без проработки истории...
Перевел большое интервью родившегося в Польше и живущего в Берлине историка Гжегожа Россолински-Либе, автора недавно опубликованной биографии С.Бандеры (" Stepan Bandera: The Life and Afterlife of a Ukrainian Nationalist", 2014), которое он дал два месяца назад:
"Без проработки своей истории Украина останется пороховой бочкой"
Господин Россолински-Либе, Вы уже много лет изучаете историю Украины и хорошо знаете эту страну. Ошеломил ли Вас конфликт, который начался на Украине 15 месяцев назад?
Сам конфликт на Украине меня не ошеломил, ошеломили, однако, его развитие, размах и последовавшая война. Когда я в 2004 году по студенческому обмену (во Львове), а также в последующие годы занимался исследованиями на Украине, я все время отмечал враждебность между восточными и западными украинцами в культурных и политических аспектах. Особенно западные украинцы в Галиции уничижительно отзывались о восточных украинцах. Они утверждали, что они большие европейцы, чем восточные украинцы, и ставили себя выше последних, так как на Восточной Украине украинский язык и украинский национализм были менее распространены.
При этом меня всегда удивляло то, почему национализм на Западной Украине понимается как европейская ценность и почему по шаблону Западной Украины (Восточная Галиция и Волынь) национализм должен быть распространен по всей стране, вместо того, чтобы поддерживать культурный плюрализм и признать русский язык полноправным вторым языком. От этого украинская культура, общество и государство только выиграли бы. Для многих людей в Центральной и Восточной Украине украинский язык долгое время оставался (да и по сей день остается) языком, который они не используют в повседневной жизни и которым они не владеют. Требование к ним использовать в школах, в официальных учреждениях и университетах только официальный государственный язык - украинский - казалось мне диковинным. Иной подход к культурному плюрализму лишил бы Владимира Путина и сепаратистов опоры на то, что они якобы должны "защищать" живущих на Украине русских.
Вы изучали украинский национализм и в своих публикациях подчеркивали гетерогенность страны. Сыграли ли национализм свою роль в украинском конфликте?
В культурно-политическом отношении Украина после распада СССР развивалась весьма своеобразно. Это развитие находилось в известном противоречии с гетерогенностью страны. Уже по своей истории украинцы многообразны, у них существуют разные локальные и национальные идентичности, хотя при советизации страну и унифицировали. Большинство живущих на Украине людей называют себя украинцами, но они ощущают свою причастность к различным историческим традициям, не все из них говорят по-украински. История Галиции отличается от истории Центральной или Восточной Украины. Закарпатье лишь условно что-то соединяет с Крымом или Восточной Украиной.
Чтобы адекватно управлять такой страной в культурно-политическом аспекте, необходимо признать ее многообразие и уметь обходиться с ним. Нельзя требовать от всех украинских граждан, чтобы они идентифицировали себя с националистической версией украинской истории или чтобы они в любой ситуации говорили по-украински. Это было бы примерно то же, что обязать всех швейцарцев говорить в школах и в официальных учреждениях только на немецком языке. Такие распоряжение ведут к фрустрации равно как и культурно-националистический исторический нарратив, с которым на самом деле никто не может себя идентифицировать. Государство, которое не признает и не уважает многообразие и гетерогенность своего общества и пытается превратить общество в национальный монолит, не идет в ногу со временем, и поэтому - во время правления президента Виктора Ющенко - оно справедливо критиковалось.
Пожалуйста, поясните на примере. Что конкретно сделал Ющенко?
Ющенко был президентом Украины с с 2005 по 2010 год. В 2005 году он основал Институт Национальной Памяти, который на государственном уровне популяризовал два нарратива. Первый нарратив представлял голод, который царил на Украине в 1932-1933 г.г. и унес жизни от 2,6 до 3,9 миллионов человек, как советский геноцид, направленный против украинской нации, при котором были сознательно уничтожены от 7 до 10 миллионов украинцев.
