Мой мужчина и женщины вокруг него...
Джеймс, при его невысоком росте и немалом возрасте, мужчина весьма видный. Он доброжелательный, обаятельный, улыбчивый и весёлый. И женщины это замечают. Обращают внимание. А порой достают. Я давно хотела рассказать о его бывшей подруге - безумной бразилианке. И по-прежнему хочу. Но сейчас речь пойдёт не о ней.
Во вторник и среду мы были на всеобщей конференции учителей английского как иностранного. Коллеги со всего штата присутствовали на ней. Среди них была некая Клер - преподавательница с Голд Коста, дама слегка за пятьдесят. Она подружилась с Джеймсом задолго нашего знакомства, и из года в год, на протяжении семи лет они общались. При этом Клер старательно пыталась перевести их общение на более близкую стадию. Ей даже как-то почти удалось. Но в жизни Джеймса появилась я, и Клер осталась ни с чем. Об этой Клер я наслышана. Мне было даже любопытно с ней встретиться.
В первый день конференции она первым делом подошла к нам. Джеймс представил меня, Клер шепнула ему что-то на ушко, а я сделала вид, что не заметила. Мне было неинтересно, а Джеймса, по-видимому, это раздражало. Потом, в перерыве я пошла в дамскую комнату, а Джеймс остался снаружи ждать меня. Когда я вышла, Клер была рядом. Увидев меня, тут же ушла. Джеймс сказал, что она хотела показать ему шрам от вырезанной меланомы. Честно говоря, я нашла этот способ завоевания мужчины весьма забавным.
Первый день конференции подошёл к концу, и мы отправились на банкет. Народу на банкете набралось человек двести. Учителя, менеджеры, директора. Джеймс не отходил от меня ни на секунду, ухаживал за мной, шутил. Мы сидели на удобных диванах, и я общалась со своими бывшими коллегами. Тут к нам вновь подошла Клер, и кокетливо заявила, что всё ещё хочет показать шрам Джеймсу. С этими словами она задрала юбку, оголив тот самый шрам на бедре, а также чёрные трусики и задницу, которую эти трусики пытались прикрыть. Судя по глазам окружающих (подозреваю, мои были не лучше), у всех был шок. Я усиленно сдерживалась от комментария "Клёвые труселя!". Она что-то там ещё рассказывала, Джеймс что-то там отвечал, а я поняла, что мне это дело надо запить. Извинилась, сказала, что оставлю их наедине, как старых друзей, которые давно не виделись, и потопала к бару.
Но старые друзья недолго общались, ибо я даже не успела выбрать вино - Джеймс догнал меня и сказал, что купит что угодно, ибо ему было стыдно.
Больше я её в тот вечер не видела. Но впечатлений от оголённого зада хватило на... да что уж там... до сих пор в шоке.
Зато на следующий день во время заключительной части, она подошла к нам и, полностью игнорируя меня, шепнула Джеймсу на ушко так, что я при этом могла услышать (находясь в шумном зале) "Ещё увидимся!". Чмокала его в щёчку тоже громко. Уж не знаю, заметила ли она, КАК меня разрывало от смеха...
Мы, женщины, удивительные существа. И иногда мы совершенно не задумываемся, как наши поступки выглядят со стороны. Бывшие жёны, бывшие любовницы, или просто женщины, отчаявшиеся завоёвывать того самого. Они плюют на свою гордость, идут на крайние меры, лишь бы унизить или наоборот приобрести. Ибо ум, каким бы острым и проницательным он ни был, попросту отключается. И сейчас я желаю одного: не оказаться в ситуации, которая заставит меня поступать так нелепо.
Во вторник и среду мы были на всеобщей конференции учителей английского как иностранного. Коллеги со всего штата присутствовали на ней. Среди них была некая Клер - преподавательница с Голд Коста, дама слегка за пятьдесят. Она подружилась с Джеймсом задолго нашего знакомства, и из года в год, на протяжении семи лет они общались. При этом Клер старательно пыталась перевести их общение на более близкую стадию. Ей даже как-то почти удалось. Но в жизни Джеймса появилась я, и Клер осталась ни с чем. Об этой Клер я наслышана. Мне было даже любопытно с ней встретиться.
В первый день конференции она первым делом подошла к нам. Джеймс представил меня, Клер шепнула ему что-то на ушко, а я сделала вид, что не заметила. Мне было неинтересно, а Джеймса, по-видимому, это раздражало. Потом, в перерыве я пошла в дамскую комнату, а Джеймс остался снаружи ждать меня. Когда я вышла, Клер была рядом. Увидев меня, тут же ушла. Джеймс сказал, что она хотела показать ему шрам от вырезанной меланомы. Честно говоря, я нашла этот способ завоевания мужчины весьма забавным.
Первый день конференции подошёл к концу, и мы отправились на банкет. Народу на банкете набралось человек двести. Учителя, менеджеры, директора. Джеймс не отходил от меня ни на секунду, ухаживал за мной, шутил. Мы сидели на удобных диванах, и я общалась со своими бывшими коллегами. Тут к нам вновь подошла Клер, и кокетливо заявила, что всё ещё хочет показать шрам Джеймсу. С этими словами она задрала юбку, оголив тот самый шрам на бедре, а также чёрные трусики и задницу, которую эти трусики пытались прикрыть. Судя по глазам окружающих (подозреваю, мои были не лучше), у всех был шок. Я усиленно сдерживалась от комментария "Клёвые труселя!". Она что-то там ещё рассказывала, Джеймс что-то там отвечал, а я поняла, что мне это дело надо запить. Извинилась, сказала, что оставлю их наедине, как старых друзей, которые давно не виделись, и потопала к бару.
Но старые друзья недолго общались, ибо я даже не успела выбрать вино - Джеймс догнал меня и сказал, что купит что угодно, ибо ему было стыдно.
Больше я её в тот вечер не видела. Но впечатлений от оголённого зада хватило на... да что уж там... до сих пор в шоке.
Зато на следующий день во время заключительной части, она подошла к нам и, полностью игнорируя меня, шепнула Джеймсу на ушко так, что я при этом могла услышать (находясь в шумном зале) "Ещё увидимся!". Чмокала его в щёчку тоже громко. Уж не знаю, заметила ли она, КАК меня разрывало от смеха...
Мы, женщины, удивительные существа. И иногда мы совершенно не задумываемся, как наши поступки выглядят со стороны. Бывшие жёны, бывшие любовницы, или просто женщины, отчаявшиеся завоёвывать того самого. Они плюют на свою гордость, идут на крайние меры, лишь бы унизить или наоборот приобрести. Ибо ум, каким бы острым и проницательным он ни был, попросту отключается. И сейчас я желаю одного: не оказаться в ситуации, которая заставит меня поступать так нелепо.