Один прекрасный день
Сегодня мир был невероятно прекрасен. Щетинистый город окружало мягкое глубокое синее небо, со всех сторон лился свет, повсюду шаршали желтые листья и суетились люди. Дениска зачем-то умудрился заболеть в самое неподходящее время. Хотя болезнь всегда приходит не вовремя, если только ты не учишься в школе, и тебя не ждет какая-нибудь страшная контрольная, к которой ты особенно не готов.
Не смотря на яркие опавшие листья меня почему-то не покидало ощущение начала весны. Знаете, бывают такие дни, когда за окном впервые и внезапно становится по-настоящему тепло, и по дорогам начинают журчать ручьи. А впереди выходные и ничего-ничего не надо делать - можно радостно выбегать на улицу без шапки и запускать бумажные кораблики в звенящую прозрачную воду… Правда, я так никогда и не пускала корабликов, но когда-нибудь я обязательно это сделаю.
Я взяла фотоаппарат и вышла из дома. У подъезда совсем не было света, зато на фоне эстетически приятно обшарпанной стены стояло невероятной красоты дикое кресло. Этот фрагмент реальности ввел меня в абсолютный транс, и я пошла навстречу самым красивым местам своего района. Ярко светило солнце, но т.к. мы проспали полдня, близился вечер, и надо было торопиться. Наверное впервые жизни я спокойно и без сожаления игнорировала почти все сюжеты, в которых не было солнца. Я опасалась, что сегодня, возможно, последний теплый и светлый день перед извечным ужасом зимы. У меня будет так много времени, чтобы снимать любые сюжеты в тени!
Я в буквальном смысле бежала вслед за солнцем, изо всех сил стараясь успеть посетить все те места, о которых давно думала. И я успела. Может быть фотография и не терпит спешки и суеты, но я бежала, и мне впервые по-настоящему нравился этот странный и неправильный спорт.
Странное состояние овладело мной, и я даже перестала бояться людей. Совсем. Я не пряталась в кустах и не прижимала стыдливо камеру к груди, когда мимо проходил герой очередного кадра. Я просто вставала туда, куда мне хотелось встать, и снимала. Это давало шанс людям сбежать. Если бы меня терзали муки совести в вопросах моральности или аморальности съемки без спроса, я бы могла высокопарно сказать, что сегодня моя война была невероятно открытой и честной. Но меня никогда не волновали эти вопросы. Потому что, оценивая правильность любого поступка, человек всегда ставит себя на место того, кто с другой стороны. А я никогда не боялась оказаться с другой стороны камеры - в отличие от индейцев я не верю в то, что фотография ворует душу. Но я не совру, если скажу, что сегодня испытала странное наслаждение маньяка, когда мне приходилось преследовать кого-то из прохожих в поисках удачного ракурса или по другим необъяснимым причинам.
Наверное со стороны мое поведение выглядело невероятным странным - даже гораздо более странным, чем обычно. Я то бежала со всех ног, то останавливалась как вкопанная посреди пустой улицы, на которой ничего не происходило, и поднимала камеру в небо или направляла объектив под ноги или в другую звенящую пустоту теней, трещин в асфальте и оконных отражений. И меня впервые по-настоящему не волновали удивленные вопросы детей за спиной: «Мама, а что она снимает?», а удивленные взгляды прохожих больше не казались такими косыми и осуждающими.
Потом солнце ушло, а я не успела добежать до дальнего конца района, где еще сверкал клочок света. Я не заметила, как наступил вечер, и приняла отсутствие ярких красок за данность, стойко смирившись с обстоятельствами. Под кедами с моей ноги сполз короткий фиолетовый носочек, а уши замерзли без шапки - тепло и весна были обманчивы. Но все эти мелкие неприятности я заметила только вернувшись домой и выключив фотоаппарат. И мне впервые почти по-настоящему неважно, что же я там такого наснимала - ведь я успела. Успела поймать за хвост наверное последний по-настоящему прекрасный день этого года.
Не смотря на яркие опавшие листья меня почему-то не покидало ощущение начала весны. Знаете, бывают такие дни, когда за окном впервые и внезапно становится по-настоящему тепло, и по дорогам начинают журчать ручьи. А впереди выходные и ничего-ничего не надо делать - можно радостно выбегать на улицу без шапки и запускать бумажные кораблики в звенящую прозрачную воду… Правда, я так никогда и не пускала корабликов, но когда-нибудь я обязательно это сделаю.
Я взяла фотоаппарат и вышла из дома. У подъезда совсем не было света, зато на фоне эстетически приятно обшарпанной стены стояло невероятной красоты дикое кресло. Этот фрагмент реальности ввел меня в абсолютный транс, и я пошла навстречу самым красивым местам своего района. Ярко светило солнце, но т.к. мы проспали полдня, близился вечер, и надо было торопиться. Наверное впервые жизни я спокойно и без сожаления игнорировала почти все сюжеты, в которых не было солнца. Я опасалась, что сегодня, возможно, последний теплый и светлый день перед извечным ужасом зимы. У меня будет так много времени, чтобы снимать любые сюжеты в тени!
Я в буквальном смысле бежала вслед за солнцем, изо всех сил стараясь успеть посетить все те места, о которых давно думала. И я успела. Может быть фотография и не терпит спешки и суеты, но я бежала, и мне впервые по-настоящему нравился этот странный и неправильный спорт.
Странное состояние овладело мной, и я даже перестала бояться людей. Совсем. Я не пряталась в кустах и не прижимала стыдливо камеру к груди, когда мимо проходил герой очередного кадра. Я просто вставала туда, куда мне хотелось встать, и снимала. Это давало шанс людям сбежать. Если бы меня терзали муки совести в вопросах моральности или аморальности съемки без спроса, я бы могла высокопарно сказать, что сегодня моя война была невероятно открытой и честной. Но меня никогда не волновали эти вопросы. Потому что, оценивая правильность любого поступка, человек всегда ставит себя на место того, кто с другой стороны. А я никогда не боялась оказаться с другой стороны камеры - в отличие от индейцев я не верю в то, что фотография ворует душу. Но я не совру, если скажу, что сегодня испытала странное наслаждение маньяка, когда мне приходилось преследовать кого-то из прохожих в поисках удачного ракурса или по другим необъяснимым причинам.
Наверное со стороны мое поведение выглядело невероятным странным - даже гораздо более странным, чем обычно. Я то бежала со всех ног, то останавливалась как вкопанная посреди пустой улицы, на которой ничего не происходило, и поднимала камеру в небо или направляла объектив под ноги или в другую звенящую пустоту теней, трещин в асфальте и оконных отражений. И меня впервые по-настоящему не волновали удивленные вопросы детей за спиной: «Мама, а что она снимает?», а удивленные взгляды прохожих больше не казались такими косыми и осуждающими.
Потом солнце ушло, а я не успела добежать до дальнего конца района, где еще сверкал клочок света. Я не заметила, как наступил вечер, и приняла отсутствие ярких красок за данность, стойко смирившись с обстоятельствами. Под кедами с моей ноги сполз короткий фиолетовый носочек, а уши замерзли без шапки - тепло и весна были обманчивы. Но все эти мелкие неприятности я заметила только вернувшись домой и выключив фотоаппарат. И мне впервые почти по-настоящему неважно, что же я там такого наснимала - ведь я успела. Успела поймать за хвост наверное последний по-настоящему прекрасный день этого года.