Пролетая над "Солярисом"
В областном театре драмы обратились к жанру фантастики. Режиссер Максим Ларин поставил на малой сцене спектакль по роману Станислава Лема «Солярис».
Еще до выхода спектакля в пресс-релизе, анонсирующем его, было заявлено, что режиссер «учел те замечания, которые Лем высказал, в отношении двух знаменитых экранизаций, Тарковского и Содерберга, и постарался поставить спектакль, отталкиваясь от идей, которые автор считал главными в своем произведении». И далее поясняется, что «роман «Солярис», рассказывающий про столкновение с миром не столько непознанного, сколько непознаваемого, про принципиальную невозможность контакта разных миров, разных состояний материй, для постановки в театре используется не часто. Это, несомненно, усложняет задачу режиссера.»
Как следует из релиза, режиссер ставил перед собой задачи глобальные. Но скажу сразу - никакого столкновения разных миров в спектакле нет. А есть не очень внятная история любви главного героя - психолога Криса, прилетевшего на межпланетную станцию, и его бывшей жены Хари - фантома, созданного планетой-океаном Солярис.
За космос и межплатнетную станцию на сцене отвечает сверкающая металлическим блеском конструкция-трансформер (художником Ирина Сидоренко). Это вращающаяся вокруг своей оси плоскость. Ее делят ромб и вписанный в него квадрат, которые могут открываться в разные стороны. Своей геометрией конструкция напоминает нечто высоко-техничное, но в спектакле служит главным образом для украшения. Трансформер вращают Крис и Хари во время диалога, создавая романтический флер для сцены общения.
Роман Горбачев и Полина Бабаева играют своих героев всерьез, стремясь к психологической достоверности. Но этому психологизму не на что опереться. Прошлое, в котором было самоубийство реальной Хари, туманно, настоящее, где действует искусственное порождение Соляриса, фантастично. Не понятно, кого любит Крис, прежнюю Хари, если он вообще любил ее, или нынешнюю очеловечившуюся. И как проходит очеловечивание фантома? В спектакле это не сыграно.
Вообще, новая работа Максима Ларина оставляет впечатление скороговорки, в которой актеры торопятся сыграть и сказать, чтобы уложиться в полтора часа. Столько обычно идет спектакль на малой сцене. И, пожалуй, это единственный параметр, отвечающий камерности, посокльку по своей атмосфере спектакль не камерный. С лирической интонацией Горбачева и Бабаевой резко контрастирует манера игры Анатолия Конопицкого и Романа Пастухова. Их герои - ученые коллеги Криса - Снаут и Сарториус - сделаны в условно-эксцентричной и суетливой манере. И очень мало похожи на людей интеллектуальных, занимающихся наукой. К тому же Анатолий Конопицкий часто переходит на крик, совершенно не уместный на малой сцене.
И отнюдь не на камерные обобщения пытается выйти Максим Ларин в финале спектакле. Потеряв Хари теперь уже навсегда - ее фантом был рассеян Сарториусом, Крис рассуждает о Боге-неудачнике и о том, что человек, не свободен в выборе собственной цели, которые ему навязывают место и время рождения. Монолог этот звучит как искусственное добавление к частной любовной истории. Почему из-за неудавшейся любви герой вдруг начинает вести подобные рассуждения, хотя по ходу спектакля никаких философских мыслей не изрекал и вообще не думал? Никакой внутренней логики, отвечающей на этот вопрос в самой постановке нет. А есть лишь желание режиссера сказать о чем-то большом и важном. И финал повисает в воздухе, как и фантастическая любовная история, случившаяся над загадочной планетой Солярис.
Еще до выхода спектакля в пресс-релизе, анонсирующем его, было заявлено, что режиссер «учел те замечания, которые Лем высказал, в отношении двух знаменитых экранизаций, Тарковского и Содерберга, и постарался поставить спектакль, отталкиваясь от идей, которые автор считал главными в своем произведении». И далее поясняется, что «роман «Солярис», рассказывающий про столкновение с миром не столько непознанного, сколько непознаваемого, про принципиальную невозможность контакта разных миров, разных состояний материй, для постановки в театре используется не часто. Это, несомненно, усложняет задачу режиссера.»
Как следует из релиза, режиссер ставил перед собой задачи глобальные. Но скажу сразу - никакого столкновения разных миров в спектакле нет. А есть не очень внятная история любви главного героя - психолога Криса, прилетевшего на межпланетную станцию, и его бывшей жены Хари - фантома, созданного планетой-океаном Солярис.
За космос и межплатнетную станцию на сцене отвечает сверкающая металлическим блеском конструкция-трансформер (художником Ирина Сидоренко). Это вращающаяся вокруг своей оси плоскость. Ее делят ромб и вписанный в него квадрат, которые могут открываться в разные стороны. Своей геометрией конструкция напоминает нечто высоко-техничное, но в спектакле служит главным образом для украшения. Трансформер вращают Крис и Хари во время диалога, создавая романтический флер для сцены общения.
Роман Горбачев и Полина Бабаева играют своих героев всерьез, стремясь к психологической достоверности. Но этому психологизму не на что опереться. Прошлое, в котором было самоубийство реальной Хари, туманно, настоящее, где действует искусственное порождение Соляриса, фантастично. Не понятно, кого любит Крис, прежнюю Хари, если он вообще любил ее, или нынешнюю очеловечившуюся. И как проходит очеловечивание фантома? В спектакле это не сыграно.
Вообще, новая работа Максима Ларина оставляет впечатление скороговорки, в которой актеры торопятся сыграть и сказать, чтобы уложиться в полтора часа. Столько обычно идет спектакль на малой сцене. И, пожалуй, это единственный параметр, отвечающий камерности, посокльку по своей атмосфере спектакль не камерный. С лирической интонацией Горбачева и Бабаевой резко контрастирует манера игры Анатолия Конопицкого и Романа Пастухова. Их герои - ученые коллеги Криса - Снаут и Сарториус - сделаны в условно-эксцентричной и суетливой манере. И очень мало похожи на людей интеллектуальных, занимающихся наукой. К тому же Анатолий Конопицкий часто переходит на крик, совершенно не уместный на малой сцене.
И отнюдь не на камерные обобщения пытается выйти Максим Ларин в финале спектакле. Потеряв Хари теперь уже навсегда - ее фантом был рассеян Сарториусом, Крис рассуждает о Боге-неудачнике и о том, что человек, не свободен в выборе собственной цели, которые ему навязывают место и время рождения. Монолог этот звучит как искусственное добавление к частной любовной истории. Почему из-за неудавшейся любви герой вдруг начинает вести подобные рассуждения, хотя по ходу спектакля никаких философских мыслей не изрекал и вообще не думал? Никакой внутренней логики, отвечающей на этот вопрос в самой постановке нет. А есть лишь желание режиссера сказать о чем-то большом и важном. И финал повисает в воздухе, как и фантастическая любовная история, случившаяся над загадочной планетой Солярис.