О предпосылках
В воображении охранителей всех мастей любая революция (тем более - Октябрьская) предстаёт аберрацией, неким отклонением от магистрального пути развития, досадной ошибкой. При этом подразумевается, что её можно избежать, ведь страна шла по пути прогресса от одних сияющих высот к другим, как вдруг откуда ни возьмись (из черты оседлости - подскажут нам черносотенцы) набежали комиссары с маузерами - и давай всех обобществлять. Ни анализа существующих проблем, ни рассмотрения причин тех или иных явлений этот дискурс не подразумевает, главное выдрать неприятное охранителю событие из контекста, публично предать его анафеме - и на этом можно успокоиться. В общем-то это классический пример метафизического мышления, не способного к комплексному восприятию действительности. На выходе обычно получаются мощные выводы в духе "многие люди, которые ели огурцы, умерли - значит, огурцы смертельно опасны" (с примером, вдохновившим меня на написание данного текста, можно ознакомиться тут). Поэтому сегодня будет пост про предпосылки некоторых аспектов большевистской политики:
- почему стране вообще понадобился ликбез? Это нетрудно понять на примере попыток организации в России производства стекла для биноклей. Дело в том, что до начала войны этот товар поставлялся из Германии, и естественно, после того, как прогремели первые выстрелы, наметился, скажем так, некоторый дефицит поставок. Правительство организовало научную комиссию, которая три года трудилась не покладая рук, и ценой титанических усилий добилась к исходу 1916-го года выпуска крохотных партий стекла крайне низкого качества - по заключению ГАУ, в 1917 г. "импортозамещение" давало стекло «таких сортов и качества и в таком количестве, что увеличить более или менее ощутительно производство биноклей за счет этого стекла... не представляется возможным». Помимо сложностей с лицензиями и производством, серьёзной проблемой был уровень образования рабочей силы. Низший заводской персонал - стекловары, гончары, каменщики - состоял из «людей, имеющих самые фантастические представления о предметах, явлениях и процессах, над которыми... они работают. При всем желании они не могут вполне добросовестно исполнять требования, им совершенно непонятные, кажущиеся им... капризами, “мудрствованием”; от них нельзя добиться точных показаний, сведений... Приложение к практике теоретических знаний почти невозможно при таких условиях, но еще труднее вести систематические наблюдения, производить опыты»;
- откуда взялась смычка между рабочими и солдатами, как и почему протестные настроения распространились от столичных рабочих к рабочим из провинции? Для ответа на этот вопрос давайте рассмотрим пример Путиловского завода, который после череды стачек был передан в казённое управление - а зачинщиков стачек отправили в дисциплинарный батальон (где их пороли), затем на фронт - а потом отправили на Ижевский завод (работать кому-то надо - мы же помним про дефицит квалифицированных кадров). Как сообщали в Департамент полиции обеспокоенные чиновники с завода, рабочие «открыто высказывали свое недовольство существующими в Ижевском заводе расценками заработной платы» и «стали подстрекать своих товарищей к беспорядкам на почве дороговизны предметов первой необходимости». По заключению местного полицмейстера, «коренные жители Ижевского завода, так энергично работавшие до прибытия петроградских рабочих, вряд ли бы сами решились» на протест. А вот присланные работяги, по выражению помощника начальника Ижевского завода, «стали безобразить»; полиция и городовые с ними не справлялись. После беспорядков 22 и 28 июля 1916 г. было учреждено дневное и ночное дежурство военно-полицейских патрулей, «главные же зачинщики июльских беспорядков отправлены в действующую армию, а часть из них отдана под суд». Но власти всё же пришлось повысить заработную плату и улучшить жилищные условия трудящихся. Так рабочие в провинции учились борьбе за свои права на опыте передовых коллег - а организаторами "обмена опытом" выступали государственные чиновники. Спасибо царской власти за это - впрочем, без иронии, у неё и выхода-то другого не было;
- как возникло стремление рабочих к национализации заводов? А всё та же упомянутая выше передача Путиловского завода в казённое управление породила во многих городах и весях стачечное движение с требованиями национализации частных предприятий. Надо отметить, что масла в огонь подлил военный министр Шуваев, публично высказывавшийся о том, что заводчики, выполняя военные заказы, наживают «на этом деле до 400%, а некоторые 800%, 1200% и даже 2400% прибылей». И это в условиях «возрастающей с каждым днем дороговизны», когда «не хватает заработка рабочим на жизнь... Газеты с указанными заметками брались и читались нарасхват, не было никакой необходимости в агитации партийного элемента». А ведь это не шутки: фактически в глазах рабочих теряла своё право на существование сама частная собственность. Стачки с требованиями отнять заводы у собственников продолжались с апреля до середины лета 1916 г., вынуждая власти вводить на заводы роты солдат, объявлять локауты, отправлять тысячи рабочих на призывные пункты, в исправительные батальоны. Министерство торговли и промышленности даже опубликовало специальное разъяснение, в котором указывалось, что «забастовки ни в коем случае не являются основанием для взятия предприятий в управление казны». С большими усилиями волну этих необычных стачек удалось сбить. Но настроения, их породившие, никуда не делись, ибо они были глубоко укоренены: задолго до этих событий фабричный инспектор А.