда, в ней не предусмотрены завтраки, что впрочем, дало мне счастливую возможность оценить здешние кофейни, коих немало.
О Калуге, впрочем, тоже нужно подробнее.
* * *
В 2013 году мы с Вадиком внезапно, одним днем смотались туда , ибо мальчик нешуточно увлекся тогда космосом и всем, что с ним связано. Выезд наш получился тематическим: мы ходили в планетарий и космический музей, в дом Циолковского, смотрели какие-то ракеты и памятники Королеву и Гагарину, а за всем этим так и не увидели старой Калуги.
Хотя космонавты тут, конечно, и правда повсюду.
И Циолковский - в промышленных количествах, от статуй до мемориальных досок.
Между тем, город замечательно древний - он возник в 14 веке, а в 15-м, при Иване Третьем стал частью Московского княжества и пограничным форпостом.
Именно сему князю, а вовсе не Ленину, установлен памятник на самой красивой площади города - Старом Торгу.
История города - это череда взлетов и падений. В Смутное время здесь была ставка народного бунтаря Ивана Болотникова, затем скрывался Лжедмитрий II, в 1618 году город разорили запорожцы. В 18 веке Калуга дважды вымирала от страшного голода и пять раз сильно горела, пережила два восстания рабочих на заводах, а в 1771 году в очередной раз почти обезлюдела после эпидемии чумы. Расцвет и подъем же, как во многих провинциальных среднерусских городах, начался после приезда в 1775 году Екатерины II. Она дает Калуге статус губернского центра, здесь возникают образовательные и духовные учреждения, драматический театр. Большинство значимых архитектурных памятников восемнадцатого столетия были построены согласно лично утвержденному Екатериной II «регулярному плану застройки».
Часть города от набережной Оки до улицы Кирова, широкой и застроенной современными торговыми центрами - не изменила с тех пор своей планировки и, кажется, почти полностью сохранила застройку 18-19 веков, весьма мало испорченную современными вставками. Этот район Калуги, собственно, можно с полным правом назвать Старым городом, хоть он и не совсем похож на привычные исторические центры древних городов. И гуляя, к примеру, по какой-нибудь Воскресенской улице,легко в иные мгновения поймать ощущение "остановившегося времени", перенестись в Калугу купеческую, дворянскую, дореволюционную, порой это совсем не трудно.
Войны и разрушения 19 века миновали Калугу, и она росла как город промышленный и купеческий, обогнав к 1850 г. по численности населения даже Нижний. Но к концу столетия ее ждал новый упадок: обмелела Ока, и прекратилось судоходство, мимо прошла железная дорога до Вязьмы, народ подался на заработки в более денежные места, торговые обороты калужских купцов стали падать, а городская казна пустеть. К началу 20 века город обратился в захолустную провинцию с населением в 35 тыс. человек.
Наверное, поэтому в Калуге так много ампира и почти нет модерна - вот, нашла одно здание, городской ЗАГС.
Очередной взлет случился в советское время: до 90 процентов промышленных предприятий Калуги работали на оборонную промышленность, поставляли высокотехнологичное оборудование и изделия для бронетанковых войск, войск ПВО, военно-космических сил. Оккупация фашистами в войну длилась немногим больше трех месяцев, и город не успел сильно пострадать, однако за это время здесь устроили еврейское гетто и расстреляли всех его обитателей.
С 1944 года Калуга - областной центр. Сегодня, по сравнению с куда более благополучными и процветающими, к примеру, Ярославлем или Нижним Новгородом город выглядит сильно скромнее и в общем-то запущеннее. Рядом с чистенькими, отреставрированными ампирными особняками - осыпающаяся штукатурка фасадов, покосившиеся изгороди, обшарпанные колонны, отбитая плитка тротуаров... Центр города, при всей его атмосферности, нельзя назвать идеально ухоженным, как во многих нынешних облцентрах.
Но нет и ощущения депрессивности. Здесь много филиалов московских вузов (нашла даже Бауманку), и всюду молодые лица. Город полон жизни, одно только количество кофеен, прямо скажем, немалое говорит об этом. (К примеру, в более ухоженном на вид Муроме мне с трудом удалось найти место, чтобы выпить кофе).
