АНТИФАШИСТСКИЙ СПЕКТАКЛЬ ЛЮКА ПЕРСЕВАЛЯ
«Каждый умирает в одиночку»
по мотивам романа Ганса Фаллады
Театр "Талия" (Гамбург, Германия)
Народ лежит, глаза закрыл. Думает, что спящая красавица. Принц обещал прийти и разбудить волшебным поцелуем. А вокруг ни хрустального гроба, ни сказочных гномов. Цепи. Дремучий лес - тюрьма. Сумрачные тени палачей и жертв. Да и не сон вовсе, а новая, пусть и неприятная, но все же реальность.
I. Роман
Мощный театральный луч высветит крошечные остатки «безразличия» и «попустительства», которые еще связывают эту власть с внутренним миром обычных горожан. Кто знает, что произойдет со зрителями сюжета про пару рабочих, решивших бороться с системой в одиночку?! Власть не подозревает о мощной силе, затаившейся в тексте. Власть невежественна, мнительна и суетливо увлечена другим. Нагнетает чувство безысходности, сутенерствует правосудием и гражданскими свободами, охотится на ведьм, проявляет жестокость к сопротивлению, вводит ритуалы почитания и показательные порки, оправдывает цензуру и запреты. И лжет, лжет, лжет.
И тут на сцену выходит он, выдержавший круги ада нацистской инквизиции, и рассказывает про власть пугающе много. Детально, подробно, критично. Как работает система, как ею управляют, и в чьих руках закон - дырявая одежда, не способная укрыть голого короля.
Из анонса официального сайта Талия-Театра:
«Роман Ганса Фаллады основан на материалах дела супругов Отто и Элиз Хампель, которые были казнены нацистами в Плётцензее и чьи открытки сохранились и по сей день. Действительно ли была беспомощна плохо организованная и непоследовательная попытка сопротивления пары одиноких людей? Для Люка Персеваля именно наивность и самоотверженность этой уникальной пары обеспечивают перипетии утопической пьесы. Через 60 лет после смерти Фаллады, его роман стал хитом в списке бестселлеров, впервые с момента написания. Это самый ранний роман сопротивления не эмигрировавшего автора, захватывающего выплескиваемой наружу энергией. В промежутках между лечением в психиатрических учреждениях, Фаллада маниакально пишет 899 страниц в течение четырех недель и умирает через три недели от сердечной недостаточности».
Из 899 страниц текста до читателя сначала дошли около 600: последний роман Ганса Фаллады 1947 года публиковался в ГДР и России с сокращениями, а потом на 60 лет был забыт. Полный текст книги «Каждый умирает в одиночку» сначала увидел свет в 2009 году на английском языке под названием «Один в Берлине» (крупное издательство одновременно выпустило в Старом и в Новом свете три романа писателя, еще вышли книга «Что дальше, маленький человек»? и предпоследний роман «Пьяница»). А затем, в 2011 году «Каждый умирает в одиночку» без купюр появился и в Германии. Начался колоссальный всплеск интереса к роману. Вокруг книги появлялся целый ряд полярных высказываний. С одной стороны, возгласы потрясения «первым романом сопротивления», неизвестного миру величайшего автора. С другой, подозрения в сентиментализме и симпатиях нацизму.
«Его писательская карьера была нестабильна и полна парадоксов, как и его жизнь, породнившаяся с унижениями и террором", - пишет литературный критик Хелен Дюмо.
«Выдающее литературное событие 2009 года свершилось. Спасено из могилы, после на десятилетия затянувшегося забвения [книга "Каждый умирает в одиночку"] рассказывает о том, что вечные ценности нельзя уничтожить мучениями совести, - отмечает рецензент книжного обозрения New-York-Times. - Вышедшей на английском хэт-трик издательства "Мелвиль-Хаус" знакомит читателя с головокружительным разнообразием таланта Фаллады [и] острым взглядом встревоженного смутными временами человека, с широким охватом, деталями и превосходящим других летописцев пониманием эпохи. Читать «Каждый человек умирает в одиночку», это завещание Фаллады о самых тяжелых годах ХХ века, все равно, что вызвать мудрого, мрачного призрака, который схватит вас за руку и начнет шептать вам на ухо: «Вот, как это было. Вот, что произошло».
