Чего надо бояться
Я не знаю. Я не могу про это не написать. Раньше не понимала, почему мне свои эмоции расходовать на сочувствие чужим людям. Нечего было ходить на митинги, сами виноваты. И трудно объяснить теперь, почему тоже пойду на митинг.
Раньше затыкала уши. Не рассказывайте мне, как издеваются над ними в тюрьмах, что вот теперь невиновный нормальный человек отправляется просто так по чьему-то произволу в психбольницу, где, скорее всего, из него сделают больного человека и где он будет мучиться и страдать, не рассказывайте мне, что у него умерла мама, пока его держали в отвратительных условиях в тюрьме, и что его не отпустили ее похоронить и с ней проститься, придумав, что он ненормален для этого.
Я боялась сочувствовать такому, я боялась, что включатся зеркальные нейроны и будет слишком больно, а я ничего не смогу сделать.
Что изменилось? Почему я больше не отворачиваюсь? Не затыкаю уши? Не считаю, что сами виноваты? Что во мне поменялось? Почему теперь это мое дело и меня касается?
А я просто поняла, что меня точно так же могут посадить. Что не в нем и не во мне дело, а в них. Я - это он, включай я или не включай эти зеркальные нейроны. Ну и я поняла, что не это самое страшное в жизни. Самое страшное - это быть тем судьей, который выносит такие решения, и теми врачами, которые ставят такие диагнозы, и теми людьми, кто всего этого от них требует, и тем, кто воспринимает все это как должное. Вот это правда самое страшное. И я этого теперь стала бояться. Чтобы не стать ими. А для этого надо открыть глаза и быть готовой. Поэтому,хоть я и не смотрю новости по телевизору, где спокойным голосом дикторы говорят об изнасилованиях, казнях и убийствах и возмущенным - о митингах, но читаю Русь сидящую. Там больше того, что мне может пригодиться. Потому что я лучше сяду в тюрьму, чем стану теми.
Михаил Косенко. Он просто не виноват в том, в чем его обвиняют. Невиновного человека сначала держали в тюрьме, не дали похоронить маму, умершую, может, и от горя, и теперь сегодня направили, нормального, на принудительное лечение в психбольницу. Что я могу сделать? Сказать, что я считаю, что он прав и на его стороне правда, а осудили его трусливые, глупые и продажные. И что пока это норма в нашей стране - продажный суд, воры у власти, издевательство над правдой и унижение правдивых. Все. Просто стоит признать, что это реальность нашей жизни сейчас, стоит постоянно называть все своими именами, чтобы не превратиться в таких судей и в таких врачей - это гораздо страшнее тюрьмы и психбольницы.
А. Да. И эмоций, оказалось, не так много нужно расходовать на сочувствие другим людям. Они просто перестали быть другими. Они - это я. Я тоже могу оказаться там. А себе, любимой-то посочувствовать не так уж и затратно. Просто спокойно признать, что они и меня ни с того ни с сего могут посадить в тюрьму или отправить в психбольницу. И просто жить себе дальше спокойно с этим знанием не о себе даже, а о них. Просто знать, что они глупые самовлюбленные буржуины. И вот картина мира поменялась, и суды, казни, издевательства больше не так выбивают из колеи. Я знаю, что это есть и что я такое не считаю правильным и буду помогать тем, кто с этим борется.
Ну и да. Моего сына тоже зовут Мишей.
Раньше затыкала уши. Не рассказывайте мне, как издеваются над ними в тюрьмах, что вот теперь невиновный нормальный человек отправляется просто так по чьему-то произволу в психбольницу, где, скорее всего, из него сделают больного человека и где он будет мучиться и страдать, не рассказывайте мне, что у него умерла мама, пока его держали в отвратительных условиях в тюрьме, и что его не отпустили ее похоронить и с ней проститься, придумав, что он ненормален для этого.
Я боялась сочувствовать такому, я боялась, что включатся зеркальные нейроны и будет слишком больно, а я ничего не смогу сделать.
Что изменилось? Почему я больше не отворачиваюсь? Не затыкаю уши? Не считаю, что сами виноваты? Что во мне поменялось? Почему теперь это мое дело и меня касается?
А я просто поняла, что меня точно так же могут посадить. Что не в нем и не во мне дело, а в них. Я - это он, включай я или не включай эти зеркальные нейроны. Ну и я поняла, что не это самое страшное в жизни. Самое страшное - это быть тем судьей, который выносит такие решения, и теми врачами, которые ставят такие диагнозы, и теми людьми, кто всего этого от них требует, и тем, кто воспринимает все это как должное. Вот это правда самое страшное. И я этого теперь стала бояться. Чтобы не стать ими. А для этого надо открыть глаза и быть готовой. Поэтому,хоть я и не смотрю новости по телевизору, где спокойным голосом дикторы говорят об изнасилованиях, казнях и убийствах и возмущенным - о митингах, но читаю Русь сидящую. Там больше того, что мне может пригодиться. Потому что я лучше сяду в тюрьму, чем стану теми.
Михаил Косенко. Он просто не виноват в том, в чем его обвиняют. Невиновного человека сначала держали в тюрьме, не дали похоронить маму, умершую, может, и от горя, и теперь сегодня направили, нормального, на принудительное лечение в психбольницу. Что я могу сделать? Сказать, что я считаю, что он прав и на его стороне правда, а осудили его трусливые, глупые и продажные. И что пока это норма в нашей стране - продажный суд, воры у власти, издевательство над правдой и унижение правдивых. Все. Просто стоит признать, что это реальность нашей жизни сейчас, стоит постоянно называть все своими именами, чтобы не превратиться в таких судей и в таких врачей - это гораздо страшнее тюрьмы и психбольницы.
А. Да. И эмоций, оказалось, не так много нужно расходовать на сочувствие другим людям. Они просто перестали быть другими. Они - это я. Я тоже могу оказаться там. А себе, любимой-то посочувствовать не так уж и затратно. Просто спокойно признать, что они и меня ни с того ни с сего могут посадить в тюрьму или отправить в психбольницу. И просто жить себе дальше спокойно с этим знанием не о себе даже, а о них. Просто знать, что они глупые самовлюбленные буржуины. И вот картина мира поменялась, и суды, казни, издевательства больше не так выбивают из колеи. Я знаю, что это есть и что я такое не считаю правильным и буду помогать тем, кто с этим борется.
Ну и да. Моего сына тоже зовут Мишей.