В воскресенье, когда я в десять утра вышла из гостиницы, чтобы пройтись по музеям города, Калуга все еще была весенней: солнце сияло в синем небе и даже грело, тротуары были сухими и чистыми, день - не по-ноябрьски ясным.
После полудня набежали тучи, подул ветер, вернулась хмурая осень, к вечеру похолодало.
В понедельник утром город замело снегом - наступила зима.
Во всех этих обликах старая Калуга оставалась по-прежнему симпатичной, и никакая перемена погоды не могла испортить прогулки.
* * *
За два калужских дня я попала в пять разных городских музеев, между ними есть явно ощутимое сходство: все они небольшие, но на редкость содержательные, располагаются в красивых городских особняках, любовно ухоженных и сохранивших исторический облик, порой интерьеры интереснее экспонатов. Билеты везде дешевы, как и на Полотняном заводе, нигде нет гардеробщиков - самообслуживание. И каждая коллекция воистину доставляет посетителю эстетическое удовольствие.
Конечно же, я не могла пройти мимо местного художественного музея. Основой его стала коллекция врача Никанора Васильева, которую он подарил городу вместе с домом еще до революции. Правда, в 1919 году собрание музея изрядно увеличилось за счет реквизиций из окрестных усадеб. В 1969 году музею передан под главное здание особняк Билибиных-Чистоклетовых - начала 19 века.
Это очень симпатичный, уютный провинциальный ампир - с нарядными анфиладами, гризайлевыми росписями стен, лепниной и мраморной отделкой.
Есть небольшая древнерусская экспозиция - иконы, резьба по дереву.
Совсем маленькая, но представительная европейская коллекция - с пейзажами Строцци, Рейсдалем и Хоббемой, даже с предполагаемым Рубенсом!
И совершенно замечательное собрание русской живописи 19-начала 20 века - с неизменными Айвазовским и Шишкиным, отличными тропининскими портретами и этюдами Поленова, Сурикова, Коровина.
А это Ярошенко, совсем небанальный: "Извержение вулкана"
Цветы Кустодиева.
А также чудесные Нестеров, Корин, Юон, Сарьян, Машков и прочая красота.
На противоположной стороне улицы, еще в одном старом особняке выставочный центр - филиал художественного музея. Мне продали комплексный билет, поэтому я сходила и туда. Попала на выставку В.Верещагина, привезенную из Петербурга. После гигантской выставки 2018 года нынешняя показалась скромной, к тому же известно, что все лучшие полотна этого мастера скупил Третьяков. Тем не менее в двух больших залах были работы из индийского и японского циклов, из поездок в Палестину и путешествий мастера по России.
Но больше всего меня удивили портреты: совсем не помню такого Верещагина, между тем лица совершенно живые и характерные, хоть мысли по ним читай.
"Отставной дворецкий"
В этом же здании - японские гравюры, картины местного уроженца В.Кузина и симпатичные вышивки лентами работы Людмилы Кониной.
Еще один очень приятный калужский музей - краеведческий, располагается в городской усадьбе купцов Золотаревых. Это настоящий памятник русского классицизма.
Есть версия, что дом строился первоначально для остановок здесь императорской семьи. Так или иначе, в доме имеется мраморная доска, свидетельствующая, что в 1816 году усадьбу посещал император Александр I. В конце 19 века наследники купца Золотарева продали дом нотариусу Александру Ивановичу Кологривову, и в нем располагалась нотариальная контора. А в 1922 году здание было передано Губернскому историческому музею.
Дом-усадьба настолько хорошо сохранился, что даже интерьеры здесь практически те же, что и 200 лет назад: расписанные фресками стены и гризайлевые потолки (вроде бы работы итальянского художника Кампиони), барельефы, резные карнизы и лепнина, колонны и пилястры из искусственного мрамора, камины и десюдепорты, зеркала в золоченых рамах... Просто бродить по залам - радость для глаз.
Помимо уютнейших интерьеров и антуражных экспонатов (например замечательная звучащая картина "Обезьяний оркестр"), а также залов с камнями и чучелами животных, здесь довольно содержательная коллекция вещей и документов, рассказывающих об истории города и края - от его возникновения до наших дней.
