зыковиана (12)
32. Евгения Кисель-Загорянская (1906-1966), письмо от 16.02.50
...Насч[ет] встречи с Зык[овым]. Привез его в Париж некий Штрикфельд, кот[орый] слышала, сидит в Англ[ийской] зоне, занимается христ[ианской] немецкой молодежью. Рус[ский] немец, окончивший Петербург[скую] нем[ецкую] школу, кажется Annen Schule. Когда говорит, хлопает двумя вставными челюстями. Мне и он не понравился, ограниченный, выслуживающийся человек. Мы случайно были в гостях, куда его привезли с З[ыковым]. Этот последний на меня и на всех стар[ых] эмигр[антов], кот[орые] там были, произвел отталкивающее впечатление. Я против евреев ничего не имею, но это был вылитый портрет еврея-чекиста, кот[орых] я видела в Киеве в 18ом году, да еще в черн[ом] кожан[ом] пальто, кожан[ой] фуражке и с Маузером на боку. Я не выдержала и спросила кого-то, не сошли ли они с ума, немцы в частности, подбирать всякую гадость, по физион[омии] видно, что это такое. Власовцы хитро ухмыльнулись, ничего не ответив, а Штрикф[ельд] под шумок в конце длинного стола, где я рядом с ним сидела, прочел мне целую лекцию о косности, непонимании и "зубрости" старых эмигрантов, кот[орые] своим поведением отпугивают бывш[их] советских.
Через 5 минут знакомства вспыхнул крупный разговор на другом конце стола между нашим большим приятелем, молод[ым] стар[ым] эмигр[антом] и Зык[овым]. Он носил в петличке рус[ский] штандарт, эмал[ированный] маленький значок бел[о]-син[е]-кр[асный] с двугл[авым] орлом на желтом поле.
"За это мы Вас будем вешать!" сказ[ал] З[ыков] "Т[о] е[сть] кто это Вы такой и какие у Вас на это права?". Вступился сосед, Власов[ская] "гувернантка", толстый капитан-немец, забыла фамилию. Обжора и гуляка. Тогда наш приятель вцепился в его ленточку немец[кого] креста и начал доказывать, что "раз Вы имеете право носить то, что Вам дорого, то и мы тоже". Штрикфельд с дрожью в голосе начал успокаивать и укорять стар[ых] эмигр[антов]. Дело было уже к вечеру и мой муж с С.С.Я., старш[им] лейт[енантом], решили привезти Ю.С.Жер[ебкова], т[ак] к[ак] он обладал дипломатич[еской] способностью сглаживать углы. Взяли нем[ецкую] машину, кот[орая] привезла З[ыкова] и Ш[трикфельда]. Выехали и пропали. Оказалось, не найдя Ю.Ж[еребкова], заехали в рус[ский] ресторан, заказали котлет, жарен[ой] картошки и водки, чтобы взять с собой, т[ак] к[ак] есть было нечего. Пока все это жарили, время шло, а З[ыков] начал настраивать толст[ого] кап[итана] и Штрикф[ельда], что такой-сякой лейтен[ант] должен быть разжалован за то, что взял военную машину и пропал. Немцы накалились, и я удрала кружным путем в переднюю, чтобы предупредить С.С.Я. о том, что этот подлец провоцирует. Но когда на столе перед голодн[ой] публикой оказались еда и выпивка, немцы все забыли и поворчав, принялись уплетать.
Все присутствующие сразу поняли, что за тип З[ыков]. Травил он немц[ев] на лейт[енанта] Я. битых 1½ часа. Больше я его никогда не видела. 1ая версия его исчезновения была, что немцы сами его ликвид[ировали] как предателя. 2ая, что он удрал обратно к советам. Третья, недавно слышала, что немцы его должны были сбросить на параш[юте] в России для дальнейшей работы на них, а Власовцы, узнав и боясь, что он их там всех назовет по фамил[иям] и выдаст семьи, по дороге к аэродрому нагнали на машине и сами расправились. Где правда, не знаю, но что это был опасный политрук, без сомнения чекист и известный сотрудник, если не редактор "Правды" - то это безусловно...
[Приписки на полях:] В Берлине З[ыков] имел отдельную шикарную виллу и немцы с ним носились как с писаной торбой. Из Зык[ова] просто выпирал большевик, он даже не мог сдерживаться. Наглый хам.
