«Пусть я паук в пыли библиотек: / Я просвещенный, книжный человек»: взгляд читателя на реформу РГБ
Не могу не дать ссылку и частично не процитировать. В полном тексте записи и в тамошних комментариях есть и критика, и строгие вопросы к библиотеке, и полемика, поэтому для полноты картины переходите по ссылке. Я выписала далеко не всё, а - избирательным цитированием - только несколько абзацев, которые хотелось показать и сохранить в нашем РГБлоге.
Оригинал взят у lucas_v_leyden в «Пусть я паук в пыли библиотек: / Я просвещенный, книжный человек»: взгляд читателя на реформу РГБ
[О ксерокопировании]
<...> Разрешили фотографировать. Пал чрезвычайно важный бастион; завершилась огромная эпоха. Копирование всегда было тонким и болезненным местом библиотечного быта: в позднесоветское время перед входом в РГБ за полчаса до открытия собиралась уже стойкая стая завсегдатаев: в первые минуты они, быстро осадив гардероб (а по летнему времени и миновав его) мчались наперегонки на третий этаж к «Центру репрографии»; там стоял загончик с белёсо-мутными стенами; в нём открывалось окошко, и первые двадцать счастливцев получали из него заветные талончики; остальные же отправлялись несолоно хлебавши. Как сейчас помню этот забег: немолодые, неравномерно потасканные джентльмены, кряхтя и спотыкаясь, скакали по мраморной лестнице вверх; на одном из поворотов отставший соискатель возопил вдруг: «помогите провинции!»; волчьим смехом расхохоталось собрание - «не до тебя тут». Талончик давал право на изготовление двадцати страниц ксерокопий, и, получив его, можно было не спешить: вернуться в зал, положить закладку, отнести книгу - и час спустя получить заветные копии: на скверной жёлтой бумаге, гнуснейшего качества, снабжённые специальным штампом (чтоб выпустили на выходе).
Потом пришёл капитализм: сначала отменили талончики, потом лимит, потом закоулки с ксероксами расплодились по всей библиотеке, потом опять съежились до нескольких комнат - и вот, наконец, чуть-чуть отстав от библиотеки Британского музея (запрет снят, кажется, в прошлом году) и обгоняя Минск (воспрещено, причём настрого) мы влились в общеевропейскую библиотечную семью. Очень приятно.
[О бумажных каталогах]
До сих пор для историка и филолога бумажный каталог - наиболее удобный способ мгновенно охватить взглядом обширную персональную библиографию. Построенная на прозрачных и общеизвестных принципах, лишенная фатальных опечаток и чрезвычайно удобная в обращении, картотека - непревзойдённый инструмент, который в обозримом будущем вряд ли сможет быть побеждён электронным аналогом. Более того, каталог правильной библиотеки несёт на себе следы столетнего коллективного созидательного и анонимного труда - поскольку штатные библиографы постоянно его улучшали - вписывая характеристики экземпляров, проставляя годы жизни авторов, подновляя карточки. (Собственно говоря, систематический каталог, ныне явственно движущийся к помойке, должен содержать в себе в значительном количестве автографы Н.Ф.Фёдорова - это я для примера.) Видя аккуратную четвертушку бристольского картона, на которой летящим разборчивым почерком по старой орфографии выписано, например, название свежевышедшего на тот момент сборника Сологуба (вообразите нахмуренные брови чопорной леди, вынужденной фиксировать такое неприличие), живо ощущаешь связь времен: вот десять лет спустя другой коллега расшифровал псевдоним, а вот - ещё через два десятилетия - против Тетерникова появилась вторая, горестная дата… От большей части библиотечных работников не осталось ничего - кроме этих маргиналий во славу общественного блага.
[leninka_ru: от себя не могу не добавить иллюстрации. Так выглядят каталожные карточки Фёдора Сологуба в генеральном алфавитном каталоге РГБ. Надо заметить, эти не прижизненные и не дореволюционные - на них дореформенная орфография только воспроизводится.]
