Раздражение и много всего
А вот если представить, что у меня такая огромная чувствительность, что я чувствую шаги по асфальту как шаги по себе. Или крики за окном как царапание руки. Или все принятые другими решения как давящие на меня камни. Это бы значило, что я раздулась до уровня целого мира и заняла все это пространство. Конечно, если уляжешься посреди дороги, раскинув руки, есть шанс, что на руку наступят. И можно возмущаться: как вы могли не смотреть под ноги! Тут же моя рука лежит! Чем больше пространства стараешься занять или занимаешь, тем больше вероятность раздражения от того, что что-то пошло не так. Как они могут ходить по асфальту! Это бесчеловечно! Они хоть немного должны подумать обо мне! Как они смеют кричать: это специально, чтобы мешать мне жить, им наплевать на мои чувства! Они не просто курят за окном - они травят меня и мою семью. Это все против меня.
Ребенок рассыпал крупу не просто на пол, а на твой пол, который теперь тебе вытирать. Он не просто не засыпает, он отнимает твое время и твои силы. Он не просто шалит и шутит, он нарушает твои правила, наступает на тебя. Он не просто выпускает вовне агрессию, запущенную твоим же раздражением - он ударил тебя и он против тебя, смысл его поступков в том, чтобы испортить тебе жизнь, он делает назло! Мир всего постоянно требует от тебя. Им всем от тебя что-то надо, и если не ты, все пойдет не так.
Я пытаюсь сформулировать свое раздражение как последствие попыток занимать слишком много пространства и брать на себя слишком многое, что на самом деле от тебя не зависит. Тогда, осознав раздражение как маленькую комнатку, в которой ты оказался с раздражающим объектом, можно просто из этой комнаты выйти и оставить раздражителя самого по себе со своими делами, уже не воспринимаемыми как направленными против тебя.
Я несколько раз ловила себя на том, что мне хочется спросить у кого-нибудь разрешения сделать что-то, чтобы получить одобрение. Но у многих это вызывает обратную как раз реакцию: раз спрашивает, значит это мое, значит надо проконтролировать и не дать. Я провоцирую на то, чтобы человек занимал слишком много места. Разрешал мне то, на что по-хорошему не нужно его разрешения. И очень мало кто мне отвечает: да, конечно, давай, если хочешь - делай. И с улыбкой: я разрешаю (так, что становится понятно, что никакого разрешения на самом деле и не нужно). Просто великолепные люди, которые не берут на себя слишком много и прекрасно чувствуют, где заканчиваются они и начинаются другие. Такие люди делают свободнее и смелее.
Карлсон в этом смысле явился для меня хорошей терапией. Я вспоминаю, что он то никогда не спрашивал разрешения пошалить. Он просто шалил. И его шалости были только его шалостями и мотивированны были только желанием пошалить, но не направлены были, как казалось многим, от его шалостей страдающих, лично против них. Собственно, этим и пользовался Карлсон, низводя домомучительниц: тем, что они принимали все на свой счет и воспринимали как личное оскорбление.
Ну так вот, Карлсон просто шалил. А домомучительницы настроены так, что резонируют слишком со многим. И не вина Карлсона, что некоторые слишком обидчивы и слишком заняты своей игрой во взрослых. Нет, конечно, его проделки отвратительны зачастую. Но вот мама его просто взяла и отшлепала без лишних обид, не восприняв все на свой счет, и была мудра.
Обидчивость, действительно, слишком раздутое качество. Возможно, оно зачем-то нужно, но оно лезет туда, куда ему лезть не стоит.
Так вот, я вспоминала Карлсона, анализировала ситуацию и думала "Ну и что, что я нарушу их представления о том, как все должно идти? Почему их представления важнее и лучше моих?" И не спрашивала разрешения. И никто даже и не замечал, что я сделала что-то, о чем надо было спросить разрешение, без разрешения. Потому что другие, в отличие от меня, в курсе, что я такой же взрослый и равноправный человек, и если шпыняют меня то тогда, когда я на это провоцирую. А если шпыняют, когда я не провоцирую, то в моей власти адекватно отреагировать на эти шпыняния, обозначив зоны наших ответственностей.
Так вот, когда я вспоминала Карлсона и поступала по-своему вопреки ожиданиям отменя других, я вдруг стала тоже меньше раздражаться в ситуациях, когда другие не оправдывают моих ожиданий и нарушают правильный, по моим представлениям, порядок вещей.
