ты узнаешь, что напрасно называют Мордор страшным...
итак, продолжением отчета будет у нас стандартный текст в стиле поток сознания и личные переживания.
В день перед выездом, а точнее сказать в день выезда я, как всегда, обещаю себе лечь пораньше, и, как всегда, досиживаюсь до самого утра, до семи что ли, собираю вещи, вспоминаю - что-то все-таки забыла, выписываю тезисы правил (никто ведь все равно их не читает, и даже не распечатает, наверное, а вдруг оно понадобится по ходу дела, а ни у кого нет), сношу в кучу все кулечки, мешочки, рюкзаки, выясняю, что на все это, если посчитать собак, гитару, два рюкзака и прочую дребедень, рук у меня не хватит, даже если их будет три пары, а больше трех пар на человеческой тушке просто не поместится, никуда их не присобачить .
- Половину этого мусора можно было бы с собой не везти, - ехидно комментирует Рыжий, посыпая сигаретным пеплом гору мешков и пакетиков, - все равно ни разу не достанешь и не распакуешь.
- Ай, вот только тебя мне сейчас и не хватает, точно что-то забуду, если мешаться под ногами будешь. Кыш отсюда, привидение надоедливое!
- Ну и уйду, - ворчит, картинно обижаясь. - Сама же потом жалеть будешь.
Правда, вполне послушно убирается на подоконник, поближе к пепельнице и открытой балконной двери, дымить оттуда все-таки удобнее, чем спотыкаться о разбросанный по квартире срач и мешающихся под ногами в ожидании выезда собак.
- Опять ведь разыскивать будешь? - спрашивает внезапно.
- А то сам не знаешь. Конечно буду. Для меня ведь любой выезд в более-менее незнакомую обстановку повод поискать тебя. Вдруг найду.
- Именно что. А вдруг найдешь, не думала, что ты тогда делать будешь?
- Хмм, - а я ведь действительно не знаю - что тогда делать? - Наверное, каким-нибудь образом заводить знакомство, или где-то так. Это если кого-то похожего. Посмотрим по обстоятельствам. А если действительно тебя - то ты меня узнаешь.
- Может быть. А может быть и нет, кто знает, - говорит Рыжий и наконец-то оставляет меня, мои мысли и мои сборы в полном одиночестве и недоумении.
Сижу на вещах и думаю: а какого черта я вообще туда собралась? Нет, конечно уже придется ехать, невежливо уже отказываться, однозначно придется, через полчаса машина будет во дворе, да и расталкивать хлам обратно по шкафам, после того, как сутки распихивал его по мешкам, совершенно нет никакого желания, но все таки, какого лешего я забыла на этих майских маневрах от треклятой Шпоры? Отродясь ведь ничего хорошего там не было.
Впрочем, после зимы хочется просто в лес. В палатку, к костру, к комарам, к вечерним посиденькам под гитару и извечному бухалову. За зиму начинаешь скучать по всему этому. К концу лета уже полегчает, попустит, захочется домой в теплую постельку и горячий душ, а вот сейчас вот нужно опять расслабиться. Как минимум из четырех стен выползти.
Водитель буса с неодобрением разглядывает собак, грузит вещи в багажник, пока я бегаю проверять, закрыта ли вода, есть ли еда у кошек, выключен ли свет и не забыла ли я напоследок чего-нибудь важного. А потом мы, наконец, стартуем, по дороге пытаясь выяснить, что именно и кто забыл дома, кто чем собирается заниматься все эти четыре дня, и ощущение отдыха и расслабленности наползает как-то незаметно, но неотвратимо.
В лесу уже, стоя над вываленными в кучу вещами, которые еще нужно перетаскивать в лагерь, понимаю, что делать ничего не хочется, и не будется, хочется просто сесть на пенечек возле озера и завтыкаться на него, хорошо ведь. Но, просто так завтыкаться никто не даст, придется совершать целую видимость телодвижений. Ну и пускай, потому что вот этого «сейчас уже хорошо» достаточно для того, чтобы потом за него расплатиться.
Пока вещи все еще перетаскиваются, тетки, как самые дисциплинированные (и прагматичные) столбят под палатки лучшие места, ставятся, разгружают вещи, так что к тому времени, как мужчины начинают раскладывать свои вещи, мы уже вешаем на место стены, которые, как оказывается приехали все. Стены вешать нечем (скобы для степлера в дефиците, потому что все про них забыли), мы, матерясь, цепляем веревочки к веточкам, а тряпочки к веревочкам, в результате получая нечто странно-разноцветное, с эльфийскими узорами по наружной стороне (о, да, к гномам, которыми мы как бы вроде бы должны быть остатки «эльфийских стен» подходят просто идеально), и единственной толковой чисто белой стеной внутри.
Ставить шатер и «мужские» палатки мне как-то не улыбается, и, забрав собак, я решаю прошвырнуться по территории, «пока не началось», посмотреть хоть, кто где и как живет, чтобы потом, когда на дорогах начнется война, не блудить категорически, а хотя бы просто ошибаться в пределах легенды.
Мы с рыжими крокодилицами ползем мимо раскладывающихся лагерей, мимо строящейся крепости (строительство выглядит так, будто возводится египетская пирамида, а не временное игровое сооружение, сочувствующих и указывающих вокруг больше, чем строителей), мимо мостков из ближайших поваленных по камышам деревьев. У мостков я отпускаю собак напиться воды и пошлепать по болоту, потому что дальше идти придется по солнцу, и с завистью смотрю на них, потому как купаться мне хочется сейчас вместе с ними: жарко, пыльно и солнышко пригревает.
Идем мы в сторону строящегося Эсгарота, вдоль берега, по каким-то кустам и узеньким тропинкам, зелено в лесу, птички еще поют нераспуганные, солнышко светит, жабы квакают, так бы вот засела в этих кустах и до самого вечера на озеро смотрела и птичек слушала. Но нет, на разведку так на разведку, заставляю себя идти дальше. Собаки плетутся по песочку тропинки, языки повываливали, жарко им. Дохожу до Эсгарота, смотрю на недостроенный лагерь, крепость, поворачиваю в лес на следующую тропинку - и выхожу к КПП полигона.