[О дезидератах]
Возьмём, например, 2014 год - как раз прошло достаточно времени, чтобы библиотека успела зафиксировать новые поступления. За этот год я купил или получил в подарок 132 книги (не считая журналов). Из них в РГБ нет восьми (две из них двухтомные):
Воспоминания о Евгении Шварце. Спб., 2014
Вторые московские Анциферовские чтения. М., 2014
Гроссман Д. Иван Коневской, «мудрое дитя» русского символизма. Спб. 2014
Дурылин С. Собрание сочинений. Т. 1. М., 2014
Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 2013. Спб. 2014
Зданевич И. Футуризм и всёчество. Т. 1 - 2. М., 2014
Любовь к трём апельсинам (1914 - 1916). Т. 1 - 2. Спб. 2014
Царскосельский некрополь. Под ред. Н. А. Давыдовой, Г. Ф. Груздевой. Спб., 2014
Много это или мало? На мой взгляд - чудовищно много: всё это книги столичных издательств - и среди них нет ни лишних, ни проходных. Экстраполируя на общую ситуацию, можно вообразить масштабы катастрофы: ведь дело не только в образовании новых жгучих дезидерат, но и в известковании старых: сейчас купить поневоле пропущенную позапрошлогоднюю книгу довольно просто: десять лет спустя это составит серьёзную задачу.
<...>
...Прогресс, объемлющий любезное отечество в целом, живо отражается и на библиотеке, которая за последние годы стала значительно удобней для работы. Ряд её преимуществ неоспорим: щедрость на заказы и скорость их выполнения, исключительная приветливость сотрудников, удобная организация пространства и (не в последнюю очередь) вполне приемлемый буфет, - все это делает её если не лучшим местом на земле, то, по крайней мере, серьёзным претендентом на это звание.
[И кое-что из комментариев]
leninka_ru: На этой доске позора между городом и годом издания очень, очень не хватает наименований издательств, которые не присылают в библиотеку обязательных экземпляров. Библиотека выходит крайней, а ведь нецивилизованно действуют они, не она. Что ж, давайте восстановим:
- "Петрополис"
- Государственный литературный музей / "Три квадрата"
- Издательство Пушкинского Дома / "Нестор-История"
- Издательство журнала "Москва"
- "Дмитрий Буланин" (согласно данному выше комментарию Надежды Давыдовой, ежегодник Пушкинского Дома в РГБ обнаружен, издательство обелено)
- "Гилея"
- РИИИ (Российский институт истории искусств, федеральное гос. бюджетное научно-исследовательское учреждение)
- "Серебряный век"
Честное слово, даже вчуже стыдно видеть это перечисление. В списке есть научные государственные учреждения, в которых трудятся Ваши же коллеги-филологи и которые не выполняют закон об обязательном экземпляре. А потом, разумеется, приходят в библиотеку и клянут комплектование, левая рука у них не знает, что делает правая.
Теперь идём в электронный каталог, ищем расширенным поиском, например, «Гилею» и понимаем, что «некоммерческое издательство интеллектуальной литературы» полностью прекратило присылать обязательные экземпляры в РГБ с 2013 года включительно, а до того посылало по 2-3 книги в год, издавая больше. За 2013-2015 издательство похваляется на сайте 23 изданными книгами, при этом в РГБ (значит, и Книжную палату, РНБ и т.д.) отослано... ноль. Владельцу издательства - премию Андрея Белого за издательскую деятельность, РГБ - горькие упрёки за то, что не покупает у издательства им же «зажиленные» книги, не так-то и дорого они стоят в масштабах библиотеки, правда? Но таких «умных» в плохом смысле издательств - десятки, книг - тысячи и десятки тысяч. Впрочем, это эмоции. Что будем делать с этой информацией?
lucas_v_leyden: Мне кажется, что по поводу упущений в комплектовании есть множество продуктивных способов действия, например:
* Лоббировать дополнение к закону об обязательном экземпляре, где будут прописаны механизмы наказания проштрафившихся;
* Организовать показательный гражданский иск;
* Написать и разослать издательствам увещательные письма;
* Сфотографировать экземпляры в других библиотеках и мстительно (считая себя свободными от обязательств) выложить их в открытый доступ;
* Объявить складчину среди читателей;
* Плюнуть и купить -
и т.д. (в т.ч. любая их комбинация).
