философу, поэту и зондерфюреру
На стене жилого дома по улице Чапаева в ближайшее время появится мемориальная доска русскому философу Николаю Арсеньеву. «Уже давно было бы хорошо создать мемориальный музей семьи Арсеньевых, но сегодня прошу подтвердить этот проект, который после четырёх встреч учёл все требования, звучавшие на заседаниях. И портрет, и цитата философа, все требования по надписи», - попросила одобрения Лидия Довыденко, представитель инициативной группы по установке доски, на заседании Совета по культуре в четверг, 12 декабря.
«Беспристрастно, но, тем не менее, с большим чувством ответственности обсуждали данное предложение, и на четвёртый раз есть смысл это поддержать», - отметил глава региона Николай Цуканов, возглавляющий Совет... На доске будет выгравирован следующий текст: «В этом доме с 1933 по 1944 год жил философ, культуролог и поэт Николай Сергеевич Арсеньев (1888 - 1977)». Кроме того, в правом углу доски будет его цитата, а наибольшую часть мемориала займёт портрет.
Николай Арсеньев - известный философ и историк, который несколько раз был арестован за попытку эмигрировать, а в 1920 году всё-таки нелегально перешёл польскую границу. Несмотря на то, что он некоторое время пребывал в Варшаве и Берлине, поэт обосновался в Кёнигсберге, в местном университете которого был профессором до 1944 года. За свою жизнь Арсеньев успел прочитать лекции в Русско-научном исследовательском институте, Религиозно-философской академии в Берлине, Оксфорде, Кембридже и Лондонском университете.
Как всегда в таких биографиях, ключом является не текст, а умолчание. Как бы незаметно постулируется, что и между 1941-м и 1944-м философ продолжал сеять разумное, доброе, вечное в Кенигсберге, стоически игнорируя небольшие военно-политические пертурбации на востоке. На самом деле, ситуация немного сложнее. В архиве айнзацштаба Розенберга сохранился отчет сотрудника айнзацштаба д-ра Вундера о поездке в тыловые районы группы армий Север осенью 1941-го. В поселке Волосово он встречает "профессора фон Арсеньев, Кенигсберг", состоящего переводчиком при местном Дулаге в звании зондерфюрера. Об обстановке и смертности в лагерях военнопленных осенью-зимой 1941-го написано достаточно, могу в частности сослаться на рапорт другого зондерфюрера.
В разговоре с Вундером Арсеньев рассказал о настроениях населения, в том числе о неудовлетворенности и тяготах в связи с немецкой политикой. Те попросили его составить рапорт, чтобы сделать доклад министру (Розенбергу). При этом они договорились, что он будет описывать реальную картину, но не будет делать никаких политических выводов.
В документе, который он им передал, однако, все было наоборот: почти ни слова о ситуации, только о перспективах(в частности профессор предлагал немцам "образовать национальное [русское] правительство, чтобы восстановить прежний союз с русским народом"). "Забота русского националиста о своих интересах перевесила долг немецкого зондерфюрера", - резюмирует сотрудник айнзацштаба.
Видимо, вскоре роман Арсеньева с вермахтом закончился, и он вернулся в Кенигсберг в университет. Сохранилось письмо, в котором он просит айнзацштаб помочь с трудоустройством двух пожилых дам "из бывших", айнзацштаб такой возможности изыскать не смог. В ответном письме Вундер вспоминает о встрече в Волосово и пишет, что тогда (в ноябре 1941-го) передал рапорт Арсеньева начальству, но "иные политические причины" помешали реализации его предложений.
С одной стороны, я совершенно спокойно отношусь к любым мемориальным доскам, с другой стороны, считаю, что проф.Арсеньев ничем особенным себя не замарал: как и многие белоэмигранты он надеялся на то, что немцы будут вести антибольшевистскую, но прорусскую политику, достаточно быстро выяснилось, что он ошибся.