Вот, например, вещи первой женщины-полярника, Татьяны Прончищевой, которая вместе с мужем Василием участвовала в Великой северной экспедиции 1723 года.
Или совершенно поразивший меня портрет Толстого работы художника Хазина, сделанный строками из "Крейцеровой сонаты"
И еще много всего интересного.
На той же улице Пушкина, но на другом ее конце - дом Билибина (он же - дом Шамиля). Он был выстроен в конце 18 века губернским архитектором Иваном Ясныгиным для купца Ивана Билибина.
В 1848 году дом купил у сына Ивана Билибина подполковник А.Сухотин, но спустя десятилетие он продал его в казну. Здесь поселился самый известный пленник Калуги того времени Имам Шамиль, который возглавлял горцев во время сорокалетней Кавказской войны. Шамиль приехал в Калугу в октябре 1859 года. Спустя семь лет он принес клятву на верность русскому императору в дворянском собрании Калуги. Затем переехал в Киев, а спустя два года император отпустил его в паломничество в Мекку, где он и умер. Музей в деталях и фотографиях рассказывает о пребывании Шамиля в Калуге, о его семье и женах, о судьбе этого незаурядного человека.
Здесь же - выставки купеческого быта и старинного оружия.
В одном из самых старых зданий города - в палатах Коробовых, 17 века, еще одно музейно-выставочное пространство города. У палат тоже интересная история: довольно долго они были единственным кирпичным зданием в деревянной Калуге. Купеческая семья владела ими до конца 19 века, последний же представитель рода умер в одиночестве, а старое здание начало разрушаться. И тогда его купила жена военного министра Евдокия Сухозанет, не для жилья, а именно чтобы отреставрировать и спасти старинные палаты, сделав в них музей. Дом и был краеведческим музеем, пока тот не переехал в особняк Золотаревых.
На первом этаже постоянная детская экспозиция - "Русская изба",
а на втором - маленькие интересные выставки - живописи, прикладного искусства.
Вот один из занятных экспонатов оттуда - наручные солнечные часы. Таких мне прежде видеть не приходилось.
И, наконец, самый маленький из увиденных мной калужских музеев находится прямо в обширном здании гостиного двора: музей стекла. Он занимает всего два зала, но это безусловно стоит увидеть: совершенно волшебные авторские работы московского мастера Алексея Зеля.
Проработав большую часть жизни на электроламповом заводе, он изобрел свой собственный рецепт кварцевого стекла - прозрачного и цветного. Деревья и цветы, рыбы и водоросли, парусные корабли, бабочки и драконы, сказочные замки... Снимать можно любую композицию, чудо как хороши.
"Аллея Керн"
* * *
Поскольку расцвет города пришелся на конец 18-начало 19 века, то и большинство здешних церквей построено именно в те времена. Они в основном большие, с высокими колокольнями, красивыми точеными силуэтами и яркой расцветкой. Благодаря им старый город имеет узнаваемые, характерные очертания, которые особенно приметны вечером, на закате солнца. В некоторые церкви я заходила, но не увидела ни одного старого интерьера, все новодельные.
Единственный монастырь в старом центре (и единственный женский во всей Калуге) - Казанский девичий. Как и городу, ему немало пришлось пережить на своем веку. Основанный сразу после Смутного времени, до конца 19 века он не имел своего храма - насельницы ходили в церковь Ильи Пророка неподалеку. А после революции, чтобы сохранить обитель, служительницы создали здесь трудовую артель, где лечили больных и шили одежду и обувь. Впрочем, в 1922 г. власти описали и изъяли монастырское имущество. монахинь выселили, оставив без крова, а некоторых отправили в заключение. Здание отдали под хранилище областного архива, а прилегающие постройки были уничтожены во время последней войны. Реставрация началась лишь в 2017-м, и работы еще непочатый край.
Перед тем, как идти к вокзалу, по снегопаду, по непрочным деревянным лестницам я все-таки спустилась к набережной Оки, к понтонному мосту.
Хотелось увидеть город со стороны реки. Посмотрела. И снова бросила в воду монетку, поддерживая традицию.
Я не пошла в этот раз ни к Чижевскому, ни к Циолковскому, ни в музей космонавтики, но, кажется, мне-таки удалось увидеть старую Калугу.
