Прекрасное за неделю.
Конец февраля и начало весны оказались богаты впечатлениями. Конечно, в первую очередь потому, что понедельник я провела еще в Питере. Но не только поэтому.
Питерская гостиница "Русь" была крайне удачно выбрана для проживания. Еще в воскресенье вечером, пока шла по Инженерной в театр, заметила, что печально известный Михайловский замок, ныне филиал Русского, где бывают неплохие выставки, расположен точно в середине моего пути.
Если честно, я предполагала отоспаться утром в номере, но меня подняло в восемь, и после завтрака спать не хотелось совсем, а времени до встречи с Катей в корпусе Бенуа было еще много. Сунув нос в интернет, обнаружила, что в музее две большие графические выставки и решила, что за пару часов вполне успею все посмотреть.
Интерьеры Инженерного-Михайловского все обширнее и краше, а в 2020-м закончилась реставрация еще одного крыла с Большим тронным залом, покоями царедворцев и галереей арабесок. К тому же была открыта дворцовая церковь (большая редкость, как сказали мне на входе), и я сходила еще и туда.
Что до выставок, то я застала две - совершенно прекрасных. Первая - графика мастеров первой половины 19 века "От Кипренского до Федотова". Карандашные рисунки, сангина и сепия, акварели и пастели. Понятно, что с портретов смотрят живые лица современников Пушкина и декабристов, и итальянские ландшафты манят, и все же самое завораживающее - та безупречная уверенность рисунка, что отличает именно академическую выучку, настолько виртуозная, что забываешь дышать, следя за ее ритмом.
Особенно конечно, в брюлловских акварелях.
С большинством лиц на портретах Кипренского или Орловского встречаешься, конечно, как со старыми друзьями, но есть и незнакомое.
Вот эту акварель Иванова "Аве Мария" увидела впервые. Волшебная же?
Вторая выставка, в нижнем этаже, - "Книжка с картинками", иллюстрации к детским книгам 20 века. Здесь уже не столько техникой восхищаешься, сколько вздыхаешь от ностальгии, вспоминая кучу своих собственных, давно уже отданных в какие-то библиотеки, детских книг. Пивоваров, Конашевич, Чарушин, Юрий Васнецов - знакомое все до боли. Но есть и детские картинки "взрослых" художников - Тырсы, Самохвалова, Мавриной, даже Петрова-Водкина.
Такое щемящее - черно-белые картинки Давида Дубинского к "Чуку и Геку"
От Михайловского замка до Русского музея - десять минут пешком. А там...
Большая выставка в корпусе Бенуа открыта к 175-летию мастера. Надо сказать, что Суриков никогда не был в числе моих любимых живописцев. Отдавая должное его колоссальной работоспособности и умению погружаться в любую выбранную им эпоху вплоть до мельчайших деталей, я всегда считала его таким настоящим передвижником, для которого историческая правда важнее эстетического впечатления, так же, как для Перова или Крамского.
Побродив по выставке и поизучав полотна мастера подробнее, я несколько изменила свое мнение. Хотя сперва мне занятно было читать о Сурикове-импрессионисте, о его перекличке с мирискусниками и т.п., но здесь я и правда все это нашла. Понятно, что выставили громадные холсты из Русского - "Разина", "Покорение Сибири", "Суворова" и т.п. Из Москвы привезли "Меншикова" и "Боярыню Морозову" (кажется, чуть ли не впервые стронули ее с места). Их, впрочем, разглядывать детально тоже было нескучно.
Но гораздо интереснее оказался незнакомый или малознакомый Суриков. Студенческие холсты на библейские сюжеты, неизвестные этюды и наброски к картинам, путевые зарисовки, акварели. Неожиданный импрессионизм Сурикова виден в этюдах намного отчетливее, чем в больших полотнах.
Были витрины с костюмами и аксессуарами, которые можно встретить на картинах: вот, к примеру, старообрядческие лестовки, символические подвески с четками. Их не только боярыня Морозова на картине держит в руках, но и автопортретный странник с корзинкой.
Поздний Суриков - и правда совсем "мирискуснический", особенно в графике.
