Одиннадцатая глава 007
Вторым таким столпом была Восточная Европа. Не смотря на чешскую трагедию 1968 года, политика государств-сателлитов, в частности Румынии и Польши, медленно, но верно эволюционировала в направлении, не соответствующем советской модели. Весь регион пребывал в состоянии постоянного движения, и его притягивало к развивающейся семимильными шагами западной экономике сильнее, чем того желала Москва. Во время кризиса регион можно было контролировать с помощью грубой силы; это была одна из причин советской программы военного строительства и вооружения. Но армия не была способна решить более глубокие проблемы. Поэтому в 1971 году Брежнев пошел на сделку, в рамках которой ФРГ наконец-то признавал восточноевропейские границы, привнесенные Красной армией в 1945 году; взамен он окончательно урегулировал берлинский вопрос, вырезал этот столь долго гниющий перитонит, предоставив гарантии доступа западных стран в город. Сейчас же он хотел, чтобы Никсон одобрил это соглашение, тем самым упрочняя эту слабую опору.
Следующей, третьей, шатающейся опорой были советско-китайские отношения. Эта проблема действительно представляла крайнюю опасность, и именно она была первопричиной усиления советской армии. Страх перед «окружением», который преследовал ранних советских лидеров, воскрес, особенно после начала переговоров Китая с Японией и Соединенными Штатами. Брежнев разрабатывал свою программу международной разрядки частично и для того, чтобы партнерский интерес Никсона был по-прежнему сконцентрирован на СССР, а не Мао.
Столп, которому требовался основательный ремонт, был советской экономикой. Пятилетний план 1966-1970 гг. провалился, не достигнув своих намеченных целей. Не смотря на, а может быть и из-за, десятилетия принуждения, продуктивность советских колхозников составляла всего лишь одну шестую от продуктивности их американских коллег. Этот экономический спад был частью более обширного общественного надлома, который породил не только таких знаменитых диссидентов как физик Андрей Сахаров и писатель Александр Солженицын, но и подпольную антисоветскую литературу, что активно распространялась среди образованных классов. Брежнев желал заполучить американские технологии и сельскохозяйственную продукцию. Гигантская сделка по продаже пшеницы, будучи частью более обширного торгового соглашения, разработанного на встрече в верхах, почти удвоила объем американо-советской торговли. К сожалению, советские переговорщики перехитрили своих капиталистических коллег, приобретя пшеницу со скидкой и создав дефицит зерна на внутреннем рынке в самих США, что дополнительно подтолкнуло инфляцию. Никсон и Киссинджер, однако, воспринимали «Великое зерновое ограбление» как приемлемую низкую цену, которую можно заплатить ради торжества своей внешней политики. Они открыли новые рынки для американских фермеров, одновременно с этим пожиная дипломатические выгоды.
Принимая, таким образом, во внимание экономические трудности обеих государств и их потребность хоть как-то обуздать свои возросшие военные обязательства и расходы, Брежнев, а равно как и Никсон, пришли к идее разрядки. Два лидера подписали Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1; SALT-1) . Пакт покончил с гонкой по разработке системы противоракетной обороны (ПРО; ABM), которая обещала стать чрезвычайно дорогой и крайне неэффективной. ОСВ-1 также заморозил количество ядерных ракет на таком уровне, что у СССР могло быть не более 1600, а у США - 1054. Эти цифры, однако, обманывали, так как к тому времени США уже разработали нового монстра, MIRV (разделяющаяся головная часть с блоками индивидуального наведения; РГЧ ИН), который нес на себе - на одной ракете - многочисленные боеголовки, способные нанести одновременный удар по отдельным широко распределенным территориям. Обладая РГЧ ИН, американцы получали соотношение сил 2 к 1 в свою пользу по числе переносимых боеголовок - вот еще одна хорошая причина, по которой Брежнев так хотел подписать договор, ограничивающий число ракет. Одна подводная лодка ВМС США, неся MIRV на своем борту, была в состоянии нанести 160 ядерных ударов уровня Хиросимы. У США было около 30 таких субмарин. «Ну что такое 3000 РГЧ между хорошими друзьями?» - Киссинджер позднее пошутит в разговоре с советскими дипломатами. Но вскоре он признает, что, не введя контроль над MIRV, он совершил одну из своих самых крупных ошибок - особенно тогда, когда СССР начал быстро размещать свои собственные MIRV в середине 1970-х гг. ОСВ-1, таким образом, ввел некоторые ограничения, но не остановил гонку вооружений (*27).