«Подозревают, что он симпатизировал нацизму, в виду того, что остался, - возмущенно восклицает издатель Денис Джонсон. - Если вы хотите в это поверить, у вас теперь есть шанс получить доказательства обратного в его книгах... Я рад, когда кое-что мертво, и вы можете вернуть его к жизни».
Не мертво. Как может умереть правдивый художественный образ? Легко проникающий в ваше восприятие и укореняющийся в сознании. Вы не заметите, как вместе с героями романа переживете личную драму и будете вовлечены в сопротивление системе. Станете одержимыми поиском справедливости - движущей силы живого сердца.
II. Квангели
Наши герои - Квангели - пожилая пара. Анне около 50. Отто - 53. Они не евреи, не коммунисты, не читали трудов Маркса, Энгельса и Розы Люксембург. Не учились зарывать мины, устраивать партизанские ловушки, ставить противотанковые шипы и пускать поезда под откос. У них не было надежды и оптимизма подростка Анны Франк "Я думаю, что все окончится хорошо, что и жестокость закончится, а мир и спокойствие вернется опять". Сердце героев хранило боль утраты сына, павшего на фронте, и острое ощущение несправедливости произошедшего. Все начнется с одного обидного упрёка. Анна Квангель в сердцах бросает мужу обвинение: «Вы со своим фюрером»! Отто это обвинение глубоко задело. И, размышляя над тем, что может доказать непричастность его к страшным делам фюрера, он решится на тайное дело: подписывать и отправлять открытки, рассказывающие, что существующий режим преступен. Отто Квангель посчитает своим долгом рассказать всем, что у власти одни палачи и их подручные.
Отто Квангель
- «старая кляча», как назовёт его один подающий надежды сосед, любил однообразные будни и размеренную жизнь. В партию не вступил из-за денег, не хотел платить взносы. Из всех удовольствий сохранил лишь одержимость работой и любовь к жене, к которой и рад бы проявить больше нежности, но не мог, т.к. был из другого теста, в чем честно ей и себе признался. А вот в работе «ощущал счастье, на которое только был способен холодный человек». Отто был из тех краснодеревщиков, настоящих столяров, которые даже внутренность своих изделий делали так, что сам господь бог не подкопается. Такие мастеровые одновременно - и ремесленники, и творцы, делающие добротные вещи «для пользы» - на продажу или заказ. У таких есть свой особый кодекс, свои правила, по которым они стараются жить, заботливо оберегая репутацию не только себя самих, но и своего дела. А тут пришли совсем другие времена, которые не то, что правил не имели, наоборот, вводили совсем иные ценности. Отто был искренне возмущен переменами на заводе: все хорошо оплачиваемые должности отдавались членам партии, а отличных работников держали в черном теле. Но, самое ужасное, что новое время от Отто Квангеля требовало делать ящики для снарядов и гробы. Еще та себе работа, ежесекундно напоминающая о смерти.
ЗНАНИЕ 1:
Система нацелена развернуть человека в ту сторону, которую эксплуатирует как полезную для себя.
Анна Квангель
- обычная баба, женщина из простонародья, играющая роль подголоска мужа, начавшая осознавать свои действия после 28 лет совместной жизни с Отто. Сначала она просто решается примкнуть к мужу, как это делала и раньше. А потом постепенно понимает, что становится «другой», отличной от других, не из толпы. После известия о гибели сына - женщина «без слёз». Все оттенки переживаний, связанных с грозящим разоблачением, - от страха до гордости достижения цели - писатель описывает именно ее чувствами. На вопрос прокурора о количестве мужчин, бывших у нее до Отто, она, не стесняясь большого количества собравшихся на суде посторонний людей, ответила: «87», чем повергает в недоумение всех присутствующих.