Кроме пряников, я повезла домой и другие сладости: пастилу, клюкву в сахаре. А еще в одной из кофеен я забыла шарф, а в морозный снежный понедельник он мне внезапно понадобился, и я купила новый - синий, как небо над Полотняным заводом. Будет напоминать мне о поездке.
Куда бы теперь еще?
Ну и доехала.
Калужские экспрессы "Рексы" ходят с завидной регулярностью и весьма бюджетны. Два с половиной часа от Киевского вокзала, и в половине одиннадцатого утра я уже была на станции Калуга-1. Пока ехала, прикидывала свои дальнейшие действия. "Яндекс-расписания" так и не показали ни одного автобуса до Полотняного завода, а прочие сайты что-то показывали, но все - разное. И я решила, что приеду, схожу на автовокзал, выясню точное расписание и, может быть, куплю на воскресенье билеты - туда и обратно.
Когда я вышла из поезда, над Калугой стеной стоял дождь.
Решив переждать его в здании вокзала, обнаружила там автобусную кассу и подошла спросить про Полотняный завод.
- Автобус через пять минут со второй платформы - сказала кассирша.
Почему-то купила билет и поехала. Всю дорогу, глядя в залитое дождем стекло, спрашивала себя, зачем это сделала. Но через сорок минут, когда я спрыгнула в жидкую грязь у остановки "Полотняный завод" (никаких тротуаров там не было), дождь как-то внезапно кончился, и среди серых туч выглянул кусочек синего неба. И я побрела через поля и по деревенским проселкам туда, где на холме была видна белая колокольня Спасской церкви - усадебного храма Полотняного завода.
Пока прошла эти два километра, вместо поздней хмурой осени как-то внезапно наступила весна.
История места очень интересная: сперва тут был построен именно завод. В 1718 году Петр I издал указ об основании в излучине реки Суходрев мануфактуры по изготовлению парусов. Еще через два года к ней добавилась бумажная фабрика. Сперва всем этим делом заправлял купец Карамышев, а в 30-е годы совладельцами предприятия стали Григорий Щепочкин и калужский мещанин Афанасий Гончаров. Последний вкладывался в дело сильно больше и в конце концов оказался единовластным хозяином завода.
Парусное полотно, изготовляемое на мануфактуре, отличалось редким качеством и даже поставлялось в Англию, для тамошнего флота.
Полотно нынче здесь уже не делают, а вот бумагу по-прежнему производят.
В 40-е годы Афанасий Гончаров получил за свои заслуги потомственное дворянство. Вот тогда-то и начал он возводить прямо рядом с заводом большой усадебный дом, что с одной стороны весьма удобно - никуда не надо ездить, но с другой стороны - усадьба и производство по соседству встречается почему-то крайне редко, наверное,есть тому причины. Вроде как строил господский дом известный московский архитектор Бланк.
После смерти А.Гончарова усадьба перешла к его сыну, а затем внуку - Афанасию Николаевичу Гончарову. А вот пятым ребенком его сына Николая как раз и стала девочка Наташа, здешний "гений места", ибо ее именем названа даже детская школа искусств, что находится все в той же усадьбе. Ей посвящена памятная доска на стене барского дома. Ее статуя вместе со знаменитым мужем украшает двор, а репродукция известного портрета кисти А.Брюллова встречает гостей при входе в музей. Хотя если подумать, вряд ли так уж хорошо жилось ей здесь рядом с властным и расточительным дедом и полусумасшедшим пьющим отцом.
Каждый из залов музея посвящен одной из страниц истории места. Можно увидеть и кабинет старого хозяина, и гостиную с семейными портретами, и "мраморную спальню", отделанную к приезду Екатерины II, с уменьшенной копией "Медной бабушки" - злополучной статуи императрицы, доставшейся в приданое Наталье Николаевне, и столовую, где праздновали именины дети Николая Гончарова, и китайскую "диванную", и детскую, где уже рассказывается и о семье Пушкиных.
Поэт бывал здесь дважды (или даже трижды?): сперва приезжал женихом, ненадолго, а затем в качестве мужа даже жил недолгое время, после чего до самой смерти вел активную переписку с братом Натальи, Дмитрием, унаследовавшим усадьбу. Тот, судя по письмам, помогал молодой семье не только деньгами, но даже бумагой.