Оп-па, в эту сторону, оказывается, идти совсем недалеко, то есть от края до края всей территории - полчаса неспешной ходьбы по лесу. Ну, хоть это хорошо, после той жопы-то, в которой мы на БШ стояли в прошлом году.
От КПП возвращаюсь по центральной большой дороге, из разговора проходящих мастеров выпасаю в чаще недалеко от дороги Гундабадскую крепость (которую мы потом ночью никак не могли найти, будто и пропала она в той чаще, растворилась, как настоящее заколдованное место). Дохожу до центральной полянки - но на вторую развилку сворачивать уже лениво, поэтому еще часть полигона остается невыпаленной и неосмотренной, остается только надеяться, что она не больше уже виденной, а значит все будет компактно и деятельно, никто не будет шариться часами по полупустому лесу в надежде увидеть хотя бы какого-нибудь живого игрока.
Мы с крокодилами в задумчивости и некой прострации снова возвращаемся к мосткам пить водичку, я в задумчивости разглядываю кроны деревьев, собачки мило плещутся, и тут я как-то по звуку понимаю, что плещутся-то не только собачки, а и еще кто-то. Смотрю на озеро. Сидит в воде какое-то тело, только глазами хлопает, потому как ниже глаз все в воду ушло. Рассыпаюсь в извинениях, ой, простите, не заметила, собачки не кусаются, мы сейчас водички попьем и уйдем, тело начинает потихоньку всплывать, и меня, даже при моей слепоте и бестолковой вымороченности после дороги и возни в лагере, накрывает, бросает в жар, в холод и отнимает дар речи напрочь. Потому как Рыжий. Истинно такой, как надо (ну разве что лет так на десяток помладше, хоть то уж простительно). Но вот прям точно такой. Выползает из воды на мостки, к берегу ползет. И молчит, ссука, хоть бы слово в ответ.
Понимаю, что щаз вот я так и стану тут столбом с отвисшей челюстью и буду мальчика разглядывать, пока либо в морду за разглядывание не получу, либо я вот не знаю что… Поэтому спешно эвакуирую Жабу из болота, где она уже чем-то смачно чавкает, подзываю рыжую суку и ретируюсь назад в лагерь осмысливать, что с полученной информацией дальше делать.
В лагере уже варится кофе с кардамоном, распаковываются глиняные чашечки (ну да, в посудку мы играем, и в домики, и черт его знает во что еще играем, дело-то сейчас совсем не в этом). Присасываюсь к кофе (может, хоть слегка попустит), а поделиться ведь хочется. И, блин, не с кем. Уютненькой под руками нет, звонить с криками «аааа, что я нашла!» тоже особо некому, да и мало кто знает вообще об этом моем бзике, а начинать всю историю сначала как-то совсем грустно.
Ладно, думаю, не так уж много тут народу, попадешься ты мне еще, рыжая сволочь, я из тебя еще душу вытрясу, кто ты такой и откуда взялся. И тут же обламываю себя по рогам: не вытрясешь ведь, даже если живьем отловишь, опять дар речи отнимется, не будешь знать, что сказать и куда себя деть, да и как чуваку-то в лицо теперь смотреть, после того, как собаками его в воду затравила…
Бабская болтливость все равно требует выхода куда-то, поэтому делюсь с двумя дамами. которые в курсе всей истории и проникаются. Сама мысля-то заразная: посмотреть как оно живьем выглядит, то, которое раньше только в тексте.
Построение на следующий день радует неимоверно. Почему-то накатывает ностальгия по занавесочным эльфам, и после этой ностальгии нынешние костюмы и антураж (на тех, на ком он есть и качественный), смотрится просто чудненько. И даже при том, что я не особо любитель меряться костюмами, лучше бы умением играть померялись, смотреть на это сильно приятно.
Выглядываю, подпрыгивая из-за голов впередистоящих, пытаюсь разглядеть все ряды, знать бы хоть в какой фракции рыжее тело стоит, ну интересно ж ведь, вынь мне да положь живьем тело. Разглядывать получается плохо. Не при моем росте и привязанной на веревочку собачке из-за двухметровых спин выпрыгивать, да и накладная борода не просто лезет в рот и глаза и щекочет всю морду повыбившимися волосками, а жутко парит и мешает. И с париком тяжеленным не особо попрыгаешь, поэтому тухну и тихонько стою, слушаю шамана, вещающего со сцены.
К вечеру мне таки сообщают, что было какое-то тело похожее, стояло в районе эльфятни, так что вполне возможно, что с ними и стоит. Ну окай, в общем-то самое место телу в эльфятне, а блок с ними один, так что поиски будут не особо тяжелыми.
После построения сидим в Пони у Ровера, пьем сбитнепиво, болтаем. И вот тут натыкаемся на почтовую службу. То есть попадаем на промоакцию, первое письмо бесплатно, просто для промоушена. Пишем письмо оркам, так мол, и так, товарищи орки, вы лохи. Всегда ваши, гномы. Выясняем, что почтовой службе требуются курьеры и писцы, договариваемся завтра прийти и поработать. Расходимся, ужинаем, сидим недолго с печеньками, бухлом и песенками и расползаемся спачь пораньше, потому как устали все.
Расчехлившись к середине дня принимаем решение идти устраиваться на работу к почтарям, которые, по их словам, стоят где-то между Эсгаротом и мертвяком.
Идем. По лесу. Три дамы. Без охраны, с собачкой только. Чем думали - совершенно непонятно, гопнуть могли на любом углу. Но это нам как-то в голову не пришло. Заглядываем во все лагеря по дороге: почта не у вас? нет? будем искать. И вот идем мы по узенькой тропиночке, болтаем миленько и тут навстречу - ОНО! Замолкаем все трое, смотрим, рыжее чудовище вежливо раскланивается: «Дамы!» и спокойно себе топает дальше. И мы себе идем дальше, потому как понятия, что делать, совершенно нет. Нет так нет. Обсуждаем: «точно эльф, вежливый вон какой».