К. Клепиков обращал внимание на бессознательно исповедуемые рабочими идеи «государственного социализма». Рабочие даже «самого консервативного образа мыслей» высказывали убеждение, что «фабрикант не имеет права закрывать свою фабрику», а «если он плохо ведет свое дело, фабрика отбирается в казну»;
- ещё одной предпосылкой большевистской политики стал продовольственный кризис в Российской империи. 9 сентября 1916 г. были введены твёрдые цены на продовольствие. По словам министра земледелия А.А. Риттиха, «совершенно неожиданно» для правительства возникли «противопоставления интересов производителей и потребителей» (без комментариев). Цены были установлены несколько ниже рыночных, что усилило дефицит и вызвало к жизни необходимость реквизиций продовольствия в пользу армии, после чего крупные землевладельцы ушли с рынка зерна, пережидая неблагоприятную конъюнктуру. 29 ноября 1916 г. царское правительство принуждено было пойти по пути продовольственной развёрстки (правда, рассчитанной только на нужды армии, без учёта потребностей крупных городов), то есть сообщения на места обязательных норм сдачи хлеба по твёрдым ценам. И распылённые по мелким крестьянским хозяйствам запасы зерна в стране вообще-то были, да только правительство не имело аппарата ни для их изъятия, ни для их распределения, а земства были оппозиционны к власти и саботировали развёрстку;
- однако одной развёрсткой вмешательство государства в экономику, конечно, не ограничилось: власть стремилась повысить управляемость экономики, устанавливая предельные цены на железнодорожные перевозки, хлеб, нефть и другие товары. 13 января 1917 г. было принято решение «воспрещать повсеместно в Империи или в отдельных ее местностях продажу либо передачу иным способом сырых кож иначе как в казну» по установленной цене, притом за нарушение этого правила полагалось тюремное заключение. Фактически государственный аппарат пытался брать на себя решение всё более широкого круга экономических задач (которые, отметим, действительно необходимо было решать), но не имел для их проведения в жизнь своих решений ни кадров, ни ресурсов.
В общем, куда не ткни - в национализацию, в продразвёрстку, в частичный запрет свободной торговли, в ликвидацию безграмотности - всё это было были призвано устранить те язвы, которые Российская империя нажила, но не смогла преодолеть (в силу того, что её правящий класс руками, ногами и пятой точкой упирался, препятствуя проведению в жизнь мер, ущемляющих интересы этого класса).
- почему стране вообще понадобился ликбез? Это нетрудно понять на примере попыток организации в России производства стекла для биноклей. Дело в том, что до начала войны этот товар поставлялся из Германии, и естественно, после того, как прогремели первые выстрелы, наметился, скажем так, некоторый дефицит поставок. Правительство организовало научную комиссию, которая три года трудилась не покладая рук, и ценой титанических усилий добилась к исходу 1916-го года выпуска крохотных партий стекла крайне низкого качества - по заключению ГАУ, в 1917 г. "импортозамещение" давало стекло «таких сортов и качества и в таком количестве, что увеличить более или менее ощутительно производство биноклей за счет этого стекла... не представляется возможным». Помимо сложностей с лицензиями и производством, серьёзной проблемой был уровень образования рабочей силы. Низший заводской персонал - стекловары, гончары, каменщики - состоял из «людей, имеющих самые фантастические представления о предметах, явлениях и процессах, над которыми... они работают. При всем желании они не могут вполне добросовестно исполнять требования, им совершенно непонятные, кажущиеся им... капризами, “мудрствованием”; от них нельзя добиться точных показаний, сведений... Приложение к практике теоретических знаний почти невозможно при таких условиях, но еще труднее вести систематические наблюдения, производить опыты»;
