записки у безголовья
снимаем квартиру недалеко от Екатерининского парка, Пушкин - после семи вечера вход в парк бесплатный, и людей прохаживается много, поэтому иду туда к десяти вечера и целый час можно бродить по закоулкам ни на кого не. А в одиннадцать закрывают. Но я выхожу у дальних ворот и потом еще пару км иду вдоль парковой ограды, так что правая ноздря дышит деревьями, а левая выхлопами машин, едущих по Парковой.
в десять вечера уже не так жарко, но дикие ромашки в метре от земли все равно пахнут так словно у них вспотели корни.
в десять вечера солнце уже так висит что утки в пруду отражаются целующими себя в нос, когда ловят что-то съедобное в воде.
в десять вечера каждый лист и травинка в парке наконец устало выдыхают, как выдыхают официанты на стихшей вечеринке, и можно наконец собирать остатки пиршества по контейнерам, нести домой, падать спать.
в десять вечера в парке особенно сильно ощущается что люди в природе - лишние.
всё может обойтись без нас.
и оттого я хожу извиняющимся шагом, бормочу как же всё офигительно непостижимо устроено в растениях, и пусть пожалуйста извинят за натыканные статуи, и за всё что мы посмели.
а по ночам мне снится как прямо на меня летит горящая ракета, и я очень волнуюсь чтобы не промазало.
с восторгом принимаю смерть, но не тут-то было - перемещаюсь в другой сон во мгновение ока.
еще снится красное шествие облаков к Земле, и сердце снова взмывает: Второе Пришествие, ощасте!
но снова меня перебрасывает в другой сон.
еще оказывается что не только айфон подслушивает слова, но и более неземные технологии подслушивают мысли:
так среди сорняков в парке я вспоминала как в детстве у бабушки в Рязанской области ходила гулять и из "ягод" репейника делала себе браслеты, и даже корзиночки, а где теперь тот репейник - сто лет не встречался нигде, а пальцы до сих пор помнят ту странную войлочную колючесть серозеленых шариков, и как я раз сделала из репейника корону, а она запуталась в волосах, и бабушка приговаривала "вот коза безрогая, ну кто ж репьи в голову себе суёт".
бабушка очень помню переживала что мне не с кем играть, а я никогда не была так счастлива как там, потому что деревенская библиотека и никаких детей и опасных взрослых рядом: наберешь книжек и читаешь запоем, а вытолкает бабушка гулять, так идешь вдоль палисадников и ногти из лепестков космеи себе клеишь, или куколок из бутонов мальвы себе заводишь, селишь их в корзиночки из репейника.
и вот вдруг возле соседнего дома тут в Пушкине, вижу куст!
лет сорокпять примерно не видела, а тут стоило вспомнить - как тут же контекстной "рекламой" подсунули - на, смотри, и помни что тебя слышат и видят изнутри, а это все равно что свыше, такая вот оптика и обзор, не ссы если что, ты под присмотром, обращайся.
потрогала этот войлочно мягкий цепкий шарик: привет, я помню тебя пальцами, ты был сообщником моего детства, спасибо.
*
еще сегодня почта боксберри принесла вот этот букет - невесомая почти майолика.
я его прошлой весной увидела в тверском отеле в сувенирной лавке, дернулась купить, но осеклась - то ли девять то ли одиннадцать тысяч, не помню сейчас.
смотрела и понимала что недорого за такую работу - он как живой, смиренный и бережный косплей божьего творенья, но лишних денег нет.
сфотографировала тогда чтобы показать какое встречается ремесло на грани искусства в простых сувенирных лавках.
а френдесса разыскала и купила этот букет, и переслала мне в Пушкин.
и теперь этот одухотворенный слепок реальности - мой.
не то чтоб у френдессы были лишние деньги.
но такое делают когда, например, хотят почтить трансцендентное прочертившее путь к тебе, и тогда становятся на миг богом в чем-то конкретном, делают точечное чудо для кого-то.
и случается резонанс, и в его благотворной частоте явственно ловишь благодать и радость.