Даем кружок вокруг Эсгарота через мертвяк, почту не находим, плюем на все с высокой колокольни и возвращаемся в сторону дома. И вот доходим до центральной развилки, смотрим - гномья электричка куда-то в сторону Мории/Лихолесья шагает. Дружно так шагает, стройным отрядом.
О, прикольно, штурмовать кого-то пошли. Смотреть пойдем?
Девица Александра тут решила, что с нее прогулок по лесу хватит, ну его, смотреть на бойцов, скушна, пойдет она в лагерь, отдыхать, а вы, мол, коль вам хочется, идите сами, собачку только для охраны сдайте.
Ну сдали мы собачку, сами потянулись за отрядом. А те уже и ушагать успели. Дошли до второй развилки, тут навстречу толпа такая, человек шесть, морды грязные, одежда в лохмотьях, оркИ вроде бы. И к нам: дамы, а мы вас в плен возьмем. Слава всем богам, что прекрасная Надежда лица запоминает, и не настолько слепая, как я, узнала в толпе девочку-почтаря, и к ней: «А вас-то мы и искали! весь лес обошли, вот к врагам даже повернули искать». А дальше пошло-поехало, как это не нашли, мы вас ждали, а вы не пришли, но нам очень хотелось, а мы искали, а вам нужно и нам нужно, так мы завтра придем, теперь точно знаем куда, спасибо, до свидания. Разошлись, в общем, про все пленения забыли.
Идем дальше (а куда гномы воевать пошли уже и не понятно). Ржем, что повезло, язык, мол, до Мории доведет, и все такое. Тут нас обгоняют два тела, непонятной фракции вроде бы, для орков слишком чистые, для эльфов слишком темные (это еще черный эльфийский отряд по дороге не попадался, так что мысль первая была такая). Ну обгоняют и обгоняют, но одно тело ведь то самое, рыжее. Смотрю я на них, а товарищи в сторону Мории сворачивают. Орки, блин. Эльфийского вида. Тьфу, пакость. Мы на этой развилочке сворачиваем на Лихолесье и вслед слышим от рыжего тела: «Даамы, а вы к нам с плен не хотите». Тьфу ты, пакость, второй раз повторяю про себя, опять в плен… хотя не, хочу! вот прямщаз хочу. Будет возможность хоть поиграться с этим самым рыжим, хоть рассмотрю поближе. А рефлекторно-то плениться не хочется, и мы вот так отходим в сторону Лихолесья, а товарищи за нами. Я на них смотрю (а куда ж еще, не на дорогу-то под ноги, противника за спиной надо пасти), а вот прекрасная Надежда, как умный человек, вперед смотрит.
И вот тут картинка как бы немножко расходится, потому что мне видно, как рыжий чувак из-за кустов кидается к нам, второй за ним, хватает его за пояс, оба падают и с низкого старта начинают драпать по кустам. А прекрасной Надежде при этом видно, как на дороге впереди стоят два наших (совсем наших, в виде Вольдемара и Юленьки) арбалетчика, и с криками: «Куда! стоять, ссука!» кидаются за драпающими орками.
И вот как бы все они по кустам убегают, а мы стоим на дороге и у меня истерика реальная. Второй плен и второй неудачный, ну не бывает, чтобы так везло. И ведь я вот лично собиралась прямвотщаз сдаться. Стоим мы, я ржу, прекрасная Надежда, видимо, раздумывает, то ли меня вперед за собой тащить, то ли сначала по морде надавать, а потом я уж сама пойду.
Тут мимо дядечка идет. Интеллигентного такого виду дядечка, в очочках, с бородкой, бритый налысо, в стеганочке… подходит и ножичком так по нам по обеим: «умерли вы девочки, с вас ваши жизненные ленточки».
Моя и так на скотче держалась, померла я, ленточку сдала , а с прекрасной Надежды мы ленточку все втроем снять пытались - не рвется, зараза. Интеллигентный дядечка, пичально признавшийся, что он орк и ему скучно, он, мол, не со зла нас на дороге уколупал, на ленточку рукой плюнул, говорит: «ну, раз не сняли, живи, значит».
Тут у меня реально совсем истерика сделалась, ржу, просто остановиться не могу. Ну нелепо сдохла, я давно так нелепо не помирала. Да даже не давно, за все время своих игр никогда, ну вот так вот прост, посреди дороги, причем сыграв сначала в «я от бабушки ушел, я от дедушки ушел», прекрасная Надежда тоже мило улыбается дядечке (а что еще делать, если по случайности в живых осталась) и тут бежит к нам Юленька с криком: «заберите арбалет». Прекрасная Надежда ей говорит: «Не подходи, это орк!». Я ржу еще жестче, потому что орк-то стоит рядом, и он это предупреждение услышит. Юленька продолжает бежать, добегает и точно так же нелепо умирает. У нее ленточка рвется, поэтому она тоже умирает, и прекрасная Надежда остается уже с двумя трупами на руках: один труп ржет в истерике, второй ругается. Вежливый дядечка уходит. На его место подходит Вольдемар. Пока прекрасная Надежда объясняет тормозу, что случилось (один труп при этом, напомню, ржет в истерике, второй ругается уже почти матом), со стороны набегают два тела с тямбрами и расхитовывают оставшихся в живых. Ленточки они не брезгуют перегрызть и с хохотом убегают.
Теперь в истерике уже все. «Яке прикре самогубство», больше сказать об этом нечего.
Идем в сторону мертвяка. По дороге встречаем альфа-орла и его самочку. Тоже мертвых. Альфа орел предлагает нам взаимно отпеть друг друга чтобы сидеть поменьше. И идет нахуй, ибо ему очень сильно повезло, что у меня истерика. Иначе бы огреб еще и за читерство, что значит, отпевание мертвыми мертвых, если это запрещено правилами?