ЗНАНИЕ 2:
Система ищет доказательства «низкого нравственного уровня» населения, чтобы оправдать свои преступления.
«Килер Нахрихтен»:
«С тревожной ясностью распутывает Персеваль механически переплетенные смыслы, отражая общую картину большого мира в маленьком человеке и наоборот. Так одновременно возникает падение и рост нравственности при нацизме. [...] Вы можете увидеть зарождение зла и силу сопротивления. Персеваль почти становится великим моралистом, но ему удается сделать это без пафоса. Чтобы показать, что делать, чтобы сохранять порядочность».
Цена вопроса
40 марок в неделю получал Отто на заводе. Должен был получать больше, но слишком критично относился к себе, разделяя распростареннную общественную норму всех бюргеров: «на работе проявлять высокое чувство ответственности и приверженность к тяжелому труду». Эта норма высоко ценится в обществе до сих пор. Но совершенно не рассматривалась в политике нацистской Германии. К моменту ареста на счете Отто Квангеля оказалось 4763 марки и 67 пфеннигов. После смерти сына на фронте, Отто решается потратить эти сбережения на борьбу с системой.
ЗНАНИЕ 3:
Главная цель системы - деньги, поэтому она всегда в поиске низкооплачиваемых или бесплатных исполнителей. Для снижения затрат и сокрытия истинных целей система активно пропагандирует институт идеологии.
Из рецензии spiegel.de:
«Ганс Фаллада - талантливый автор, всегда обнажал подлинную суть мерзких садистов, симпатизирующих власти и проигравших, Персиваль показал прекрасно, потому что в его распоряжении актерский ансамбль из великих солистов. Ода Тормейер и Томас Нихаус, исполнители семейной пары Квангелей, отправившейся в одиночку из своего маленького мира, при ограниченных возможностях на героическую борьбу, достигают потрясающей нюансами глубины. Нихаус невысокий, бесстрастный, стоически дотошный маленький бюргер-революционер, Тормайстер с достоинством, надеждой и украшенная трауром, потрясает каждой секундой своего существования».
Ежедневная газета «Садойче Цайтунг»:
«Если театр по-прежнему хочет говорить о моральной ответственности без иронии или драматического символизма, показав политическую дееспособность, то, посмотрев спектакль Персеваля, вы поймете, как это может быть. Слишком наполнен реальными фактами, что не приветствуется в современном, слишком консервативном театре, и это потрясает силой освежающей новизны и современности».
III. Город
Чем дальше зритель погружается в действие, тем больше понимает, что история шире сюжета противостояния маленького человека и машины. На голой сцене драпировки из темных тканей. Минимум деталей. Кроме одной большой вертикальной плоскости, на которой чудом таланта Анны Курц уместился Берлин.
Из анонса официального сайта Талия-Театра:
«Офисы, квартиры, дворы, букмекерские конторы, танцевальные салоны, кабинеты гестапо и, наконец, тюрьма Плотзензее отображены на сцене, где сценограф Анна Курц построила гигантскую архитекторную модель, использовав 4000 домашних предметов обихода того времени».
Журнал «Время» [Die Zeit]:
«Будто паря в воздухе, вы глядите сверху на далекие жилые дома, дворы, скверы. На самом деле, происходит небольшое чудо: висят дома Берлина, города, круто устремленного в пропасть. Если присмотреться, то понимаешь, что эта падающая вниз столица вся состоят из объектов практической жизни: коробки от часов, обуви, сумок и даже ножей и вилок. Берлин построен в Гамбургском Талия-Театре из барахла, не нужного его жителям. И город распадается, то, что было скрыто в домах, выпало и теперь будто полыхает на большом костре: коробки, игрушки, посуда, пустые ящики. Сценограф Аннет Курц построила декорацию - город накануне опустошения вандалами в ходе бесконечных рейдов».
www.nachtkritik.de:
«Здесь - в этой великолепной декорации Аннет Курц реализовала тезис Новалиса о Микро- и Макрокосмосе, в частности: крупное отражается в самом маленьком, самое маленьком в самом большом. Все эти принадлежности, состаренные временем, позволяют легко вернуться в прошлое и обратно».