- откуда взялась смычка между рабочими и солдатами, как и почему протестные настроения распространились от столичных рабочих к рабочим из провинции? Для ответа на этот вопрос давайте рассмотрим пример Путиловского завода, который после череды стачек был передан в казённое управление - а зачинщиков стачек отправили в дисциплинарный батальон (где их пороли), затем на фронт - а потом отправили на Ижевский завод (работать кому-то надо - мы же помним про дефицит квалифицированных кадров). Как сообщали в Департамент полиции обеспокоенные чиновники с завода, рабочие «открыто высказывали свое недовольство существующими в Ижевском заводе расценками заработной платы» и «стали подстрекать своих товарищей к беспорядкам на почве дороговизны предметов первой необходимости». По заключению местного полицмейстера, «коренные жители Ижевского завода, так энергично работавшие до прибытия петроградских рабочих, вряд ли бы сами решились» на протест. А вот присланные работяги, по выражению помощника начальника Ижевского завода, «стали безобразить»; полиция и городовые с ними не справлялись. После беспорядков 22 и 28 июля 1916 г. было учреждено дневное и ночное дежурство военно-полицейских патрулей, «главные же зачинщики июльских беспорядков отправлены в действующую армию, а часть из них отдана под суд». Но власти всё же пришлось повысить заработную плату и улучшить жилищные условия трудящихся. Так рабочие в провинции учились борьбе за свои права на опыте передовых коллег - а организаторами "обмена опытом" выступали государственные чиновники. Спасибо царской власти за это - впрочем, без иронии, у неё и выхода-то другого не было;
- как возникло стремление рабочих к национализации заводов? А всё та же упомянутая выше передача Путиловского завода в казённое управление породила во многих городах и весях стачечное движение с требованиями национализации частных предприятий. Надо отметить, что масла в огонь подлил военный министр Шуваев, публично высказывавшийся о том, что заводчики, выполняя военные заказы, наживают «на этом деле до 400%, а некоторые 800%, 1200% и даже 2400% прибылей». И это в условиях «возрастающей с каждым днем дороговизны», когда «не хватает заработка рабочим на жизнь... Газеты с указанными заметками брались и читались нарасхват, не было никакой необходимости в агитации партийного элемента». А ведь это не шутки: фактически в глазах рабочих теряла своё право на существование сама частная собственность. Стачки с требованиями отнять заводы у собственников продолжались с апреля до середины лета 1916 г., вынуждая власти вводить на заводы роты солдат, объявлять локауты, отправлять тысячи рабочих на призывные пункты, в исправительные батальоны. Министерство торговли и промышленности даже опубликовало специальное разъяснение, в котором указывалось, что «забастовки ни в коем случае не являются основанием для взятия предприятий в управление казны». С большими усилиями волну этих необычных стачек удалось сбить. Но настроения, их породившие, никуда не делись, ибо они были глубоко укоренены: задолго до этих событий фабричный инспектор А.К. Клепиков обращал внимание на бессознательно исповедуемые рабочими идеи «государственного социализма». Рабочие даже «самого консервативного образа мыслей» высказывали убеждение, что «фабрикант не имеет права закрывать свою фабрику», а «если он плохо ведет свое дело, фабрика отбирается в казну»;
- ещё одной предпосылкой большевистской политики стал продовольственный кризис в Российской империи. 9 сентября 1916 г. были введены твёрдые цены на продовольствие. По словам министра земледелия А.А. Риттиха, «совершенно неожиданно» для правительства возникли «противопоставления интересов производителей и потребителей» (без комментариев). Цены были установлены несколько ниже рыночных, что усилило дефицит и вызвало к жизни необходимость реквизиций продовольствия в пользу армии, после чего крупные землевладельцы ушли с рынка зерна, пережидая неблагоприятную конъюнктуру. 29 ноября 1916 г. царское правительство принуждено было пойти по пути продовольственной развёрстки (правда, рассчитанной только на нужды армии, без учёта потребностей крупных городов), то есть сообщения на места обязательных норм сдачи хлеба по твёрдым ценам. И распылённые по мелким крестьянским хозяйствам запасы зерна в стране вообще-то были, да только правительство не имело аппарата ни для их изъятия, ни для их распределения, а земства были оппозиционны к власти и саботировали развёрстку;
- однако одной развёрсткой вмешательство государства в экономику, конечно, не ограничилось: власть стремилась повысить управляемость экономики, устанавливая предельные цены на железнодорожные перевозки, хлеб, нефть и другие товары. 13 января 1917 г. было принято решение «воспрещать повсеместно в Империи или в отдельных ее местностях продажу либо передачу иным способом сырых кож иначе как в казну» по установленной цене, притом за нарушение этого правила полагалось тюремное заключение. Фактически государственный аппарат пытался брать на себя решение всё более широкого круга экономических задач (которые, отметим, действительно необходимо было решать), но не имел для их проведения в жизнь своих решений ни кадров, ни ресурсов.
В общем, куда не ткни - в национализацию, в продразвёрстку, в частичный запрет свободной торговли, в ликвидацию безграмотности - всё это было были призвано устранить те язвы, которые Российская империя нажила, но не смогла преодолеть (в силу того, что её правящий класс руками, ногами и пятой точкой упирался, препятствуя проведению в жизнь мер, ущемляющих интересы этого класса).