Короче.
На меня снизошло озарение. Я знаю приблизительные обстоятельства собственной смерти.
Итак, я, скорее всего, сдохну в борделе где-нибудь в бедном квартале Мадрида. Сдохну в результате поножовщины, которую устроит пьяный клиент из, что называется, нижнего Нижнего класса - типа портового грузчика или сторожа. Я, при этом, окажусь там не в качестве клиента или, тем более, работника - нет! Я приду туда, чтобы помочь одной из ночных бабочек подтянуть английский - все за умеренную плату деньгами, разумеется. Видите ли, эта прекрасная и весьма смышленая шлюха хочет вырваться из своего окружения, в котором живет вот уже 20 (плюс-минус год, не настолько сильное у меня было озарение) лет. О том, что ей требуются услуги репетитора, я узнал через тех же знакомых, которые сделали мне фальшивые документы взамен давно проданного реального паспорта, и у которых я подрабатывал, утрясая дела с другими русскими клиентами.
Однажды в их контору пришла бордель-маман (которая, похоже, в юности оказывала весьма приятные и взаимные знаки симпатии боссу этого маленького подпольного заведения), облокотилась на стол, за которым в тот момент сидел я, занятый переводом липовой справки о доходах, и задала вопрос на своем языке, дыша на меня перегаром от какого-то крепкого, но дорогого алкоголя:
"Птенчик, тебе ведь хочется кушать? Одна моя девочка с удовольствием бы поучилась английскому..." - так сказала она, по профессиональной привычке сделав акцент на слове "удовольствие". Я не мог отказать.
Все дело было в том, что на тот момент у меня совершенно не было денег - я был не то что на волосок, я был в одном судорожном вздохе от того, чтобы пойти на воровство. Последнее, что у меня было ценного - то есть, мой паспорт - я продал какому-то моряку, с которым меня свел помощник шефа. Уж не знаю, что он сделал с моими документами, но на тот момент мне было не до этого. Хотелось есть. Сильно.
Я и подумать не мог, что спустя всего пару лет после окончания МГИМО я окажусь без документов и денег в подпольной конторе в Мадриде. Даже не знаю, стоило ли так настойчиво бежать наказания? В России мне бы светило всего-то четыре - пять лет в колонии общего режима. Само собой, из-за преступления, которого я не совершал, но кого это волнует? Каково было мое удивление, что в этой цивилизованной Европе таможенники настолько размякли. Все, что от меня потребовалось - заплатить двести евро матросу с парома, курсирующего от Петербурга до Финляндии, чтобы тот спрятал меня в трюме, а уж из Финляндии перескакивать границу за границей не составляло труда.
И вот, продав все, что только можно, я осел в Мадриде. Моя бы воля - уехал бы и дальше, но денег не было совсем. Тюремные нары начали казаться весьма неплохой альтернативой.
Где-то после четвертого занятия с той прекрасной (о, она и правда была такова) блядью я почувствовал, что узнал ее не хуже, чем многих приятелей с родины. Не подумайте лишнего - все время нашего общения я вел себя выверенно, на моем лице застыла дрожащая улыбка мужчины, который знает, что девушка перед ним никогда не будет по-настоящему его, но который не хочет и не может перестать с ней общаться.
И вот - в один грустный, но, в принципе, обычный вечер в это заведение забрел мой убийца. Я как раз собирал свои бумажки с упражнениями в портфель, когда услышал из коридора громкую брань. Глупо! Глупо было выходить наружу. Я ведь знал, что внизу, за неприметной снаружи дверцей сидит здоровенный амбал, чья работа - решать вот такие ситуации. Но я все равно вышел. Он громко матерился, не желая платить оговоренную цену. Вначале я хотел пройти мимо. Но, проходя мимо него, не удержался и тихо ему сказал:
"Друг, лучше заплати".
После этого началась драка. К своей чести я держался неплохо - были в моей жизни люди, которые сумели меня чуточку поднатаскать. Увы, их совет, касающийся противостоянию человеку с холодным оружием был прост: "БЕГИ!".
Я не бежал. Получил нож вод ребра слева. Упал на пол, стукнулся затылком. Увидел, как охранник, прибежавший снизу, впечатывает моего убийцу лицом в стену. Кажется, на меня даже упал выбитый зуб.
Тут я понял, что умираю. Из комнаты выбежала моя ученица и бросила на меня взгляд. По нему я понял - я был прав, ничего бы не получилось. Не то, чтобы она смотрела совсем равнодушно - но не так, как смотрят на труп человека, который был тебе хоть немного близок. Я был прав - и от этого улыбнулся. Моей последней мыслью было:
"Хех, вот они удивятся, когда увидят, что я улыбался перед смертью". Ну, я подумал это короче и сумбурней, разумеется.