Эта встреча на высшем уровне стала триумфом для обоих Брежнева и Никсона. Советский лидер успешно выполнил свою программу по разрядке, объявленную им на Съезде КПСС. Во Вьетнаме наземное наступление коммунистов замерло; китайцы и русские практически не выступили ни с какими публичными протестами, оставив бомбежки и минирование США без ответного порицания. Политика Никсона работала.
Во время президентской кампании 1972 года у кандидата от демократов, сенатора Джорджа Макговерна от штата Южная Дакота, было мало шансов. Его левоцентристская программа оттолкнула от него многих американцев и приоткрыла его для необоснованного обвинения со стороны республиканцев, что Макговерн «рьяно отстаивал идею амнистии для тех, кто нелегально уклонился от призыва к армию, а также хотел легализовать кислоту [прим. наркотики] и аборты». Он представил на суд общественности тщательно продуманную внешнеполитическую программу, которая требовала незамедлительного вывода войск из Вьетнама и сильно урезала оборонный бюджет. Но Макговерну так и не удалось создать политическую интригу того сезона и хорошенько разогреть общество ожесточенными дебатами. В то время, как Никсон затворником молча сидел в Белом доме, республиканцы вместо него обвинили Макговерна в следовании «изоляционистской» внешней политики. Когда кандидат от демократов указал на проникновение со взломом в Уотергейт и заявил, что администрация Никсона была самой политически коррумпированной за всю историю США, то избиратели даже не шелохнулись. Драматург Артур Миллер отмечал, что американцы обычно откликаются на призывы к справедливости тогда, когда их одновременно зовут к столу отобедать. Президент выиграл выборы и был переизбран со вторым по величине отрывом за все историю США XX века.
Киссинджер увеличил этот отрыв, объявив всего лишь за несколько дней до голосования, что «мир почти достигнут» во Вьетнаме. Время этого заявления было тщательно выверено. Почти два года до этого Киссинджер был готов затягивать войну, а затем «осенью 72 резко с ней покончить, чтобы, если бы плохие новости и прибыли, то они не смогли бы повлиять на исход выборов» (высказывание одного высокопоставленного помощника Никсона). Празднование победы в октябре 1972 года, однако, было преждевременным. Киссинджер достиг соглашения с коммунистами, но ему не удалось уговорить президента Южного Вьетнама Нгуена Ван Тхиеу принять условия, которые позволили бы большому числу коммунистических войск остаться в Южном Вьетнаме. Переговоры сорвались.
После своего переизбрания Никсон начал самую разрушительную бомбардировку когда-либо осуществляемую в небе Северного Вьетнама. Отдельные части страны подверглись коверному бомбометанию. Конгресс молча наблюдал, опросы показывали, что около 60% американцев поддерживали «рождественские бомбардировки», и никто не остановил президента. Как один журналист записал о своей частной беседе с Никсоном, «ему было все равно, если весь мир будет считать, что он сошел с ума, решив продолжить бомбардировки», потому что «русские и китайцы будут тогда считать, что имеют дело с умалишенным и что им лучше принудить Северный Вьетнам к урегулированию до того, как весь мир охватит глобальная война» (*28).
Печально, но факт, что именно пересмотренная позиция Южного Вьетнама позволила получить требуемый мирный договор, а не эта безумная бесполезная бомбежка. Никсону в конце концов удалось выцарапать согласие Тхиеу, пообещав тому обширные объемы поставок снабжения и написав секретное письмо, в которому Тхиеу давались гарантии, что, если он пойдет в этом вопросе за Штатами, то «США будут продолжать оказывать помощь его стране в период после урегулирования конфликта и ответят всей своей силой, если мирный договор будет нарушен Северным Вьетнамом» (*29). Убежденный Тхиеу дал согласие. Договор был подписан в феврале 1973 года. Американские военнопленные вернулись домой. Соединенные Штаты завершили свой самый продолжительный военный конфликт.
(*27) William Burr, ed., The Kissinger Transcripts; The Top Secret Talks with Beijing and Moscow (New York, 1998), p. 217; в частности Глава 5 и Вступление.