Фрекен Бок жутко раздражала ее сестра, которая сначала попала в телевизор, а потом завела ухажера. И раздражала ровно до тех пор, пока сама фрекен Бок не попала в телевизор и не собралась замуж. Раздражение тут же как рукой сняло.
Я думаю (понятно, что идея то не нова;)), хорошая профилактика раздражения - поделать все то же самое, что раздражает. Или воспользоваться раздражающем явлением в своих интересах. Походить по рассыпанной крупе голыми ногами: массаж. Или взять листок, нарисовать клеем контур и приложить к рассыпанной горке, чтоб получилась картинка. Или сесть и попересыпать крупу и помедитировать. Или смести ее в коробочки и сделать маракасы. А когда разольешь молоко, не раздражаться на себя, а простить и пообещать в следующий раз простить это другому.
Сегодня я обнаружила, что помяли дверь нашей машины (она даже больше моя, чем наша). И вот ни капли отрицательных эмоций не испытала по этому поводу. Я как-то давно, когда училась водить, немного задела чужую машину. Я подумала, что надо бы выйти, оставить телефон, извиниться(машина стояла без водителя, я записку думала оставить), но за мной еще кто-то ехал, а я тогда ужасно боялась кого-то задержать, а отъехать в сторону не умела... Царапинка была почти незаметной, но я очень переживала. И тогда только успокоилась, когда подумала, что если мою машину случайно покарябают(в разных словарях это слово пишется то через а, то через о), я прощу. И меня пусть простят. И вот сегодня я ни капли не расстроилась из-за вмятины на двери. И даже из-за самореза в колесе. Просто я не приняла это на свой счет.
В общем, правильно дети дубасят родителей за раздражение на них. Мой сын не имеет никакого отношения, к тому раздражению, которое растет во мне. И когда я выплескиваю свое раздражение на него, совершенно правильно, что он переваривает это в агрессию и возвращает мне обратно.
Сегодня, укладывая спать, разозлилась и резко оттолкнула. Тут же получила серию ударов. Легла на живот, закрыла голову руками и переждала. А потом сказала: Да-да? Кто там? Войдите! Чего вы так барабаните в дверь?! Ну и посмеялись. Дубасил не больно, конечно, так, от бессилия и обиды.
И вообще, когда перестаешь раздуваться наружу, то много чего обнаруживаешь внутри, и тем самым и наружу лучше и глубже понимаешь, чем когда лежишь на поверхности и только и занят тем, что возмущаешься, что по тебе ходят.
Ребенок рассыпал крупу не просто на пол, а на твой пол, который теперь тебе вытирать. Он не просто не засыпает, он отнимает твое время и твои силы. Он не просто шалит и шутит, он нарушает твои правила, наступает на тебя. Он не просто выпускает вовне агрессию, запущенную твоим же раздражением - он ударил тебя и он против тебя, смысл его поступков в том, чтобы испортить тебе жизнь, он делает назло! Мир всего постоянно требует от тебя. Им всем от тебя что-то надо, и если не ты, все пойдет не так.
Я пытаюсь сформулировать свое раздражение как последствие попыток занимать слишком много пространства и брать на себя слишком многое, что на самом деле от тебя не зависит. Тогда, осознав раздражение как маленькую комнатку, в которой ты оказался с раздражающим объектом, можно просто из этой комнаты выйти и оставить раздражителя самого по себе со своими делами, уже не воспринимаемыми как направленными против тебя.
Я несколько раз ловила себя на том, что мне хочется спросить у кого-нибудь разрешения сделать что-то, чтобы получить одобрение. Но у многих это вызывает обратную как раз реакцию: раз спрашивает, значит это мое, значит надо проконтролировать и не дать. Я провоцирую на то, чтобы человек занимал слишком много места. Разрешал мне то, на что по-хорошему не нужно его разрешения. И очень мало кто мне отвечает: да, конечно, давай, если хочешь - делай. И с улыбкой: я разрешаю (так, что становится понятно, что никакого разрешения на самом деле и не нужно). Просто великолепные люди, которые не берут на себя слишком много и прекрасно чувствуют, где заканчиваются они и начинаются другие. Такие люди делают свободнее и смелее.