Единственное, что я считаю неверным: замалчивать определенные эпизоды биографии из политических или идеологических соображений. Поэтому текст на мемориальной доске все-таки стоит дополнить:
«В этом доме с 1933 по 1944 год жил философ, культуролог, поэт и зондерфюрер Николай Сергеевич Арсеньев (1888 - 1977)».
Документы и архивные ссылки.
спасибо gsm_689 за наводку
«Беспристрастно, но, тем не менее, с большим чувством ответственности обсуждали данное предложение, и на четвёртый раз есть смысл это поддержать», - отметил глава региона Николай Цуканов, возглавляющий Совет... На доске будет выгравирован следующий текст: «В этом доме с 1933 по 1944 год жил философ, культуролог и поэт Николай Сергеевич Арсеньев (1888 - 1977)». Кроме того, в правом углу доски будет его цитата, а наибольшую часть мемориала займёт портрет.
Николай Арсеньев - известный философ и историк, который несколько раз был арестован за попытку эмигрировать, а в 1920 году всё-таки нелегально перешёл польскую границу. Несмотря на то, что он некоторое время пребывал в Варшаве и Берлине, поэт обосновался в Кёнигсберге, в местном университете которого был профессором до 1944 года. За свою жизнь Арсеньев успел прочитать лекции в Русско-научном исследовательском институте, Религиозно-философской академии в Берлине, Оксфорде, Кембридже и Лондонском университете.
Как всегда в таких биографиях, ключом является не текст, а умолчание. Как бы незаметно постулируется, что и между 1941-м и 1944-м философ продолжал сеять разумное, доброе, вечное в Кенигсберге, стоически игнорируя небольшие военно-политические пертурбации на востоке. На самом деле, ситуация немного сложнее. В архиве айнзацштаба Розенберга сохранился отчет сотрудника айнзацштаба д-ра Вундера о поездке в тыловые районы группы армий Север осенью 1941-го. В поселке Волосово он встречает "профессора фон Арсеньев, Кенигсберг", состоящего переводчиком при местном Дулаге в звании зондерфюрера. Об обстановке и смертности в лагерях военнопленных осенью-зимой 1941-го написано достаточно, могу в частности сослаться на рапорт другого зондерфюрера.
В разговоре с Вундером Арсеньев рассказал о настроениях населения, в том числе о неудовлетворенности и тяготах в связи с немецкой политикой. Те попросили его составить рапорт, чтобы сделать доклад министру (Розенбергу). При этом они договорились, что он будет описывать реальную картину, но не будет делать никаких политических выводов.
В документе, который он им передал, однако, все было наоборот: почти ни слова о ситуации, только о перспективах(в частности профессор предлагал немцам "образовать национальное [русское] правительство, чтобы восстановить прежний союз с русским народом"). "Забота русского националиста о своих интересах перевесила долг немецкого зондерфюрера", - резюмирует сотрудник айнзацштаба.
Видимо, вскоре роман Арсеньева с вермахтом закончился, и он вернулся в Кенигсберг в университет. Сохранилось письмо, в котором он просит айнзацштаб помочь с трудоустройством двух пожилых дам "из бывших", айнзацштаб такой возможности изыскать не смог. В ответном письме Вундер вспоминает о встрече в Волосово и пишет, что тогда (в ноябре 1941-го) передал рапорт Арсеньева начальству, но "иные политические причины" помешали реализации его предложений.
С одной стороны, я совершенно спокойно отношусь к любым мемориальным доскам, с другой стороны, считаю, что проф.Арсеньев ничем особенным себя не замарал: как и многие белоэмигранты он надеялся на то, что немцы будут вести антибольшевистскую, но прорусскую политику, достаточно быстро выяснилось, что он ошибся.
Единственное, что я считаю неверным: замалчивать определенные эпизоды биографии из политических или идеологических соображений. Поэтому текст на мемориальной доске все-таки стоит дополнить:
«В этом доме с 1933 по 1944 год жил философ, культуролог, поэт и зондерфюрер Николай Сергеевич Арсеньев (1888 - 1977)».
Документы и архивные ссылки.
спасибо gsm_689 за наводку