Современный родильный обряд (фрагмент статьи Е.А. Белоусовой)
Оригинал взят у cat_gekata в Современный родильный обряд (фрагмент статьи Е.А. Белоусовой)
Когда-то я писала уже о женских "инициациях", про то, что в отличие от мужских, весь их смысл сводился к тому, чтоб наглядно продемонстрировать переход из относительно свободного положения ребенка в подчиненное и зависимое положение женщины, которое будет продолжаться в течении всей остальной ее жизни. То есть девочке наглядно показывалось, что дальше общество готово ее принимать только в статусе вещи, которая принадлежит мужчинам - сначала отцу, а затем мужу. Данная статья - это продолжение темы, еще одна "инициация" из жизни женщины - роды. Та самая отметка на шкале жизни, которая говорит - она выполнила свое "женское предназначение", и поэтому ее общественный статус может стать чуть выше, чем у женщины незамужней или у бездетной. Что характерно, в конце мучительного обряда женщина больше не важна, и она особо никого не интересует, все внимание переходит к младенцу, женщина выполнила то, ради чего была рождена. И далее все внимание и медиков (как и раньше бабок-повитух), и и окружающих переходит к младенцу."Мужское общество дает добро" - вот что означает родильный обряд, сохранивший унижения и издевательства над роженицами, и именно по причине своей идейной нагрузки он и по сей день сохраняет всю дикость в отношении к женщинам.
"Однако важно, что в рамках указанных функций медики часто обращаются к сокровищнице народного опыта. Это можно проследить на материале диагнозов, советов и предписаний, организации родов. Обращает на себя внимание и тот парадоксальный факт, что медики берут на себя ряд функций, не зафиксированных во врачебных инструкциях как необходимые и обязательные. Эти действия можно было бы охарактеризовать как совокупность педагогических или коммуникативных приемов. Если рассмотреть их, станет видно, откуда появились эти "лишние" функции и какое явление за ними стоит. Таким образом, нам предстоит рассмотреть явление извне и изнутри, проанализировать эксплицитную ("советы") и имплицитную (интерпретация способа обращения медика с роженицей) информацию. Не ставя перед собой задачи последовательно наблюдать за ходом всего ритуала, мы обратим внимание лишь на некоторые примечательные моменты.
Распространенный мотив женских рассказов о родах - унижения и оскорбления, которым они подвергаются в роддомах. Объяснение, даваемое этому явлению самими женщинами - усталость и занятость медперсонала при низкой зарплате - не представляется достаточным. Отношение медперсонала - как везде у нас. Их тоже можно понять - они уже тоже озверевшие, как все, по-моему, в нашей стране <...> Всё это, конечно, от зарплаты зависит, от условий, в которых люди работают <...> целая комната детей, и одна сестра еле живая приходит за копейки - ну так что ожидать (И8).1 Объяснение медработников - необходимость снятия стресса - также не представляется удовлетворительным: "Совсем не ругаться на операциях гораздо труднее для психики. Высказаться - значит ослабить напряжение, поймать спокойствие, столь необходимое в трудных ситуациях хирургов <...> К вопросу о слежении: ни один хирург, что ругается на операциях, не теряет контроля над собой. Он сознательно ругается. Уж можете мне поверить" (Амосов 1978: 99-100). Такие объяснения не отвечают на вопрос, почему именно этот способ разрядки выбирается из тысячи возможных психотехник. Исследования психологов показали, что на сильный стресс, напряжение человек реагирует молчанием, в то время, как реакцией на слабый стресс может быть брань, инвектива.
Представляется, что в данном случае мы имеем дело с так называемой социальной инвективой, используемой определенной социальной группой в определенной ситуации (Жельвис 1997: 37-39; Ries 1997: 72). По В.И. Жельвису, одной из важнейших функций инвективы является снижение социального статуса оппонента (Жельвис 1997: 100). Цель инвективы - заставить оппонента осознать всю бездну своего ничтожества. Однако остается неясным, почему именно в этом месте и в это время женщине требуется внушить подобное представление.
