Игорь Иртеньев читает стихи из новой книги "Повестка дна"
Игорь Иртеньев читает стихи из новой книги "Повестка дна" (М.: Время, 2015. - 176 с. - ISBN 978-5-9691-1377-0 - Серия "Поэтическая библиотека"). 19.05.2015
http://www.youtube.com/watch?v=5R5hZTqEeB8
"К Иртеньеву не зря прочно приклеилось газетное имя «правдоруб» - он ведь действительно режет в глаза правду-матку. Да, в его исполнении она такая: с ухмылкой, с ёрничанием, с каким-то частушечным хулиганством. «А как стихи это серьезно?» - может спросить суровый критик. «Злобы дня в этих стихах много, но дух поэзии живет, где хочет - в фельетоне так в фельетоне», - отвечает за автора Сергей Гандлевский. А он дело знает".
Об авторе
Родился в Москве в 1947 году. Отец - Рабинович Моисей Давыдович (1914 - 1980) - историк. Мать - Линшиц Ирина Павловна (1915-1995) по первому образованию также историк, по второму - преподаватель физвоспитания. В 1972 году окончил ЛИКИ в 1987 году Высшие театральные курсы. Публикуется с 1979 г. В 1972-1973 проходил действительную воинскую службу в Забайкальском военном округе. С 1965 по 1982 год работал на Центральном телевидении. Первая публикация в 1979 году в еженедельнике "Литературная Россия" под псевдонимом Иртеньев, которым обязан своей бабке - Вере Константиновне Иртеньевой-Линшиц. В 1982 - 1984 году работал в газете "Московский комсомолец" Был одним из создателей и президентом созданного в 1986 году московского клуба "Поэзия", в который вошли наиболее заметные представители литературного андерграунда того времени. Стихи печатались в журналах "Огонек", "Юность", "Октябрь", "Знамя", "Арион". "22", "Время и мы", Литературных антологиях "Строфы века", "Самиздат века" и переводились на многие европейские языки. Работал колумнистом в "Газете ру" и газете "Газета". С 1994 по 2003 год был главным редактором иронического журнала Жванецого "Magazine". Автор двадцати поэтических сборников. Член Союза писателей Москвы и Русского Пен-центра, Лауреат премии «Золотой Остап» (1992), литературных премий журналов " Огонек", "Октябрь", премии Союза журналистов России "Золотое перо". Участник многих телевизионных программ.
О поэзии Игоря Иртеньева:
Сергей Гандлевский
Балаганчик Игоря Иртеньева
Игорь Иртеньев слагает стихи так лихо, словно палит по-македонски с двух рук, и, кажется, нет ничего проще, чем говорить в рифму и в такт.
Рассуждая по-житейски, противоестественно складная и при этом осмысленная речь и есть самое главное и праздничное в поэзии - за что ее любят или не любят. Ведь говорить, в принципе, хоть бы и прозой - сущее мучение: эканье-меканье, слова-паразиты, вспомогательная жестикуляция и страдальческие гримасы от бессилия выразиться точно… А тут находится штукарь, которому эта пытка будто бы нипочем, и весь набор цирковых сравнений - с жонглером, канатоходцем и проч. - применительно к нему совершенно уместен. Причем фокусы он проделывает, как и положено, играючи, будто в свое удовольствие, пусть даже и говорится нередко на довольно невеселые темы:
Прокукарекал петушок,
А значит, со двора,
Приняв c утра на посошок,
Нам трогаться пора.
Мы загостились тут с тобой,
Пора бы знать и честь,
Уже рога трубят отбой,
Нам подавая весть.
Она не то чтобы блага,
Но уж какая есть,
И нам остатки пирога,
Похоже, не доесть.
Сметем же крошки со стола,
И в рот себе стряхнем.
Спасибо жизнь, что ты была…
Да вышла день за днем.
Но так называемую исповедальную лирику, вроде процитированных выше строф, где за героем стихотворения маячит фигура автора, Иртеньев пишет нечасто. Его искусство по преимуществу под стать актерскому. Поэт талантливо подмечает разные оттенки смешного и перевоплощается в соответствующего персонажа, от лица которого и держит речь. Иногда такой творческий метод выходит автору боком: как-то Иртеньев смеха ради «включил» борзописца-проходимца («Ария возвращенца») - и тотчас сделали стойку болваны с патриотическим приветом. А вот он снова преобразился - и перед читателем потуги важного скудоумия выдать себя за глубокомыслие (что роднит автора с Козьмой Прутковым):
Поскольку есть на свете части света,
То где-то быть должны и части тьмы.
Но где они? Молчанье… нет ответа.
Напрасно бьются лучшие умы…
Когда поэт особенно в ударе, его замечательно несет - точь-в-точь по известной соленой присказке «слово за слово» и т. д.:
Дней прошла регата
Пестрой чередой,
А ведь был когда-то
Я телезвездой.