Сама усадьба Пушкину, похоже, нравилась.
После гибели поэта, по его завещанию, вдова с детьми прожила на Полотняном заводе почти два года, до нового замужества. Последней хозяйкой усадьбы стала актриса Вера Константиновна - вдова Дмитрия Гончарова, племянника жены Пушкина. Она обустроила в поселке библиотеку и театр, на сцене которого позже дебютировала Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. На его подмостках выступали Е.Ф.Гнесина, А.В.Луначарский и даже сами хозяева фабрики.
Есть тут уголок, рассказывающий еще об одном местном промысле: здесь разводили на продажу певчих канареек, их продавали до 50 руб. за штуку, и до революции они приносили усадьбе неплохой доход.
В 1918 году потомки Гончаровых покинули усадьбу, а национализированные вещи из дома попали в музеи Москвы, Петрограда и Калуги. В годы войны немецкие захватчики сожгли дом, правда архивы, картины и мебель эвакуировали. Восстановление усадьбы началось в 1968 году: был благоустроен парк, отреставрирован главный дом, а полная реставрация завершилась в 1999 году к 200-летию Пушкина.
Усадьба обустроена с любовью, хотя нехватка средств ощущается почти везде - начиная с отсутствия гардеробщика и заканчивая отчетливыми пустотами в экспозиции. Но хозяева сделали все возможное, чтобы, располагая совсем небольшим количеством подлинников и мемориальных вещей, все же воссоздать атмосферу каждой из эпох существования этого места. Подобрали аутентичную мебель для интерьеров, сделали копии подходящих к теме картин и писем, где рядом с неразборчивым почерком 19 века - понятный печатный текст. Здесь часто проходят и меняются выставки, проводят детские занятия и квесты, поэтические праздники и концерты, в одной из старых построек даже открыли гостиницу.
В одноэтажном здании между заводом и усадьбой в 2018 году открылся музей бумаги Бузеон - кажется, единственный в нашей стране. Он вполне достоин внимания - ибо демонстрирует не только продукцию местной мануфактуры, но знакомит с историей письменности - от папирусов и пергаментов, с материалами и технологиями бумажного производства. Здесь есть образцы очень разной бумажной продукции, вплоть до совсем необычной.
Гордость музея - водяная молотковая мельница 18 века, которая использовалась на заводе для обработки пиломатериалов, бумаги и текстиля.
Самый большой зал посвящен работам местной детской студии, и это действительно любопытно: есть и аппликации, и папье-маше, и квиллинг, и бумагопластика, и самые разные их сочетания.
За усадебным домом - восстановленная Спасская церковь, и при ней - семейный некрополь Гончаровых.
Попасть в обширный парк усадьбы можно либо через Готические ворота прямо за домом, либо через ворота Конного двора.
Когда-то обихоженный, с гротами, беседками и "английскими" пейзажными уголками, нынче парк подзапущен, что не делает его менее живописным. Столетние дубы, липовые аллеи и затейливо изгибающаяся речка Суходрев - все это видел и Пушкин, любивший гулять здесь в те жаркие августовские дни 1834 года, когда навещал семью, наблюдать в беседке рассвет, может быть даже что-то сочинять.
Беседку на берегу тоже восстановили.
Безусловно, Полотняный завод уступает по ощущению "пушкинского присутствия" Михайловскому и Болдину, но место на редкость приятное, не замученное туристами, обжитое и с любовью обустроенное. Приехать сюда, конечно же, стоило.
В Калугу я возвращалась под вечер, практически без всякого ожидания вскочив в автобус на трассе. Рандомно вылезла в центре города, не доезжая до вокзала и оказалась в десяти минутах ходьбы от гостиницы "Фишер", где забронировала две ночи.
Гостиница, к слову, вполне приличная. Правда, в ней не предусмотрены завтраки, что впрочем, дало мне счастливую возможность оценить здешние кофейни, коих немало.
О Калуге, впрочем, тоже нужно подробнее.