Второй нарратив героизировал Организацию Украинских Националистов (ОУН) и созданную ОУН в начале 1943 года Украинскую Повстанческую Армию (УПА) и представлял их - совместно с дивизией Ваффен-СС Галичина - стержнем украинского освободительного движения. Оба нарратива во время холодной войны укоренились в украинской диаспоре, которая частично состояла из ветеранов этого движения и резко противилась проработке проблематики второй мировой войны, в особенности Шоа, на Западной Украине. После распада Советского Союза прежде всего нарратив ОУН-УПА был импортирован на Западную Украину, где нашел распространение не только среди праворадикальных группировок, но и среди националистической и "либеральной" интеллигенции, учителей школ и гимназий, профессоров университетов.
То есть в радикализации политической ситуации на Украине сыграло роль отсутствие проработки своей истории?
С моей точки зрения значительную роль, хотя не следует считать его единственным или важнейшим фактором. Украина не только была и остается гетерогенной страной, но и территорией, на которой различные режимы и тоталитарные движения совершили массовые преступления во время и после второй мировой войны. Во второй мировой войне на Украине национал-социалистами, советскими войсками и украинскими националистами было убито почти семь миллионов человек, из них более пяти миллионов гражданских, в числе которых более полутора миллионов евреев. Украинцы сражались как на стороне Гитлера против России, так и на стороне Сталина против Германии.
После войны массовые расправы - прежде всего на Западной Украине - не прекратились, они терзали гражданское население до начала 50-х г.г. Из-за различных факторов впоследствии не были исторически проработаны ни преступления украинских националистов, ни массовые расправы с советской стороны. Вместо этого оба вида массовых расправ идеализировались и стали составными частями украинской идентичности. От преступлений национал-социалистов дистанцировались, но и восприятие немецких преступлений было выборочным. Холокост не играл роли на Советской Украине, после же распада Советского Союза маргинализировался, отрицался и даже воспринимался праворадикальными элементами как прекраснейший эпизод в европейской и украинской истории - по шаблону, по которому во время холодной войны холокост стилизовала украинская диаспора.
Вследствие этих процессов, которые поддерживались интеллигенцией и историками, военные преступники вроде Дмитро Клячкивского, первого командира УПА, были поставлены на постаменты. Подобное культурно-политическое развитие ни на самой Украине, ни в других странах не было вполне воспринято или понято, частично оттого, что исследования отдельных тем отсутствовали или же - когда такие исследования существовали - игнорировались. В Германии, к примеру, исследовали преступления национал-социалистов и преступления советских войск. Но тем как украинцы были вовлечены в различные формы массовых расправ, как ОУН вместе с УПА устраивали резню поляков, евреев и украинцев и как непроработка и идеализация этих тем повлияли на украинское общество и политику - всем этим почти не интересовались.
И как же они повлияли?
Хотя ОУН, основавшая в 1943 году УПА, действовала только на Западной Украине, непроработка этой темы и апологетический подход к ней оказал влияние на радикализацию культурно-политического положения на всей Украине. Эти темы поляризовали украинское общество во всех областях Украины, так как они были увязаны с другими вопросами, такими как советский террор, холокост и немецкая оккупация. ОУН, УПА, а также дивизия Ваффен-СС Галичина во время всей холодной войны идеализировались их ветеранами (которые в 1944 году покинули Украину вместе с немцами) как герои-антикоммунисты и инструментализировались для борьбы против Советского Союза. Украинская диаспора была и остается влиятельным органом, который оказывал существенное влияние на политическое положение на Украине до и после распада Советского Союза.
Расследование сотрудничества с национал-социалистами, равно как и совершенных украинскими националистами преступлений отвергалось украинской диаспорой, а также многими связанными и не связанными с ней научными работниками как "антиукраинская пропаганда". Одновременно с этим украинские националисты клеймились советской пропагандой как "предатели", и об их преступлениях постоянно напоминалось в мистическо-советском стиле [возможно, оговорка, правильно: мифологическо-советском - ИП]. При этом на советской Украине возводились памятники красной армии, совестким партизанам, а на Западной Украине - и подразделениям НКВД, которые до 50-х г.г. воевали против украинских националистов, предположительно убили даже больше гражданских лиц чем ОУН и УПА и вне всякого сомнения больше арестовали и депортировали.