И есть непродуктивный: огорчаться несовершенству мира. Кроме того, как Вы помните, обязательный экземпляр поступает в фонд через «Книжную палату», которую тоже намедни оптимизировали - так что какие-то посланные книжки могли просто затеряться. Кроме того, иногда это делает (или должна делать) типография: и издательство может не подозревать, что типография забыла или манкировала своими обязанностями. Да и на почте, в конце концов, может пропасть посылка. В любом случае, мне кажется, что проблема эта может быть решена без особенного напряжения. Следующие поколения учёных совершенно не виноваты в свинском (я совершенно с Вами согласен) поведении издательств.
Но ведь есть ещё украинское, молдавское, эстонское и прочее книгоиздание на русском языке! Есть всякие эфемериды вроде аукционных и выставочных каталогов . Есть самостоятельное издание-на-коленке непризнанных поэтов. (NB - отчего бы не написать владельцам сайта «Стихи.Ру» просьбу повесить на морде сайта предложение посылать в библиотеку отпечатанные и рукописные книги? Большое дело сделаете!). Мы не можем угадать, что из этого понадобится через пятьдесят и сто лет - и именно поэтому, мне кажется, библиотеке категорически необходим деятельный отдел комплектования, который откажется от политики «лежачий камень» и будет заниматься насущным делом.)
В комментариях к записи книголюбы и библиотекари продолжают переговариваться о вещах полезных и познавательных. А ещё Лукас почти обещал начать карьеру ресторанного критика с рассказа о нашей столовой и продолжить карьеру критика библиотечного - рассказом о РНБ. Ждём!
Подружитесь с Ленинкой взаимно
Оригинал взят у lucas_v_leyden в «Пусть я паук в пыли библиотек: / Я просвещенный, книжный человек»: взгляд читателя на реформу РГБ
[О ксерокопировании]
<...> Разрешили фотографировать. Пал чрезвычайно важный бастион; завершилась огромная эпоха. Копирование всегда было тонким и болезненным местом библиотечного быта: в позднесоветское время перед входом в РГБ за полчаса до открытия собиралась уже стойкая стая завсегдатаев: в первые минуты они, быстро осадив гардероб (а по летнему времени и миновав его) мчались наперегонки на третий этаж к «Центру репрографии»; там стоял загончик с белёсо-мутными стенами; в нём открывалось окошко, и первые двадцать счастливцев получали из него заветные талончики; остальные же отправлялись несолоно хлебавши. Как сейчас помню этот забег: немолодые, неравномерно потасканные джентльмены, кряхтя и спотыкаясь, скакали по мраморной лестнице вверх; на одном из поворотов отставший соискатель возопил вдруг: «помогите провинции!»; волчьим смехом расхохоталось собрание - «не до тебя тут». Талончик давал право на изготовление двадцати страниц ксерокопий, и, получив его, можно было не спешить: вернуться в зал, положить закладку, отнести книгу - и час спустя получить заветные копии: на скверной жёлтой бумаге, гнуснейшего качества, снабжённые специальным штампом (чтоб выпустили на выходе).
Потом пришёл капитализм: сначала отменили талончики, потом лимит, потом закоулки с ксероксами расплодились по всей библиотеке, потом опять съежились до нескольких комнат - и вот, наконец, чуть-чуть отстав от библиотеки Британского музея (запрет снят, кажется, в прошлом году) и обгоняя Минск (воспрещено, причём настрого) мы влились в общеевропейскую библиотечную семью. Очень приятно.
