"продемонстрировать нелюдей в натуральном виде": доктор геббельс и советские военнопленные
Впервые на русском языке в моем переводе публикуются три документа о советских военнопленных из архива управления пропаганды НСДАП. Я не большой любитель публикаций к юбилеям, но описываемые в первых двух документах события действительно произошли ровно 80 лет назад. Мне посчастливилось обнаружить в бундесархиве эти материалы, которые я считаю крайне важными, так как они непосредственно фиксируют отношение нацистского руководства к советским военнопленным в начале войны, прямым следствием чего стала массовая гибель пленных осенью-зимой 1941 года.
Только за этот период погибло более полутора миллионов советских военнопленных, что является как преступлением нацистской верхушки, задавшей идеологические рамки массового убийства, так и военным преступлением вермахта, который его осуществил на практике.
I. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ [для рейхсляйтера Бормана]
Касательно: Осмотр лагеря русских военнопленных Цайтхайм.
Во вторник, 26 августа 1941, доктор Г е б б е л ь с вместе с рядом участников конференции, а также представителями гау Берлин посетил лагерь Цайтхайм [правильно: Цайтхайн] в Саксонии. Целью поездки было продемонстрировать участникам конференции и представителям гау Берлин в натуральном виде нелюдей, виденных ими в выпусках "Вохеншау", тем самым показать, от какой опасности уберегли нас ф ю р е р и вермахт.
Общее руководство было возложено на Верховное командование вермахта, которое также выбрало лагерь, в котором это впечатление должно было создаться особенно отчетливо.
Поездка не принесла желаемый результат, поскольку почти все военнопленные оказались белорусами и посему имели в целом вполне человеческий облик.
В двух бараках доктор Г е б б е л ь с переговорил с военнопленными, владеющими немецким языком, или задавал вопросы через переводчика. В обоих бараках и у различных спрошенных ответы были почти одинаковы. Можно констатировать, что военнопленные получили детальнейшие инструкции о том, что отвечать на отдельные вопросы. На вопрос, большевик ли военнопленный, всегда дается стереотипный ответ "нет". Лишь один военнопленный ответил на этот вопрос: "Или мы все большевики или никто из нас!". На вопрос, что они знают про национал-социализм, всегда дается ответ, что это партия в Германии. Они поясняют, что их учили тому, что фашисты - дьяволы. На вопрос, что они до сих пор слышали о Германии, отвечают: "Германия - богатая страна, союзник России". Когда доктор Г е б б е л ь с спрашивал об их отношении к Сталину, они отвечали: "Сталин еще никогда не бывал в нашем городе". На вопрос, что они знают о Г и т л е р е, некоторые отвечали, что совсем ничего не знают, а другие давали стереотипный ответ: "Это преемник кайзера".
Еврейство они отвергают. Но если их спросить, почему их правительство ценило евреев, они отвечают, что правительство ценило людей всех национальностей. На вопрос, почему же евреи занимали столь высокие посты, они заявили, что евреи якобы имеют особенно годный для этих постов склад ума, поэтому их и занимают. Но никто не желал признать себя евреем или как-то связанным с евреями. Напротив, создавалось впечатление, что все военнопленные - поповские дети или внуки. Один сказал, что он сын церковного певчего, который при большевистском режиме работает сторожем на фабрике. Все желают немедленно снова посещать церкви, если их откроют, по крайней мере на Пасху и Рождество.
Далее они в один голос говорили, что голодают и хотят работать.
В конце экскурсии были показаны пленные, пойманные после побега. Мы не поняли, почему они вообще еще живы. Это впечатление усилилось, когда мы их увидели. Они стояли в отгороженном колючей проволокой загончике, сбившись по трое и укрываясь от проливного дождя одной гимнастеркой, и производили плачевное впечатление. Один из пленных немедленно вышел вперед и произнес на русском языке речь, которую наш переводчик перевел. Сперва он повторял одно и то же - что они хотят работать. Потом он потребовал хлеб или какой-то еды, так как они уже очень долго голодают. Ему дали ответ, гласивший что если бы они соблюдали дисциплину, то не оказались бы сейчас в этом положении. На это он возразил, что он-то как раз соблюдал дисциплину, иначе бы не отправился, сбежав из лагеря, к местному богачу и не потребовал взять себя на работу. Он хотел только работать и есть.
Они получают крайне мизерный паек и ни днем ни ночью не имеют защиты от непогоды. По моему мнению эти пленные так и так подохнут за их колючей проволокой.
Не из сострадания, а исключительно по соображениям разума я отстаиваю точку зрения, что можно сэкономить пищу, которую они получают, а также охрану, которая им требуется. Тех, кто сбегает, следует убивать на месте.