Приходим в мертвяк, пишем пафосный эпос про нелепую смерть, договариваемся прийти досиживать время утром (а заодно и по дороге в игру поиграть), за нами приходит интеллигентный дядечка-орк и печально сообщает, что веселая банда с тямбрами по ходу порешила и его. Просто так, за компанию.
Приходит почтовая девочка, пишем любовное письмо Радагасту: «если ты читаешь это, то я уже умерла», и прочая и прочая в таком духе. Отправляем с курьером. Запиваем истерику сбитнем. Возвращаемся в лагерь.
По дороге пристаю ко всем окружающим с требованием отловить мне рыжего орка. Оказывается, его никто не видел. Возмущаюсь, как такую заметную шевелюру можно не приметить. Такое ощущение, что тело это просто растворяется в лесу. Никому не попадается. Пристаю уже не только к своей команде, а ко всем встречным: изловите мне Рыжего! Никто не признается, что ему вообще это тело на глаза попадалось. Мистика какая-то. Даже орочий шаман, пришедший договариваться о свадьбе, ничего не знает про рыжее тело в темном блоке. Пропало бесследно.
Половину следующего дня сидим в мертвяке играя в Элиас. В принципе одно из самых позитивных впечатлений от игры, потому как это таки весело, а противники достаточно умелые. Остаток дня проводим, лениво переползая из кабака в кабак и поигрывая в картишки. Делать больше нечего, дальнейшие требования отловить рыжего орка опять ни к чему не приводят. Вечер опят проходит в праздношатании, жранье и бухалове, таком, с ленцой и требованием: «бухаем ишшо». К ночному костру прибивается орочий шаман, который вроде бы всем знаком с одной стороны, с другой, никто не помни, кто это. Позже оказывается, что мы с ним уже как-то пили и пели на БШ в прошлом году, но у костра об этом никто не вспомнил. К трем утра расползаемся по палаткам спачь.
Финальный день игры совсем финальный, играть особо уже никто не хочет, утренний вынос светлым блоком всего темного игру завершает, остаются только товарищеские бугурты, дезматчи, поединки магов и театральная постановка с фейерверками, огнем и красивым финалом. На всех более-менее людных мероприятиях продолжаю приставать ко всем подряд с требованием найти мне рыжего, вот вынь да положь. Рыжий ныкается профессионально. Буквально пару человек в состоянии вспомнить, что где-то его видели. Где и при каких обстоятельствах - не помнят. Тихо закипаю: реально персонаж, не человек. Личное привидение и то проще засечь.
Собираемся сделать командные фотографии и идем толпой к центральной поляне. Толпа у нас получается грустная, растянувшаяся в длинную вереницу вдоль дороги. Плетусь в конце, потому как собачка нюхает всех встречных и у всех в руках хомячится, а мне приходится ее ждать. Прохожу мимо мостков - оп-па, нате-здрасте, вот оно тело, в воде плещется. Лаадно, думаю, вот станем мы с собачкой тут на дорожке, дождемся, пока ты в сторону дома поползешь, а там… хрен тебе, деточка, а не поимка. Полчаса мы с собачкой фотографировались под деревом, пока этот монстр плескался, сушился и переодевался. А домой он пополз только дождавшись мимопроходящей толпы, в которой скрылся, затерялся и сбежал, гад такой!
Фотографируемся, пропускаем дезматчи, выясняем, что ожидается поединок магов, финал и все такое, в ожидании ползем в Пони пить пиво. В кабаке, естественно, лизучая собачка опять собирает на себя толпу, в толпе попадаются знакомые, к которым я, естественно, опять же цепляюсь с требованием «а подать мне сюда Рыжего». И таки нахожу, что существо было, попадалось, правда, не на игре. Выклянчиваю хотя бы фотографии, пока выклянчиваю, натыкаюсь на «начальника» локации, где тело обитает. Оттуда выбиваю ссылку хотя бы на страничку тела в ВК, ставлю себе галочку, что в среднем по больнице личный квест выполнен, выясняю, что существо, хоть и попало во внешность, в характер не попадает уж совсем, с одной стороны расстраиваюсь, с другой радуюсь: ну и хорошо, что не отловили, и не поговорили, и не… потому как без разочарования проще.
Внезапно слышу оклик, оборачиваюсь, холодею. Поймали мне моего Рыжего, «начальница» отловила и ведет, говорит, вот тебя тут пять дней человек разыскивает. А я вот в этот момент понимаю, что не знаю чего ему говорить и как объяснять. Ладно бы игровая ситуация, там бы как-то разрулились, но, блин, игры уже нет, а как мне объяснять, чего я от него хочу? Здравствуйте, вы идеально походи на персонажа, про которого я уже пишу четвертый (или пятый?) год, мне очень хочется на вас полюбоваться и познакомиться? Бред сивой кобылы.
Лепечу нечто невразумительное, про то, что мы из-за тебя, чудовище ты такое, померли единственный раз на игре, так нелепо, такая ужасная смерть, рыжий смущенно пытается отползти, но как-то не очень получается. Сашенька с фотоаппаратом появляется из ниоткуда, и в награду за поиски я получаю аж две фотографии: на одной перепуганный вид у жертвы охоты, на второй приблизительно такой же смущенный, но довольный у меня.
И все. И что дальше делать я себе даже близко не представляю. Печаль-беда с этим вывихнутым сознанием: когда желания исполняются, неизвестно куда их можно потом девать, исполненные-то.
- Ну вот, а я ведь говорил, - дымит в ухо сигаретой из-за левого плеча Рыжий, тот, который персонаж, а не реальное существо, успевшее уже благополучно мистически исчезнуть в неизвестном направлении, - я ведь спрашивал: и что ты будешь делать?
- А ничего, - ворчу в ответ. - Тобой он не оказался, вот и все. Шкафчик хороший, а в антресольке-то совсем не тот хлам. Будем искать дальше.
Рыжий хитро ухмыляется и растворяется в толпе. Вслед за... прототипом.
А мы все дружно идем смотреть финал игры, где Гендальф пиротехническим посохом в кольце дыма убивает несчастного не то Саурона, не то Короля-назгула.
