Визит дамы
Мария-Каролина, королева Неаполя. Приблизительно 1800 год, за 13 лет до описываемых событий. Художник неизвестен.
2 ноября 2013 года исполняется двести лет со дня приезда в Одессу первой коронованной особы. Ею стала Мария-Каролина, королева Неаполя, дважды лишившаяся трона - в декабре 1798 и в феврале 1806 гг. В наши дни её хорошо помнят, как любимую сестру Марии-Антуанетты и подругу леди Гамильтон.
Её муж, неаполитанский король Фердинанд I (впоследствии Фердинанд IV), король обеих Сицилий, больше интересовался охотой и рыбной ловлей, чем государственными делами. Энергичная дочь Марии-Терезии воспользовалась слабостью короля, чтобы захватить бразды правления. Участие в антифранцузской коалиции стоило ей трона, и в продолжение всей катастрофы король и королева оставались в Палермо. По возвращении на неаполитанский трон Мария-Каролина решила расторгнуть военную конвенцию, заключённую между неаполитанцами и кардиналом Руффо. Тогда в её королевстве наступили кровавые времена - казнили даже просто заподозренных в сочувствии к республике. Однако, французы снова вторглись в неаполитанские владения, и Бурбоны, оставив своё королевство, вернулись в Палермо. Наполеон отдал Неаполь своему брату Жозефу, а затем Мюрату. Гордая Каролина была в отчаянии, когда жена Мюрата, тоже носившая имя Каролина, задавала пиры в роскошных неаполитанских дворцах - в то время, как другая Каролина жила в бедности в Палермо. В конце концов, несмотря на своё расшатанное здоровье, свергнутая королева решилась отправиться в Вену к своему зятю - австрийскому императору Францу I, надеясь на его поддержку. Но вся южная часть Европы тогда находилась во власти французов, Марии-Каролине некуда было деваться, и она в сопровождении одного из своих шестнадцати детей, принца Леопольда, отправилась на купеческом судне кружным путём. Королеве в то время был 61 год. Маленькая, дряхлая и больная, она, тем не менее, не потеряла ни своей энергии, ни упорства. 13 сентября 1813 года Мария-Каролина прибыла в Константинополь, а 2 ноября ступила на одесскую землю, откуда намеревалась отправиться в Вену через Польшу. Есть основания полагать, что она была знакома с генерал-губернатором Новороссии ещё в ту пору, когда он состоял на службе у Людовика XVI и её несчастной сестры Марии-Антуанетты, и много путешествовал за границей. В частности, в «Дневнике моего путешествия в Германию», описывая события 1790 года на коронации императора Леопольда II во Франкфурте, Ришелье упоминает о том, что королева Неаполя выказывала большую любезность во время приёмов. Но времена изменились - и вот уже он оказывает гостеприимство свергнутой королеве. В ту пору Ришелье держится от Бурбонов отстранённо, однако, остаётся им верным.
Поскольку совсем недавно Одесса пережила эпидемию чумы, сразу по прибытии королева подверглась строгому сорокадневному карантину, и провела это время в специально приготовленном для неё доме помещика Куликовского, на месте которого позже был построен Воронцовский дворец. По детским воспоминаниям М.Ф. де Рибаса, племянника адмирала и основателя Одессы, королева и дамы из её свиты не имели зимних платьев, поэтому заботу о покупке материи и кройке взяла на себя его мать - поскольку его отец, Феликс де Рибас, состоя на русской службе, по-прежнему оставался подданным неаполитанского королевства. По истечении положенного срока Марию-Каролину ожидал тёплый приём и ажиотаж населения, впервые встречавшего в Одессе венценосную особу. Испанский консул дель Кастильо в письме графу Леону де Рошешуару оставил описание праздников, которые герцог готовил для королевы по выходу её из карантина. В первый день в театре был дан «Севильский цирюльник» (очевидно, Паизиелло, поскольку оперы Россини ещё не существовало). После него - бал в новом доме Рено, где лучшие дамы из одесского общества были представлены Её Величеству. Как писал дель Кастильо, «это вызвало революцию среди наших дам, все они приготовили платья с длинными шлейфами». Александра Смирнова-Россет, будущая муза Пушкина, Лермонтова, Жуковского и Гоголя, в ту пору маленькая девочка, крестница Ришелье, вспоминала об этом событии из своего детства так: «Королева изъявила желание видеть меня и старшего брата. Герцог учил нас кланяться. Мы так старались, что чуть было не упали к ее ногам. Она была очень стара и страшна, нарумяненная, сидела в кресле в бархатном темно-зеленом платье, вся покрытая бриллиантами. При ней были две старые дамы, тоже очень нарядные». На второй день планировался русский или немецкий спектакль и бал в Редуте. На третий - итальянская опера и маленькая французская пьеса. На четвёртый - итальянская комедия («Трактирщица» Гольдони) и любительский балет, который, согласно скептическому консулу Испании, «не станет от этого лучше». На пятый день Её Величество отправилась к генералу Кобле и заночевала в его доме (повторив, таким образом, часть знаменитого вояжа императорской фаворитки Марии Нарышкиной с её дочерью Софьей, имевшего место два года назад), на шестой день - в Николаеве, и повсюду для неё устраивались грандиозные празднества. «Это событие будет вписано золотыми буквами в анналы Одессы», - убеждён дель Кастильо.