IV. Люди
Ах, эти сучьи дети.
Йозеф Геббель очень любил актера Макса Хартейзена. Посылал цветы и конфеты, каждый день имел личную беседу и даже учил Макса азам национал-социализма. Через полтора года, несмотря на протесты жены, актер решил выразить свое фи. Обозвал одно из высказываний своего обожателя «вздором» и мир для Макса изменился. Закончились не только радости жизни, но и сама жизнь.
С этой истории начинается вторая глава книги Ганса Фаллады «Каждый умирает в одиночку». Именно Макс стал читателем первой открытки Квангелей. Но размах маховика расследования дела режиссер начинает на целый год позже, со случая в кабинете хирурга.
Из анонса официального сайта Талия-Театра:
«Луч надежды извлек из темноты зашедшее в тупик расследование благодаря случаю с медсестрой, референтом врача. Она обвинила бездельника-симулянта Энно Клюге в том, что тот оставил компрометирующую открытку в прихожей кабинета ее работодателя-хурурга. Этот ложный след ведет инспектора Эшериха в сумеречный мир букмейкеров и мелких преступников... Как крысы в ловушке, пойманы обитатели Берлина в иссякающую день за днем государственную войну. Шпионы и доносчики, горе-бездельники, игроки и мошенники населяют некогда великий город».
Великий город заполняется теми, кто плотно встроен в систему, обеспечивая ее существование. Именно разработкой человеческих характеров особенно ценен спектакль Персеваля. Вслед за автором романа, режиссер выстраивает сложно переплетенную вереницу образов, исполняемых 11 актерами. Критерий, по которым оценивается иерархия этой пирамиды, описана самим Фалладой. Людей системы держат три ее основные мифа:
Миф № 1. У фюрера были добрые намерения.
Миф № 2. Если убрать облепивших фюрера мух и трутней, падких на легкую наживу и сладкую жизнь, - все наладится.
Миф № 3. Участие в обслуживание системы спасет от деградации.
Одержимые мифами, ищущие оправдание своего участия в работе системы, эти люди умудряются находить выгоду своего положения. Искать выгоду, ее добиваться. Все, не только семья Пельке, активно поддерживающая идеи национал-социализма, и незаметная, забитая мать, изнеможденная домашними заботами большой семьи, ее глава -пьяница, зубоскалящий по поводу удачи троих сыновей, один их которых стремительно продвигается по карьерной лестнице. И информаторы, мимикрирующие в сюжете, как мошкара вокруг ночного светильника. И брошенные состоятельные жены, типа, Хетти Хёберле, хозяйки зоомагазина, обещающей взять на себя тяготы всех мужчин, и понимающей какая всем грозит опасность. И молодая пара Трудель Бауман и ее муж Карл Хергезелль, которым предстоит потерять ребенка и погибнуть в этой внутренней войне системы против вставших не так винтиков. Даже следователь Эшерих, тянущий на своих плечах дело «невидимки»-письмоотправителя, постепенно распознает ценностные ориентиры системы.
Журнал «Время» [Die Zeit]:
«Ганс Фаллада, кажется, вызвал совершенно иную, неизвестную сторону в жестоком Персевале-постановщике - заботливость. [...] Он вдохновляет его пойти на большое нововведение, а именно из всех без исключения великолепных актеров создавать образы старым добрым способом изображения. Одиннадцать актеров выводят на сцену очень разных персонажей, управляя и руководя ими, как толпой исполнителей из общедоступного-драматического-театра-рассказывающего-истории, где каждый создает обычный людской гомон, при этом в суете и путанице живет такая любовь к своим персонажам, что вы можете смотреть на это бесконечно. Будто из темноты извлекается людское разнообразие в блестящих, созданных за пару секунд, словно под воздействием магии, сценах, так, что мы понимаем связь между ними: Берлин - паноптикум зависимых и запутавшихся. Все ждут конца света, однако, только режиссер решает за них, когда же тот наступит. Каждый осознает свои права, всякий раз бросая любящий взгляд на другого и понимая важность происходящего».
