(no subject)
Октябрь.
Муравьи ещё копошатся - их дома до макушки засыпаны листьями, и солнце садится так рано, но тепло, непривычно тепло.
Октябрь.
Мальки уклейки в сильно обмелевшем пруду хватают щедро сыплющуюся в воду с окрестных деревьев тлю. Хей, божьи коровки, куда вы делись?
Октябрь.
Осины стоят жёлтые (вместо красных), облака по-летнему ярко-белые, а небо - отчётливо-голубое. Дубовые листья светятся насквозь, падают, легонько шурша по неодетым плечам: "Что, мол, не ожидали? Мы тоже".
Октябрь.
Грачи ещё тут, а синицы уже шныряют по кирпичам стен в поисках добычи. Хей, вы зачем так спешили в город, нынче ещё и в лесу вполне себе ничего!
Октябрь.
Время подкрадывающихся туманов и ледяной воды, несмотря на обеденные +25.
Октябрь.
Время, когда на ладони ложится будущее. Хотя обычно ты не сразу соглашаешься с тем, что это оно.
Муравьи ещё копошатся - их дома до макушки засыпаны листьями, и солнце садится так рано, но тепло, непривычно тепло.
Октябрь.
Мальки уклейки в сильно обмелевшем пруду хватают щедро сыплющуюся в воду с окрестных деревьев тлю. Хей, божьи коровки, куда вы делись?
Октябрь.
Осины стоят жёлтые (вместо красных), облака по-летнему ярко-белые, а небо - отчётливо-голубое. Дубовые листья светятся насквозь, падают, легонько шурша по неодетым плечам: "Что, мол, не ожидали? Мы тоже".
Октябрь.
Грачи ещё тут, а синицы уже шныряют по кирпичам стен в поисках добычи. Хей, вы зачем так спешили в город, нынче ещё и в лесу вполне себе ничего!
Октябрь.
Время подкрадывающихся туманов и ледяной воды, несмотря на обеденные +25.
Октябрь.
Время, когда на ладони ложится будущее. Хотя обычно ты не сразу соглашаешься с тем, что это оно.