древний метод, выраженный непонятными словами "приобретайте себе друзей не сакральными методами, и когда оскудеете, это конвертируется в неземные ценности" (в архаичном переводе оригинала это "приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы когда оскудеете они приняли вас в обители вечные)
в десять вечера уже не так жарко, но дикие ромашки в метре от земли все равно пахнут так словно у них вспотели корни.
в десять вечера солнце уже так висит что утки в пруду отражаются целующими себя в нос, когда ловят что-то съедобное в воде.
в десять вечера каждый лист и травинка в парке наконец устало выдыхают, как выдыхают официанты на стихшей вечеринке, и можно наконец собирать остатки пиршества по контейнерам, нести домой, падать спать.
в десять вечера в парке особенно сильно ощущается что люди в природе - лишние.
всё может обойтись без нас.
и оттого я хожу извиняющимся шагом, бормочу как же всё офигительно непостижимо устроено в растениях, и пусть пожалуйста извинят за натыканные статуи, и за всё что мы посмели.
а по ночам мне снится как прямо на меня летит горящая ракета, и я очень волнуюсь чтобы не промазало.
с восторгом принимаю смерть, но не тут-то было - перемещаюсь в другой сон во мгновение ока.
еще снится красное шествие облаков к Земле, и сердце снова взмывает: Второе Пришествие, ощасте!
но снова меня перебрасывает в другой сон.
еще оказывается что не только айфон подслушивает слова, но и более неземные технологии подслушивают мысли:
так среди сорняков в парке я вспоминала как в детстве у бабушки в Рязанской области ходила гулять и из "ягод" репейника делала себе браслеты, и даже корзиночки, а где теперь тот репейник - сто лет не встречался нигде, а пальцы до сих пор помнят ту странную войлочную колючесть серозеленых шариков, и как я раз сделала из репейника корону, а она запуталась в волосах, и бабушка приговаривала "вот коза безрогая, ну кто ж репьи в голову себе суёт".
бабушка очень помню переживала что мне не с кем играть, а я никогда не была так счастлива как там, потому что деревенская библиотека и никаких детей и опасных взрослых рядом: наберешь книжек и читаешь запоем, а вытолкает бабушка гулять, так идешь вдоль палисадников и ногти из лепестков космеи себе клеишь, или куколок из бутонов мальвы себе заводишь, селишь их в корзиночки из репейника.
и вот вдруг возле соседнего дома тут в Пушкине, вижу куст!
лет сорокпять примерно не видела, а тут стоило вспомнить - как тут же контекстной "рекламой" подсунули - на, смотри, и помни что тебя слышат и видят изнутри, а это все равно что свыше, такая вот оптика и обзор, не ссы если что, ты под присмотром, обращайся.
потрогала этот войлочно мягкий цепкий шарик: привет, я помню тебя пальцами, ты был сообщником моего детства, спасибо.
*
еще сегодня почта боксберри принесла вот этот букет - невесомая почти майолика.
я его прошлой весной увидела в тверском отеле в сувенирной лавке, дернулась купить, но осеклась - то ли девять то ли одиннадцать тысяч, не помню сейчас.
смотрела и понимала что недорого за такую работу - он как живой, смиренный и бережный косплей божьего творенья, но лишних денег нет.
сфотографировала тогда чтобы показать какое встречается ремесло на грани искусства в простых сувенирных лавках.
а френдесса разыскала и купила этот букет, и переслала мне в Пушкин.
и теперь этот одухотворенный слепок реальности - мой.
не то чтоб у френдессы были лишние деньги.
но такое делают когда, например, хотят почтить трансцендентное прочертившее путь к тебе, и тогда становятся на миг богом в чем-то конкретном, делают точечное чудо для кого-то.
и случается резонанс, и в его благотворной частоте явственно ловишь благодать и радость.
древний метод, выраженный непонятными словами "приобретайте себе друзей не сакральными методами, и когда оскудеете, это конвертируется в неземные ценности" (в архаичном переводе оригинала это "приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы когда оскудеете они приняли вас в обители вечные)