"Невыносимая легкость бытия" Милана Кундеры
В Кундере борются теоретик и романист.
Романист кажется теоретику наивным, поэтому теоретик всячески обнажает приемы и способы романиста: так Томаш, казавшийся читателю живым и теплым, оказывается всего лишь фразой "Einmal ist keinmal"(единожды - все равно что никогда) , а Тереза рождается всего лишь из урчания в животе.
Теоретик рассуждает, что побуждает романиста писать: все герои - лишь версии, упущенные возможности, вопросы "а что если?". Романист никогда не пойдет до конца и не станет поступать как его герои. Зато героям он дает полную свободу и легкость, невыносимую легкость проживать свои жизни, будучи обреченными следовать авторскому замыслу.
Кроме романиста и теоретика есть еще и аналитик. Он безжалостен и скептичен. Достаточно прочесть рассуждения о киче, о советской лжи, о человеческой жестокости к животным, чтобы иллюзия романа окончательно рассеялась, пока романист вновь ее не восстановит.
Как и положено роману, каждая судьба в нем сплетена с чужой судьбой. Героев связывают любовь, страсть, ревность, тщеславие, любопытство. Но каждый из них до конца не понимает, а только чувствует другого. Словарь непонятных слов (потрясающая находка романа) подтверждает то, что как ни легко быть рядом с другим, говорить с ним на одном языке - тяжело. Сабина и Франц, в одно и то же утверждение они вкладывают совершенно разные смыслы, предательство, правда, верность, кладбище, музыка. Сабина и Франц оба следовали своему словарю и остались верны ему, и только ему.
Вся книга пронизана антитезой "легкость-тяжесть", каждый герой проводится романистом сквозь строй решений, легких или тяжелых, затем теоретик прочерчивает кривую вероятности их выбора, и, наконец, аналитик забывает о героях и отдается осмыслению истории, философии, чтобы потом вновь отдать первенство романисту, вкрапляясь только замечаниями в скобках (как же любит Кундера скобки!).
Есть в скобках очаровательная небрежность, легкое отклонение мысли, которое само по себе может быть тяжелее всего абзаца. Так любось может родиться из метафоры, созреть из случайностей. Так Тереза"в ту минуту ... уже знала (птицы случайностей слетались к ней на плечи!), что это незнакомец предназначен ей судьбой".
Отдельно о том, что мы называем призванием и ради чего совершаем самые нелепые ошибки.
Призвание было насилием над Томашем, стремление соответствовать ему - пыткой, а отказ от призвания стал свободой и успокоением. "Он понял вдруг, что вступил в пору долгих каникул. Он занимался делами, на которые ему было наплевать, и это было прекрасно. Он внезапно понял счастье людей (до сих пор он всегда их жалел), занимающихся профессиями, к которым не принуждает их никакое внутреннее "Es muss sein!" /так должно быть!/ и о которых, покинув свое рабочее место, они могут тотчас забыть. Никогда прежде он не знал этого благостного безразличия." "Тереза, призвание - чушь, - говорит Томаш. - У меня нет никакого призвания. Ни у кого нет никакого призвания. И это огромное облегчение - обнаружить, что ты свободен, что у тебя нет призвания".
Я никогда еще не писала рецензии на книгу просто так. Для меня - это начало долгих каникул. Раньше я считала работу со словом своим призванием, чему я должна соответствовать, отдавать ему кровь и жизнь, тщетно пытаясь быть совершенной. Я больше не хочу.
Написать хорошую книгу можно только отпустив все.
Возможно, книга окажется дрянной и, о ужас, ее нужно будет переписать заново! Но, как говорит Кундера, паническая устремленность человечества по прямой в будущее - причина невозможности обретения счастья.
Счастье - движение по кругу, цикличность, соразмерность, ритм. В этом идея возвращения, которая наполняет смыслом нашу жизнь.