Акварель "Императрица Анна на охоте" - чем не Лансере?
Вот так смотришь-смотришь давно и хорошо знакомое, а все равно каждый раз новое обнаруживаешь.
* * *
Во вторник и четверг мы завершали "ближневосточный" блок занятий. Наконец-то дети мои отличают минарет от мечети, а ислими от гириха. Последней работой стал маленький рисунок по каллиграфии и арабеску в технике граттаж. Народ был так заворожен процессом извлечения рисунка из-под черной гуаши, что даже почти никто не пропустил занятия 24 февраля, чего я втайне опасалась.
Было настолько увлекательно, что меня просто извели вопросами, почему мы так редко это делаем. Ну не станешь же объяснять каждому, что после того, как несколько групп соскребут гуашевую пыль со своих дивной красоты картинок, она таким слоем покроет пол и столы, что отмывать потом приходится часами.
Но результат-таки впечатляет. Здесь есть линейные восточные арабески, симметричные (куча всякой тренировки для моторики рук), а также каллиграфические надписи на арабском - имена детей-авторов.
Следующую работу мы делаем пастелью, поэтому мне аврально пришлось ехать в Красный карандаш за тонированной бумагой.
* * *
В среду утром мы, как обычно, отправились утром с Катей гулять на озеро и в лес,
потом пили у нее кофе, а оттуда я собиралась в Москву и полагала, что буду полчаса ждать на станции электричку, а затем еще дольше ехать. Но меня почти сразу подобрала московская маршрутка, и я сэкономила на дороге кучу времени. А потому решила перед закупкой бумаги внезапно смотаться в Третьяковку и посмотреть графическую выставку "Герои и современники Серебряного века", на которую давно хотела.
Выставка большая, необычайно разнообразная стилистически, от Серова, Врубеля и Нестерова до Филонова и Кандинского. Объединены они все не только эпохой. Каждый из залов имеет свою тематику. В одном рисунки на евангельские темы, в других - жанровые зарисовки, театральные, портретные, исторические. Такой принцип развески отлично иллюстрирует все стилевые различия внутри одной темы.
Смотреть всю эту красоту - чистое наслаждение. Причем есть и графика крупных форм, вроде серовского "Петра Первого", и крохотные заставки-виньетки, от Бакста, Сомова или Милиоти, не менее, впрочем, искусные.
Помимо любимых мирискусников, на выставке оказалось много не виденного ранее авангарда, например стилизации под рококо Кандинского, весьма неожиданные. Последний зал - "религиозный", кроме ожидаемых Врубеля и Гончаровой, нашла там незнакомого Анненкова - "Распятый Арлекин". Им весьма символично и однозначно ясно завершается весь этот роскошный визуальный ряд - невозвратно канувшей в прошлое прекрасной эпохи.
По залам самой Третьяковки тоже прошлась.
Здесь обычно висела "Боярыня Морозова".
* * *
В воскресенье поехали с подругой в Железнодорожный. Я купила нам билеты в местный ДК на концерт "Вивальди-оркестра", который нежно люблю с давних пор и про который думала, что он уже вообще прекратил свои выступления в связи с возрастом своего лидера. Ибо Светлане Безродной в этом году - девяносто. Сама мэтр, правда, на сцене не появилась (как сказали, из-за болезни), но прекрасные оркестрантки (знакомые все лица, кажется, ровно те же, что и пять лет назад, когда я последний раз их слушала) и без нее отлично справляются.
Репертуар был весь - 20 века, русский шансон из репертуара Бернеса и Лещенко, бразильские и аргентинские мелодии, испанские и итальянские песни. В общем, нескучно и зажигательно, как обычно у этого оркестра.
Не очень понравился солист Дмитрий Чеботарев, возможно, оттого, что пел погудинский репертуар, но гораздо хуже и как-то кривляясь. Зато хороша была виолончелистка-вокалистка Дарья Мартынова, так проникновенно спевшая "Canzone da due soldi".
В общем "порох в пороховницах" у оркестра еще есть, хочется, чтобы он держался и дальше.