(*28) Washington Post, May 18, 1994, p. A6; Thomas L. Hughes, “Foreign Policy: Men or Measures?” Atlantic Monthly, CCVVVIV (October 1974): 56; Seymour Hersh, The Price of Power (New York, 1983), chapter 39.
(*29) The New York Times, May 1, 1975, p. 16.
[Никсон и Брежнев, 1972, после подписания Договора об ограничении стратегических вооружений]
Немного о системе ПРО вокруг Москвы:
http://russos.livejournal.com/1276698.html
Следующей, третьей, шатающейся опорой были советско-китайские отношения. Эта проблема действительно представляла крайнюю опасность, и именно она была первопричиной усиления советской армии. Страх перед «окружением», который преследовал ранних советских лидеров, воскрес, особенно после начала переговоров Китая с Японией и Соединенными Штатами. Брежнев разрабатывал свою программу международной разрядки частично и для того, чтобы партнерский интерес Никсона был по-прежнему сконцентрирован на СССР, а не Мао.
Столп, которому требовался основательный ремонт, был советской экономикой. Пятилетний план 1966-1970 гг. провалился, не достигнув своих намеченных целей. Не смотря на, а может быть и из-за, десятилетия принуждения, продуктивность советских колхозников составляла всего лишь одну шестую от продуктивности их американских коллег. Этот экономический спад был частью более обширного общественного надлома, который породил не только таких знаменитых диссидентов как физик Андрей Сахаров и писатель Александр Солженицын, но и подпольную антисоветскую литературу, что активно распространялась среди образованных классов. Брежнев желал заполучить американские технологии и сельскохозяйственную продукцию. Гигантская сделка по продаже пшеницы, будучи частью более обширного торгового соглашения, разработанного на встрече в верхах, почти удвоила объем американо-советской торговли. К сожалению, советские переговорщики перехитрили своих капиталистических коллег, приобретя пшеницу со скидкой и создав дефицит зерна на внутреннем рынке в самих США, что дополнительно подтолкнуло инфляцию. Никсон и Киссинджер, однако, воспринимали «Великое зерновое ограбление» как приемлемую низкую цену, которую можно заплатить ради торжества своей внешней политики. Они открыли новые рынки для американских фермеров, одновременно с этим пожиная дипломатические выгоды.
Принимая, таким образом, во внимание экономические трудности обеих государств и их потребность хоть как-то обуздать свои возросшие военные обязательства и расходы, Брежнев, а равно как и Никсон, пришли к идее разрядки. Два лидера подписали Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1; SALT-1) . Пакт покончил с гонкой по разработке системы противоракетной обороны (ПРО; ABM), которая обещала стать чрезвычайно дорогой и крайне неэффективной. ОСВ-1 также заморозил количество ядерных ракет на таком уровне, что у СССР могло быть не более 1600, а у США - 1054. Эти цифры, однако, обманывали, так как к тому времени США уже разработали нового монстра, MIRV (разделяющаяся головная часть с блоками индивидуального наведения; РГЧ ИН), который нес на себе - на одной ракете - многочисленные боеголовки, способные нанести одновременный удар по отдельным широко распределенным территориям. Обладая РГЧ ИН, американцы получали соотношение сил 2 к 1 в свою пользу по числе переносимых боеголовок - вот еще одна хорошая причина, по которой Брежнев так хотел подписать договор, ограничивающий число ракет. Одна подводная лодка ВМС США, неся MIRV на своем борту, была в состоянии нанести 160 ядерных ударов уровня Хиросимы. У США было около 30 таких субмарин. «Ну что такое 3000 РГЧ между хорошими друзьями?» - Киссинджер позднее пошутит в разговоре с советскими дипломатами. Но вскоре он признает, что, не введя контроль над MIRV, он совершил одну из своих самых крупных ошибок - особенно тогда, когда СССР начал быстро размещать свои собственные MIRV в середине 1970-х гг. ОСВ-1, таким образом, ввел некоторые ограничения, но не остановил гонку вооружений (*27).
Эта встреча на высшем уровне стала триумфом для обоих Брежнева и Никсона. Советский лидер успешно выполнил свою программу по разрядке, объявленную им на Съезде КПСС. Во Вьетнаме наземное наступление коммунистов замерло; китайцы и русские практически не выступили ни с какими публичными протестами, оставив бомбежки и минирование США без ответного порицания. Политика Никсона работала.