Финита ля комедия.
В пяти действиях комедия, блин.
В день перед выездом, а точнее сказать в день выезда я, как всегда, обещаю себе лечь пораньше, и, как всегда, досиживаюсь до самого утра, до семи что ли, собираю вещи, вспоминаю - что-то все-таки забыла, выписываю тезисы правил (никто ведь все равно их не читает, и даже не распечатает, наверное, а вдруг оно понадобится по ходу дела, а ни у кого нет), сношу в кучу все кулечки, мешочки, рюкзаки, выясняю, что на все это, если посчитать собак, гитару, два рюкзака и прочую дребедень, рук у меня не хватит, даже если их будет три пары, а больше трех пар на человеческой тушке просто не поместится, никуда их не присобачить .
- Половину этого мусора можно было бы с собой не везти, - ехидно комментирует Рыжий, посыпая сигаретным пеплом гору мешков и пакетиков, - все равно ни разу не достанешь и не распакуешь.
- Ай, вот только тебя мне сейчас и не хватает, точно что-то забуду, если мешаться под ногами будешь. Кыш отсюда, привидение надоедливое!
- Ну и уйду, - ворчит, картинно обижаясь. - Сама же потом жалеть будешь.
Правда, вполне послушно убирается на подоконник, поближе к пепельнице и открытой балконной двери, дымить оттуда все-таки удобнее, чем спотыкаться о разбросанный по квартире срач и мешающихся под ногами в ожидании выезда собак.
- Опять ведь разыскивать будешь? - спрашивает внезапно.
- А то сам не знаешь. Конечно буду. Для меня ведь любой выезд в более-менее незнакомую обстановку повод поискать тебя. Вдруг найду.
- Именно что. А вдруг найдешь, не думала, что ты тогда делать будешь?
- Хмм, - а я ведь действительно не знаю - что тогда делать? - Наверное, каким-нибудь образом заводить знакомство, или где-то так. Это если кого-то похожего. Посмотрим по обстоятельствам. А если действительно тебя - то ты меня узнаешь.
- Может быть. А может быть и нет, кто знает, - говорит Рыжий и наконец-то оставляет меня, мои мысли и мои сборы в полном одиночестве и недоумении.
Сижу на вещах и думаю: а какого черта я вообще туда собралась? Нет, конечно уже придется ехать, невежливо уже отказываться, однозначно придется, через полчаса машина будет во дворе, да и расталкивать хлам обратно по шкафам, после того, как сутки распихивал его по мешкам, совершенно нет никакого желания, но все таки, какого лешего я забыла на этих майских маневрах от треклятой Шпоры? Отродясь ведь ничего хорошего там не было.
Впрочем, после зимы хочется просто в лес. В палатку, к костру, к комарам, к вечерним посиденькам под гитару и извечному бухалову. За зиму начинаешь скучать по всему этому. К концу лета уже полегчает, попустит, захочется домой в теплую постельку и горячий душ, а вот сейчас вот нужно опять расслабиться. Как минимум из четырех стен выползти.
Водитель буса с неодобрением разглядывает собак, грузит вещи в багажник, пока я бегаю проверять, закрыта ли вода, есть ли еда у кошек, выключен ли свет и не забыла ли я напоследок чего-нибудь важного. А потом мы, наконец, стартуем, по дороге пытаясь выяснить, что именно и кто забыл дома, кто чем собирается заниматься все эти четыре дня, и ощущение отдыха и расслабленности наползает как-то незаметно, но неотвратимо.
В лесу уже, стоя над вываленными в кучу вещами, которые еще нужно перетаскивать в лагерь, понимаю, что делать ничего не хочется, и не будется, хочется просто сесть на пенечек возле озера и завтыкаться на него, хорошо ведь. Но, просто так завтыкаться никто не даст, придется совершать целую видимость телодвижений. Ну и пускай, потому что вот этого «сейчас уже хорошо» достаточно для того, чтобы потом за него расплатиться.
Пока вещи все еще перетаскиваются, тетки, как самые дисциплинированные (и прагматичные) столбят под палатки лучшие места, ставятся, разгружают вещи, так что к тому времени, как мужчины начинают раскладывать свои вещи, мы уже вешаем на место стены, которые, как оказывается приехали все. Стены вешать нечем (скобы для степлера в дефиците, потому что все про них забыли), мы, матерясь, цепляем веревочки к веточкам, а тряпочки к веревочкам, в результате получая нечто странно-разноцветное, с эльфийскими узорами по наружной стороне (о, да, к гномам, которыми мы как бы вроде бы должны быть остатки «эльфийских стен» подходят просто идеально), и единственной толковой чисто белой стеной внутри.
Ставить шатер и «мужские» палатки мне как-то не улыбается, и, забрав собак, я решаю прошвырнуться по территории, «пока не началось», посмотреть хоть, кто где и как живет, чтобы потом, когда на дорогах начнется война, не блудить категорически, а хотя бы просто ошибаться в пределах легенды.
Мы с рыжими крокодилицами ползем мимо раскладывающихся лагерей, мимо строящейся крепости (строительство выглядит так, будто возводится египетская пирамида, а не временное игровое сооружение, сочувствующих и указывающих вокруг больше, чем строителей), мимо мостков из ближайших поваленных по камышам деревьев. У мостков я отпускаю собак напиться воды и пошлепать по болоту, потому что дальше идти придется по солнцу, и с завистью смотрю на них, потому как купаться мне хочется сейчас вместе с ними: жарко, пыльно и солнышко пригревает.
Идем мы в сторону строящегося Эсгарота, вдоль берега, по каким-то кустам и узеньким тропинкам, зелено в лесу, птички еще поют нераспуганные, солнышко светит, жабы квакают, так бы вот засела в этих кустах и до самого вечера на озеро смотрела и птичек слушала. Но нет, на разведку так на разведку, заставляю себя идти дальше. Собаки плетутся по песочку тропинки, языки повываливали, жарко им. Дохожу до Эсгарота, смотрю на недостроенный лагерь, крепость, поворачиваю в лес на следующую тропинку - и выхожу к КПП полигона.