Карлсон в этом смысле явился для меня хорошей терапией. Я вспоминаю, что он то никогда не спрашивал разрешения пошалить. Он просто шалил. И его шалости были только его шалостями и мотивированны были только желанием пошалить, но не направлены были, как казалось многим, от его шалостей страдающих, лично против них. Собственно, этим и пользовался Карлсон, низводя домомучительниц: тем, что они принимали все на свой счет и воспринимали как личное оскорбление.
Ну так вот, Карлсон просто шалил. А домомучительницы настроены так, что резонируют слишком со многим. И не вина Карлсона, что некоторые слишком обидчивы и слишком заняты своей игрой во взрослых. Нет, конечно, его проделки отвратительны зачастую. Но вот мама его просто взяла и отшлепала без лишних обид, не восприняв все на свой счет, и была мудра.
Обидчивость, действительно, слишком раздутое качество. Возможно, оно зачем-то нужно, но оно лезет туда, куда ему лезть не стоит.
Так вот, я вспоминала Карлсона, анализировала ситуацию и думала "Ну и что, что я нарушу их представления о том, как все должно идти? Почему их представления важнее и лучше моих?" И не спрашивала разрешения. И никто даже и не замечал, что я сделала что-то, о чем надо было спросить разрешение, без разрешения. Потому что другие, в отличие от меня, в курсе, что я такой же взрослый и равноправный человек, и если шпыняют меня то тогда, когда я на это провоцирую. А если шпыняют, когда я не провоцирую, то в моей власти адекватно отреагировать на эти шпыняния, обозначив зоны наших ответственностей.
Так вот, когда я вспоминала Карлсона и поступала по-своему вопреки ожиданиям отменя других, я вдруг стала тоже меньше раздражаться в ситуациях, когда другие не оправдывают моих ожиданий и нарушают правильный, по моим представлениям, порядок вещей.
Фрекен Бок жутко раздражала ее сестра, которая сначала попала в телевизор, а потом завела ухажера. И раздражала ровно до тех пор, пока сама фрекен Бок не попала в телевизор и не собралась замуж. Раздражение тут же как рукой сняло.
Я думаю (понятно, что идея то не нова;)), хорошая профилактика раздражения - поделать все то же самое, что раздражает. Или воспользоваться раздражающем явлением в своих интересах. Походить по рассыпанной крупе голыми ногами: массаж. Или взять листок, нарисовать клеем контур и приложить к рассыпанной горке, чтоб получилась картинка. Или сесть и попересыпать крупу и помедитировать. Или смести ее в коробочки и сделать маракасы. А когда разольешь молоко, не раздражаться на себя, а простить и пообещать в следующий раз простить это другому.
Сегодня я обнаружила, что помяли дверь нашей машины (она даже больше моя, чем наша). И вот ни капли отрицательных эмоций не испытала по этому поводу. Я как-то давно, когда училась водить, немного задела чужую машину. Я подумала, что надо бы выйти, оставить телефон, извиниться(машина стояла без водителя, я записку думала оставить), но за мной еще кто-то ехал, а я тогда ужасно боялась кого-то задержать, а отъехать в сторону не умела... Царапинка была почти незаметной, но я очень переживала. И тогда только успокоилась, когда подумала, что если мою машину случайно покарябают(в разных словарях это слово пишется то через а, то через о), я прощу. И меня пусть простят. И вот сегодня я ни капли не расстроилась из-за вмятины на двери. И даже из-за самореза в колесе. Просто я не приняла это на свой счет.
В общем, правильно дети дубасят родителей за раздражение на них. Мой сын не имеет никакого отношения, к тому раздражению, которое растет во мне. И когда я выплескиваю свое раздражение на него, совершенно правильно, что он переваривает это в агрессию и возвращает мне обратно.
Сегодня, укладывая спать, разозлилась и резко оттолкнула. Тут же получила серию ударов. Легла на живот, закрыла голову руками и переждала. А потом сказала: Да-да? Кто там? Войдите! Чего вы так барабаните в дверь?! Ну и посмеялись. Дубасил не больно, конечно, так, от бессилия и обиды.
И вообще, когда перестаешь раздуваться наружу, то много чего обнаруживаешь внутри, и тем самым и наружу лучше и глубже понимаешь, чем когда лежишь на поверхности и только и занят тем, что возмущаешься, что по тебе ходят.