* * *
В 2013 году мы с Вадиком внезапно, одним днем смотались туда , ибо мальчик нешуточно увлекся тогда космосом и всем, что с ним связано. Выезд наш получился тематическим: мы ходили в планетарий и космический музей, в дом Циолковского, смотрели какие-то ракеты и памятники Королеву и Гагарину, а за всем этим так и не увидели старой Калуги.
Хотя космонавты тут, конечно, и правда повсюду.
И Циолковский - в промышленных количествах, от статуй до мемориальных досок.
Между тем, город замечательно древний - он возник в 14 веке, а в 15-м, при Иване Третьем стал частью Московского княжества и пограничным форпостом.
Именно сему князю, а вовсе не Ленину, установлен памятник на самой красивой площади города - Старом Торгу.
История города - это череда взлетов и падений. В Смутное время здесь была ставка народного бунтаря Ивана Болотникова, затем скрывался Лжедмитрий II, в 1618 году город разорили запорожцы. В 18 веке Калуга дважды вымирала от страшного голода и пять раз сильно горела, пережила два восстания рабочих на заводах, а в 1771 году в очередной раз почти обезлюдела после эпидемии чумы. Расцвет и подъем же, как во многих провинциальных среднерусских городах, начался после приезда в 1775 году Екатерины II. Она дает Калуге статус губернского центра, здесь возникают образовательные и духовные учреждения, драматический театр. Большинство значимых архитектурных памятников восемнадцатого столетия были построены согласно лично утвержденному Екатериной II «регулярному плану застройки».
Часть города от набережной Оки до улицы Кирова, широкой и застроенной современными торговыми центрами - не изменила с тех пор своей планировки и, кажется, почти полностью сохранила застройку 18-19 веков, весьма мало испорченную современными вставками. Этот район Калуги, собственно, можно с полным правом назвать Старым городом, хоть он и не совсем похож на привычные исторические центры древних городов. И гуляя, к примеру, по какой-нибудь Воскресенской улице,легко в иные мгновения поймать ощущение "остановившегося времени", перенестись в Калугу купеческую, дворянскую, дореволюционную, порой это совсем не трудно.
Войны и разрушения 19 века миновали Калугу, и она росла как город промышленный и купеческий, обогнав к 1850 г. по численности населения даже Нижний. Но к концу столетия ее ждал новый упадок: обмелела Ока, и прекратилось судоходство, мимо прошла железная дорога до Вязьмы, народ подался на заработки в более денежные места, торговые обороты калужских купцов стали падать, а городская казна пустеть. К началу 20 века город обратился в захолустную провинцию с населением в 35 тыс. человек.
Наверное, поэтому в Калуге так много ампира и почти нет модерна - вот, нашла одно здание, городской ЗАГС.
Очередной взлет случился в советское время: до 90 процентов промышленных предприятий Калуги работали на оборонную промышленность, поставляли высокотехнологичное оборудование и изделия для бронетанковых войск, войск ПВО, военно-космических сил. Оккупация фашистами в войну длилась немногим больше трех месяцев, и город не успел сильно пострадать, однако за это время здесь устроили еврейское гетто и расстреляли всех его обитателей.
С 1944 года Калуга - областной центр. Сегодня, по сравнению с куда более благополучными и процветающими, к примеру, Ярославлем или Нижним Новгородом город выглядит сильно скромнее и в общем-то запущеннее. Рядом с чистенькими, отреставрированными ампирными особняками - осыпающаяся штукатурка фасадов, покосившиеся изгороди, обшарпанные колонны, отбитая плитка тротуаров... Центр города, при всей его атмосферности, нельзя назвать идеально ухоженным, как во многих нынешних облцентрах.
Но нет и ощущения депрессивности. Здесь много филиалов московских вузов (нашла даже Бауманку), и всюду молодые лица. Город полон жизни, одно только количество кофеен, прямо скажем, немалое говорит об этом. (К примеру, в более ухоженном на вид Муроме мне с трудом удалось найти место, чтобы выпить кофе).
В воскресенье, когда я в десять утра вышла из гостиницы, чтобы пройтись по музеям города, Калуга все еще была весенней: солнце сияло в синем небе и даже грело, тротуары были сухими и чистыми, день - не по-ноябрьски ясным.
После полудня набежали тучи, подул ветер, вернулась хмурая осень, к вечеру похолодало.