Оп-па, в эту сторону, оказывается, идти совсем недалеко, то есть от края до края всей территории - полчаса неспешной ходьбы по лесу. Ну, хоть это хорошо, после той жопы-то, в которой мы на БШ стояли в прошлом году.
От КПП возвращаюсь по центральной большой дороге, из разговора проходящих мастеров выпасаю в чаще недалеко от дороги Гундабадскую крепость (которую мы потом ночью никак не могли найти, будто и пропала она в той чаще, растворилась, как настоящее заколдованное место). Дохожу до центральной полянки - но на вторую развилку сворачивать уже лениво, поэтому еще часть полигона остается невыпаленной и неосмотренной, остается только надеяться, что она не больше уже виденной, а значит все будет компактно и деятельно, никто не будет шариться часами по полупустому лесу в надежде увидеть хотя бы какого-нибудь живого игрока.
Мы с крокодилами в задумчивости и некой прострации снова возвращаемся к мосткам пить водичку, я в задумчивости разглядываю кроны деревьев, собачки мило плещутся, и тут я как-то по звуку понимаю, что плещутся-то не только собачки, а и еще кто-то. Смотрю на озеро. Сидит в воде какое-то тело, только глазами хлопает, потому как ниже глаз все в воду ушло. Рассыпаюсь в извинениях, ой, простите, не заметила, собачки не кусаются, мы сейчас водички попьем и уйдем, тело начинает потихоньку всплывать, и меня, даже при моей слепоте и бестолковой вымороченности после дороги и возни в лагере, накрывает, бросает в жар, в холод и отнимает дар речи напрочь. Потому как Рыжий. Истинно такой, как надо (ну разве что лет так на десяток помладше, хоть то уж простительно). Но вот прям точно такой. Выползает из воды на мостки, к берегу ползет. И молчит, ссука, хоть бы слово в ответ.
Понимаю, что щаз вот я так и стану тут столбом с отвисшей челюстью и буду мальчика разглядывать, пока либо в морду за разглядывание не получу, либо я вот не знаю что… Поэтому спешно эвакуирую Жабу из болота, где она уже чем-то смачно чавкает, подзываю рыжую суку и ретируюсь назад в лагерь осмысливать, что с полученной информацией дальше делать.
В лагере уже варится кофе с кардамоном, распаковываются глиняные чашечки (ну да, в посудку мы играем, и в домики, и черт его знает во что еще играем, дело-то сейчас совсем не в этом). Присасываюсь к кофе (может, хоть слегка попустит), а поделиться ведь хочется. И, блин, не с кем. Уютненькой под руками нет, звонить с криками «аааа, что я нашла!» тоже особо некому, да и мало кто знает вообще об этом моем бзике, а начинать всю историю сначала как-то совсем грустно.
Ладно, думаю, не так уж много тут народу, попадешься ты мне еще, рыжая сволочь, я из тебя еще душу вытрясу, кто ты такой и откуда взялся. И тут же обламываю себя по рогам: не вытрясешь ведь, даже если живьем отловишь, опять дар речи отнимется, не будешь знать, что сказать и куда себя деть, да и как чуваку-то в лицо теперь смотреть, после того, как собаками его в воду затравила…
Бабская болтливость все равно требует выхода куда-то, поэтому делюсь с двумя дамами. которые в курсе всей истории и проникаются. Сама мысля-то заразная: посмотреть как оно живьем выглядит, то, которое раньше только в тексте.
Построение на следующий день радует неимоверно. Почему-то накатывает ностальгия по занавесочным эльфам, и после этой ностальгии нынешние костюмы и антураж (на тех, на ком он есть и качественный), смотрится просто чудненько. И даже при том, что я не особо любитель меряться костюмами, лучше бы умением играть померялись, смотреть на это сильно приятно.
Выглядываю, подпрыгивая из-за голов впередистоящих, пытаюсь разглядеть все ряды, знать бы хоть в какой фракции рыжее тело стоит, ну интересно ж ведь, вынь мне да положь живьем тело. Разглядывать получается плохо. Не при моем росте и привязанной на веревочку собачке из-за двухметровых спин выпрыгивать, да и накладная борода не просто лезет в рот и глаза и щекочет всю морду повыбившимися волосками, а жутко парит и мешает. И с париком тяжеленным не особо попрыгаешь, поэтому тухну и тихонько стою, слушаю шамана, вещающего со сцены.
К вечеру мне таки сообщают, что было какое-то тело похожее, стояло в районе эльфятни, так что вполне возможно, что с ними и стоит. Ну окай, в общем-то самое место телу в эльфятне, а блок с ними один, так что поиски будут не особо тяжелыми.
После построения сидим в Пони у Ровера, пьем сбитнепиво, болтаем. И вот тут натыкаемся на почтовую службу. То есть попадаем на промоакцию, первое письмо бесплатно, просто для промоушена. Пишем письмо оркам, так мол, и так, товарищи орки, вы лохи. Всегда ваши, гномы. Выясняем, что почтовой службе требуются курьеры и писцы, договариваемся завтра прийти и поработать. Расходимся, ужинаем, сидим недолго с печеньками, бухлом и песенками и расползаемся спачь пораньше, потому как устали все.
Расчехлившись к середине дня принимаем решение идти устраиваться на работу к почтарям, которые, по их словам, стоят где-то между Эсгаротом и мертвяком.
Идем. По лесу. Три дамы. Без охраны, с собачкой только. Чем думали - совершенно непонятно, гопнуть могли на любом углу. Но это нам как-то в голову не пришло. Заглядываем во все лагеря по дороге: почта не у вас? нет? будем искать. И вот идем мы по узенькой тропиночке, болтаем миленько и тут навстречу - ОНО! Замолкаем все трое, смотрим, рыжее чудовище вежливо раскланивается: «Дамы!» и спокойно себе топает дальше. И мы себе идем дальше, потому как понятия, что делать, совершенно нет. Нет так нет. Обсуждаем: «точно эльф, вежливый вон какой».
