Одиннадцатая глава 010
Стратегические планы Никсона-Киссинджера рассыпались на глазах. Они сконцентрировали все свое внимание на СССР и КНР, но удар пришел со стороны Третьего мира. Власть США была оспорена даже в Латинской Америке, в регионе, от которого Киссинджера в свое время предположительно отмахнулся, назвав его «кинжалом, чье лезвие направлено в сердце …. Антарктики». Республиканцы так и не смогли разработать никакой рабочей альтернативы ныне покойному «Прогрессу ради мира». По мере того, как террористическая и партизанская активность возрастала, единственным ответом Никсона было предложение удвоить продажи оружия и помочь военному режиму сместить Альенде в Чили. Но скидывание Альенде с президентского кресла не устранило фундаментальную угрозу. В 1975 году государственный секретарь был обеспокоен тем, что латиноамериканцы и другие молодые развивающиеся государства «стремились сформировать свой собственный закрытый блок стран», а такая линия поведения «для Западного полушария была особенно недопустима» (*37). И вновь его грандиозная дипломатия была подсечена эскападами со стороны Третьего мира. И снова энергетический кризис позволил этой угрозе материализоваться, так как латиноамериканский блок был организован и профинансирован по большей части Венесуэлой и ее нефтяными доходами, которые возросли пятикратно с 1970 по 1975 год. Схожая опасность замаячила на севере. Канадские телевидение, газеты, банки и половина промышленности Канады находились под контролем Соединенных Штатов. И вот канадцы начали играть в свой собственный баланс сил. Торговые каналы были открыты между Канадой и КНР. Пьер Трюдо стал первым премьер-министром Канады, который отправился с поездкой в СССР, подписав торговые соглашения с русскими. В 1973 году в его стране впервые был введен жесткий контроль над иностранными инвестициями. На протяжении 1970-х годов цена экспорта канадской нефти и природного газа, от которых зависели целые обширные сектора экономики США, резко выросла, а за тем и сам экспорт был урезан, чтобы канадцы сами могли быть обеспечены дешевой энергией в долгосрочном плане. Пока Киссинджер строил новые отношения с четырьмя основными блоками, единство полушария, которое американцы воспринимали как само собой данное, фрагментировалось.
Чиновники США как минимум могли найти утешение в том, что СССР не стоял на спиной всех этих событий в Западном полушарии и на Ближнем Востоке. В Африке, однако, сверхдержавы почти встретились лицом к лицу в кризисной ситуации, которая стала типичной для Холодной войны семидесятых. Их столкновение в малоизвестной Анголе стало основной причиной кончины разрядки (*38).
С 1970 года Киссинджер всегда полагал, что португальцы, посредством своей колонии в Анголе, помогут ему поддержать стабильность в Африке. В 1974 году, однако, сорокалетняя диктатура в Португалии пала. Ангола обрела независимость, и чернокожие революционеры стали соперничать за власть. Американцы и китайцы подпитывали одну фракцию, в то время как СССР поддержал группу, которая в результате одержала победу, Народное движение за освобождение Анголы (MPLA). И что самое поразительное, так это то, что русские перевезли тысячи кубинских солдат в Анголу - шаг, который Киссинджер осудил как опасную эскалацию Холодной войны. Он запросил у Конгресса помощи, чтобы остановить советскую агрессию, осуществляемую ими через страну-прокладку, но законодатели решительно отказались погружаться в африканский конфликт, который очень сильно походил на очередной Вьетнам. МПЛА получило свой триумф, а затем после чудесного поворота событий использовало кубинские войска для защиты нефтеперегонного завода американской нефтяной компании Gulf Oil (одного из самых важных инфраструктурных объектов Анголы) и все чаще и чаще стало обращаться к США за технической помощью. Таким образом обе супердержавы выучили на собственном опыте, как мало волновала африканцев эта их Холодная война, которая для некоторых американцев и русских стала чистой одержимостью, вещью в себе.
Но Киссинджер так и не выучил этот урок. Он считал, что американцам, особенно молодым, которые «были травмированы Вьетнамом также как мы были Мюнхеном», не хватало силы воли встать на пути у русских и отбросить их (*39). Его озабоченность усилилась в 1974-1975 годах, когда США погрузились в самую худшую экономическую рецессию с 1930-х годов. Он-то надеялся использовать экономическую мощь страны, чтобы «управлять» страной Советов. Конгресс, однако, уже урезал торговый договор 1972 года, а в 1975 году, когда Киссинджер попытался использовать эмбарго на экспорт пшеницы в качестве оружия, чтобы вынудить СССР вести себя более тихо в Африке, со стороны американских фермерских сообществ начался такой шум и протесты, что государственный секретарь был вынужден отступить. Он на своей шкуре осознал, как политикам бывает трудно защищать то, что они считают национальным интересом, когда у частной предпринимательской экономики на первом месте стоит только их дело и оборот (*40).