Вот, собственно, и все про эту неделю.
Как встретили весну? Что хорошего?
Питерская гостиница "Русь" была крайне удачно выбрана для проживания. Еще в воскресенье вечером, пока шла по Инженерной в театр, заметила, что печально известный Михайловский замок, ныне филиал Русского, где бывают неплохие выставки, расположен точно в середине моего пути.
Если честно, я предполагала отоспаться утром в номере, но меня подняло в восемь, и после завтрака спать не хотелось совсем, а времени до встречи с Катей в корпусе Бенуа было еще много. Сунув нос в интернет, обнаружила, что в музее две большие графические выставки и решила, что за пару часов вполне успею все посмотреть.
Интерьеры Инженерного-Михайловского все обширнее и краше, а в 2020-м закончилась реставрация еще одного крыла с Большим тронным залом, покоями царедворцев и галереей арабесок. К тому же была открыта дворцовая церковь (большая редкость, как сказали мне на входе), и я сходила еще и туда.
Что до выставок, то я застала две - совершенно прекрасных. Первая - графика мастеров первой половины 19 века "От Кипренского до Федотова". Карандашные рисунки, сангина и сепия, акварели и пастели. Понятно, что с портретов смотрят живые лица современников Пушкина и декабристов, и итальянские ландшафты манят, и все же самое завораживающее - та безупречная уверенность рисунка, что отличает именно академическую выучку, настолько виртуозная, что забываешь дышать, следя за ее ритмом.
Особенно конечно, в брюлловских акварелях.
С большинством лиц на портретах Кипренского или Орловского встречаешься, конечно, как со старыми друзьями, но есть и незнакомое.
Вот эту акварель Иванова "Аве Мария" увидела впервые. Волшебная же?
Вторая выставка, в нижнем этаже, - "Книжка с картинками", иллюстрации к детским книгам 20 века. Здесь уже не столько техникой восхищаешься, сколько вздыхаешь от ностальгии, вспоминая кучу своих собственных, давно уже отданных в какие-то библиотеки, детских книг. Пивоваров, Конашевич, Чарушин, Юрий Васнецов - знакомое все до боли. Но есть и детские картинки "взрослых" художников - Тырсы, Самохвалова, Мавриной, даже Петрова-Водкина.
Такое щемящее - черно-белые картинки Давида Дубинского к "Чуку и Геку"
От Михайловского замка до Русского музея - десять минут пешком. А там...
Большая выставка в корпусе Бенуа открыта к 175-летию мастера. Надо сказать, что Суриков никогда не был в числе моих любимых живописцев. Отдавая должное его колоссальной работоспособности и умению погружаться в любую выбранную им эпоху вплоть до мельчайших деталей, я всегда считала его таким настоящим передвижником, для которого историческая правда важнее эстетического впечатления, так же, как для Перова или Крамского.
Побродив по выставке и поизучав полотна мастера подробнее, я несколько изменила свое мнение. Хотя сперва мне занятно было читать о Сурикове-импрессионисте, о его перекличке с мирискусниками и т.п., но здесь я и правда все это нашла. Понятно, что выставили громадные холсты из Русского - "Разина", "Покорение Сибири", "Суворова" и т.п. Из Москвы привезли "Меншикова" и "Боярыню Морозову" (кажется, чуть ли не впервые стронули ее с места). Их, впрочем, разглядывать детально тоже было нескучно.
Но гораздо интереснее оказался незнакомый или малознакомый Суриков. Студенческие холсты на библейские сюжеты, неизвестные этюды и наброски к картинам, путевые зарисовки, акварели. Неожиданный импрессионизм Сурикова виден в этюдах намного отчетливее, чем в больших полотнах.
Были витрины с костюмами и аксессуарами, которые можно встретить на картинах: вот, к примеру, старообрядческие лестовки, символические подвески с четками. Их не только боярыня Морозова на картине держит в руках, но и автопортретный странник с корзинкой.
Поздний Суриков - и правда совсем "мирискуснический", особенно в графике.
Акварель "Императрица Анна на охоте" - чем не Лансере?