Даем кружок вокруг Эсгарота через мертвяк, почту не находим, плюем на все с высокой колокольни и возвращаемся в сторону дома. И вот доходим до центральной развилки, смотрим - гномья электричка куда-то в сторону Мории/Лихолесья шагает. Дружно так шагает, стройным отрядом.
О, прикольно, штурмовать кого-то пошли. Смотреть пойдем?
Девица Александра тут решила, что с нее прогулок по лесу хватит, ну его, смотреть на бойцов, скушна, пойдет она в лагерь, отдыхать, а вы, мол, коль вам хочется, идите сами, собачку только для охраны сдайте.
Ну сдали мы собачку, сами потянулись за отрядом. А те уже и ушагать успели. Дошли до второй развилки, тут навстречу толпа такая, человек шесть, морды грязные, одежда в лохмотьях, оркИ вроде бы. И к нам: дамы, а мы вас в плен возьмем. Слава всем богам, что прекрасная Надежда лица запоминает, и не настолько слепая, как я, узнала в толпе девочку-почтаря, и к ней: «А вас-то мы и искали! весь лес обошли, вот к врагам даже повернули искать». А дальше пошло-поехало, как это не нашли, мы вас ждали, а вы не пришли, но нам очень хотелось, а мы искали, а вам нужно и нам нужно, так мы завтра придем, теперь точно знаем куда, спасибо, до свидания. Разошлись, в общем, про все пленения забыли.
Идем дальше (а куда гномы воевать пошли уже и не понятно). Ржем, что повезло, язык, мол, до Мории доведет, и все такое. Тут нас обгоняют два тела, непонятной фракции вроде бы, для орков слишком чистые, для эльфов слишком темные (это еще черный эльфийский отряд по дороге не попадался, так что мысль первая была такая). Ну обгоняют и обгоняют, но одно тело ведь то самое, рыжее. Смотрю я на них, а товарищи в сторону Мории сворачивают. Орки, блин. Эльфийского вида. Тьфу, пакость. Мы на этой развилочке сворачиваем на Лихолесье и вслед слышим от рыжего тела: «Даамы, а вы к нам с плен не хотите». Тьфу ты, пакость, второй раз повторяю про себя, опять в плен… хотя не, хочу! вот прямщаз хочу. Будет возможность хоть поиграться с этим самым рыжим, хоть рассмотрю поближе. А рефлекторно-то плениться не хочется, и мы вот так отходим в сторону Лихолесья, а товарищи за нами. Я на них смотрю (а куда ж еще, не на дорогу-то под ноги, противника за спиной надо пасти), а вот прекрасная Надежда, как умный человек, вперед смотрит.
И вот тут картинка как бы немножко расходится, потому что мне видно, как рыжий чувак из-за кустов кидается к нам, второй за ним, хватает его за пояс, оба падают и с низкого старта начинают драпать по кустам. А прекрасной Надежде при этом видно, как на дороге впереди стоят два наших (совсем наших, в виде Вольдемара и Юленьки) арбалетчика, и с криками: «Куда! стоять, ссука!» кидаются за драпающими орками.
И вот как бы все они по кустам убегают, а мы стоим на дороге и у меня истерика реальная. Второй плен и второй неудачный, ну не бывает, чтобы так везло. И ведь я вот лично собиралась прямвотщаз сдаться. Стоим мы, я ржу, прекрасная Надежда, видимо, раздумывает, то ли меня вперед за собой тащить, то ли сначала по морде надавать, а потом я уж сама пойду.
Тут мимо дядечка идет. Интеллигентного такого виду дядечка, в очочках, с бородкой, бритый налысо, в стеганочке… подходит и ножичком так по нам по обеим: «умерли вы девочки, с вас ваши жизненные ленточки».
Моя и так на скотче держалась, померла я, ленточку сдала , а с прекрасной Надежды мы ленточку все втроем снять пытались - не рвется, зараза. Интеллигентный дядечка, пичально признавшийся, что он орк и ему скучно, он, мол, не со зла нас на дороге уколупал, на ленточку рукой плюнул, говорит: «ну, раз не сняли, живи, значит».
Тут у меня реально совсем истерика сделалась, ржу, просто остановиться не могу. Ну нелепо сдохла, я давно так нелепо не помирала. Да даже не давно, за все время своих игр никогда, ну вот так вот прост, посреди дороги, причем сыграв сначала в «я от бабушки ушел, я от дедушки ушел», прекрасная Надежда тоже мило улыбается дядечке (а что еще делать, если по случайности в живых осталась) и тут бежит к нам Юленька с криком: «заберите арбалет». Прекрасная Надежда ей говорит: «Не подходи, это орк!». Я ржу еще жестче, потому что орк-то стоит рядом, и он это предупреждение услышит. Юленька продолжает бежать, добегает и точно так же нелепо умирает. У нее ленточка рвется, поэтому она тоже умирает, и прекрасная Надежда остается уже с двумя трупами на руках: один труп ржет в истерике, второй ругается. Вежливый дядечка уходит. На его место подходит Вольдемар. Пока прекрасная Надежда объясняет тормозу, что случилось (один труп при этом, напомню, ржет в истерике, второй ругается уже почти матом), со стороны набегают два тела с тямбрами и расхитовывают оставшихся в живых. Ленточки они не брезгуют перегрызть и с хохотом убегают.
Теперь в истерике уже все. «Яке прикре самогубство», больше сказать об этом нечего.
Идем в сторону мертвяка. По дороге встречаем альфа-орла и его самочку. Тоже мертвых. Альфа орел предлагает нам взаимно отпеть друг друга чтобы сидеть поменьше. И идет нахуй, ибо ему очень сильно повезло, что у меня истерика. Иначе бы огреб еще и за читерство, что значит, отпевание мертвыми мертвых, если это запрещено правилами?
Приходим в мертвяк, пишем пафосный эпос про нелепую смерть, договариваемся прийти досиживать время утром (а заодно и по дороге в игру поиграть), за нами приходит интеллигентный дядечка-орк и печально сообщает, что веселая банда с тямбрами по ходу порешила и его. Просто так, за компанию.