ОУН и УПА совершали не только массовые расправы над поляками и евреями во время немецкой оккупации, но и во время оккупации советской над украинцами, которых обвиняли в сотрудничестве с советскими ведомствами. Отсутствие проработки подобных тем может оказать на общество лишь вредное влияние. Оно усиливает его поляризацию, ведь непроработанная история легче позволяет ее инструментализировать и может быть использована для мобилизации людей для совершения дальнейшего насилия.
После распада Советского Союза на Восточной Украине ставились памятники Сталину и жертвам ОУН-УПА. Они были реакцией на многочисленные памятники ОУН и УПА. Героизация военных преступлений в принципе не критикуется украинскими историками и интеллигенцией, частью же западных историков по различным причинам игнорируется или тоже отрицается. Многие украинские историки утверждали, что они не знали, чем занимались в войну их "герои" и каковы были идеологические установки, которым те следовали. Что верно, по крайней мере, в том плане, что они стремились этого не замечать.
Немецкие историки фактически одобрили методологию украинских, ограничив свои исследования вопросом немецкой оккупации Украины, а судьбу украинцев, прежде всего украинцев, совершавших преступления, изучали лишь маргинально, а то и вовсе оставляли за кадром. Я полагаю, что столь некритический подход к истории, который я считаю безответственным и который я многократно критиковал, оказал влияние на политическую ситуацию и внес свой вклад в украинский конфликт. Прорабатывать историю на Украине нужно, используя транснациональную, непредвзятую и критическую перспективу, которая не игнорирует всю сложность и комплексность украинской истории, но одновременно фокусируется на трудных вопросах и изучает их.
Но почему именно в нынешнем конфликте этом имеет такое большое значение?
На Украине - в отличие от западных стран - история играет важную роль, потому что Украина формируется как нация и нуждается в истории для создания коллективной идентичности. Если при этом процессе задействуется непроработанная версия истории, могут возникнуть критические ситуации, даже гражданская война.
Так как на Украине не произошло критическое осмысление истории второй мировой войны, холокоста и сталинских преступлений, оказалось несложным реабилитировать преступников и идеализировать их геноцидальные действия как героические поступки. Хотя инициативы для этих диковинных историко-политических процессов исходят зачастую от радикальных партий и группировок, они принимаются и поддерживаются украинской интеллигенцией, что можно видеть на примере дебатов о Степане Бандере, которые велись в 2010-2011 г.г. и во время которых многие украинские историки и интеллигенты некритично отнеслись и поддержали указ президента Ющенко о признании Бандеры национальным героем.
И другие участники того же движения были отмечены тем же президентом, среди них Ярослав Стецько, который в 1941 году приветствовал - дословно - "уничтожение жидовства и использование немецких методов, исключающих его ассимилицию", и Роман Шухевич, который с 1940 по 1943 г.г. носил немецкую форму и сражался в Белоруссии с партизанами, после чего в качестве командира УПА осуществлял надзор над массовыми расправами против поляков и евреев, а также руководил УПА, когда она жестоко уничтожала ок. 20000 украинцев за мнимое или действительное сотрудничество с советскими ведомствами.
Идеализация и отсутствие проработки подобных аспектов истории - опасно. Украинцы - как и прочие граждане этой планеты - заслужили право жить в стране, в которой военные преступники не стоят на постаментах, в которой детей в школах не обрабатывают в националистическом или постсоветском духе и в которой они могут купить в магазинах книги, которые информируют о прошлом, а не призывают восхищаться Сталиным, Бандерой или Шухевичем.
Так в какой идентичности и национальной концепции нуждается, по Вашему мнению, Украина?
Украина нуждается в плюралистической идентичности и в государстве, открыто выступающем за культурное многообразие, проработавшем тяжелые страницы национальной истории - особенно различные формы массового насилия - и создающем украинскую идентичность на транснационально ориентированной истории. Так как история, как уже сказано, играет на Украине важную роль в консолидации нации и считается важным элементом идентичности, не удастся построить демократическое украинское государство без того, чтобы критически не осмыслить свою историю. Отсутствие проработки истории поведет к поляризации общества и облегчит для Путина и других внешних действующих лиц дестабилизацию страны.