После осмотра лагеря доктор Г е б б е л ь с в узком кругу заметил в разговоре с полковником М а р т и н о м, что осмотр лишь усилил уже многократно высказанное им мнение, что война не должна стать обыденностью. Он не согласен с точкой зрения, что война идет все время и мир является лишь подготовкой к войне. Нет, война лишь тогда имеет право на существование, если она гарантирует длительное мирное время впоследствии. Хочется надеяться, что следствием нынешней войны станет невозможность войны в Европе в будущем.
Хотя остальные участники поездки не только принимают необходимость безжалостного обращения с военнопленными, но - из-за наших солдат, погибших мученической смертью - считают его еще мягким, они тоже покидали лагерь не с чувством ненависти, а скорее удивляясь тому факту, что еще есть так много русских, выглядящих по-человечески.
Я полагаю, что при будущих визитах надо заранее позаботиться о том, чтобы нам показывали отбросы, демонстрируемые в "Вохеншау".
Берлин, 28 августа 1941.
Ти[сслер] / ?
II. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ [для рейхсляйтера Бормана]
Касательно: Осмотр лагеря русских военнопленных Нойхаммер.
В дополнение к моему представлению от 28 августа 1941 года ставлю в известность, что вторая половина участников министерской конференции посетила вчера лагерь Нойхаммер. Там обнаружились исключительно такие субъекты, каковых и показывали в "Вохеншау". Все участники вернулись с теми ощущениями, которые это посещение и должно было вызвать.
При обсуждении и анализе было пока что сформулировано четыре варианта:
1) Показывать этих нелюдей за соответствующую плату в дни сбора "Зимней помощи". Таким образом с одной стороны немецкий народ узнает, от каких нелюдей фюрер спас Германию. С другой же стороны отпадает необходимость в посещении лагерей военнопленных, пленных самих выставят на обозрение немецкому народу.
2) На собраниях НСДАП - если возможно по разу в каждом немецком городе - показывать одного, двух или более пленных и читать при этом соответствующую лекцию.
Также предлагается по окончании подобных собраний проводить сборы для "Зимней помощи".
3) Демонстрация этих нелюдей в Голландии, Норвегии, Франции, Бельгии и в протекторате. В Голландии, к примеру, с указанием, что голландская королева молится за победу этих нелюдей.
4) Посещение лагерей военнопленных английскими офицерами, чтобы познакомить их с союзниками, за которых молится Черчилль.
Сообщаю эти предложения, чтобы выяснить точку зрения на них партийной канцелярии.
Кроме этих предложений хотел бы также поднять вопрос об отправке представителей иностранной прессы, особенно американской, на экскурсии в эти лагеря.
Берлин, 29 августа 1941.
Ти[сслер] / ?
III. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДЛЯ РЕЙХСЛЯЙТЕРА БОРМАНА
Касательно: Угроза нашему довольствию со стороны большевистских военнопленных и гражданских.
Доктор Г е б б е л ь с предал сегодня гласности протокол допроса русского военнопленного, в деталях описывающего расстрел 25 немецких военнопленных, при котором допрашиваемый лично присутствовал.
Доктор Г е б б е л ь с дал указание проверить, производит ли этот военнопленный хоть сколь-нибудь внушающее доверие впечатление. Если это так, то он должен будет выступить перед иностранной прессой.
Далее на основе протокола допроса надо сделать пристойный рапорт и ознакомить с ним всех в лагерях военнопленных - от начальников до последнего охранника.
В этой связи еще раз была обсуждена проблема русских военнопленных вообще. В данный момент по Германии шляются, неся огонь и разорение, три тысячи беглых советских военнопленных.
Но не только с этой точки зрения русские военнопленные представляют серьезную угрозу, но и в свете положения с продовольствием. Мы не сможем позволить себе сантименты, даже если захотим. Статс-секретарь Б а к к е проинформировал министерство пропаганды, что этой зимой в ход пойдут последние резервы. После этой зимы у нас не останется ни тонны зерна. Мы должны резать свиней и домашнюю птицу, так как у нас нет кормов для них. Пайки в вермахте придется сокращать. Италия и Греция тоже должны быть накормлены.
Тем самым мы оказались в ситуации, которая означает: либо большевики, либо мы.
Эти вещи следует ясно осознать и сделать из них выводы. Возможность сокращать рацион немецкого народа, а тем более ставить под угрозу его довольствие ради трех миллионов большевиков - вообще не должна являться предметом дискуссии.
Сейчас дошло уже до того, что ставятся далеко идущие требования в отношении занятых нами большевистских территорий, хотя ф ю р е р четко и ясно дал понять, что там где население или большевистская солдатня сами уничтожили припасы, население должно умереть с голода.
Сейчас самое время заняться этой проблемой и решить ее в пользу немецкого народа как залог нашей победы.
Берлин, 18 октября 1941.
Ти[сслер] / ?