Вот так смотришь-смотришь давно и хорошо знакомое, а все равно каждый раз новое обнаруживаешь.
* * *
Во вторник и четверг мы завершали "ближневосточный" блок занятий. Наконец-то дети мои отличают минарет от мечети, а ислими от гириха. Последней работой стал маленький рисунок по каллиграфии и арабеску в технике граттаж. Народ был так заворожен процессом извлечения рисунка из-под черной гуаши, что даже почти никто не пропустил занятия 24 февраля, чего я втайне опасалась.
Было настолько увлекательно, что меня просто извели вопросами, почему мы так редко это делаем. Ну не станешь же объяснять каждому, что после того, как несколько групп соскребут гуашевую пыль со своих дивной красоты картинок, она таким слоем покроет пол и столы, что отмывать потом приходится часами.
Но результат-таки впечатляет. Здесь есть линейные восточные арабески, симметричные (куча всякой тренировки для моторики рук), а также каллиграфические надписи на арабском - имена детей-авторов.
Следующую работу мы делаем пастелью, поэтому мне аврально пришлось ехать в Красный карандаш за тонированной бумагой.
* * *
В среду утром мы, как обычно, отправились утром с Катей гулять на озеро и в лес,
потом пили у нее кофе, а оттуда я собиралась в Москву и полагала, что буду полчаса ждать на станции электричку, а затем еще дольше ехать. Но меня почти сразу подобрала московская маршрутка, и я сэкономила на дороге кучу времени. А потому решила перед закупкой бумаги внезапно смотаться в Третьяковку и посмотреть графическую выставку "Герои и современники Серебряного века", на которую давно хотела.
Выставка большая, необычайно разнообразная стилистически, от Серова, Врубеля и Нестерова до Филонова и Кандинского. Объединены они все не только эпохой. Каждый из залов имеет свою тематику. В одном рисунки на евангельские темы, в других - жанровые зарисовки, театральные, портретные, исторические. Такой принцип развески отлично иллюстрирует все стилевые различия внутри одной темы.
Смотреть всю эту красоту - чистое наслаждение. Причем есть и графика крупных форм, вроде серовского "Петра Первого", и крохотные заставки-виньетки, от Бакста, Сомова или Милиоти, не менее, впрочем, искусные.
Помимо любимых мирискусников, на выставке оказалось много не виденного ранее авангарда, например стилизации под рококо Кандинского, весьма неожиданные. Последний зал - "религиозный", кроме ожидаемых Врубеля и Гончаровой, нашла там незнакомого Анненкова - "Распятый Арлекин". Им весьма символично и однозначно ясно завершается весь этот роскошный визуальный ряд - невозвратно канувшей в прошлое прекрасной эпохи.
По залам самой Третьяковки тоже прошлась.
Здесь обычно висела "Боярыня Морозова".
* * *
В воскресенье поехали с подругой в Железнодорожный. Я купила нам билеты в местный ДК на концерт "Вивальди-оркестра", который нежно люблю с давних пор и про который думала, что он уже вообще прекратил свои выступления в связи с возрастом своего лидера. Ибо Светлане Безродной в этом году - девяносто. Сама мэтр, правда, на сцене не появилась (как сказали, из-за болезни), но прекрасные оркестрантки (знакомые все лица, кажется, ровно те же, что и пять лет назад, когда я последний раз их слушала) и без нее отлично справляются.
Репертуар был весь - 20 века, русский шансон из репертуара Бернеса и Лещенко, бразильские и аргентинские мелодии, испанские и итальянские песни. В общем, нескучно и зажигательно, как обычно у этого оркестра.
Не очень понравился солист Дмитрий Чеботарев, возможно, оттого, что пел погудинский репертуар, но гораздо хуже и как-то кривляясь. Зато хороша была виолончелистка-вокалистка Дарья Мартынова, так проникновенно спевшая "Canzone da due soldi".
В общем "порох в пороховницах" у оркестра еще есть, хочется, чтобы он держался и дальше.
Вот, собственно, и все про эту неделю.
Как встретили весну? Что хорошего?