Иллюзия на 3 недели
Я давно не была здесь одна так долго: пошла 3-я неделя.
И, признаться, это вызывает какую-то дереализацию - словно я не уезжала.
Конечно, этот приезд перенасыщен впечатлениями и встречами. Всё-таки из-за эпидемии я больше года не была в Таллинне - это нонсенс. Конечно, я стараюсь объять необъятное, не переставая при этом работать, а потому лица и локации ежедневно сменяют друг друга. Из-за этой насыщенности у меня остаётся меньше времени на мысли о Питере, коте и Денисе, хотя мы постоянно на связи. В совокупности это даёт эффект возврата в прошлое - вот я с Катькой и Вовками пью джин на Штромке, забыв о модных кафешках и Старом городе, как лет 10-12 назад. Возвращаюсь домой. Смотрю из окна на мои каштаны. Иногда втихаря курю на балконе.
Я учила себя гармонии с воспоминаниями. Чтобы они не захлёстывали и не уносили меня с собой, отрывая от реальности, но в этот раз очень сложно оставаться на плаву. В первую очередь, из-за Олега. Всё остальное вызывает простую и понятную ностальгию, но не он.
В этот раз всё очень прояснилось и теперь нужно это пережить, никуда не денешься. Меня несло к нему на кладбище из-за подсознательного чувства вины, которое наконец обрело форму и вылилось горькими многодневными слезами. Я даже не смогла за один раз прочитать нашу историю, потому что знала, что найду в конце. Да, мне было 17, а ему 21. Да, он был разбит и уже начал свой путь по неправильному пути, пил, пропадал и имел контакты с сомнительными людьми. Но он был разбит потому, что к нашим январю-февралю-марту, он уже потерял в декабре мать, а девушка, которая родила ему дочь, ушла и, кажется, уже тогда подсела на наркоту. Я была слишком чистой и слишком правильной в его приземлённом и печальном мире, и он постоянно обещал, что всё изменится - он найдёт работу, разорвёт ненужные контакты, станет мягким и домашним, потому что рядом буду я. Просил дать ему время. А я хотела всего и сразу, и не могла ещё понять, какая боль в нём скрыта и как отчаянно он хотел из неё выбраться, и как тянулся ко мне, постоянно срываясь. И была жестока.
Я читала о нашей последней встрече, как он говорил, что влюбился в меня, дурочку, что я снюсь ему постоянно. А мне не хватило ума остаться рядом хотя бы в качестве друга.
И вот оно - великое и беспощадное чувство вины. А если бы я осталась? Если девушкой? Если другом? Если бы мы созванивались? Если бы виделись? Вдруг он смог бы подлечиться и жить иначе? Вдруг он сейчас был бы жив? И счастлив?..
Я знаю, что нельзя тащить на себя бремя чужих решений. Что он сам делал свой выбор. Но несколько дней я плакала взахлёб от вдруг открывшегося мне понимания. И это ещё сильнее усилило дереализацию - мне словно кажется, что я увижу его в очередном прохожем, гуляя. Остановлю, поговорю, попрощу прощения за свою резкость. Безумие.
Нужно дать себе немного времени. И начать собирать чемодан - возвращаться обратно, сдёргивать эту едва заметную вуаль иллюзий, тоски по родным местам и друзьям. Надеюсь, теперь можно будет ездить чаще.
И, признаться, это вызывает какую-то дереализацию - словно я не уезжала.
Конечно, этот приезд перенасыщен впечатлениями и встречами. Всё-таки из-за эпидемии я больше года не была в Таллинне - это нонсенс. Конечно, я стараюсь объять необъятное, не переставая при этом работать, а потому лица и локации ежедневно сменяют друг друга. Из-за этой насыщенности у меня остаётся меньше времени на мысли о Питере, коте и Денисе, хотя мы постоянно на связи. В совокупности это даёт эффект возврата в прошлое - вот я с Катькой и Вовками пью джин на Штромке, забыв о модных кафешках и Старом городе, как лет 10-12 назад. Возвращаюсь домой. Смотрю из окна на мои каштаны. Иногда втихаря курю на балконе.
Я учила себя гармонии с воспоминаниями. Чтобы они не захлёстывали и не уносили меня с собой, отрывая от реальности, но в этот раз очень сложно оставаться на плаву. В первую очередь, из-за Олега. Всё остальное вызывает простую и понятную ностальгию, но не он.
В этот раз всё очень прояснилось и теперь нужно это пережить, никуда не денешься. Меня несло к нему на кладбище из-за подсознательного чувства вины, которое наконец обрело форму и вылилось горькими многодневными слезами. Я даже не смогла за один раз прочитать нашу историю, потому что знала, что найду в конце. Да, мне было 17, а ему 21. Да, он был разбит и уже начал свой путь по неправильному пути, пил, пропадал и имел контакты с сомнительными людьми. Но он был разбит потому, что к нашим январю-февралю-марту, он уже потерял в декабре мать, а девушка, которая родила ему дочь, ушла и, кажется, уже тогда подсела на наркоту. Я была слишком чистой и слишком правильной в его приземлённом и печальном мире, и он постоянно обещал, что всё изменится - он найдёт работу, разорвёт ненужные контакты, станет мягким и домашним, потому что рядом буду я. Просил дать ему время. А я хотела всего и сразу, и не могла ещё понять, какая боль в нём скрыта и как отчаянно он хотел из неё выбраться, и как тянулся ко мне, постоянно срываясь. И была жестока.
Я читала о нашей последней встрече, как он говорил, что влюбился в меня, дурочку, что я снюсь ему постоянно. А мне не хватило ума остаться рядом хотя бы в качестве друга.
И вот оно - великое и беспощадное чувство вины. А если бы я осталась? Если девушкой? Если другом? Если бы мы созванивались? Если бы виделись? Вдруг он смог бы подлечиться и жить иначе? Вдруг он сейчас был бы жив? И счастлив?..
Я знаю, что нельзя тащить на себя бремя чужих решений. Что он сам делал свой выбор. Но несколько дней я плакала взахлёб от вдруг открывшегося мне понимания. И это ещё сильнее усилило дереализацию - мне словно кажется, что я увижу его в очередном прохожем, гуляя. Остановлю, поговорю, попрощу прощения за свою резкость. Безумие.
Нужно дать себе немного времени. И начать собирать чемодан - возвращаться обратно, сдёргивать эту едва заметную вуаль иллюзий, тоски по родным местам и друзьям. Надеюсь, теперь можно будет ездить чаще.