Но что же должно произойти? Стороны конфликта на Украине твердо стоят на своем, проработки собственной истории вряд ли можно ждать.
Проработка истории - это длительный процесс, который совершенно точно не может быть запущен сейчас, во время гражданской войны, и который не остановит войну, уже ведущуюся. Проработка истории может однако в будущем усилить и стабилизировать украинское государство, освободить от идеологии и плюрализовать украинскую коллективную идентичность и устранить региональные конфликты на Украине. По моему мнению, здесь вполне может помочь Европейский Союз. В его интересах привнести мир на Украину и поддерживать украинцев при создании демократического и стабильного государства, которое нельзя будет дестабилизировать внутренними конфликтами или интервенцией из России.
Германия как государство не слишком подходит для этого, так как здесь укоренилась традиция критически прорабатывать лишь собственную историю и не вмешиваться в иные национальные истории или же подходить с разными мерками к изучению немецкой и не-немецкой истории. Поэтому в Германии проблематика холокоста и европейского фашизма долго редуцировалась на историю национал-социализма.
Коллеги, которые не следовали этому немецко-национальному нарративу и рассматривали проблематику более комплексно как правило отторгались или диффамировались как некомпетентные и "ненаучные" авторы. Поэтому в Германии не создалось такого направления изучения истории, которое было бы в состоянии взяться за трудные вопросы украинской истории и исследовать их так, что они могли бы служить демократическому обществу. Отдельные исключения, такие как книга Франциски Брудер "Den ukrainischen Staat erkämpfen oder sterben!" в Германии - в отличие от заграницы - не были восприняты, авторы подобных вполне важных и солидных работ не сумели найти свое место в немецкой науке.
Таким образом, мы имеем сегодня в Германии хорошие работы о немецких преступниках и национал-социализме вообще, но проблематика не-немецких и европейских преступников остается для немецкой исторической науки табуированной темой, с которой здесь не умеют обращаться, которую по возможности избегают или отсекают и проработка которой ведет к скандалам, подобным тем, к которым вела проработка немецких преступлений в 60-е, а отчасти и в 80-90-е годы.
Поэтому при проработке украинской темы прежде всего нужна помощь Европейского Союза или комиссии историков, в которую входили бы специалисты по истории холокоста, украинского национализма и Советского Союза. Здесь могли бы помочь такие страны как США и Израиль, в которых идеологических барьеров, мешающих критически исследовать историю преступлений на Украине, меньше, чем в Германии и в которых не господствует тенденция рассматривать украинцев лишь в качестве жертв других режимов.
По моему мнению важно, чтобы неукраинские историки прекратили закрывать глаза на то, как история на Украине политически инструментализируется и как массовые расправы при помощи исторической политики становятся в обществе салонными или утверждаются как легитимные действия против "неверующих" или "предателей" из других регионов страны. Убеждение, что украинские историки сами смогут проработать свою национальную историю или когда-нибудь этим действительно займутся - является скорее наивным и - в свете нынешней политической ситуации - безответственным. Это не означает, что на Украине нет историков, которые видят положение вещей так же как я и которые интересуются проработкой украинской истории. Но у этих историков нет ни возможностей, ни необходимых знаний, чтобы взяться за это; кроме того их западные коллеги порой поощряют их отказ от этой темы и восприятие себя как жертв национал-социализма и Советского Союза.
Проработка украинской истории вряд ли будет простым делом, но из-за роли, которую история играет в украинском обществе, она абсолютно необходима. Этот процесс поможет украинцам ощутить, какое сложное и пропитанное насилием прошлое имеет их страна, но также и ощутить, что такое демократия и гражданское общество. Благодаря этому людям в разных регионах страны будет проще поставить себя на место украинцев из других регионов, снизить накал ненависти к определенным группам, традициям или идеологиям и суметь найти свое место в Европе. Это возможно путь непростой, но без него на Украине в дальней перспективе мало что изменится и страна останется пороховой бочкой.