Персеваль: «Тоталитаризм основан на страхе, а его очень трудно преодолеть, и именно на нем стоит сегодняшнее общество: люди боятся оказаться ненужными, невостребованными, маргинальными, чужими. Сейчас, конечно, все не так кроваво, но суть осталась та же. Страшно оказаться вне системы - без работы, заработка, ощущения нужности. Ради этого идут на бесчисленное количество компромиссов». Источник
Журнал «Время»: «Страх и любовь являются основными силами в этой пьесе. Режиссер Люк Персеваль совершил подвиг: он сбалансировал обе силы, так что возможно смотреть и верить и в один, и в другой. Хотя в любовь несколько больше».
Рецензия фестиваля «ТеатрТреффен»: «Спектакль Люка Персеваля в Гамбурге по роману Фаллады «Каждый умирают в одиночку" - в дополнение к "Войне и миру" является второй адаптацией романа, выбраного в этом году, - можно легко назвать "нравственным театром" в хорошем смысле. К тому же, дополнительно к триумфальной победе сопротивления супружеской пары против нацистской диктатуры, отстаивается в постановке и права режиссуры, с одной стороны, и драматического театра, с другой, какие они есть: довольно далекие от действительности, надуманные. При этом ансамбль Талия-Театра впечатляет как целиком, так и индивидуальными эскизами характеров»!
www.spiegel.de
«Барбара Нюсс преуспела в качестве распутного, пропитого и жестокого эсэсовца Пралля, будто храбрец отправляющегося помогать судебному исполнителю Фромму - вряд ли встретишь больший контраст за один вечер. Александр Симон и Мирко Крайбич в их персонажах - Хергезелль и Баркхаузег - могли буквально взорваться».
www.nachtkritik.de
«Особенно убедителен Андре Шиманскис, изображающий криминального комиссара Эшериха, карьеронастроенный последователь ярых нацистов: Шиманскис играет раздробленность персонажа, лаконично и властно превращая зрителей в своих приспешников - страшно. И симптоматическая сила этого спектакля в некоторых персонажах, которым не суждено кануть в небытие».
«Гамбургская вечерняя газета»
«Андре Шиманский играет рост внутреннего конфликта и меланхолию инспектора Эшериша. [...] Противостояние между Эшерих и Клюге в своем туманном пуризме - шедевр среди всего, что случится в спектакле. С большим талантом, ансамбль исследует все аспекты трагического - и страх, и цинизм, и нежность, и гротеск».
Персеваль: «Книга Ганса Фаллады показывает, что они одновременно и преступники, и жертвы. Это люди, которые пребывают в многолетнем обмороке. Они не знают, как поступить: сопротивляешься - погибнешь, не сопротивляешься - тоже в определенном смысле погибнешь».
Из рецензии сайта www. spiegel.de
«Персеваль кидает своих актеров из режиссерски наполненной статики в дикие движения. Иногда актерский ансамбль плавает на сцене, как в хореографии Пины Бауш, то они застывают в холодной, жесткой человеко-инсталляции, иногда медленно, иногда фарсово, чередуют вариации темпа, усиливают действие и его остроту так, что публика смеется смерти в лицо, прежде чем снова зарыдать».
«Гамбургская вечерняя газета»
«Все образы насилия и любовной связи изображаются только словами, жестами и взглядами, происходя в сознании зрителя, где усиливается атмосфера от звуков электрогитары Лотара Мюллера, наполняя его изнутри. [...] Кроме того, большой театральный ансамбль, где актеры часто играют на несколько ролей, и каждый так или иначе становится героем».
