справедливость
Заходим с Мишкой в автобус, народу много. Самокат я у него взяла и сумки у меня на всех пальцах и в зубах, а надо проездной ещё достать. Чтоб не задерживать других и не закрывать проход к этому устройству с палками унизительному, говорю Мишке, что сейчас достану проездной, а он, мол, пусть проходит побычстрее, чтоб проход не загораживать, и встаёт за поручень держится, меня ждёт. Мишка проходит, что-то замешкался там у этого пропускного устройства. И слышу баба какая-то раздражённо на него: "Чего встал?! Проходи быстрее!" Мишка прошёл, встал где-то. Я тем временем выудила проездной из кошелька, демонстрируя чудеса эквилибристики, пробираюсь к турникету, вижу Мишку: стоит, растерянный, держится за поручень, увидел меня, просочился тут же ближе к турникету, ко мне навстречу, глаза на мокром месте, губы дрожат, еле сдерживается, чтоб не расплакаться: "Мама! Меня тётя толкнула!" Сначала было в голове пронеслась мысль "говорила же я тебе проходить быстрее и не мешать", но я посмотрела на Мишку, на его дрожащий подбородок, на глаза, полные обиды и чувства несправедливости, и сказала: "Никому нельзя тебя толкать! Неправильно она сделала!Тётка вредная попалась(этого могла бы и не говорить, но я на неё разозлилась сильно). А вообще толкаться нельзя, конечно". И всё. Так удивительно. Никакой обиды в глазах, никаких слёз, никакого дрожащего подбородка. Тут же забыл, залез куда-то на колесо, зарассказывал что-то про луну и драконов... Справедливость восстановлена. Просто сказать, что, да, мол, обидевший был не прав.
Это к вопросу о том, зачем нужны суды, наверное, тоже. Не наказывать, а говорить, кто прав, а кто не прав.
Может, если бы этой тётке когда-то вовремя, когда её обидели, сказали бы, что она ни при чём и что обидчик сделал неправильно, может, она бы и не стала ругаться и толкаться бы.
А вот почему я не стала Мишке говорить, что, мол, тормозить нечего было? Да потому что я до этого на улице слажала сильно. Мишка на площадке с тренажёрами смотрел, как мальчик на рукоходе лазил. Мальчик явно вызвал его интерес, и он этот интерес проявлял. Сел поближе, смотрел активно, всячески показывая заинтересованность. И когда мальчику не удалось запрыгнуть и схватиться за брусья, Мишка сказал, как мне показалось, дразнительным голосом: "Не попал, не попал". Потом мальчик очень здорово лазил дальше. А Мишка подошёл к какой-то железной цепи и тоже хотел залезть куда-то, но ему что-то я не уследила и не заметила как отлетело в лоб. Увидела только, что он бежит ко мне, жалко смеясь (он в последнее время смеётся, если больно, чтобы не показать, что больно, но по искажённому лицу трудно не догадаться, что с ним на самом деле), добежал, приложил мою руку ко лбу, мы пошли. Я говорю: "Вот, не надо было мальчика дразнить, не ударился бы" (нет, мне на самом деле кажется, что это были связанные вещи: когда строишь из себя что-то, пытаешься на другого впечатление произвести, смотришь на себя со стороны, немного кривляешься, то и правда ведь движения неловкими становятся, контроль над своим телом ослабевает (или уж слишком нарочитым становится) и действительно можно упасть, удариться). "Нет, - говорит Мишка, - я его не дразнил, я просто говорил, считал, с какого он раза допрыгнет". Мы некоторое время шли молча. И вдруг Миша воскликнул, выдав, видимо, результат размышлений:"Мама! Ну что ты ерунду говоришь! Ну как я мог удариться, потому что дразнил?!" А я, пока мы шли, тоже думала, ну что за ерунда? Зачем я выстраиваю эти связи?! Зачем боль или несчастье обязательно нужно обосновать виной или неправильным поведением? Что за порочная практика? Почему боль, неудача, горе обязательно должны восприниматься как справедливое наказание, следствие твоих ошибок? В общем, "Конечно, я говорю ерунду, конечно не поэтому", - сказала я Мише и обняла его. А он расслабился и мы пошли дальше.