В понедельник утром город замело снегом - наступила зима.
Во всех этих обликах старая Калуга оставалась по-прежнему симпатичной, и никакая перемена погоды не могла испортить прогулки.
* * *
За два калужских дня я попала в пять разных городских музеев, между ними есть явно ощутимое сходство: все они небольшие, но на редкость содержательные, располагаются в красивых городских особняках, любовно ухоженных и сохранивших исторический облик, порой интерьеры интереснее экспонатов. Билеты везде дешевы, как и на Полотняном заводе, нигде нет гардеробщиков - самообслуживание. И каждая коллекция воистину доставляет посетителю эстетическое удовольствие.
Конечно же, я не могла пройти мимо местного художественного музея. Основой его стала коллекция врача Никанора Васильева, которую он подарил городу вместе с домом еще до революции. Правда, в 1919 году собрание музея изрядно увеличилось за счет реквизиций из окрестных усадеб. В 1969 году музею передан под главное здание особняк Билибиных-Чистоклетовых - начала 19 века.
Это очень симпатичный, уютный провинциальный ампир - с нарядными анфиладами, гризайлевыми росписями стен, лепниной и мраморной отделкой.
Есть небольшая древнерусская экспозиция - иконы, резьба по дереву.
Совсем маленькая, но представительная европейская коллекция - с пейзажами Строцци, Рейсдалем и Хоббемой, даже с предполагаемым Рубенсом!
И совершенно замечательное собрание русской живописи 19-начала 20 века - с неизменными Айвазовским и Шишкиным, отличными тропининскими портретами и этюдами Поленова, Сурикова, Коровина.
А это Ярошенко, совсем небанальный: "Извержение вулкана"
Цветы Кустодиева.
А также чудесные Нестеров, Корин, Юон, Сарьян, Машков и прочая красота.
На противоположной стороне улицы, еще в одном старом особняке выставочный центр - филиал художественного музея. Мне продали комплексный билет, поэтому я сходила и туда. Попала на выставку В.Верещагина, привезенную из Петербурга. После гигантской выставки 2018 года нынешняя показалась скромной, к тому же известно, что все лучшие полотна этого мастера скупил Третьяков. Тем не менее в двух больших залах были работы из индийского и японского циклов, из поездок в Палестину и путешествий мастера по России.
Но больше всего меня удивили портреты: совсем не помню такого Верещагина, между тем лица совершенно живые и характерные, хоть мысли по ним читай.
"Отставной дворецкий"
В этом же здании - японские гравюры, картины местного уроженца В.Кузина и симпатичные вышивки лентами работы Людмилы Кониной.
Еще один очень приятный калужский музей - краеведческий, располагается в городской усадьбе купцов Золотаревых. Это настоящий памятник русского классицизма.
Есть версия, что дом строился первоначально для остановок здесь императорской семьи. Так или иначе, в доме имеется мраморная доска, свидетельствующая, что в 1816 году усадьбу посещал император Александр I. В конце 19 века наследники купца Золотарева продали дом нотариусу Александру Ивановичу Кологривову, и в нем располагалась нотариальная контора. А в 1922 году здание было передано Губернскому историческому музею.
Дом-усадьба настолько хорошо сохранился, что даже интерьеры здесь практически те же, что и 200 лет назад: расписанные фресками стены и гризайлевые потолки (вроде бы работы итальянского художника Кампиони), барельефы, резные карнизы и лепнина, колонны и пилястры из искусственного мрамора, камины и десюдепорты, зеркала в золоченых рамах... Просто бродить по залам - радость для глаз.
Помимо уютнейших интерьеров и антуражных экспонатов (например замечательная звучащая картина "Обезьяний оркестр"), а также залов с камнями и чучелами животных, здесь довольно содержательная коллекция вещей и документов, рассказывающих об истории города и края - от его возникновения до наших дней.
Вот, например, вещи первой женщины-полярника, Татьяны Прончищевой, которая вместе с мужем Василием участвовала в Великой северной экспедиции 1723 года.
Или совершенно поразивший меня портрет Толстого работы художника Хазина, сделанный строками из "Крейцеровой сонаты"
И еще много всего интересного.