Из выступления жюри фестиваля «ТеатрТреффен»:
«Люк Персеваль и Кристина Беллинген показали панораму общества под увеличительным стеклом, освобожденную от всякой сентиментальности, но в неожиданном развороте. Есть противоречивое изучение характеров, относящееся к вечным противоречиям человеческой натуры. Что много рассказывает об обществе не только тех времен, но и о настоящем - и, вероятно, многое о будущем человека. Вопреки ожиданиям отличные знания кажущие циничными подводит Персеваля, он обращается к единственной стихии, которая поддерживает в людях жизнь и наделяет их надеждой: это любовь. И делает он это из любви к утопии».
Титры проигрывают живому человеческому голосу переводчика, ведущему эпическое повествование от лица самого Фаллады, не видимого на сцене, но ощущаемого. Система, пожирающая все живое, как гигантский труп зомби, медлительна, невежественна и слеповата. Замечает разве что трупные пятна, да и с теми возится, как с парадным бантом.
На сцене только стол.
Шесть одетых в черное охранников режима стоят вокруг.
Отто Квангель говорит свои последние слова, лежа на столе, откинув голову назад, затем, помолчав, резко выгибается в дугу, словно пронзенный током.
Тишина.
Никакого шока. Зал молчит, и понимает, что произошло.
Гильотина.
Конец.
Как и Фаллада, режиссер находит напоследок чуть теплых красок для охранников тюрьмы. Они настолько добры, что не рассказывают Анне Квангель о смерти мужа.
«Вы в курсе, какие кровавые дела творятся в стране - и никто не протестует»?!
ВИДЕО
[Официальный трейлер]
Click to view«Каждый умирает в одиночку»
по мотивам романа Ганса Фаллады
Талия-Театр в Гамбурге
Текст: Ганс Фаллада
Адаптации: Люк Персеваль, Кристина Беллингена
Постановка: Люк Персеваль
Драматург: Кристина Беллингена
Сценография: Аннет Курц
Костюмы: Ильзе Ванденбуш
Художник по свету: Марк ван Денис
Музыка: Лотар Мюллер
Роли и исполнители:
Лис - Бенджамин-Лев Клон
Карл Хергезелль - Мирко Крайбич
Отто Квангель - Томас Нихаус
Анна Квангель - Ода Тормейер
Трудель Бауман - Мари Локер
Обергруппенфюрер в отставке/
советник апелляционного суда Фром
- Барбара Нюссе
Хете Гэберле - Габриэле Мария Шмайде
Энно Клуге - Даниэль Ломмач
Eвa Клюге - Катерина Зейферт
Эмиль Боркхаузен - Александр Симон
Комиссар Эшерих - Андрей Шиманский
Продолжительность - 4 часа 20, с двумя антрактами
Премьера - 13 Октябрь 2012
P.S.
1. Роман Ганса Фаллады «Каждый умирает в одиночку»:
Примо Леви: «Самая большая книга, когда-либо написанная о немецком сопротивлении нацистам».
«Мрачный, мощный, эпический портрет жизни Германии под игом нацизма, опубликованный вскоре после смерти автора в 1947 году, но никогда раньше не выходивший на английском языке. Фаллада был успешным романистом до возникновения Третьего Рейха, но во время Второй мировой войны подвергался преследованиям со стороны гестапо и Йозефа Геббельса, который безуспешно пытался заставить написать его антисемитскую книгу. Погружаясь в алкогольную и наркотическую зависимость, он к концу жизни оказался сломан, и его последний роман пронизан отчаянием. Написанная в 24-дневной лихорадке история вдохновлена реальной жизнью простых рабочих - мужа и жены, которые вели скрытую трехлетнюю пропагандистскую кампанию против нацистского режима.
