(no subject)
После Сальты назрела необходимость (да и желание) увеличить скорость передвижения. Поджимала аргентинская виза, окружающий пейзаж вызывал уныние, дожди не давали высушить целый тюк одежды. К утру третьего дня, поедая свежие пирожки около булочной города под названием Хуакин Гонсалес, я раздумывал о наилучшей позиции для автостопа. Мои размышления прервал бодрый мужичок, выскочивший из грузовика с прицепом. После непродолжительной беседы был задан вопрос: "Не надо ль чего?" Я сказал, что надо в Резистенцию. "Этот мы мигом! Сейчас только колбаски с хлебушком зацеплю"
Так я познакомился с Густаво и перенесся чудесным образом за один день на 300 км. Густаво оказался практически русским. Его дед - Ульрих - жил в Саратове, бабушка из Франкфурта, но знала русский язык и что-то ворчала на нем вплоть до конца своей вековой жизни. Семья постепенно передвигалась на запад и Густаво родился уже в Аргентине. Мое происхождение так всколыхнуло в нем смутные воспоминания детства, что он постоянно просил меня записывать в его блокнот разные русские слова с переводом и реагировал на их звучание столь бурно, что я опасался за наше вертикальное положение на узкой аргентинской трассе.
Так я познакомился с Густаво и перенесся чудесным образом за один день на 300 км. Густаво оказался практически русским. Его дед - Ульрих - жил в Саратове, бабушка из Франкфурта, но знала русский язык и что-то ворчала на нем вплоть до конца своей вековой жизни. Семья постепенно передвигалась на запад и Густаво родился уже в Аргентине. Мое происхождение так всколыхнуло в нем смутные воспоминания детства, что он постоянно просил меня записывать в его блокнот разные русские слова с переводом и реагировал на их звучание столь бурно, что я опасался за наше вертикальное положение на узкой аргентинской трассе.