Господин Пунтила и его слуга Матти. театр Маяковского (о смыслах, увиденных в спектакле)
Я начала было свой пост с того, что второй прогон, спектакль уплотнился и слегка изменился, вместо Матти - "легкого обозначения" появился вполне живой персонаж, начал складываться интересный дуэт с главным героем, Пунтила стал еще ярче и разнообразней...
А потом подумала, что все это частности. Куда интересней поговорить о том, кто такой Пунтила (Филиппов)...
Какой странный персонаж. Крепкий собственник, рачительный хозяин, жестко держащий в кулаке родную Пунтил-овку. Все у него вроде по уму. Имение. Лес. Девяносто коров, которых он любит больше всего и всех на свете. По крайней мере именно их фотографию всегда носит с собой и норовит зацеловать в приступе пьяной нежности. Дочка Ева (Кайдановская) - плоть от плоти, кость от кости, воспитанная в лучших традициях. Да, с юными фантазиями и девичьей придурью - подавай ей настоящего мужчину, а не сиропного и манерного атташе (Парамонов), "купленного" предусмотрительным папашей. В долгах как в шелках, не умнее попугая и не страстнее рыбы, но какие связи и перспективы. Кстати, именно одежда атташе выбивается из натуральной, природной гаммы, радуя фуксиново-фиолетовым. Но ведь дальше кукольной походочки - пародии на манкую походку кинодив, обнимашек с поцелуйчиком, двусмысленного предложения - половить ночью раков, причем последнее окажется двусмысленным лишь на первый взгляд, дело не пойдет. Девушка стерпит унизительный экзамен потенциального жениха - шофера, но не шлепок по мягкому месту. Вот тут в ней проснется родовое пунтиловское. И властный взгляд, и командный голос, и повелительный жест.
Пунтила знает с кем вести дружбу. Пунтила знает, чем он интересен своим друзьям. В его руках природные богатства, деньги, люди. В его руках - власть. В доме Пунтилы засиживаются пастор (Охлупин), адвокат (Кашинцев), судья (Прокофьев). Потому что Власть всегда дружит с Церковью и Юриспруденцией. Они внушают правильные мысли, судят и рядят, строго следят за наемными рабочими, безжалостно пресекая распространение крамолы. И соответствуют Пунтиле угрожающие басовые аккорды.
И все бы было просто и понятно. Но есть в Пунтиле одна странность. В Пунтиле сосуществуют две личности. И одна ипостась порой не знает, что творит другая. Все вышесказанное относится лишь к Пунтиле трезвому. А вот Пунтила пьяный - другой человек. (Что особенно интересно - Филиппов не играет пьяного, т.е. нет всех этих соблазнительных натуралистических подробностей, от которых зритель антреприз легко уходит в ха-ха. Лишь в одной сцене он слегка обозначает опьянение. Именно - обозначает. Пунтила пьяный, как бы дико не звучало, нормальный и даже хороший человек.)
Боже, и откуда что берется!
Он так добр, щедр, нежен, задушевен! Он так искренно стыдится своих же трезвых решений. Он так тонко чувствует красоту природы, да он почти поэт! У него юные порывы и глаз горит. Он готов и сам наизнанку вывернуться, и первого встречного на откровенность развести (особенно женщин).
И опять хочется воскликнуть, Боже, почему же так безрадостно от этого нормального и хорошего? Отчего Власть даже человечная, заботливая и душевная - тяжкое бремя? Я уж молчу про вопрос куда менее невинный: почему власть добра и душевна, якобы нацелена на человека только в состоянии глубокого подпития.
Да потому, что ничерта она не берет в расчет. Вот захотелось ей "подружить", побалаболить за стопкой - изволь исполнять и терпеть. А то что ты не спал две ночи и третья пошла или, что тебе работа нужна, контракт, а не благодушные пьяненькие излияния и пьяненькое же честное слово, цена которому ломаный пятак - плевать. И если только взъерепенишься - да ты же неблагодарный, к тебе Власть со всей душой, не умеешь ценить, сукин сын.
Трагически далека даже хорошая и добрая ипостась от народа. Пропасть между ними.
И что ужасней всего, не всегда эта в душу въедающаяся добрая Власть, лучше жесткой и сволочной.
С последней все понятно сразу, никто не расслабляется, в глупую доверчивость (как рабочий с рынка) не впадает, сторожится, держит ухо востро, старается свой интерес соблюдать и ничего не ждет человеческого.
А вот первая - в душу без мыла влезет, мечты разбудит, приблизит, насулит, заставит чувствовать себя "мы с тобой одной крови", а потом... как в сказке про оборотней... И вот уже банька-кофе-всех за можай загоню.
Пунтила даже причину такого болезненного перевертыша называет.
Власть оторвалась от своих корней. Лишилась опоры в простых, понятных и любимых делах.
Не царское это дело власть имущего за трактором сидеть, с молодками обжиматься ...
Статус требует иного поведения и иных радостей.
А живой душе от статусного - смерть лютая.
Мне всегда казалось, что Брехт - сейсмограф. Он становится интересен и востребован в миг, когда сгустилась атмосфера, пошли толчки, но большая часть окружающего мира их еще не чувствует.
Есть что-то тревожно знаковое в нынешнем "явлении Брехта народу".
Может мне только кажется, может пора креститься...