[О бумажных каталогах]
До сих пор для историка и филолога бумажный каталог - наиболее удобный способ мгновенно охватить взглядом обширную персональную библиографию. Построенная на прозрачных и общеизвестных принципах, лишенная фатальных опечаток и чрезвычайно удобная в обращении, картотека - непревзойдённый инструмент, который в обозримом будущем вряд ли сможет быть побеждён электронным аналогом. Более того, каталог правильной библиотеки несёт на себе следы столетнего коллективного созидательного и анонимного труда - поскольку штатные библиографы постоянно его улучшали - вписывая характеристики экземпляров, проставляя годы жизни авторов, подновляя карточки. (Собственно говоря, систематический каталог, ныне явственно движущийся к помойке, должен содержать в себе в значительном количестве автографы Н.Ф.Фёдорова - это я для примера.) Видя аккуратную четвертушку бристольского картона, на которой летящим разборчивым почерком по старой орфографии выписано, например, название свежевышедшего на тот момент сборника Сологуба (вообразите нахмуренные брови чопорной леди, вынужденной фиксировать такое неприличие), живо ощущаешь связь времен: вот десять лет спустя другой коллега расшифровал псевдоним, а вот - ещё через два десятилетия - против Тетерникова появилась вторая, горестная дата… От большей части библиотечных работников не осталось ничего - кроме этих маргиналий во славу общественного блага.
[leninka_ru: от себя не могу не добавить иллюстрации. Так выглядят каталожные карточки Фёдора Сологуба в генеральном алфавитном каталоге РГБ. Надо заметить, эти не прижизненные и не дореволюционные - на них дореформенная орфография только воспроизводится.]
[О дезидератах]
Возьмём, например, 2014 год - как раз прошло достаточно времени, чтобы библиотека успела зафиксировать новые поступления. За этот год я купил или получил в подарок 132 книги (не считая журналов). Из них в РГБ нет восьми (две из них двухтомные):
Воспоминания о Евгении Шварце. Спб., 2014
Вторые московские Анциферовские чтения. М., 2014
Гроссман Д. Иван Коневской, «мудрое дитя» русского символизма. Спб. 2014
Дурылин С. Собрание сочинений. Т. 1. М., 2014
Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 2013. Спб. 2014
Зданевич И. Футуризм и всёчество. Т. 1 - 2. М., 2014
Любовь к трём апельсинам (1914 - 1916). Т. 1 - 2. Спб. 2014
Царскосельский некрополь. Под ред. Н. А. Давыдовой, Г. Ф. Груздевой. Спб., 2014
Много это или мало? На мой взгляд - чудовищно много: всё это книги столичных издательств - и среди них нет ни лишних, ни проходных. Экстраполируя на общую ситуацию, можно вообразить масштабы катастрофы: ведь дело не только в образовании новых жгучих дезидерат, но и в известковании старых: сейчас купить поневоле пропущенную позапрошлогоднюю книгу довольно просто: десять лет спустя это составит серьёзную задачу.
<...>
...Прогресс, объемлющий любезное отечество в целом, живо отражается и на библиотеке, которая за последние годы стала значительно удобней для работы. Ряд её преимуществ неоспорим: щедрость на заказы и скорость их выполнения, исключительная приветливость сотрудников, удобная организация пространства и (не в последнюю очередь) вполне приемлемый буфет, - все это делает её если не лучшим местом на земле, то, по крайней мере, серьёзным претендентом на это звание.