Hoover Institution Archives, Boris I. Nicolaevsky Collection, Box 259, Folder 4 (по микрофильму в коллекции BSB)
...Насч[ет] встречи с Зык[овым]. Привез его в Париж некий Штрикфельд, кот[орый] слышала, сидит в Англ[ийской] зоне, занимается христ[ианской] немецкой молодежью. Рус[ский] немец, окончивший Петербург[скую] нем[ецкую] школу, кажется Annen Schule. Когда говорит, хлопает двумя вставными челюстями. Мне и он не понравился, ограниченный, выслуживающийся человек. Мы случайно были в гостях, куда его привезли с З[ыковым]. Этот последний на меня и на всех стар[ых] эмигр[антов], кот[орые] там были, произвел отталкивающее впечатление. Я против евреев ничего не имею, но это был вылитый портрет еврея-чекиста, кот[орых] я видела в Киеве в 18ом году, да еще в черн[ом] кожан[ом] пальто, кожан[ой] фуражке и с Маузером на боку. Я не выдержала и спросила кого-то, не сошли ли они с ума, немцы в частности, подбирать всякую гадость, по физион[омии] видно, что это такое. Власовцы хитро ухмыльнулись, ничего не ответив, а Штрикф[ельд] под шумок в конце длинного стола, где я рядом с ним сидела, прочел мне целую лекцию о косности, непонимании и "зубрости" старых эмигрантов, кот[орые] своим поведением отпугивают бывш[их] советских.
Через 5 минут знакомства вспыхнул крупный разговор на другом конце стола между нашим большим приятелем, молод[ым] стар[ым] эмигр[антом] и Зык[овым]. Он носил в петличке рус[ский] штандарт, эмал[ированный] маленький значок бел[о]-син[е]-кр[асный] с двугл[авым] орлом на желтом поле.
"За это мы Вас будем вешать!" сказ[ал] З[ыков] "Т[о] е[сть] кто это Вы такой и какие у Вас на это права?". Вступился сосед, Власов[ская] "гувернантка", толстый капитан-немец, забыла фамилию. Обжора и гуляка. Тогда наш приятель вцепился в его ленточку немец[кого] креста и начал доказывать, что "раз Вы имеете право носить то, что Вам дорого, то и мы тоже". Штрикфельд с дрожью в голосе начал успокаивать и укорять стар[ых] эмигр[антов]. Дело было уже к вечеру и мой муж с С.С.Я., старш[им] лейт[енантом], решили привезти Ю.С.Жер[ебкова], т[ак] к[ак] он обладал дипломатич[еской] способностью сглаживать углы. Взяли нем[ецкую] машину, кот[орая] привезла З[ыкова] и Ш[трикфельда]. Выехали и пропали. Оказалось, не найдя Ю.Ж[еребкова], заехали в рус[ский] ресторан, заказали котлет, жарен[ой] картошки и водки, чтобы взять с собой, т[ак] к[ак] есть было нечего. Пока все это жарили, время шло, а З[ыков] начал настраивать толст[ого] кап[итана] и Штрикф[ельда], что такой-сякой лейтен[ант] должен быть разжалован за то, что взял военную машину и пропал. Немцы накалились, и я удрала кружным путем в переднюю, чтобы предупредить С.С.Я. о том, что этот подлец провоцирует. Но когда на столе перед голодн[ой] публикой оказались еда и выпивка, немцы все забыли и поворчав, принялись уплетать.
Все присутствующие сразу поняли, что за тип З[ыков]. Травил он немц[ев] на лейт[енанта] Я. битых 1½ часа. Больше я его никогда не видела. 1ая версия его исчезновения была, что немцы сами его ликвид[ировали] как предателя. 2ая, что он удрал обратно к советам. Третья, недавно слышала, что немцы его должны были сбросить на параш[юте] в России для дальнейшей работы на них, а Власовцы, узнав и боясь, что он их там всех назовет по фамил[иям] и выдаст семьи, по дороге к аэродрому нагнали на машине и сами расправились. Где правда, не знаю, но что это был опасный политрук, без сомнения чекист и известный сотрудник, если не редактор "Правды" - то это безусловно...
[Приписки на полях:] В Берлине З[ыков] имел отдельную шикарную виллу и немцы с ним носились как с писаной торбой. Из Зык[ова] просто выпирал большевик, он даже не мог сдерживаться. Наглый хам.
Hoover Institution Archives, Boris I. Nicolaevsky Collection, Box 259, Folder 4 (по микрофильму в коллекции BSB)