Ну вот... Хотела поговорить о работе Филиппова, потому что это очень интересно, а ушла в разговоры о смыслах, увиденных в спектакле.
(Не вычитываю)
А потом подумала, что все это частности. Куда интересней поговорить о том, кто такой Пунтила (Филиппов)...
Какой странный персонаж. Крепкий собственник, рачительный хозяин, жестко держащий в кулаке родную Пунтил-овку. Все у него вроде по уму. Имение. Лес. Девяносто коров, которых он любит больше всего и всех на свете. По крайней мере именно их фотографию всегда носит с собой и норовит зацеловать в приступе пьяной нежности. Дочка Ева (Кайдановская) - плоть от плоти, кость от кости, воспитанная в лучших традициях. Да, с юными фантазиями и девичьей придурью - подавай ей настоящего мужчину, а не сиропного и манерного атташе (Парамонов), "купленного" предусмотрительным папашей. В долгах как в шелках, не умнее попугая и не страстнее рыбы, но какие связи и перспективы. Кстати, именно одежда атташе выбивается из натуральной, природной гаммы, радуя фуксиново-фиолетовым. Но ведь дальше кукольной походочки - пародии на манкую походку кинодив, обнимашек с поцелуйчиком, двусмысленного предложения - половить ночью раков, причем последнее окажется двусмысленным лишь на первый взгляд, дело не пойдет. Девушка стерпит унизительный экзамен потенциального жениха - шофера, но не шлепок по мягкому месту. Вот тут в ней проснется родовое пунтиловское. И властный взгляд, и командный голос, и повелительный жест.
Пунтила знает с кем вести дружбу. Пунтила знает, чем он интересен своим друзьям. В его руках природные богатства, деньги, люди. В его руках - власть. В доме Пунтилы засиживаются пастор (Охлупин), адвокат (Кашинцев), судья (Прокофьев). Потому что Власть всегда дружит с Церковью и Юриспруденцией. Они внушают правильные мысли, судят и рядят, строго следят за наемными рабочими, безжалостно пресекая распространение крамолы. И соответствуют Пунтиле угрожающие басовые аккорды.
И все бы было просто и понятно. Но есть в Пунтиле одна странность. В Пунтиле сосуществуют две личности. И одна ипостась порой не знает, что творит другая. Все вышесказанное относится лишь к Пунтиле трезвому. А вот Пунтила пьяный - другой человек. (Что особенно интересно - Филиппов не играет пьяного, т.е. нет всех этих соблазнительных натуралистических подробностей, от которых зритель антреприз легко уходит в ха-ха. Лишь в одной сцене он слегка обозначает опьянение. Именно - обозначает. Пунтила пьяный, как бы дико не звучало, нормальный и даже хороший человек.)
Боже, и откуда что берется!
Он так добр, щедр, нежен, задушевен! Он так искренно стыдится своих же трезвых решений. Он так тонко чувствует красоту природы, да он почти поэт! У него юные порывы и глаз горит. Он готов и сам наизнанку вывернуться, и первого встречного на откровенность развести (особенно женщин).
И опять хочется воскликнуть, Боже, почему же так безрадостно от этого нормального и хорошего? Отчего Власть даже человечная, заботливая и душевная - тяжкое бремя? Я уж молчу про вопрос куда менее невинный: почему власть добра и душевна, якобы нацелена на человека только в состоянии глубокого подпития.
Да потому, что ничерта она не берет в расчет. Вот захотелось ей "подружить", побалаболить за стопкой - изволь исполнять и терпеть. А то что ты не спал две ночи и третья пошла или, что тебе работа нужна, контракт, а не благодушные пьяненькие излияния и пьяненькое же честное слово, цена которому ломаный пятак - плевать. И если только взъерепенишься - да ты же неблагодарный, к тебе Власть со всей душой, не умеешь ценить, сукин сын.
Трагически далека даже хорошая и добрая ипостась от народа. Пропасть между ними.
И что ужасней всего, не всегда эта в душу въедающаяся добрая Власть, лучше жесткой и сволочной.
С последней все понятно сразу, никто не расслабляется, в глупую доверчивость (как рабочий с рынка) не впадает, сторожится, держит ухо востро, старается свой интерес соблюдать и ничего не ждет человеческого.
А вот первая - в душу без мыла влезет, мечты разбудит, приблизит, насулит, заставит чувствовать себя "мы с тобой одной крови", а потом... как в сказке про оборотней... И вот уже банька-кофе-всех за можай загоню.
Пунтила даже причину такого болезненного перевертыша называет.
Власть оторвалась от своих корней. Лишилась опоры в простых, понятных и любимых делах.
Не царское это дело власть имущего за трактором сидеть, с молодками обжиматься ...
Статус требует иного поведения и иных радостей.
А живой душе от статусного - смерть лютая.
Мне всегда казалось, что Брехт - сейсмограф. Он становится интересен и востребован в миг, когда сгустилась атмосфера, пошли толчки, но большая часть окружающего мира их еще не чувствует.
Есть что-то тревожно знаковое в нынешнем "явлении Брехта народу".
Может мне только кажется, может пора креститься...
Ну вот... Хотела поговорить о работе Филиппова, потому что это очень интересно, а ушла в разговоры о смыслах, увиденных в спектакле.
(Не вычитываю)