Ситуация несколько прояснится, если мы вспомним о том, что роды традиционно относят к переходным обрядам, теория которых разработана А. Ван-Геннепом (van Gennep 1960) и развивается В. Тэрнером (Тэрнер 1983). Суть обрядов перехода заключается в повышении социального статуса иницианта. Для этого он должен символически умереть и затем вновь родиться в более высоком статусе. Путь к повышению статуса лежит через пустыню бесстатусности: "чтобы подняться вверх по статусной лестнице, человек должен спуститься ниже статусной лестницы" (Тэрнер 1983: 231)...
...В "обычной" жизни беременная женщина обладает достаточно высоким социальным статусом, она уже в большой мере "состоялась": как правило, она уже вышла замуж, овладела профессией, достигла некоторого материального благополучия, и главное - она уже практически мать. Но в ритуале ее статус "волшебным образом" невероятно снижается. Ей предписывается пассивность и беспрекословное послушание, покорное принятие нападок, ругани и оскорблений. Все это полностью соответствует традиционному поведению инициантов в описании Тэрнера: "Их поведение обычно пассивное или униженное; они должны беспрекословно подчиняться своим наставникам и принимать без жалоб несправедливое наказание" (Тэрнер 1983, c.169). И это обстоятельство нисколько не мешает тому, чтобы быть одним из главных действующих лиц ритуала: это специфика роли. Главный герой в ритуале играет пассивную роль: обряд совершается над ним, ему жестко предписывается недеяние (Байбурин 1993: 198). По наблюдению Т.Ю. Власкиной, описывающей родильный обряд в донской казачьей традиции, "Будучи не столько субъектом, сколько объектом ритуальных манипуляций, роженица, согласно традиционным нормам, как правило, бессловесна <...> Женщина в родах становится бессловесным пассивным телом..." (Власкина 1999: 4, 6). Западные и русские феминистки возмущаются бездействием женщины в родах: ей не дают действовать, отвечать за свои поступки, играть по своему сценарию. Но это оказывается невозможным при столкновении с огромной силой традиции. Представляется, что в данном случае бездействие - не просто отсутствие действия, а значимый элемент обряда. С бездействием связана специальная роль иницианта, предполагающая пассивность, идентификацию с податливым материалом в руках посвятителей, из которого в ходе ритуала сделают то, что надо ("у подобных испытаний есть социальный смысл низведения неофитов до уровня своего рода человеческой prima materia, лишенной специфической формы..." (Тэрнер 1983: 231)
Читать целиком
Когда-то я писала уже о женских "инициациях", про то, что в отличие от мужских, весь их смысл сводился к тому, чтоб наглядно продемонстрировать переход из относительно свободного положения ребенка в подчиненное и зависимое положение женщины, которое будет продолжаться в течении всей остальной ее жизни. То есть девочке наглядно показывалось, что дальше общество готово ее принимать только в статусе вещи, которая принадлежит мужчинам - сначала отцу, а затем мужу. Данная статья - это продолжение темы, еще одна "инициация" из жизни женщины - роды. Та самая отметка на шкале жизни, которая говорит - она выполнила свое "женское предназначение", и поэтому ее общественный статус может стать чуть выше, чем у женщины незамужней или у бездетной. Что характерно, в конце мучительного обряда женщина больше не важна, и она особо никого не интересует, все внимание переходит к младенцу, женщина выполнила то, ради чего была рождена. И далее все внимание и медиков (как и раньше бабок-повитух), и и окружающих переходит к младенцу."Мужское общество дает добро" - вот что означает родильный обряд, сохранивший унижения и издевательства над роженицами, и именно по причине своей идейной нагрузки он и по сей день сохраняет всю дикость в отношении к женщинам.
"Однако важно, что в рамках указанных функций медики часто обращаются к сокровищнице народного опыта. Это можно проследить на материале диагнозов, советов и предписаний, организации родов. Обращает на себя внимание и тот парадоксальный факт, что медики берут на себя ряд функций, не зафиксированных во врачебных инструкциях как необходимые и обязательные. Эти действия можно было бы охарактеризовать как совокупность педагогических или коммуникативных приемов. Если рассмотреть их, станет видно, откуда появились эти "лишние" функции и какое явление за ними стоит. Таким образом, нам предстоит рассмотреть явление извне и изнутри, проанализировать эксплицитную ("советы") и имплицитную (интерпретация способа обращения медика с роженицей) информацию. Не ставя перед собой задачи последовательно наблюдать за ходом всего ритуала, мы обратим внимание лишь на некоторые примечательные моменты.