На той же улице Пушкина, но на другом ее конце - дом Билибина (он же - дом Шамиля). Он был выстроен в конце 18 века губернским архитектором Иваном Ясныгиным для купца Ивана Билибина.
В 1848 году дом купил у сына Ивана Билибина подполковник А.Сухотин, но спустя десятилетие он продал его в казну. Здесь поселился самый известный пленник Калуги того времени Имам Шамиль, который возглавлял горцев во время сорокалетней Кавказской войны. Шамиль приехал в Калугу в октябре 1859 года. Спустя семь лет он принес клятву на верность русскому императору в дворянском собрании Калуги. Затем переехал в Киев, а спустя два года император отпустил его в паломничество в Мекку, где он и умер. Музей в деталях и фотографиях рассказывает о пребывании Шамиля в Калуге, о его семье и женах, о судьбе этого незаурядного человека.
Здесь же - выставки купеческого быта и старинного оружия.
В одном из самых старых зданий города - в палатах Коробовых, 17 века, еще одно музейно-выставочное пространство города. У палат тоже интересная история: довольно долго они были единственным кирпичным зданием в деревянной Калуге. Купеческая семья владела ими до конца 19 века, последний же представитель рода умер в одиночестве, а старое здание начало разрушаться. И тогда его купила жена военного министра Евдокия Сухозанет, не для жилья, а именно чтобы отреставрировать и спасти старинные палаты, сделав в них музей. Дом и был краеведческим музеем, пока тот не переехал в особняк Золотаревых.
На первом этаже постоянная детская экспозиция - "Русская изба",
а на втором - маленькие интересные выставки - живописи, прикладного искусства.
Вот один из занятных экспонатов оттуда - наручные солнечные часы. Таких мне прежде видеть не приходилось.
И, наконец, самый маленький из увиденных мной калужских музеев находится прямо в обширном здании гостиного двора: музей стекла. Он занимает всего два зала, но это безусловно стоит увидеть: совершенно волшебные авторские работы московского мастера Алексея Зеля.
Проработав большую часть жизни на электроламповом заводе, он изобрел свой собственный рецепт кварцевого стекла - прозрачного и цветного. Деревья и цветы, рыбы и водоросли, парусные корабли, бабочки и драконы, сказочные замки... Снимать можно любую композицию, чудо как хороши.
"Аллея Керн"
* * *
Поскольку расцвет города пришелся на конец 18-начало 19 века, то и большинство здешних церквей построено именно в те времена. Они в основном большие, с высокими колокольнями, красивыми точеными силуэтами и яркой расцветкой. Благодаря им старый город имеет узнаваемые, характерные очертания, которые особенно приметны вечером, на закате солнца. В некоторые церкви я заходила, но не увидела ни одного старого интерьера, все новодельные.
Единственный монастырь в старом центре (и единственный женский во всей Калуге) - Казанский девичий. Как и городу, ему немало пришлось пережить на своем веку. Основанный сразу после Смутного времени, до конца 19 века он не имел своего храма - насельницы ходили в церковь Ильи Пророка неподалеку. А после революции, чтобы сохранить обитель, служительницы создали здесь трудовую артель, где лечили больных и шили одежду и обувь. Впрочем, в 1922 г. власти описали и изъяли монастырское имущество. монахинь выселили, оставив без крова, а некоторых отправили в заключение. Здание отдали под хранилище областного архива, а прилегающие постройки были уничтожены во время последней войны. Реставрация началась лишь в 2017-м, и работы еще непочатый край.
Перед тем, как идти к вокзалу, по снегопаду, по непрочным деревянным лестницам я все-таки спустилась к набережной Оки, к понтонному мосту.
Хотелось увидеть город со стороны реки. Посмотрела. И снова бросила в воду монетку, поддерживая традицию.
Я не пошла в этот раз ни к Чижевскому, ни к Циолковскому, ни в музей космонавтики, но, кажется, мне-таки удалось увидеть старую Калугу.
Кроме пряников, я повезла домой и другие сладости: пастилу, клюкву в сахаре. А еще в одной из кофеен я забыла шарф, а в морозный снежный понедельник он мне внезапно понадобился, и я купила новый - синий, как небо над Полотняным заводом. Будет напоминать мне о поездке.
Куда бы теперь еще?