Просто пожалеть. Просто сказать, что не виноват. Просто сказать, что несправедливо.
Принять возможность существования несправедливости трудно, да. Но вот Мишке просто. Ему скажешь: это с тобой поступили несправедливо, нельзя было так, и пожалеть, обнять - и он успокаивается тут же. И никаких обид и жажды мщения. Можно же вынести несправедливость не как наказание, а вот просто как несправедливость, которая случается. Без чувства вины и обиды. Хотя ведь это возможно, если есть представление о справедливости. Которое выше стоит, чем все несправедливости.
Всё тот же Иов, да.
Это к вопросу о том, зачем нужны суды, наверное, тоже. Не наказывать, а говорить, кто прав, а кто не прав.
Может, если бы этой тётке когда-то вовремя, когда её обидели, сказали бы, что она ни при чём и что обидчик сделал неправильно, может, она бы и не стала ругаться и толкаться бы.
А вот почему я не стала Мишке говорить, что, мол, тормозить нечего было? Да потому что я до этого на улице слажала сильно. Мишка на площадке с тренажёрами смотрел, как мальчик на рукоходе лазил. Мальчик явно вызвал его интерес, и он этот интерес проявлял. Сел поближе, смотрел активно, всячески показывая заинтересованность. И когда мальчику не удалось запрыгнуть и схватиться за брусья, Мишка сказал, как мне показалось, дразнительным голосом: "Не попал, не попал". Потом мальчик очень здорово лазил дальше. А Мишка подошёл к какой-то железной цепи и тоже хотел залезть куда-то, но ему что-то я не уследила и не заметила как отлетело в лоб. Увидела только, что он бежит ко мне, жалко смеясь (он в последнее время смеётся, если больно, чтобы не показать, что больно, но по искажённому лицу трудно не догадаться, что с ним на самом деле), добежал, приложил мою руку ко лбу, мы пошли. Я говорю: "Вот, не надо было мальчика дразнить, не ударился бы" (нет, мне на самом деле кажется, что это были связанные вещи: когда строишь из себя что-то, пытаешься на другого впечатление произвести, смотришь на себя со стороны, немного кривляешься, то и правда ведь движения неловкими становятся, контроль над своим телом ослабевает (или уж слишком нарочитым становится) и действительно можно упасть, удариться). "Нет, - говорит Мишка, - я его не дразнил, я просто говорил, считал, с какого он раза допрыгнет". Мы некоторое время шли молча. И вдруг Миша воскликнул, выдав, видимо, результат размышлений:"Мама! Ну что ты ерунду говоришь! Ну как я мог удариться, потому что дразнил?!" А я, пока мы шли, тоже думала, ну что за ерунда? Зачем я выстраиваю эти связи?! Зачем боль или несчастье обязательно нужно обосновать виной или неправильным поведением? Что за порочная практика? Почему боль, неудача, горе обязательно должны восприниматься как справедливое наказание, следствие твоих ошибок? В общем, "Конечно, я говорю ерунду, конечно не поэтому", - сказала я Мише и обняла его. А он расслабился и мы пошли дальше.
Просто пожалеть. Просто сказать, что не виноват. Просто сказать, что несправедливо.
Принять возможность существования несправедливости трудно, да. Но вот Мишке просто. Ему скажешь: это с тобой поступили несправедливо, нельзя было так, и пожалеть, обнять - и он успокаивается тут же. И никаких обид и жажды мщения. Можно же вынести несправедливость не как наказание, а вот просто как несправедливость, которая случается. Без чувства вины и обиды. Хотя ведь это возможно, если есть представление о справедливости. Которое выше стоит, чем все несправедливости.
Всё тот же Иов, да.