Оригинал.
"Без проработки своей истории Украина останется пороховой бочкой"
Господин Россолински-Либе, Вы уже много лет изучаете историю Украины и хорошо знаете эту страну. Ошеломил ли Вас конфликт, который начался на Украине 15 месяцев назад?
Сам конфликт на Украине меня не ошеломил, ошеломили, однако, его развитие, размах и последовавшая война. Когда я в 2004 году по студенческому обмену (во Львове), а также в последующие годы занимался исследованиями на Украине, я все время отмечал враждебность между восточными и западными украинцами в культурных и политических аспектах. Особенно западные украинцы в Галиции уничижительно отзывались о восточных украинцах. Они утверждали, что они большие европейцы, чем восточные украинцы, и ставили себя выше последних, так как на Восточной Украине украинский язык и украинский национализм были менее распространены.
При этом меня всегда удивляло то, почему национализм на Западной Украине понимается как европейская ценность и почему по шаблону Западной Украины (Восточная Галиция и Волынь) национализм должен быть распространен по всей стране, вместо того, чтобы поддерживать культурный плюрализм и признать русский язык полноправным вторым языком. От этого украинская культура, общество и государство только выиграли бы. Для многих людей в Центральной и Восточной Украине украинский язык долгое время оставался (да и по сей день остается) языком, который они не используют в повседневной жизни и которым они не владеют. Требование к ним использовать в школах, в официальных учреждениях и университетах только официальный государственный язык - украинский - казалось мне диковинным. Иной подход к культурному плюрализму лишил бы Владимира Путина и сепаратистов опоры на то, что они якобы должны "защищать" живущих на Украине русских.
Вы изучали украинский национализм и в своих публикациях подчеркивали гетерогенность страны. Сыграли ли национализм свою роль в украинском конфликте?
В культурно-политическом отношении Украина после распада СССР развивалась весьма своеобразно. Это развитие находилось в известном противоречии с гетерогенностью страны. Уже по своей истории украинцы многообразны, у них существуют разные локальные и национальные идентичности, хотя при советизации страну и унифицировали. Большинство живущих на Украине людей называют себя украинцами, но они ощущают свою причастность к различным историческим традициям, не все из них говорят по-украински. История Галиции отличается от истории Центральной или Восточной Украины. Закарпатье лишь условно что-то соединяет с Крымом или Восточной Украиной.
Чтобы адекватно управлять такой страной в культурно-политическом аспекте, необходимо признать ее многообразие и уметь обходиться с ним. Нельзя требовать от всех украинских граждан, чтобы они идентифицировали себя с националистической версией украинской истории или чтобы они в любой ситуации говорили по-украински. Это было бы примерно то же, что обязать всех швейцарцев говорить в школах и в официальных учреждениях только на немецком языке. Такие распоряжение ведут к фрустрации равно как и культурно-националистический исторический нарратив, с которым на самом деле никто не может себя идентифицировать. Государство, которое не признает и не уважает многообразие и гетерогенность своего общества и пытается превратить общество в национальный монолит, не идет в ногу со временем, и поэтому - во время правления президента Виктора Ющенко - оно справедливо критиковалось.
Пожалуйста, поясните на примере. Что конкретно сделал Ющенко?
Ющенко был президентом Украины с с 2005 по 2010 год. В 2005 году он основал Институт Национальной Памяти, который на государственном уровне популяризовал два нарратива. Первый нарратив представлял голод, который царил на Украине в 1932-1933 г.г. и унес жизни от 2,6 до 3,9 миллионов человек, как советский геноцид, направленный против украинской нации, при котором были сознательно уничтожены от 7 до 10 миллионов украинцев.