Приходит почтовая девочка, пишем любовное письмо Радагасту: «если ты читаешь это, то я уже умерла», и прочая и прочая в таком духе. Отправляем с курьером. Запиваем истерику сбитнем. Возвращаемся в лагерь.
По дороге пристаю ко всем окружающим с требованием отловить мне рыжего орка. Оказывается, его никто не видел. Возмущаюсь, как такую заметную шевелюру можно не приметить. Такое ощущение, что тело это просто растворяется в лесу. Никому не попадается. Пристаю уже не только к своей команде, а ко всем встречным: изловите мне Рыжего! Никто не признается, что ему вообще это тело на глаза попадалось. Мистика какая-то. Даже орочий шаман, пришедший договариваться о свадьбе, ничего не знает про рыжее тело в темном блоке. Пропало бесследно.
Половину следующего дня сидим в мертвяке играя в Элиас. В принципе одно из самых позитивных впечатлений от игры, потому как это таки весело, а противники достаточно умелые. Остаток дня проводим, лениво переползая из кабака в кабак и поигрывая в картишки. Делать больше нечего, дальнейшие требования отловить рыжего орка опять ни к чему не приводят. Вечер опят проходит в праздношатании, жранье и бухалове, таком, с ленцой и требованием: «бухаем ишшо». К ночному костру прибивается орочий шаман, который вроде бы всем знаком с одной стороны, с другой, никто не помни, кто это. Позже оказывается, что мы с ним уже как-то пили и пели на БШ в прошлом году, но у костра об этом никто не вспомнил. К трем утра расползаемся по палаткам спачь.
Финальный день игры совсем финальный, играть особо уже никто не хочет, утренний вынос светлым блоком всего темного игру завершает, остаются только товарищеские бугурты, дезматчи, поединки магов и театральная постановка с фейерверками, огнем и красивым финалом. На всех более-менее людных мероприятиях продолжаю приставать ко всем подряд с требованием найти мне рыжего, вот вынь да положь. Рыжий ныкается профессионально. Буквально пару человек в состоянии вспомнить, что где-то его видели. Где и при каких обстоятельствах - не помнят. Тихо закипаю: реально персонаж, не человек. Личное привидение и то проще засечь.
Собираемся сделать командные фотографии и идем толпой к центральной поляне. Толпа у нас получается грустная, растянувшаяся в длинную вереницу вдоль дороги. Плетусь в конце, потому как собачка нюхает всех встречных и у всех в руках хомячится, а мне приходится ее ждать. Прохожу мимо мостков - оп-па, нате-здрасте, вот оно тело, в воде плещется. Лаадно, думаю, вот станем мы с собачкой тут на дорожке, дождемся, пока ты в сторону дома поползешь, а там… хрен тебе, деточка, а не поимка. Полчаса мы с собачкой фотографировались под деревом, пока этот монстр плескался, сушился и переодевался. А домой он пополз только дождавшись мимопроходящей толпы, в которой скрылся, затерялся и сбежал, гад такой!
Фотографируемся, пропускаем дезматчи, выясняем, что ожидается поединок магов, финал и все такое, в ожидании ползем в Пони пить пиво. В кабаке, естественно, лизучая собачка опять собирает на себя толпу, в толпе попадаются знакомые, к которым я, естественно, опять же цепляюсь с требованием «а подать мне сюда Рыжего». И таки нахожу, что существо было, попадалось, правда, не на игре. Выклянчиваю хотя бы фотографии, пока выклянчиваю, натыкаюсь на «начальника» локации, где тело обитает. Оттуда выбиваю ссылку хотя бы на страничку тела в ВК, ставлю себе галочку, что в среднем по больнице личный квест выполнен, выясняю, что существо, хоть и попало во внешность, в характер не попадает уж совсем, с одной стороны расстраиваюсь, с другой радуюсь: ну и хорошо, что не отловили, и не поговорили, и не… потому как без разочарования проще.
Внезапно слышу оклик, оборачиваюсь, холодею. Поймали мне моего Рыжего, «начальница» отловила и ведет, говорит, вот тебя тут пять дней человек разыскивает. А я вот в этот момент понимаю, что не знаю чего ему говорить и как объяснять. Ладно бы игровая ситуация, там бы как-то разрулились, но, блин, игры уже нет, а как мне объяснять, чего я от него хочу? Здравствуйте, вы идеально походи на персонажа, про которого я уже пишу четвертый (или пятый?) год, мне очень хочется на вас полюбоваться и познакомиться? Бред сивой кобылы.
Лепечу нечто невразумительное, про то, что мы из-за тебя, чудовище ты такое, померли единственный раз на игре, так нелепо, такая ужасная смерть, рыжий смущенно пытается отползти, но как-то не очень получается. Сашенька с фотоаппаратом появляется из ниоткуда, и в награду за поиски я получаю аж две фотографии: на одной перепуганный вид у жертвы охоты, на второй приблизительно такой же смущенный, но довольный у меня.
И все. И что дальше делать я себе даже близко не представляю. Печаль-беда с этим вывихнутым сознанием: когда желания исполняются, неизвестно куда их можно потом девать, исполненные-то.
- Ну вот, а я ведь говорил, - дымит в ухо сигаретой из-за левого плеча Рыжий, тот, который персонаж, а не реальное существо, успевшее уже благополучно мистически исчезнуть в неизвестном направлении, - я ведь спрашивал: и что ты будешь делать?
- А ничего, - ворчу в ответ. - Тобой он не оказался, вот и все. Шкафчик хороший, а в антресольке-то совсем не тот хлам. Будем искать дальше.
Рыжий хитро ухмыляется и растворяется в толпе. Вслед за... прототипом.
А мы все дружно идем смотреть финал игры, где Гендальф пиротехническим посохом в кольце дыма убивает несчастного не то Саурона, не то Короля-назгула.
Финита ля комедия.
В пяти действиях комедия, блин.