Пребывание королевы завершилось 18 декабря. Ришелье сопровождал Марию-Каролину, её сына и их свиту до Умани в Подолье. Граф де Сен-При (Арман-Эммануэль-Шарль, на русской службе Карл Францевич), тёзка Ришелье, ранее состоявший при нём в звании камер-юнкера и статского советника, недавно ставший херсонским и подольским губернатором, принял эстафету. На каждом этапе пути за королевским кортежем следовали комиссары и военные самого благородного происхождения. Ночью огромные костры, зажигавшиеся всё дальше и дальше, освещали дорогу. Каждое утро менялась упряжка из «шести прекрасных лошадей, как для торжественного вечера». Феликс де Рибас, брат адмирала, сопровождал королеву на всём пути её следования, организуя для неё роскошные приёмы при каждом её ночлеге. Холодной декабрьской ночью кортеж остановился в Тульчине, в собственности знаменитой графини Потоцкой. Её дворец, построенный среди степей, был великолепен, часто его называли Подольским Версалем. Лестницу украшали самые редкостные цветы, апартаменты освещали свечи в гигантских канделябрах из позолоченной бронзы. Мария-Каролина, которая должна была ощутить контраст с домом, в котором она жила в Одессе, более простым в сравнении, не могла поверить своим глазам: «Поистине, меня соблазняли вскрикнуть от восхищения, но я побоялась прослыть за парвеню». В устах дочери Марии-Терезии, свергнутой с престола корсиканцем, сочетавшимся браком с её внучкой Марией-Луизой, это слово не испытывало нехватки в сарказме.
После многодневного феерического пребывания кортеж возобновил свой путь. По приезде в Лемберг (нынешний Львов) у Марии-Каролины не оказалось средств для дальнейшего путешествия. Как писал М.Ф. де Рибас, «бедная неаполитанская королева до того потеряла кредит, что ни один лембергский банкир не согласился выдать ей деньги под её расписку. Пришлось моему отцу поручиться за неё в сумме до 60 тысяч рублей. Тогда королева отправилась в Вену, а отец возвратился в своё имение.
Так как рассказанная мною история может многим показаться невероятной, тем более, что она почти никому в России неизвестна, то считаю необходимым, для доказательства правдивости моих слов, перевести хранящееся у меня письмо королевы Каролины на имя моего отца. Оно написано на итальянском языке, красивым почерком, но с весьма грубыми орфографическими ошибками:
«Любезный дон Феликс! Спешу сообщить вам о себе весть. Я, слава Богу, здорова. Сын мой Леопольд выдержал операцию и выздоровел совершенно. Король посылает вам орден св. Константина, я же прилагаю к нему маленький подарок. Мои стеснённые обстоятельства не позволяют мне сделать больше; но я всегда буду благодарна вам за все ваши заботы о нас во время нашего пребывания в Одессе и путешествия по России. Я живу теперь близ Вены, в императорском дворце Хетцендорф. Моя будущая участь зависит от великих мира сего, от конгресса, который соберётся в сентябре или октябре. Это будет торжественная минута, особенно для нас, малых, всегда жертвовавших собой за доброе дело. Надеюсь на Бога и думаю, что о нас не забудут. Король в Палермо, где он принял бразды правления при общей радости народа. Прощайте; целую вашу жену и детей; верьте, что я всегда останусь доброю вашею королевой».
Каролина.
Вена, июнь 1814.
Маленький подарок заключался в золотой табакерке, осыпанной крупными бриллиантами, с портретом королевы и её сына принца Леопольда. Цена табакерки простиралась до 5 тысяч рублей.
… Королева Каролина не дождалась конгресса, который возвратил потом неаполитанский трон её мужу Фердинанду. Её нашли лежащей мёртвой на полу. По судорожно сжатым кулакам и другим признакам врачи констатировали, что она умерла в ужасных страданиях.
Королева скончалась без помощи, без утешения. Ни одна слезинка не сопровождала её до могилы…»
Мария-Каролина умерла 8 сентября 1814 года в Хетцендорфе. Траур по ней был сдержанным. А в конце сентября герцог де Ришелье покинул Одессу, направляясь на Венский конгресс навстречу событиям, которые полностью изменят его жизнь…
(с) Елена Захарова/Lady Rumina
Источники:
1. М.Ф. де Рибас «Записки одесского старожила»
2. Э. де Варескьель «Герцог де Ришелье»
3. Л. де Рошешуар «Воспоминания о Революции, Империи и Реставрации».
4. А. Смирнова-Россет «Записки»
5. А. Э. Ришелье «Дневник моего путешествия в Германию».