На цветном экране
Распушал усы,
С Шерон Стоун в бане
Сдергивал трусы.
Очень удаются Иртеньеву подделки под дворовый фольклор с его чувствительным бредом:
Люди Эллу прозвали Анжелой
За глаза голубые ее,
И была она гордой и смелой,
Не боялась она никого.
Когда наблюдаешь за работой хорошего мастера, скажем, столяра, помимо всего прочего, впечатляет, что единственная в своем роде вещь сделана при помощи древних как мир и общедоступных инструментов - молотка, стамески, рубанка… Вот
и Иртеньев не изобретает велосипеда, используя проверенные приемы комизма, например, - смешение стилей:
Когда пленительных созвучий
В душе вскипает торжество,
Что мир мне этот злоебучий
И обитатели его?
………………………….........
Судьба ли в этом виновата,
Слепой ли рок тому виной -
Меж нами пропасть в три обхвата,
И восемь метров глубиной.
Или очень непринужденно приплетает классику:
Убрав с утра пол-литра водки,
За пьянство списанный давно,
Пилот в засаленной пилотке
Грозит сопернику в окно.
Злобы дня в этих стихах много, но дух поэзии живет, где хочет - в фельетоне так в фельетоне. И для ценителя сквозь фельетонную стихию то здесь, то там посверкивают перлы словесности. (Сказав «перлы», один торжественный дурак, будто сочиненный Иртеньевым, попросил у телезрителей прощения за «непарламентское выражение», -- честное слово, сам слышал. Извинюсь-ка и я, на всякий случай.)
И на фоне талантливого ёрничества - вдруг снова пафос, причем прямой и праведный, будто пожилой лицедей, переводя дух в гримерной, нехотя вправляет мозги нахальному молокососу:
И не рассказывай мне басни
Про то, что не было прекрасней
Страны, чем твой СССР.
Я сед, а ты, приятель, - сер.
А эти выстраданные строки, в свой черед, сменяются гэгами, безотказными, как вид надутого жлоба, севшего мимо стула, когда разбирает - нет, даже не интеллигентный смех, а какой-то неприличный утробный.
Спасибо Игорю Иртеньеву за весь этот балаган!
Что же я такое и зачем я здесь вожусь:
Коротко - про видеоблог gasindm
Подборки видеорассказов по темам и жанрам книг,
кого можно увидеть в моем видеоблоге, кроме меня: указатели лежат здесь
О моей домашней библиотеке: тут и тут
Я на сайте livelib
Родное издательство "Время"
Музыка Моцарта: я модератор тут и обозреватель тут
Хорошего чтения!
Click to viewhttp://www.youtube.com/watch?v=5R5hZTqEeB8
"К Иртеньеву не зря прочно приклеилось газетное имя «правдоруб» - он ведь действительно режет в глаза правду-матку. Да, в его исполнении она такая: с ухмылкой, с ёрничанием, с каким-то частушечным хулиганством. «А как стихи это серьезно?» - может спросить суровый критик. «Злобы дня в этих стихах много, но дух поэзии живет, где хочет - в фельетоне так в фельетоне», - отвечает за автора Сергей Гандлевский. А он дело знает".
Об авторе
Родился в Москве в 1947 году. Отец - Рабинович Моисей Давыдович (1914 - 1980) - историк. Мать - Линшиц Ирина Павловна (1915-1995) по первому образованию также историк, по второму - преподаватель физвоспитания. В 1972 году окончил ЛИКИ в 1987 году Высшие театральные курсы. Публикуется с 1979 г. В 1972-1973 проходил действительную воинскую службу в Забайкальском военном округе. С 1965 по 1982 год работал на Центральном телевидении. Первая публикация в 1979 году в еженедельнике "Литературная Россия" под псевдонимом Иртеньев, которым обязан своей бабке - Вере Константиновне Иртеньевой-Линшиц. В 1982 - 1984 году работал в газете "Московский комсомолец" Был одним из создателей и президентом созданного в 1986 году московского клуба "Поэзия", в который вошли наиболее заметные представители литературного андерграунда того времени. Стихи печатались в журналах "Огонек", "Юность", "Октябрь", "Знамя", "Арион". "22", "Время и мы", Литературных антологиях "Строфы века", "Самиздат века" и переводились на многие европейские языки. Работал колумнистом в "Газете ру" и газете "Газета". С 1994 по 2003 год был главным редактором иронического журнала Жванецого "Magazine". Автор двадцати поэтических сборников. Член Союза писателей Москвы и Русского Пен-центра, Лауреат премии «Золотой Остап» (1992), литературных премий журналов " Огонек", "Октябрь", премии Союза журналистов России "Золотое перо". Участник многих телевизионных программ.
О поэзии Игоря Иртеньева:
Сергей Гандлевский
Балаганчик Игоря Иртеньева
Игорь Иртеньев слагает стихи так лихо, словно палит по-македонски с двух рук, и, кажется, нет ничего проще, чем говорить в рифму и в такт.