[И кое-что из комментариев]
leninka_ru: На этой доске позора между городом и годом издания очень, очень не хватает наименований издательств, которые не присылают в библиотеку обязательных экземпляров. Библиотека выходит крайней, а ведь нецивилизованно действуют они, не она. Что ж, давайте восстановим:
- "Петрополис"
- Государственный литературный музей / "Три квадрата"
- Издательство Пушкинского Дома / "Нестор-История"
- Издательство журнала "Москва"
- "Дмитрий Буланин" (согласно данному выше комментарию Надежды Давыдовой, ежегодник Пушкинского Дома в РГБ обнаружен, издательство обелено)
- "Гилея"
- РИИИ (Российский институт истории искусств, федеральное гос. бюджетное научно-исследовательское учреждение)
- "Серебряный век"
Честное слово, даже вчуже стыдно видеть это перечисление. В списке есть научные государственные учреждения, в которых трудятся Ваши же коллеги-филологи и которые не выполняют закон об обязательном экземпляре. А потом, разумеется, приходят в библиотеку и клянут комплектование, левая рука у них не знает, что делает правая.
Теперь идём в электронный каталог, ищем расширенным поиском, например, «Гилею» и понимаем, что «некоммерческое издательство интеллектуальной литературы» полностью прекратило присылать обязательные экземпляры в РГБ с 2013 года включительно, а до того посылало по 2-3 книги в год, издавая больше. За 2013-2015 издательство похваляется на сайте 23 изданными книгами, при этом в РГБ (значит, и Книжную палату, РНБ и т.д.) отослано... ноль. Владельцу издательства - премию Андрея Белого за издательскую деятельность, РГБ - горькие упрёки за то, что не покупает у издательства им же «зажиленные» книги, не так-то и дорого они стоят в масштабах библиотеки, правда? Но таких «умных» в плохом смысле издательств - десятки, книг - тысячи и десятки тысяч. Впрочем, это эмоции. Что будем делать с этой информацией?
lucas_v_leyden: Мне кажется, что по поводу упущений в комплектовании есть множество продуктивных способов действия, например:
* Лоббировать дополнение к закону об обязательном экземпляре, где будут прописаны механизмы наказания проштрафившихся;
* Организовать показательный гражданский иск;
* Написать и разослать издательствам увещательные письма;
* Сфотографировать экземпляры в других библиотеках и мстительно (считая себя свободными от обязательств) выложить их в открытый доступ;
* Объявить складчину среди читателей;
* Плюнуть и купить -
и т.д. (в т.ч. любая их комбинация).
И есть непродуктивный: огорчаться несовершенству мира. Кроме того, как Вы помните, обязательный экземпляр поступает в фонд через «Книжную палату», которую тоже намедни оптимизировали - так что какие-то посланные книжки могли просто затеряться. Кроме того, иногда это делает (или должна делать) типография: и издательство может не подозревать, что типография забыла или манкировала своими обязанностями. Да и на почте, в конце концов, может пропасть посылка. В любом случае, мне кажется, что проблема эта может быть решена без особенного напряжения. Следующие поколения учёных совершенно не виноваты в свинском (я совершенно с Вами согласен) поведении издательств.
Но ведь есть ещё украинское, молдавское, эстонское и прочее книгоиздание на русском языке! Есть всякие эфемериды вроде аукционных и выставочных каталогов . Есть самостоятельное издание-на-коленке непризнанных поэтов. (NB - отчего бы не написать владельцам сайта «Стихи.Ру» просьбу повесить на морде сайта предложение посылать в библиотеку отпечатанные и рукописные книги? Большое дело сделаете!). Мы не можем угадать, что из этого понадобится через пятьдесят и сто лет - и именно поэтому, мне кажется, библиотеке категорически необходим деятельный отдел комплектования, который откажется от политики «лежачий камень» и будет заниматься насущным делом.)
В комментариях к записи книголюбы и библиотекари продолжают переговариваться о вещах полезных и познавательных. А ещё Лукас почти обещал начать карьеру ресторанного критика с рассказа о нашей столовой и продолжить карьеру критика библиотечного - рассказом о РНБ. Ждём!
Подружитесь с Ленинкой взаимно