В центре повествования Фаллады - Отто и Анна Квангели, которые начинают протестовать, узнав, что их единственный сын погиб, сражаясь на фронте. Протест слабый и робкий: Отто подписывает антигитлеровские открытки и распространяет их по Берлину, при этом Квангели не уверены, что смогут достучаться до сердец и умов. Тем не менее они провоцируют гестапо. Фаллада проявляет глубокое понимание последовательности действий режима: его ужасающее злоупотребление властью и культурой страха, культивируемого среди немецких жителей. В романе встретите множество персонажей: от запойных негодяев и фабричных работяг до судей и рано просыпающейся пожилой еврейки, живущей в доме Квангелей, пребывающей в состоянии постоянного террора. Большинство из них - слишком архетипичны: Отто Квангель редко отходит от позиции стоического великодушия, и пьяные, горделивые гестаповские начальники-пустозвоны, потрясающие своей наглостью, граничещей с абсурдом. Четко телеграфируя судьбы персонажей, Фаллада держит в напряжении читателей наполненным страстью текстом, устраивая гонки событий в триллеро-подобном темпе. И достигает в заключительных главах высшей точки, показывая нацистский суд, казнь и смерть в тюрьме. Столь желанное воскрешение великого писателя, распятого историей».
Американский писатель Алан Фюрст: «Книга Ганса Фаллады «Каждый умирает в одиночку» - один из самых необычных и убедительных романов, когда-либо написанных о Второй мировой войне. Ни с чем не сравнимый. Фаллада пережил нацистский ад, поэтому каждое слово звучит правдоподобно - о тех, кем они действительно были: монстры гестапо, мелкие информаторы и те немногие, кто осмелился сопротивляться».
2. Люк Персеваль - фламандский режиссер [ cм.тут]
3. Ганс Фаллада - [ см.тут]
4. Талия-Театр - один из старейших театров Германии. Официальный сайт театра
5. Из анонса театра «Талия»:
«Те, кто думают, что мораль гибка, что в каждом преступнике живет жертва, а в жертве - преступник, что доброе или худое - вопрос фокуса, должны обязательно посмотреть спектакль «Каждый умирает в одиночку». Всего несколько открыток с фразой «Фюрер убил моего сына» удалось отправить паре Квангелей с 1940 по 42 год, за что их пытали и убили в тюрьме гестапо.
Постановка Люка Персеваля идет в сопротивление с романом Фаллады 1946 года, перенося акцент со среды и атмосферы, на почти эскизном создании панорамы сторонников и противников нацизма, поднимающихся вверх по лестнице шпионов и шантажистов, увлеченных победами и возможными ошибками, без которых не могла функционировать диктатура. Талия-Театр предпочитает понять людей, втянутых или просто хотящих, чтобы их оставили в покое, поэтому подыгрывающих режиму. Но насилие имеет липкое рукопожатия».
6. Спектакль Перспеваля «Каждый умирает в одиночку» признан журналом «Театр сегодня» одним из лучших спектаклей немецкой сцены последнего десятилетия. Берлинский фестиваль «Театртреффен» внес спектакль в десятку лучших премьер немецкого сезона.
7. Рецензенты о спектакле:
nachtkritik.de
«Персевалевский замечательный актерский ансамбль знает, как выразить понимание, спокойствие, степенность, задумчивость или цинизм и жестокость, а также мастерски изобразить гротескно преувеличенную комедию».
www.spiegel.de
«Комплимент, который вы могли бы сделать творческой группе Талия-Театра, это контрастные вспышки комедии, пронизывающего холода и жестокости, постоянно мерцающих в пространстве спектакля. Почти все играют несколько ролей».
Ежедневное гамбургское издание «Moпo»: «Хороши четыре часа чистого, развлекательного повествования с модным актерским ансамблем плюс иногда трагические, иногда веселые моменты. Атмосферно он попадает в десятку - зрители на премьере в субботу отвечали долгими аплодисментами».
«Франкфуртский обзор»: «Почти мертвая тишина в зрительном зале, когда Томас Нихаус на темной сцене, исповедуя Отто Квангеля, говорит: Всегда есть выбор, но кто умрет честным, не умрет напрасно».