Второй нарратив героизировал Организацию Украинских Националистов (ОУН) и созданную ОУН в начале 1943 года Украинскую Повстанческую Армию (УПА) и представлял их - совместно с дивизией Ваффен-СС Галичина - стержнем украинского освободительного движения. Оба нарратива во время холодной войны укоренились в украинской диаспоре, которая частично состояла из ветеранов этого движения и резко противилась проработке проблематики второй мировой войны, в особенности Шоа, на Западной Украине. После распада Советского Союза прежде всего нарратив ОУН-УПА был импортирован на Западную Украину, где нашел распространение не только среди праворадикальных группировок, но и среди националистической и "либеральной" интеллигенции, учителей школ и гимназий, профессоров университетов.
То есть в радикализации политической ситуации на Украине сыграло роль отсутствие проработки своей истории?
С моей точки зрения значительную роль, хотя не следует считать его единственным или важнейшим фактором. Украина не только была и остается гетерогенной страной, но и территорией, на которой различные режимы и тоталитарные движения совершили массовые преступления во время и после второй мировой войны. Во второй мировой войне на Украине национал-социалистами, советскими войсками и украинскими националистами было убито почти семь миллионов человек, из них более пяти миллионов гражданских, в числе которых более полутора миллионов евреев. Украинцы сражались как на стороне Гитлера против России, так и на стороне Сталина против Германии.
После войны массовые расправы - прежде всего на Западной Украине - не прекратились, они терзали гражданское население до начала 50-х г.г. Из-за различных факторов впоследствии не были исторически проработаны ни преступления украинских националистов, ни массовые расправы с советской стороны. Вместо этого оба вида массовых расправ идеализировались и стали составными частями украинской идентичности. От преступлений национал-социалистов дистанцировались, но и восприятие немецких преступлений было выборочным. Холокост не играл роли на Советской Украине, после же распада Советского Союза маргинализировался, отрицался и даже воспринимался праворадикальными элементами как прекраснейший эпизод в европейской и украинской истории - по шаблону, по которому во время холодной войны холокост стилизовала украинская диаспора.
Вследствие этих процессов, которые поддерживались интеллигенцией и историками, военные преступники вроде Дмитро Клячкивского, первого командира УПА, были поставлены на постаменты. Подобное культурно-политическое развитие ни на самой Украине, ни в других странах не было вполне воспринято или понято, частично оттого, что исследования отдельных тем отсутствовали или же - когда такие исследования существовали - игнорировались. В Германии, к примеру, исследовали преступления национал-социалистов и преступления советских войск. Но тем как украинцы были вовлечены в различные формы массовых расправ, как ОУН вместе с УПА устраивали резню поляков, евреев и украинцев и как непроработка и идеализация этих тем повлияли на украинское общество и политику - всем этим почти не интересовались.
И как же они повлияли?
Хотя ОУН, основавшая в 1943 году УПА, действовала только на Западной Украине, непроработка этой темы и апологетический подход к ней оказал влияние на радикализацию культурно-политического положения на всей Украине. Эти темы поляризовали украинское общество во всех областях Украины, так как они были увязаны с другими вопросами, такими как советский террор, холокост и немецкая оккупация. ОУН, УПА, а также дивизия Ваффен-СС Галичина во время всей холодной войны идеализировались их ветеранами (которые в 1944 году покинули Украину вместе с немцами) как герои-антикоммунисты и инструментализировались для борьбы против Советского Союза. Украинская диаспора была и остается влиятельным органом, который оказывал существенное влияние на политическое положение на Украине до и после распада Советского Союза.
Расследование сотрудничества с национал-социалистами, равно как и совершенных украинскими националистами преступлений отвергалось украинской диаспорой, а также многими связанными и не связанными с ней научными работниками как "антиукраинская пропаганда". Одновременно с этим украинские националисты клеймились советской пропагандой как "предатели", и об их преступлениях постоянно напоминалось в мистическо-советском стиле [возможно, оговорка, правильно: мифологическо-советском - ИП]. При этом на советской Украине возводились памятники красной армии, совестким партизанам, а на Западной Украине - и подразделениям НКВД, которые до 50-х г.г. воевали против украинских националистов, предположительно убили даже больше гражданских лиц чем ОУН и УПА и вне всякого сомнения больше арестовали и депортировали.