Рассуждая по-житейски, противоестественно складная и при этом осмысленная речь и есть самое главное и праздничное в поэзии - за что ее любят или не любят. Ведь говорить, в принципе, хоть бы и прозой - сущее мучение: эканье-меканье, слова-паразиты, вспомогательная жестикуляция и страдальческие гримасы от бессилия выразиться точно… А тут находится штукарь, которому эта пытка будто бы нипочем, и весь набор цирковых сравнений - с жонглером, канатоходцем и проч. - применительно к нему совершенно уместен. Причем фокусы он проделывает, как и положено, играючи, будто в свое удовольствие, пусть даже и говорится нередко на довольно невеселые темы:
Прокукарекал петушок,
А значит, со двора,
Приняв c утра на посошок,
Нам трогаться пора.
Мы загостились тут с тобой,
Пора бы знать и честь,
Уже рога трубят отбой,
Нам подавая весть.
Она не то чтобы блага,
Но уж какая есть,
И нам остатки пирога,
Похоже, не доесть.
Сметем же крошки со стола,
И в рот себе стряхнем.
Спасибо жизнь, что ты была…
Да вышла день за днем.
Но так называемую исповедальную лирику, вроде процитированных выше строф, где за героем стихотворения маячит фигура автора, Иртеньев пишет нечасто. Его искусство по преимуществу под стать актерскому. Поэт талантливо подмечает разные оттенки смешного и перевоплощается в соответствующего персонажа, от лица которого и держит речь. Иногда такой творческий метод выходит автору боком: как-то Иртеньев смеха ради «включил» борзописца-проходимца («Ария возвращенца») - и тотчас сделали стойку болваны с патриотическим приветом. А вот он снова преобразился - и перед читателем потуги важного скудоумия выдать себя за глубокомыслие (что роднит автора с Козьмой Прутковым):
Поскольку есть на свете части света,
То где-то быть должны и части тьмы.
Но где они? Молчанье… нет ответа.
Напрасно бьются лучшие умы…
Когда поэт особенно в ударе, его замечательно несет - точь-в-точь по известной соленой присказке «слово за слово» и т. д.:
Дней прошла регата
Пестрой чередой,
А ведь был когда-то
Я телезвездой.
На цветном экране
Распушал усы,
С Шерон Стоун в бане
Сдергивал трусы.
Очень удаются Иртеньеву подделки под дворовый фольклор с его чувствительным бредом:
Люди Эллу прозвали Анжелой
За глаза голубые ее,
И была она гордой и смелой,
Не боялась она никого.
Когда наблюдаешь за работой хорошего мастера, скажем, столяра, помимо всего прочего, впечатляет, что единственная в своем роде вещь сделана при помощи древних как мир и общедоступных инструментов - молотка, стамески, рубанка… Вот
и Иртеньев не изобретает велосипеда, используя проверенные приемы комизма, например, - смешение стилей:
Когда пленительных созвучий
В душе вскипает торжество,
Что мир мне этот злоебучий
И обитатели его?
………………………….........
Судьба ли в этом виновата,
Слепой ли рок тому виной -
Меж нами пропасть в три обхвата,
И восемь метров глубиной.
Или очень непринужденно приплетает классику:
Убрав с утра пол-литра водки,
За пьянство списанный давно,
Пилот в засаленной пилотке
Грозит сопернику в окно.
Злобы дня в этих стихах много, но дух поэзии живет, где хочет - в фельетоне так в фельетоне. И для ценителя сквозь фельетонную стихию то здесь, то там посверкивают перлы словесности. (Сказав «перлы», один торжественный дурак, будто сочиненный Иртеньевым, попросил у телезрителей прощения за «непарламентское выражение», -- честное слово, сам слышал. Извинюсь-ка и я, на всякий случай.)
И на фоне талантливого ёрничества - вдруг снова пафос, причем прямой и праведный, будто пожилой лицедей, переводя дух в гримерной, нехотя вправляет мозги нахальному молокососу:
И не рассказывай мне басни
Про то, что не было прекрасней
Страны, чем твой СССР.
Я сед, а ты, приятель, - сер.
А эти выстраданные строки, в свой черед, сменяются гэгами, безотказными, как вид надутого жлоба, севшего мимо стула, когда разбирает - нет, даже не интеллигентный смех, а какой-то неприличный утробный.
Спасибо Игорю Иртеньеву за весь этот балаган!
Что же я такое и зачем я здесь вожусь:
Коротко - про видеоблог gasindm
Подборки видеорассказов по темам и жанрам книг,
кого можно увидеть в моем видеоблоге, кроме меня: указатели лежат здесь
О моей домашней библиотеке: тут и тут
Я на сайте livelib
Родное издательство "Время"
Музыка Моцарта: я модератор тут и обозреватель тут
Хорошего чтения!