Внешняя политика США немного улучшилась после того, как Джеральд Форд сменил Никсона на посту президента в августе 1974 года. Назначенный Никсоном вице-президентом после того, как Спиро Эгню был вынужден уйти в отставку за получение незаконных выплат, Форд был до этого лидером партии в Палате представителей. Но он обладал малой долей личного престижа и у него не было опыта внешней политики. Когда он допустил серьезную ошибку во время обсуждения проблем Ближнего Востока, один журналист поделился c публикой своим возмущением: «Какого черта?! Всю встречу Джерри болтал о вещах, в которых он не разбирается» (*41).
Форд стал президентом как раз тогда, когда Вьетнам в конце концов пал перед коммунистами. Соглашение, которое Киссинджер выработал в 1973 году между Северным и Южным Вьетнамом, никогда так и не работало. Президент Тиеу атаковал силы коммунистов, размещенные в Южном Вьетнаме, и в конце 1973 года уже те наносили ответные удары. Силы Тиеу потеряли больше солдат в 1974 году, чем на пике сражений в 1967 году. В это самое время США, ослабленные рецессией, урезали помощь с $1 миллиарда до $700 миллионов. В начале 1975 года южновьетнамская армия начала рассыпаться. Тиеу обратился к Форду и попросил американцев применить «силу в полном объеме», как это было обещано Никсоном в 1973 году. Но обещание Никсона от 1973 года уже было пустышкой. Он и Киссинджер не сообщили о том письме общественности (разумеется, в 1973 года Киссинджер публично отрицал, что какие-либо секретные дополнения к договору существовали), и Конгресс запретил повторный ввод американских войск во Вьетнам. В апреле 1975 года Южный Вьетнам пал перед коммунистами. Тридцатилетней войне пришел конец (*42).
Киссинджер попросил американцев оставить Вьетнам позади себя, забыть о нем - странная просьба в устах бывшего профессора истории, так как уроки, которые следовало выучить и запомнить, были многочисленны и критичны. Война продемонстрировала, что военным способом США не смогли в одиночку сокрушить националистические движения в Азии. Что у государства даже не хватило экономических и социальных ресурсов вести такую долгую и неоконченную войну. Соединенные Штаты несут большую ответственность за падение Южного Вьетнама. Их вовлечение в конфликт не было сравнимо с американскими обязательствами перед Китаем в 1940-е года. Правительства обоих Южного Вьетнама и Камбоджи были порождениями Вашингтона. Существование обоих зависело от США. Оба рухнули, когда США ушли из региона. В этом смысле «теория домино» сработала. Американские президенты, которые в ранние года Холодной войны пользовались поддержкой Конгресса и общественного мнения, ценой существенных усилий выставили все эти костяшки домино в Юго-восточной Азии, которые теперь сложились, как это было суждено.
(*37) Department of State Bulletin, March 24, 1975, pp. 365-366.
(*38) Anatoly Dobrynin, In Confidence (New York, 1995), pp. 360-361. Также Mohamed A. El-Khawas and Barry Cohen, ed., NSSM 39: The Kissinger Study of Southern Africa (Westpost, Conn., 1976).
(*39) Speech of April 17, 1975, Department of State Bulletin, May 5, 1975, p. 560.
(*40) Remarks in Los Angeles, February 2, 1976, Department of State Bulletin, March 1, 1976, p. 272.
(*41) Richard Reeves, A Ford Not a Lincoln (New York, 1975), pp. 174, 181, 200.
(*42) T. Christopher Jesperson, “The Bitter End and the Lost Chance in Congress,” Diplomatic History, 24 (Spring 2000): 265-293.
Дополнительно о дискуссионных косяках Форда:
http://kislin.livejournal.com/399636.html
Чиновники США как минимум могли найти утешение в том, что СССР не стоял на спиной всех этих событий в Западном полушарии и на Ближнем Востоке. В Африке, однако, сверхдержавы почти встретились лицом к лицу в кризисной ситуации, которая стала типичной для Холодной войны семидесятых. Их столкновение в малоизвестной Анголе стало основной причиной кончины разрядки (*38).
С 1970 года Киссинджер всегда полагал, что португальцы, посредством своей колонии в Анголе, помогут ему поддержать стабильность в Африке. В 1974 году, однако, сорокалетняя диктатура в Португалии пала. Ангола обрела независимость, и чернокожие революционеры стали соперничать за власть. Американцы и китайцы подпитывали одну фракцию, в то время как СССР поддержал группу, которая в результате одержала победу, Народное движение за освобождение Анголы (MPLA). И что самое поразительное, так это то, что русские перевезли тысячи кубинских солдат в Анголу - шаг, который Киссинджер осудил как опасную эскалацию Холодной войны. Он запросил у Конгресса помощи, чтобы остановить советскую агрессию, осуществляемую ими через страну-прокладку, но законодатели решительно отказались погружаться в африканский конфликт, который очень сильно походил на очередной Вьетнам. МПЛА получило свой триумф, а затем после чудесного поворота событий использовало кубинские войска для защиты нефтеперегонного завода американской нефтяной компании Gulf Oil (одного из самых важных инфраструктурных объектов Анголы) и все чаще и чаще стало обращаться к США за технической помощью. Таким образом обе супердержавы выучили на собственном опыте, как мало волновала африканцев эта их Холодная война, которая для некоторых американцев и русских стала чистой одержимостью, вещью в себе.