ОУН и УПА совершали не только массовые расправы над поляками и евреями во время немецкой оккупации, но и во время оккупации советской над украинцами, которых обвиняли в сотрудничестве с советскими ведомствами. Отсутствие проработки подобных тем может оказать на общество лишь вредное влияние. Оно усиливает его поляризацию, ведь непроработанная история легче позволяет ее инструментализировать и может быть использована для мобилизации людей для совершения дальнейшего насилия.
После распада Советского Союза на Восточной Украине ставились памятники Сталину и жертвам ОУН-УПА. Они были реакцией на многочисленные памятники ОУН и УПА. Героизация военных преступлений в принципе не критикуется украинскими историками и интеллигенцией, частью же западных историков по различным причинам игнорируется или тоже отрицается. Многие украинские историки утверждали, что они не знали, чем занимались в войну их "герои" и каковы были идеологические установки, которым те следовали. Что верно, по крайней мере, в том плане, что они стремились этого не замечать.
Немецкие историки фактически одобрили методологию украинских, ограничив свои исследования вопросом немецкой оккупации Украины, а судьбу украинцев, прежде всего украинцев, совершавших преступления, изучали лишь маргинально, а то и вовсе оставляли за кадром. Я полагаю, что столь некритический подход к истории, который я считаю безответственным и который я многократно критиковал, оказал влияние на политическую ситуацию и внес свой вклад в украинский конфликт. Прорабатывать историю на Украине нужно, используя транснациональную, непредвзятую и критическую перспективу, которая не игнорирует всю сложность и комплексность украинской истории, но одновременно фокусируется на трудных вопросах и изучает их.
Но почему именно в нынешнем конфликте этом имеет такое большое значение?
На Украине - в отличие от западных стран - история играет важную роль, потому что Украина формируется как нация и нуждается в истории для создания коллективной идентичности. Если при этом процессе задействуется непроработанная версия истории, могут возникнуть критические ситуации, даже гражданская война.
Так как на Украине не произошло критическое осмысление истории второй мировой войны, холокоста и сталинских преступлений, оказалось несложным реабилитировать преступников и идеализировать их геноцидальные действия как героические поступки. Хотя инициативы для этих диковинных историко-политических процессов исходят зачастую от радикальных партий и группировок, они принимаются и поддерживаются украинской интеллигенцией, что можно видеть на примере дебатов о Степане Бандере, которые велись в 2010-2011 г.г. и во время которых многие украинские историки и интеллигенты некритично отнеслись и поддержали указ президента Ющенко о признании Бандеры национальным героем.
И другие участники того же движения были отмечены тем же президентом, среди них Ярослав Стецько, который в 1941 году приветствовал - дословно - "уничтожение жидовства и использование немецких методов, исключающих его ассимилицию", и Роман Шухевич, который с 1940 по 1943 г.г. носил немецкую форму и сражался в Белоруссии с партизанами, после чего в качестве командира УПА осуществлял надзор над массовыми расправами против поляков и евреев, а также руководил УПА, когда она жестоко уничтожала ок. 20000 украинцев за мнимое или действительное сотрудничество с советскими ведомствами.
Идеализация и отсутствие проработки подобных аспектов истории - опасно. Украинцы - как и прочие граждане этой планеты - заслужили право жить в стране, в которой военные преступники не стоят на постаментах, в которой детей в школах не обрабатывают в националистическом или постсоветском духе и в которой они могут купить в магазинах книги, которые информируют о прошлом, а не призывают восхищаться Сталиным, Бандерой или Шухевичем.
Так в какой идентичности и национальной концепции нуждается, по Вашему мнению, Украина?
Украина нуждается в плюралистической идентичности и в государстве, открыто выступающем за культурное многообразие, проработавшем тяжелые страницы национальной истории - особенно различные формы массового насилия - и создающем украинскую идентичность на транснационально ориентированной истории. Так как история, как уже сказано, играет на Украине важную роль в консолидации нации и считается важным элементом идентичности, не удастся построить демократическое украинское государство без того, чтобы критически не осмыслить свою историю. Отсутствие проработки истории поведет к поляризации общества и облегчит для Путина и других внешних действующих лиц дестабилизацию страны.