Во время президентской кампании 1972 года у кандидата от демократов, сенатора Джорджа Макговерна от штата Южная Дакота, было мало шансов. Его левоцентристская программа оттолкнула от него многих американцев и приоткрыла его для необоснованного обвинения со стороны республиканцев, что Макговерн «рьяно отстаивал идею амнистии для тех, кто нелегально уклонился от призыва к армию, а также хотел легализовать кислоту [прим. наркотики] и аборты». Он представил на суд общественности тщательно продуманную внешнеполитическую программу, которая требовала незамедлительного вывода войск из Вьетнама и сильно урезала оборонный бюджет. Но Макговерну так и не удалось создать политическую интригу того сезона и хорошенько разогреть общество ожесточенными дебатами. В то время, как Никсон затворником молча сидел в Белом доме, республиканцы вместо него обвинили Макговерна в следовании «изоляционистской» внешней политики. Когда кандидат от демократов указал на проникновение со взломом в Уотергейт и заявил, что администрация Никсона была самой политически коррумпированной за всю историю США, то избиратели даже не шелохнулись. Драматург Артур Миллер отмечал, что американцы обычно откликаются на призывы к справедливости тогда, когда их одновременно зовут к столу отобедать. Президент выиграл выборы и был переизбран со вторым по величине отрывом за все историю США XX века.
Киссинджер увеличил этот отрыв, объявив всего лишь за несколько дней до голосования, что «мир почти достигнут» во Вьетнаме. Время этого заявления было тщательно выверено. Почти два года до этого Киссинджер был готов затягивать войну, а затем «осенью 72 резко с ней покончить, чтобы, если бы плохие новости и прибыли, то они не смогли бы повлиять на исход выборов» (высказывание одного высокопоставленного помощника Никсона). Празднование победы в октябре 1972 года, однако, было преждевременным. Киссинджер достиг соглашения с коммунистами, но ему не удалось уговорить президента Южного Вьетнама Нгуена Ван Тхиеу принять условия, которые позволили бы большому числу коммунистических войск остаться в Южном Вьетнаме. Переговоры сорвались.
После своего переизбрания Никсон начал самую разрушительную бомбардировку когда-либо осуществляемую в небе Северного Вьетнама. Отдельные части страны подверглись коверному бомбометанию. Конгресс молча наблюдал, опросы показывали, что около 60% американцев поддерживали «рождественские бомбардировки», и никто не остановил президента. Как один журналист записал о своей частной беседе с Никсоном, «ему было все равно, если весь мир будет считать, что он сошел с ума, решив продолжить бомбардировки», потому что «русские и китайцы будут тогда считать, что имеют дело с умалишенным и что им лучше принудить Северный Вьетнам к урегулированию до того, как весь мир охватит глобальная война» (*28).
Печально, но факт, что именно пересмотренная позиция Южного Вьетнама позволила получить требуемый мирный договор, а не эта безумная бесполезная бомбежка. Никсону в конце концов удалось выцарапать согласие Тхиеу, пообещав тому обширные объемы поставок снабжения и написав секретное письмо, в которому Тхиеу давались гарантии, что, если он пойдет в этом вопросе за Штатами, то «США будут продолжать оказывать помощь его стране в период после урегулирования конфликта и ответят всей своей силой, если мирный договор будет нарушен Северным Вьетнамом» (*29). Убежденный Тхиеу дал согласие. Договор был подписан в феврале 1973 года. Американские военнопленные вернулись домой. Соединенные Штаты завершили свой самый продолжительный военный конфликт.
(*27) William Burr, ed., The Kissinger Transcripts; The Top Secret Talks with Beijing and Moscow (New York, 1998), p. 217; в частности Глава 5 и Вступление.
(*28) Washington Post, May 18, 1994, p. A6; Thomas L. Hughes, “Foreign Policy: Men or Measures?” Atlantic Monthly, CCVVVIV (October 1974): 56; Seymour Hersh, The Price of Power (New York, 1983), chapter 39.
(*29) The New York Times, May 1, 1975, p. 16.
[Никсон и Брежнев, 1972, после подписания Договора об ограничении стратегических вооружений]
Немного о системе ПРО вокруг Москвы:
http://russos.livejournal.com/1276698.html