Зима 1950-51 тревоги нашей
В своих мемуарах 1972 года издания Джордж Кеннан рассуждал, насколько близко была новая мировая война зимой 1950-51 года. Ему это было нужно для работы, а не для бесед за гаражами с другими пенсионерами. Он постоянно ре-конструировал отношения СССР с США в формате «что если … а как они отреагируют… Теперь вот такое предложение: а что, если… - Не стоит. - Ясно… Тогда, может быть, нужно… - Не нужно. - Понятно. Разрешите хотя бы… - А вот это попробуйте».
Кеннан упоминает некие документы, обнародованные в начале 1970 года в честь 70-летия итальянского коммуниста Луиджи Лонго. Это, видимо, были личные документы итальянца, а не какие-то государственные архивы [это был Архив Секкья, Archivo Secchia]. В тех бумагах историки нашли описание встречи итальянских коммунистов со Сталиным зимой 1950-1951 года, на которой генсек говорил, что он тревожится, что сложившаяся ситуация полна опасностей и что следует считать крайне вероятным начало полномасштабных военных столкновений [94].
В другом источнике про эту встречу пишут, что «итальянский коммунистический лидер Пье́тро Се́ккья записал, что Сталин на встрече с Секкья, Тольятти и Луиджи Лонго охарактеризовал мировую обстановку как серьезную, трудную и полную опасностей … мировая война перестала быть гипотезой и стала крайне вероятной» [Loth, 132].
Я не читал протокол той встречи с итальянцами [можно было надеяться на то, что в АВП или РГАСПИ такой документ есть, но Сильвио Понс пишет, что стенограмма тогда не велась; всё в лучших традициях сталинской подковерной дипломатии; стр. 22 ], но вижу несостыковку. Кеннан цитирует тревогу Сталина в контексте Корейской войны. Секкья же цитирует Сталина в контексте ФРГ, НАТО и включения ФРГ в НАТО. Кто прав? Те встречи прошли 13 января, 18 января, 12 февраля 1951.
Зимой 1950-51 война уже шла, в Корее, но была ограниченной. Истеричные требования Макартура и некоторых республиканцев разрешить бомбить Маньчжурию, включая атомными бомбами, могли заставить Сталина тревожиться, что вот … началось, … что ареал конфликта начнет расползаться и стихийно захватит весь Дальний Восток, втянув СССР. Кеннан боится неуправляемой лавины событий навроде августа 1914, когда никто не хотел умирать за красные линии. В этом смысле Кеннан дает вроде правильный контекст. Сталин мог увидеть реальность Третьей мировой войны в Корее, но не в ФРГ.
Однако давайте посмотрим у Торкунова, в отечественных архивах Корейской войны. Есть ли там следы сталинского страха? Посмотрим на настроения Сталина в ту зиму. 1 декабря 1950 Сталин рукоплещет Мао в поздравительной телеграмме: «Ваши успехи радуют не только меня …». [124]. 4 декабря Громыко встречается с послом КНР Ван Дзя-Сяном и советует тому «ковать железо пока горячо»: «американское правительство оказалось в затруднительном положении» [125]. Седьмого декабря Сталин согласен, что прекращать боевые действия рано «без удовлетворения наших условий» [126]. 16 января 1951 Мао отчитывается перед Сталиным: « …противник будет оказывать незначительное сопротивление … и потом уйдет из Южной Кореи … заставят нас предпринять еще одну операцию в феврале … или последняя решающая операция через 2-3 месяца» [130]. «Последняя операция необходима и реальна [в апреле]» [130]. 30 января Сталин советует Мао и Киму держаться за Сеул и Чемульпо и ни при каких условиях не отдавать его американцам [136]. КНР видит первые попытки американцев контратаковать и своевременно сообщает Сталину. 5 февраля Пэн сообщает: «Временно приподнятое настроение, возникшее в результате легко одержанных побед, сошло на нет» [141]. В первый день весны оперативная ситуация осложнилась окончательно. Мао пишет Сталину 1 марта: «… [идет] переформирование, .. война на истощение, … не дают нам получить передышку, [идет] наступление разведкой … 30-40 % нашего материального пополнения уничтожено на линиях коммуникаций …»[142-144].
Архивы показывают, что в рассматриваемый период (декабря 1950 - февраля 1951) Сталин ничего не боялся, Мао с Кимом не сдерживал, Ось злого сопротивления готовилась к т.н. Четвертному наступлению [апрель], эйфория разливалась по венам старого властомана. Апокалиптическая обеспокоенность, высказанная им итальянцам, отсутствует в его диалоге с китайцами. Что это было? Шизофрения?
Встречи с итальянской делегацией (3 человека) были связаны с Коминформом. Сталин предложил Тольятти стать главой организации, но тот ответил отказом 4 января. Сталин попытался переубедить его на тех трех встречах. Безуспешно. Те беседы вертелись вокруг стратегии западноевропейских коммунистических организаций, а не Кореи. Вокруг ФРГ. Сталин пытался доказать собеседникам, что попытки включить ФРГ в агрессивный блок НАТО являются прямой угрозой миру. Генсек стращал, что коммунистические партии в Западной Европе скоро будут запрещены, что война скоро разразится и что коммунистам требуется бить наперед. Итальянцы же ему не поверили. Тольятти отвечал, что Информбюро [одно из названий Коминформа] - это полунелегальная организация: «А мы хотим оставаться в конституционном поле». Тольятти считал, что у КПИ имелись хорошие парламентские шансы. «Мы готовы поддерживать мирное движение и обеспечить защиту СССР в рамках мирной кампании» [имеется в виду Стокгольмская кампания «За мир и разоружение», спонсируемая Кремлем с 1950 года].
Сталин пытался мобилизовать западноевропейских коммунистов для торпедирования НАТО-инициатив. Для этого ему пришлось придумать пугало Третьей мировой войны в Европе. У Сталина язык был востер. Он наплел в три короба и кошачий лоток. Рисовал оптическую иллюзию из утки и кролика. Пайзане продемонстрировали наличие мозгов и не купились на сталинскую страшилку, вежливо отказавшись возглавить штурм отряда самоубийц-диверсантов. Крупная конференция Коминформа планировалась-планировалась, но было отменена. Более ни одного саммита Коминформа так и не состоялось с тех пор. Этот инструмент Кремля обмяк, потеряв свой изначальный подрывной нефритовый стержень. Скажи Сталину нет.
Итого. Кеннан сильно ошибся, когда привязал ту встречу с итальянцами к Корее. Та цитата грубо выдрана и неудачно вставлена в другое место. В Корее у Сталина была спокойная рабочая обстановка. Страхи и шизофрения не терзали генсека. Он сам был источником страшилок.
Wilfried Loth, Stalin's Unwanted Child: The Soviet Union, the German Question and the ...
Silvio Pons, Stalin, Togliatti and the Origins of Cold War, Journal of Cold War Studies, Vol 3, No.2 , Spring 2001, pp 3-27.
[Кстати, Wilson Center Cold War Studies заблокирован в РФ. Не почитаем мы теперь Печатнова и Егорову. Неосталинистам их статьи о сессиях СМИД поперек горла, видать];
Kennan, Memoirs, 1950-1962, published 1972,
Торкунов, А.В., Загадочная война, 2000.