Шеллинг и теория прибавочной стоимости
Исходя из «Наукоучения» Фихте, Шеллинг необходимо кладёт в основу своей «Системы трансцендентального идеализма» Я, самосознание. Что же собой представляет это последнее?
«Извечный, совершаемый вне всякого времени акт самосознания, именуемый нами Я, есть то, что дает всем вещам наличное бытие, что, следовательно, само не нуждается в каком-либо ином бытии, которое служило бы ему основой, но, опираясь на самого себя и поддерживая самого себя, объективно являет собой вечное становление, субъективно - бесконечное продуцирование». (Шеллинг Ф.В.Й., Система трансцендентального идеализма. Соч. в 2-х тт. М., 1987. Т.1, с. 263. Здесь и далее указаны только страницы этого тома.)
«Но это же махровый идеализм (при чём, «субъективный идеализм», как учат учебники по истории философии)!» - воскликнет современный читатель.
Нет и нет. Свести философию Шеллинга к субъективизму - значит не понять ровно ничего из сказанного немецким философом. «Но разве не идеализм утверждать, что самосознание «дает всем вещам наличное бытие?!»
Но разве не так обстоит дело в реальности? Пусть это «идеализм». Что в этом криминального, ведь этот «идеализм» верно понимает суть дела! - можно ответить.
Действительно: разве не благодаря сознанию (и его высшей форме - самосознанию) вещи вообще появляются для нас, «наличествуют», то есть? Кстати, такая точка зрения никакого субъективизма не означает - ибо не посягает на суверенное право вещей существовать объективно, вне нашего сознания. Это во-1-х.
А во-2-х, современного человека с рождения окружают вещи, сделанные людьми. Можно сказать, что мы живём в мире, полностью сотворённом людьми. «Наличная» форма всех вещей, с которыми мы встречаемся в жизни - создана самим человеком (разумеется, не по собственному произволу - это действительно был бы субъективизм - но по законам самих вещей). Но в своём творчестве, производящем вещи (или, если угодно - их «наличное бытие»), человек действует, руководясь сознанием. Вот так. Поэтому Шеллинг имел полное право сказать: «Я есть то, что дает всем вещам наличное бытие».
Поэтому, кстати, Я, самосознание и есть «вечное становление…, бесконечное продуцирование». И производит оно не только предметы - но с ними и само себя. В процессе производства изменяются не только внешние предметы, получающие новую, очеловеченную форму, но и само сознание постоянно меняется, развивается.
Шеллинг развивает мысль: «Но становление может быть мыслимо лишь при условии, что существует ограничение. Представим себе бесконечно производящую деятельность в качестве расширяющейся без каких-либо препятствий; она будет производить с бесконечной быстротой, и продуктом ее будет бытие, а не становление. Условием всякого становления является, следовательно, ограничение, или предел». (с. 270)
Здесь диалектический парадокс Шеллинга необходимо пояснить. Становление (или, если использовать более плоский, абстрактный эпитет - развитие) не может идти неограниченно. Развитие всегда подразумевает какие-то границы, «вехи», верстовые столбы, отметины пройденного пути - иначе откуда вы будете знать: развиваетесь ли вы, или стоите на месте? Поэтому всё верно: «Условием всякого становления является… ограничение, или предел».
Диалектика становления и предела, бесконечного и конечного приводит Шеллинга к мысли, предвосхищающей теорию прибавочной стоимости Маркса:
«Однако Я должно быть не просто становлением, а бесконечным становлением. Для того чтобы оно было становлением, оно должно быть ограничено. Для того чтобы оно было бесконечным становлением, предел должен быть снят. (Если производящая деятельность не стремится преступить границы своего продукта (свой предел), то этот продукт не продуктивен, т. е. не есть становление. Если же продуцирование в какой-либо определенной точке завершено, следовательно, если предел снят (ибо предел существует лишь в противоположность деятельности, которая стремится его преодолеть), то это означает, что производящая деятельность не была бесконечной.) Таким образом, предел должен быть снят и одновременно не снят. Снят, чтобы становление было бесконечным, не снят, чтобы оно никогда не переставало быть становлением». (с. 270)
Замените Я на «капитал», «становление» замените «накоплением капитала», «производством прибавочной стоимости» - и вы получите уже не «Систему трансцендентального идеализма», а марксов «Капитал».
Поясню.
Я = производящая деятельность. И этой деятельности неизбежно присуще стремление к расширению, к бесконечному становлению: «Если производящая деятельность не стремится преступить границы своего продукта (свой предел), то этот продукт не продуктивен, т. е. не есть становление». То есть, если Я - не стремится к бесконечному распространению, к созданию себя самого, оно - не деятельность вообще. То есть, это Я не есть Я.
А как понимал капитал Карл Маркс: «Капитал есть самовозрастающая стоимость». Невозрастающий капитал не есть капитал. Остановка в росте убивает капитал - это известная истина. Если капитал перестаёт каждый новый день выходить за свои, ещё вчерашние, пределы - он не развивается. А без развития, «становления» он погибает. Non progredi est regredi, - как говорили древние римляне.
«Получается, Шеллинг, как и Гегель - идеалистический предтеча Маркса! И его тоже надо перевернуть с головы на ноги!» - воскликнет читатель, знакомый с марксистскими учебниками по истории философии.
Нет, не так. Если Шеллинг - предтеча, то его совсем не надо «переворачивать». Никоим образом. Предтеч вообще не «переворачивают», их идеи развивают, конкретизируют.
Так и с немецкой классической философией, и с Шеллингом в частности.
Но какова связь между Я немецких классиков и Капиталом Маркса?
Связь - прямая.
Самосознание, Я, есть отношение сознания к самому себе. А сознание как таковое есть, в свою очередь, отношение к предметам вне себя. Таким образом, Я есть сознательное отношение к вещам, определяющее «производственные отношения» человека с объективным миром. Вспомним теперь, что такое «капитал» для Маркса? «Общественное отношение». Отношение между буржуа-собственником средств производства и наёмным работником. Отношение, определяющее форму производственного процесса, форму способа, которым вещам будет придаваться их «наличное бытие».
В итоге мы видим не выдуманное Энгельсом «переворачивание» (действительно мистифицирующее идейные связи между Марксом и его идейными предшественниками), а конкретизацию, развитие идей классиков немецкой философии.