"С училища" в рязанской драме
Самое лучшее в спектакле «С училища" Максима Ларина в областной драме - это актерские работы. Здесь каждый исполнитель на своем месте, и у каждого - своя нота, своя интонация.
Лидирует в камерном актерском оркестре, безусловно, Мария Конониренко в роли главной героини Таньки. Она создает словно выхваченный из жизни образ пэтэушницы, с узнаваемой манерой речи, жестекуляцией, ухватками. Актриса играет ярко, открыто, страстно. Не вызывает сомнения, что ее Танька - человек сильного характера, закаленный "свинцовыми мерзостями жизни", не только может постоять за себя, но и управлять, манипулировать другими людьми. По силе воли, убеждежденности и последовательности в поступках она сродни героиням античных трагедий. Окружающая грязь делает для Таньки идею чистоты идей фикс. Отсюда отношение к собственной девственности как символу чистоты и желание подарить эту ценность только чистому, высокому герою, каким видится ей учитель философии Сергей Романочвич. Но кумир, как это часто бывает, оказывается не рыцарем в блестящих доспехах, а мелким подлецом. И даже осознав это, Танька не бросает своего избранника, потому что идея становится важнее реальности.
Вторая партия в общем звучании принадлежит Анатолию Конопицкому. Он играет отца Таньки, алкоголика, прикованного к инвалидной коляске. Но этот пожилой инвалид не вызывает ни капли жалости. Он изводит дочь попреками и жалобами, юродствует, выклянчивая выпивку. А за бутылку тут же продает единственного родного человека опасному уголовнику.
Актер Игорь Гордеев в роли Сергея Романовича значительно продвинулся по сравнению с эскизным вариантом. Здесь надо пояснить, что пьеса Андрея Иванова первоначально была поставлена в форме эскиза на лаборатории драматургов «Авторская сцена», проходившей на базе рязанской драмы в конце мая. Тот показ шел в условиях строгой закрытости, поскольку герои пьесы говорят матом, процентов на 80.
Здесь матерятся не только персонажи условного дна, но и герои условного верха - грамотные, образованные, благополучные. И это не просто краска и следование жизни - это мощная языковая характеристика и людей, и отношений. Для одних мат естественен, потому что так говорят все вокруг, для других - некий групповой маркер, неформальный вызов нормативному обществу.
С момента лаборатории пьеса Андрея Иванова успела получить высокую оценку на разных площадках, на «Кульминации» - конкурсе конкурсов - вошла в тройку лучших пьес, по ней поставлены несколько спектаклей. Один из них, театра из города Серова, номинирован на «Золотую маску». Но в Рязани пьеса идет в цензурированном виде, мат изъят, герои ругаются на строго разрешенной лексике. И это, конечно, обедняет спектакль.
Возвращаясь к актерской работе Игоря Гордеева, надо сказать, что он играет увереннее и точнее, чем на лаборатории. Его персонаж - типичный ботанник, как называют отличников в школе, образованный, но слабый молодой человек. Ему хотелось бы оставаться порядочным и зарабатывать много денег. Но когда жизнь ставит перед выбором - первое или второе, он выбирает деньги. За человеческое и мужское достоинство пришлось бы бороться, а он не борец. Сергей Игоря Гордеева - неприметный, мельтешащий слабак. Не понятно, как сильная, бесстрашная, отчаянная Танька могла выбрать такого слишком смазанного в своих чертах героя.
Пьеса Андрея Иванова построена как перевертыш, в первой части кажется, что игрушкой в руках судьбы, то есть в руках Таньки, выбравшей Сергея в качестве своего идеала, является именно он. Но жертва неожиданно сам становится палачом, подговаривая прежнего бойфренда Костю убить Таньку.
Костя - третий герой любовного треугольника, сделавший девственность Таньки тоже идей фикс, выписан драматургом немногословным. Никита Левин играет без нажима, аффектации. Иногда кажется, что его уголовник Костя, отсидевший в тюрьме за непреднамеренное убийство однокурсника Таньки, более интеллигентен, чем образованный Сергей.
В спектакле звучит песня "Я не игрушка" как лейтмотив поведения главной героини. И отталкиваясь от песни, Максим Ларин выстраивает сценографию. Она статична. Все действие происходит на детской площадке: грибок с песочницей, качели-качалка и горка. С одной стороны, площадка напоминает о детском возрасте героини, которой всего 16, о юношеском максимализме, о том, что все мы родом из детства, а с другой, продолжает тему игрушки. Игрушками - медведями всех размеров и мастей задаривал Таньку отвергнутый любовник Костя. Всю эту медвежью коллекцию она потом выбросит на площадку, давая ему отставку. А он совершит символическое сожжение кучи игрушек, как акт прощания с романтическими мечтами.
Но детская площадка не всегда вписывается в логику повествования, особенно в тех случаях, когда на экране высвечиваются надписи: барбершоп, квартира Таньки, Сережи его матери. Здесь зритель должен согласиться с условностью места действия.
Максим Ларин ставит только первый план пьесы - событийный, оставляя за бортом отсылки к мировой литературе, философии и кинематографу. Его спектакль - это просто история о странностях любви, о жестокой, обозленной девочке-подростке, добивающейся любви любыми средствами. Тема эта в нашей драматургии не нова, еще в 70-е Эдвард Радзинский написал пьесу "Она в отсутствии любви и смерти", где тинейджер доводила взрослого мужчину до сердечного приступа, а в наше время широко по театрам шла пьеса Ярославы Пулинович "Наташина мечта".
И тем не менее, несмотря на некоторую упрощенность режиссерского подхода к материалу, надо отдать должное театру и постановщику за риск и смелость в выборе пьесы, за предпочтение драматургии, в которой бьется нерв сегодняшней, реальной жизни.