А потом я умер.
Итак, я, скорее всего, сдохну в борделе где-нибудь в бедном квартале Мадрида. Сдохну в результате поножовщины, которую устроит пьяный клиент из, что называется, нижнего Нижнего класса - типа портового грузчика или сторожа. Я, при этом, окажусь там не в качестве клиента или, тем более, работника - нет! Я приду туда, чтобы помочь одной из ночных бабочек подтянуть английский - все за умеренную плату деньгами, разумеется. Видите ли, эта прекрасная и весьма смышленая шлюха хочет вырваться из своего окружения, в котором живет вот уже 20 (плюс-минус год, не настолько сильное у меня было озарение) лет. О том, что ей требуются услуги репетитора, я узнал через тех же знакомых, которые сделали мне фальшивые документы взамен давно проданного реального паспорта, и у которых я подрабатывал, утрясая дела с другими русскими клиентами.
Однажды в их контору пришла бордель-маман (которая, похоже, в юности оказывала весьма приятные и взаимные знаки симпатии боссу этого маленького подпольного заведения), облокотилась на стол, за которым в тот момент сидел я, занятый переводом липовой справки о доходах, и задала вопрос на своем языке, дыша на меня перегаром от какого-то крепкого, но дорогого алкоголя:
"Птенчик, тебе ведь хочется кушать? Одна моя девочка с удовольствием бы поучилась английскому..." - так сказала она, по профессиональной привычке сделав акцент на слове "удовольствие". Я не мог отказать.
Все дело было в том, что на тот момент у меня совершенно не было денег - я был не то что на волосок, я был в одном судорожном вздохе от того, чтобы пойти на воровство. Последнее, что у меня было ценного - то есть, мой паспорт - я продал какому-то моряку, с которым меня свел помощник шефа. Уж не знаю, что он сделал с моими документами, но на тот момент мне было не до этого. Хотелось есть. Сильно.
Я и подумать не мог, что спустя всего пару лет после окончания МГИМО я окажусь без документов и денег в подпольной конторе в Мадриде. Даже не знаю, стоило ли так настойчиво бежать наказания? В России мне бы светило всего-то четыре - пять лет в колонии общего режима. Само собой, из-за преступления, которого я не совершал, но кого это волнует? Каково было мое удивление, что в этой цивилизованной Европе таможенники настолько размякли. Все, что от меня потребовалось - заплатить двести евро матросу с парома, курсирующего от Петербурга до Финляндии, чтобы тот спрятал меня в трюме, а уж из Финляндии перескакивать границу за границей не составляло труда.
И вот, продав все, что только можно, я осел в Мадриде. Моя бы воля - уехал бы и дальше, но денег не было совсем. Тюремные нары начали казаться весьма неплохой альтернативой.
Где-то после четвертого занятия с той прекрасной (о, она и правда была такова) блядью я почувствовал, что узнал ее не хуже, чем многих приятелей с родины. Не подумайте лишнего - все время нашего общения я вел себя выверенно, на моем лице застыла дрожащая улыбка мужчины, который знает, что девушка перед ним никогда не будет по-настоящему его, но который не хочет и не может перестать с ней общаться.
И вот - в один грустный, но, в принципе, обычный вечер в это заведение забрел мой убийца. Я как раз собирал свои бумажки с упражнениями в портфель, когда услышал из коридора громкую брань. Глупо! Глупо было выходить наружу. Я ведь знал, что внизу, за неприметной снаружи дверцей сидит здоровенный амбал, чья работа - решать вот такие ситуации. Но я все равно вышел. Он громко матерился, не желая платить оговоренную цену. Вначале я хотел пройти мимо. Но, проходя мимо него, не удержался и тихо ему сказал:
"Друг, лучше заплати".
После этого началась драка. К своей чести я держался неплохо - были в моей жизни люди, которые сумели меня чуточку поднатаскать. Увы, их совет, касающийся противостоянию человеку с холодным оружием был прост: "БЕГИ!".
Я не бежал. Получил нож вод ребра слева. Упал на пол, стукнулся затылком. Увидел, как охранник, прибежавший снизу, впечатывает моего убийцу лицом в стену. Кажется, на меня даже упал выбитый зуб.
Тут я понял, что умираю. Из комнаты выбежала моя ученица и бросила на меня взгляд. По нему я понял - я был прав, ничего бы не получилось. Не то, чтобы она смотрела совсем равнодушно - но не так, как смотрят на труп человека, который был тебе хоть немного близок. Я был прав - и от этого улыбнулся. Моей последней мыслью было:
"Хех, вот они удивятся, когда увидят, что я улыбался перед смертью". Ну, я подумал это короче и сумбурней, разумеется.
А потом я умер.