Распространенный мотив женских рассказов о родах - унижения и оскорбления, которым они подвергаются в роддомах. Объяснение, даваемое этому явлению самими женщинами - усталость и занятость медперсонала при низкой зарплате - не представляется достаточным. Отношение медперсонала - как везде у нас. Их тоже можно понять - они уже тоже озверевшие, как все, по-моему, в нашей стране <...> Всё это, конечно, от зарплаты зависит, от условий, в которых люди работают <...> целая комната детей, и одна сестра еле живая приходит за копейки - ну так что ожидать (И8).1 Объяснение медработников - необходимость снятия стресса - также не представляется удовлетворительным: "Совсем не ругаться на операциях гораздо труднее для психики. Высказаться - значит ослабить напряжение, поймать спокойствие, столь необходимое в трудных ситуациях хирургов <...> К вопросу о слежении: ни один хирург, что ругается на операциях, не теряет контроля над собой. Он сознательно ругается. Уж можете мне поверить" (Амосов 1978: 99-100). Такие объяснения не отвечают на вопрос, почему именно этот способ разрядки выбирается из тысячи возможных психотехник. Исследования психологов показали, что на сильный стресс, напряжение человек реагирует молчанием, в то время, как реакцией на слабый стресс может быть брань, инвектива.
Представляется, что в данном случае мы имеем дело с так называемой социальной инвективой, используемой определенной социальной группой в определенной ситуации (Жельвис 1997: 37-39; Ries 1997: 72). По В.И. Жельвису, одной из важнейших функций инвективы является снижение социального статуса оппонента (Жельвис 1997: 100). Цель инвективы - заставить оппонента осознать всю бездну своего ничтожества. Однако остается неясным, почему именно в этом месте и в это время женщине требуется внушить подобное представление.
Ситуация несколько прояснится, если мы вспомним о том, что роды традиционно относят к переходным обрядам, теория которых разработана А. Ван-Геннепом (van Gennep 1960) и развивается В. Тэрнером (Тэрнер 1983). Суть обрядов перехода заключается в повышении социального статуса иницианта. Для этого он должен символически умереть и затем вновь родиться в более высоком статусе. Путь к повышению статуса лежит через пустыню бесстатусности: "чтобы подняться вверх по статусной лестнице, человек должен спуститься ниже статусной лестницы" (Тэрнер 1983: 231)...
...В "обычной" жизни беременная женщина обладает достаточно высоким социальным статусом, она уже в большой мере "состоялась": как правило, она уже вышла замуж, овладела профессией, достигла некоторого материального благополучия, и главное - она уже практически мать. Но в ритуале ее статус "волшебным образом" невероятно снижается. Ей предписывается пассивность и беспрекословное послушание, покорное принятие нападок, ругани и оскорблений. Все это полностью соответствует традиционному поведению инициантов в описании Тэрнера: "Их поведение обычно пассивное или униженное; они должны беспрекословно подчиняться своим наставникам и принимать без жалоб несправедливое наказание" (Тэрнер 1983, c.169). И это обстоятельство нисколько не мешает тому, чтобы быть одним из главных действующих лиц ритуала: это специфика роли. Главный герой в ритуале играет пассивную роль: обряд совершается над ним, ему жестко предписывается недеяние (Байбурин 1993: 198). По наблюдению Т.Ю. Власкиной, описывающей родильный обряд в донской казачьей традиции, "Будучи не столько субъектом, сколько объектом ритуальных манипуляций, роженица, согласно традиционным нормам, как правило, бессловесна <...> Женщина в родах становится бессловесным пассивным телом..." (Власкина 1999: 4, 6). Западные и русские феминистки возмущаются бездействием женщины в родах: ей не дают действовать, отвечать за свои поступки, играть по своему сценарию. Но это оказывается невозможным при столкновении с огромной силой традиции. Представляется, что в данном случае бездействие - не просто отсутствие действия, а значимый элемент обряда. С бездействием связана специальная роль иницианта, предполагающая пассивность, идентификацию с податливым материалом в руках посвятителей, из которого в ходе ритуала сделают то, что надо ("у подобных испытаний есть социальный смысл низведения неофитов до уровня своего рода человеческой prima materia, лишенной специфической формы..." (Тэрнер 1983: 231)
Читать целиком