Но что же должно произойти? Стороны конфликта на Украине твердо стоят на своем, проработки собственной истории вряд ли можно ждать.
Проработка истории - это длительный процесс, который совершенно точно не может быть запущен сейчас, во время гражданской войны, и который не остановит войну, уже ведущуюся. Проработка истории может однако в будущем усилить и стабилизировать украинское государство, освободить от идеологии и плюрализовать украинскую коллективную идентичность и устранить региональные конфликты на Украине. По моему мнению, здесь вполне может помочь Европейский Союз. В его интересах привнести мир на Украину и поддерживать украинцев при создании демократического и стабильного государства, которое нельзя будет дестабилизировать внутренними конфликтами или интервенцией из России.
Германия как государство не слишком подходит для этого, так как здесь укоренилась традиция критически прорабатывать лишь собственную историю и не вмешиваться в иные национальные истории или же подходить с разными мерками к изучению немецкой и не-немецкой истории. Поэтому в Германии проблематика холокоста и европейского фашизма долго редуцировалась на историю национал-социализма.
Коллеги, которые не следовали этому немецко-национальному нарративу и рассматривали проблематику более комплексно как правило отторгались или диффамировались как некомпетентные и "ненаучные" авторы. Поэтому в Германии не создалось такого направления изучения истории, которое было бы в состоянии взяться за трудные вопросы украинской истории и исследовать их так, что они могли бы служить демократическому обществу. Отдельные исключения, такие как книга Франциски Брудер "Den ukrainischen Staat erkämpfen oder sterben!" в Германии - в отличие от заграницы - не были восприняты, авторы подобных вполне важных и солидных работ не сумели найти свое место в немецкой науке.
Таким образом, мы имеем сегодня в Германии хорошие работы о немецких преступниках и национал-социализме вообще, но проблематика не-немецких и европейских преступников остается для немецкой исторической науки табуированной темой, с которой здесь не умеют обращаться, которую по возможности избегают или отсекают и проработка которой ведет к скандалам, подобным тем, к которым вела проработка немецких преступлений в 60-е, а отчасти и в 80-90-е годы.
Поэтому при проработке украинской темы прежде всего нужна помощь Европейского Союза или комиссии историков, в которую входили бы специалисты по истории холокоста, украинского национализма и Советского Союза. Здесь могли бы помочь такие страны как США и Израиль, в которых идеологических барьеров, мешающих критически исследовать историю преступлений на Украине, меньше, чем в Германии и в которых не господствует тенденция рассматривать украинцев лишь в качестве жертв других режимов.
По моему мнению важно, чтобы неукраинские историки прекратили закрывать глаза на то, как история на Украине политически инструментализируется и как массовые расправы при помощи исторической политики становятся в обществе салонными или утверждаются как легитимные действия против "неверующих" или "предателей" из других регионов страны. Убеждение, что украинские историки сами смогут проработать свою национальную историю или когда-нибудь этим действительно займутся - является скорее наивным и - в свете нынешней политической ситуации - безответственным. Это не означает, что на Украине нет историков, которые видят положение вещей так же как я и которые интересуются проработкой украинской истории. Но у этих историков нет ни возможностей, ни необходимых знаний, чтобы взяться за это; кроме того их западные коллеги порой поощряют их отказ от этой темы и восприятие себя как жертв национал-социализма и Советского Союза.
Проработка украинской истории вряд ли будет простым делом, но из-за роли, которую история играет в украинском обществе, она абсолютно необходима. Этот процесс поможет украинцам ощутить, какое сложное и пропитанное насилием прошлое имеет их страна, но также и ощутить, что такое демократия и гражданское общество. Благодаря этому людям в разных регионах страны будет проще поставить себя на место украинцев из других регионов, снизить накал ненависти к определенным группам, традициям или идеологиям и суметь найти свое место в Европе. Это возможно путь непростой, но без него на Украине в дальней перспективе мало что изменится и страна останется пороховой бочкой.
Оригинал.