Но Киссинджер так и не выучил этот урок. Он считал, что американцам, особенно молодым, которые «были травмированы Вьетнамом также как мы были Мюнхеном», не хватало силы воли встать на пути у русских и отбросить их (*39). Его озабоченность усилилась в 1974-1975 годах, когда США погрузились в самую худшую экономическую рецессию с 1930-х годов. Он-то надеялся использовать экономическую мощь страны, чтобы «управлять» страной Советов. Конгресс, однако, уже урезал торговый договор 1972 года, а в 1975 году, когда Киссинджер попытался использовать эмбарго на экспорт пшеницы в качестве оружия, чтобы вынудить СССР вести себя более тихо в Африке, со стороны американских фермерских сообществ начался такой шум и протесты, что государственный секретарь был вынужден отступить. Он на своей шкуре осознал, как политикам бывает трудно защищать то, что они считают национальным интересом, когда у частной предпринимательской экономики на первом месте стоит только их дело и оборот (*40).
Внешняя политика США немного улучшилась после того, как Джеральд Форд сменил Никсона на посту президента в августе 1974 года. Назначенный Никсоном вице-президентом после того, как Спиро Эгню был вынужден уйти в отставку за получение незаконных выплат, Форд был до этого лидером партии в Палате представителей. Но он обладал малой долей личного престижа и у него не было опыта внешней политики. Когда он допустил серьезную ошибку во время обсуждения проблем Ближнего Востока, один журналист поделился c публикой своим возмущением: «Какого черта?! Всю встречу Джерри болтал о вещах, в которых он не разбирается» (*41).
Форд стал президентом как раз тогда, когда Вьетнам в конце концов пал перед коммунистами. Соглашение, которое Киссинджер выработал в 1973 году между Северным и Южным Вьетнамом, никогда так и не работало. Президент Тиеу атаковал силы коммунистов, размещенные в Южном Вьетнаме, и в конце 1973 года уже те наносили ответные удары. Силы Тиеу потеряли больше солдат в 1974 году, чем на пике сражений в 1967 году. В это самое время США, ослабленные рецессией, урезали помощь с $1 миллиарда до $700 миллионов. В начале 1975 года южновьетнамская армия начала рассыпаться. Тиеу обратился к Форду и попросил американцев применить «силу в полном объеме», как это было обещано Никсоном в 1973 году. Но обещание Никсона от 1973 года уже было пустышкой. Он и Киссинджер не сообщили о том письме общественности (разумеется, в 1973 года Киссинджер публично отрицал, что какие-либо секретные дополнения к договору существовали), и Конгресс запретил повторный ввод американских войск во Вьетнам. В апреле 1975 года Южный Вьетнам пал перед коммунистами. Тридцатилетней войне пришел конец (*42).
Киссинджер попросил американцев оставить Вьетнам позади себя, забыть о нем - странная просьба в устах бывшего профессора истории, так как уроки, которые следовало выучить и запомнить, были многочисленны и критичны. Война продемонстрировала, что военным способом США не смогли в одиночку сокрушить националистические движения в Азии. Что у государства даже не хватило экономических и социальных ресурсов вести такую долгую и неоконченную войну. Соединенные Штаты несут большую ответственность за падение Южного Вьетнама. Их вовлечение в конфликт не было сравнимо с американскими обязательствами перед Китаем в 1940-е года. Правительства обоих Южного Вьетнама и Камбоджи были порождениями Вашингтона. Существование обоих зависело от США. Оба рухнули, когда США ушли из региона. В этом смысле «теория домино» сработала. Американские президенты, которые в ранние года Холодной войны пользовались поддержкой Конгресса и общественного мнения, ценой существенных усилий выставили все эти костяшки домино в Юго-восточной Азии, которые теперь сложились, как это было суждено.
(*37) Department of State Bulletin, March 24, 1975, pp. 365-366.
(*38) Anatoly Dobrynin, In Confidence (New York, 1995), pp. 360-361. Также Mohamed A. El-Khawas and Barry Cohen, ed., NSSM 39: The Kissinger Study of Southern Africa (Westpost, Conn., 1976).
(*39) Speech of April 17, 1975, Department of State Bulletin, May 5, 1975, p. 560.
(*40) Remarks in Los Angeles, February 2, 1976, Department of State Bulletin, March 1, 1976, p. 272.
(*41) Richard Reeves, A Ford Not a Lincoln (New York, 1975), pp. 174, 181, 200.
(*42) T. Christopher Jesperson, “The Bitter End and the Lost Chance in Congress,” Diplomatic History, 24 (Spring 2000): 265-293.
Дополнительно о дискуссионных косяках Форда:
http://kislin.livejournal.com/399636.html