Лидирует в камерном актерском оркестре, безусловно, Мария Конониренко в роли главной героини Таньки. Она создает словно выхваченный из жизни образ пэтэушницы, с узнаваемой манерой речи, жестекуляцией, ухватками. Актриса играет ярко, открыто, страстно. Не вызывает сомнения, что ее Танька - человек сильного характера, закаленный "свинцовыми мерзостями жизни", не только может постоять за себя, но и управлять, манипулировать другими людьми. По силе воли, убеждежденности и последовательности в поступках она сродни героиням античных трагедий. Окружающая грязь делает для Таньки идею чистоты идей фикс. Отсюда отношение к собственной девственности как символу чистоты и желание подарить эту ценность только чистому, высокому герою, каким видится ей учитель философии Сергей Романочвич. Но кумир, как это часто бывает, оказывается не рыцарем в блестящих доспехах, а мелким подлецом. И даже осознав это, Танька не бросает своего избранника, потому что идея становится важнее реальности.
Вторая партия в общем звучании принадлежит Анатолию Конопицкому. Он играет отца Таньки, алкоголика, прикованного к инвалидной коляске. Но этот пожилой инвалид не вызывает ни капли жалости. Он изводит дочь попреками и жалобами, юродствует, выклянчивая выпивку. А за бутылку тут же продает единственного родного человека опасному уголовнику.
Актер Игорь Гордеев в роли Сергея Романовича значительно продвинулся по сравнению с эскизным вариантом. Здесь надо пояснить, что пьеса Андрея Иванова первоначально была поставлена в форме эскиза на лаборатории драматургов «Авторская сцена», проходившей на базе рязанской драмы в конце мая. Тот показ шел в условиях строгой закрытости, поскольку герои пьесы говорят матом, процентов на 80.
Здесь матерятся не только персонажи условного дна, но и герои условного верха - грамотные, образованные, благополучные. И это не просто краска и следование жизни - это мощная языковая характеристика и людей, и отношений. Для одних мат естественен, потому что так говорят все вокруг, для других - некий групповой маркер, неформальный вызов нормативному обществу.
С момента лаборатории пьеса Андрея Иванова успела получить высокую оценку на разных площадках, на «Кульминации» - конкурсе конкурсов - вошла в тройку лучших пьес, по ней поставлены несколько спектаклей. Один из них, театра из города Серова, номинирован на «Золотую маску». Но в Рязани пьеса идет в цензурированном виде, мат изъят, герои ругаются на строго разрешенной лексике. И это, конечно, обедняет спектакль.
Возвращаясь к актерской работе Игоря Гордеева, надо сказать, что он играет увереннее и точнее, чем на лаборатории. Его персонаж - типичный ботанник, как называют отличников в школе, образованный, но слабый молодой человек. Ему хотелось бы оставаться порядочным и зарабатывать много денег. Но когда жизнь ставит перед выбором - первое или второе, он выбирает деньги. За человеческое и мужское достоинство пришлось бы бороться, а он не борец. Сергей Игоря Гордеева - неприметный, мельтешащий слабак. Не понятно, как сильная, бесстрашная, отчаянная Танька могла выбрать такого слишком смазанного в своих чертах героя.
Пьеса Андрея Иванова построена как перевертыш, в первой части кажется, что игрушкой в руках судьбы, то есть в руках Таньки, выбравшей Сергея в качестве своего идеала, является именно он. Но жертва неожиданно сам становится палачом, подговаривая прежнего бойфренда Костю убить Таньку.
Костя - третий герой любовного треугольника, сделавший девственность Таньки тоже идей фикс, выписан драматургом немногословным. Никита Левин играет без нажима, аффектации. Иногда кажется, что его уголовник Костя, отсидевший в тюрьме за непреднамеренное убийство однокурсника Таньки, более интеллигентен, чем образованный Сергей.
В спектакле звучит песня "Я не игрушка" как лейтмотив поведения главной героини. И отталкиваясь от песни, Максим Ларин выстраивает сценографию. Она статична. Все действие происходит на детской площадке: грибок с песочницей, качели-качалка и горка. С одной стороны, площадка напоминает о детском возрасте героини, которой всего 16, о юношеском максимализме, о том, что все мы родом из детства, а с другой, продолжает тему игрушки. Игрушками - медведями всех размеров и мастей задаривал Таньку отвергнутый любовник Костя. Всю эту медвежью коллекцию она потом выбросит на площадку, давая ему отставку. А он совершит символическое сожжение кучи игрушек, как акт прощания с романтическими мечтами.
Но детская площадка не всегда вписывается в логику повествования, особенно в тех случаях, когда на экране высвечиваются надписи: барбершоп, квартира Таньки, Сережи его матери. Здесь зритель должен согласиться с условностью места действия.
Максим Ларин ставит только первый план пьесы - событийный, оставляя за бортом отсылки к мировой литературе, философии и кинематографу. Его спектакль - это просто история о странностях любви, о жестокой, обозленной девочке-подростке, добивающейся любви любыми средствами. Тема эта в нашей драматургии не нова, еще в 70-е Эдвард Радзинский написал пьесу "Она в отсутствии любви и смерти", где тинейджер доводила взрослого мужчину до сердечного приступа, а в наше время широко по театрам шла пьеса Ярославы Пулинович "Наташина мечта".
И тем не менее, несмотря на некоторую упрощенность режиссерского подхода к материалу, надо отдать должное театру и постановщику за риск и смелость в выборе пьесы, за предпочтение драматургии, в которой бьется нерв сегодняшней, реальной жизни.